Мне хочется поделиться некоторыми мыслями и природе мастерства в реалистическом искусстве, о неких, условно выражаясь, литературных и музыкально-поэтических началах этого искусства, о соединении этих двух начал, выражающих содержание, идею картины.
Что движет художником в процессе работы? Конечно, радость творчества, азарт труда. Ренуару его коллега как-то сказал: «Вы пишете, как будто живопись для Вас забава». Он отвечал: «Если бы это меня не забавляло, я давно бы бросил»... Разумеется, слово «забава» нужно понимать в высоком смысле: т. е. в том смысле, что процесс творчества — это увлечение красотой природы, ее гармонией, ее выразительностью, это и захватывающее волнение, когда природа на холсте засверкает живописью.
Однако, искусство не только забава, но и величайший труд. Что такое искусство? Моцарт или Сальери? И Моцарт и Сальери — труд и вдохновенье, техника и талант.
И ясно: чем самоотверженнее труд художника, тем совершенней он владеет своим мастерством, тем действеннее и доходчивее его искусство.
Национальной особенностью русской живописи, ее преимуществом веегда являлись глубокая идейность, содержательность. В различные эпохи и годы она отражала жизнь и быт народа, природу своей оодины, давала глубокую характеристику человека в портрете. Средством выражения была всегда высокая форма искусства.
С точки зрения профессиональной, реалистическая картина будет совершённой только тогда, когда художник выражает содержание всеми средствами реалистического мастерства. Картина должна быть создана по известным законам композиционной структуры (каркасу живописи), по законам цветовой композиции, цветовых контрастов, должна быть построена на совершенном рисунке (фундаменте живописи) и по законам живописи в узком значении этого слова, т. е. когда художник краской, в ее смешениях, лепит форму светотенью в пространственных отношениях.
Наша русская живопись с начала своего развития стремилась к самой реалистической форме художественного языка и достигла ее в XVIII — начале XIX века. Рокотов, Левицкий, Боровиковский, Кипренский, Александр Иванов уже владели совершенной реалистической формой. Эта форма в известной мере интернациональна потому, что все реалистические художники мира разрешают одни и те же задачи формального порядка. Александр Иванов работает над теми же задачами формального порядка, над какими работал Рафаэль, Федотов — над теми же задачами формы, что и голландцы, Суриков — над теми же задачами формы, что и венецианцы (можно найти множество таких примеров). Всякое национальное произведение искусства высокой мысли и высокой формы становится достоянием всего человечества.
В мире существуют произведения искусства, которые мы, встав на высказанную мною точку зрения, не можем назвать реалистическими, но они таят в себе изумительные качества, оказавшие влияние на развитие реалистической живописи.
Я говорю о русских иконах и гении этого искусства — Андрее Рублеве, вызывающем восхищение и изумление своим мастерством. Но художник должен не только изумляться и восхищаться. Он должен понять причину воздействия произведения мастера и, поняв ее, принять как драгоценность в арсенал своего творчества.
В чем же тайна воздействия Андрея Рублева? Почему так действует, скажем, его «Троица»? Тайна, конечно, в совершенной гармонии целого. Тут найден фокус гармонических пропорций в силуэтах трех фигур по отношению к плоскости иконы. Ни миллиметра меньше или больше. Силуэтная декоративность сливается с цветовой, когда в тона слоновой кости так гармонично впаяны лица, одежды, руки, золотые крылья архангелов. Изумительно тонко найденное голубое сочетается с глубоко зеленым. И коричневое — как контраст ко всему, что так пропорционально и гармонично найдено в силуэте центральной фигуры. Завершающий всю композицию силуэт дерева, как тонкий контраст к плавным линиям фигур, раскинул скромные и причудливые очертания. Эта деталь, гениально найденная художником, придает всей композиции удивительную завершенность, цельность и музыкальность.
Этот декоративный принцип есть неотъемлемый признак всякого большого произведения живописи. В «Троице» Рублева он выражен предельно ясно и обнаженно. Он выражен и в китайском искусстве, и в иранских миниатюрах, и на греческих вазах.
Особенно ярко он воплощен в картине величайшего гения русской живописи — Александра Иванова в «Явлении Христа народу», совершеннейшем произведении русской живописи. Известно, что на его создание ушли долгие годы труда, выразившегося в громадном количестве подготовительных этюдов, которые сами по себе являются замечательными произведениями.
Этюды Иванова особенно показательны для подтверждения мысли, что способность художника видеть в природе эстетические начала исключительно важна. Начала красоты, заложенные в самой природе, — вечный источник вдохновения художника. Этюды Иванова по законченности и цельности становятся картинами. Они настолько совершенны, что, глядя на них, вы можете как бы прогуливаться по Аппиевой дороге, любуясь южным небом; можете жить среди зеленых рощ, выходить на простор, где открывается дивная панорама Рима, тающего в голубоватой дымке южного воздуха. Все это верно потому, что прекрасно, и прекрасно потому, что верно.
Изумляешься тому, что есть еще жалкие модники, утверждающие, что формы русской живописи несовершенны. Только имена Рублева и Иванова должны были бы заставить их замолчать.
В гениальной своей картине Александр Иванов встал в один уровень с Рафаэлем, Фидием, Микель-Анджело. «Явление Христа народу» по всем признакам является совершеннейшим произведением не только русского, но и мирового реалистического искусства.
Ясность мысли, свободная гармоническая композиция, дивная гармония линий тела, складок одежды, скульптурность лепки формы (выраженные не условной светотенью, а всеми рефлексами голубых отсветов неба, влиянием окружения — освещенной земли) делают фигуры настолько живыми, объемными в пространстве, в воздухе, что, кажется, их можно охватить руками, как скульптуру великих классиков, поэтов человеческого тела. Можно говорить о каждой фигуре, о значении и месте ее в картине, но это дело специальной монографии о творчестве Иванова, которой, к стыду нашему, пока еще нет.
Александр Иванов, как и Андрей Рублев, был величайшим подвижником искусства. Ради него, ради захватывающих минут вдохновения и непрерывного труда, они отказались от личной жизни. Примеры такого аскетизма не единичны в русском искусстве. Вспомним о Федотове — таком же подвижнике труда. Павел Андреевич Федотов также отказался от личной жизни ради искусства. Это человек, который сказал: «Я с ума сойду, а красное дерево напишу». И написал так, как никто до него. Написал в своей картине «Вдовушка».
Это замечательная картина по изяществу композиции.
«Вдовушка» представляет повесть об офицерских женах 50-х годов прошлого столетия. Литературная сторона повествования безупречна, так же как и пластическая. Гармоничность силуэтов, их пропорций по отношению к целому — силуэт светлой головы на фоне обоев, силуэт правой руки с белым платком, лежащей на траурном платье, — станок с рукоделием у комода красного дерева, подушки с левой стороны картины, портрет мужа в золотой раме, икона и остальные подробности бесподобно скомпонованы в картине. А живопись — чудо искусства. Как изумительно написано черное платье, голова, прическа, рука, все вплоть до пасхальных «писанок». А красное дерево так мог написать только гениальный живописец, равный голландцам. Этот великий русский художник, подвижник труда, родоначальник русской жанровой картины, был настолько увлечен живописью, что мог работать при лампе до боли в глазах. По вечерам он клал на глаза мокрую тряпку, чтобы успокоить боль. Ложился спать с мыслью: «Поскорее бы проходила ночь, чтобы завтра утром снова упиваться гармонией живописи».
Не только молодым, но и некоторым нашим так называемым маститым художникам не мешало бы вспомнить эту подвижническую жизнь. Федотов писал красное дерево, сидя на простой деревянной табуретке.
Достаточно было бы коснуться одного произведения Федотова — «Вдовушка», чтобы показать все стороны его мастерства, но личное пристрастие к этому «очарователю» заставляет меня сказать и о «Сватовстве майора».
Я напомню вам две центральные фигуры в картине «Сватовство майора». В левую от зрителя дверь убегает застыдившаяся купеческая дочь с обнаженными плечами, в белом платье с оборками и фижмами кринолина. По светлому силуэту своему — это чудо выражения жеманности и женской грации. Мать хватает ее за платье, отчего платье еще больше распушилось и соединяется со светлым силуэтом фигуры матери, тоже в светлом платье, но другого тона — золотисто-лилового переливчатого атласа. Сочетание этих двух фигур — матери и дочери — представляет единое целое, необходимое для звучания светлого на темном, благодаря чему картина приобретает изумительную декоративность. Вот почему эта небольшая по своим размерам картина может смотреться на большом расстоянии.
Есть еще одна картина Федотова, которая действует еще какой-то другой своей стороной, тоже, конечно, через высочайшую форму. Эта картина «Анкор, еще анкор!». Деревенская изба, горит свеча на столе, все подробности деревенского обиталища тонут в глубоком золотистом тоне, бесподобно найденном художником. На постели лежит офицер — постоялец в этой комнате. Унылая тоска зимней лунной ночи. Ночь изображена на четырех квадратных сантиметрах холста. И в этих четырех сантиметрах изображена такая лунная ночь, каких немного найдешь в русской живописи.
Картины Федотова — это удивительные и ясные рассказы, где во всех подробностях можно прочитат всю жизнь его персонажей. Эти рассказы, такие же чудные и ясные, как комедии и повести Гоголя. «Женитьба» Гоголя и «Сватовство майора» чрезвычайно похожи друг на друга. И там, и здесь — купеческая невеста и сваха, и бородач купец, да и вся обстановка та же. В картине «Анкор, еще анкор!» есть, кроме того, какая-то фантастика в изображении унылого одиночества, тоски. И пудель, не пудель, а какое-то фантастическое существо. Это тоже от Гоголя, у которого реальность часто сливается с фантастикой, это от «Шинели» Гоголя и от его «Петербургских повестей». Возможно, впрочем, что это — мое, очень субъективное ощущение.
Средства выражения своего чувства у каждого художника различны. Различны темы, различен выбор жанра. Не всегда русская природа считалась достойной изображения. Было время, когда кое-кому она казалась недостаточно богатой, и художники писали не русскую природу, а ландшафты — итальянские руины на фоне классических деревьев, водопады, бурные моря, разрывы молний и тому подобное. Тем изумительнее, что среди всей этой трескотни и итальянщины появляются «Лето» и «Весна» Венецианова. Эти полотна сыграли такую же роль, как позднее полотно Саврасова «Грачи прилетели», как полотно Клодта «На пашне». Эти полотна — боевые начала развития всей последующей русской пейзажной живописи, блестящей вершиной которой явился Левитан. Есть в живописи одна сторона воздействия, которую не сразу себе объяснишь. Живопись, на первый взгляд, как будто бы самая простая, сделана чрезвычайно несложными средствами, и не сразу себе отдаешь отчет в причине ее глубокого очарования. Тайна воздействия таких произведений, конечно, в глубочайшей содержательности. Художник будто в какой-то фокус собрал воедино все ощущения русских людей и в чрезвычайно простой форме передал их нам. Но это — кажущаяся простота. Таково венециановское «Лето», одно из классических полотен русской живописи. Оно такое же русское, как рублевская «Троица». Эта простота, доведенная до высокой классики, — основная черта русского гения, который отшвыривает все побрякушки формы, если они мешают выражению чувства.
Простота выражения — она живет в самом русском народе, в меткости его просторечия. Ради этой простоты Л. Н. Толстой 13 раз переделывал «Войну и мир». Венециановское полотно — это предельная простота образного выражения лета. Содержание его воплощено в высочайшей форме, оно передано и в тоне неба, ржи и в классической композиции, где фигура сидящей русской крестьянки с ребенком, сарай так угаданы и в пропорциях, композиции и по тону. Так же действует и «Весна» Венецианова. Особенно хорошо эти вещи смотрятся, взятые вместе. Тогда ясно ощущаешь прозрачность, холодноватость весеннего воздуха.
Те же черты присущи произведению Перова «У последнего кабака». Как будто на первый взгляд ничего особенного; догорающий зимний вечер, у заставы светятся огни кабака, жует сено лошадь, девочка дожидается своего отца-пьяницу, рядом захудалая собачонка. Почему же так действует эта картина, почему она заставляет работать мысль, воображение? В этой небольшой вещи — вся тоска и жалость Некрасова к современной ему Руси, нищей, беспоавной. Если говорить об образе, то это одна из глубочайших вещей по трактовке образа. Мы чувствуем — завтра будет тоскливый, пасмурный день, тусклый, будет небо серое и скучное. Этот тон неба взят так остро, именно остро, что он вызывает чувство тоски. И все работы Перова (исключая неудачное произведение «Никита Пустосвят») остры, как бритва. Если говорить о колорите, то они как будто неколоритны. А вместе с тем Перов — колорист, но колорист непривычный. Его не сразу воспринимаешь как живописца-колориста. Он художник экспрессии. Его непрерывно тянет к острому выражению драматических коллизий.
Вот институтка, приехавшая к слепому отцу. Поразительно лицо отца по экспрессии. Меня эти лица отца и дочери поразили на всю жизнь с раннего возраста, и это впечатление живет и сейчас. Есть что-то в «Иване Грозном» Репина похожее на лицо отца. Какой же нужно обладать силой драматического таланта, чтобы дать подобную экспрессию! Вот тройка детей, везущая на санках громадную обмороженную бочку. Сколько тоски в центральной фигуре девочки, замученной непосильным трудом! Вот перед нами утопленница. Туманное утро. Лежит тяжелая, мокрая фигура женщины, облепленная водорослями. Бледное лицо с раскинувшимися волосами, лицо сфинкса, лицо — мертвая загадка. Кто она? Что заставило ее кончить жизнь? Может быть, несчастная любовь, может быть, позор обманутой женщины или же беспросветная нищета Катерины Ивановны, сожительницы Мармеладова из романа Достоевского.
И вместе с тем это — форма, высочайшая, своеобразная форма. Перов, кажется, просто не думает о ней, она сама рождается, ибо иначе не выразишь этого содержания. Очевидно, Перов прекрасно чувствовал Достоевского.
Достоевскому, наравне с его драматическим талантом, был свойственен и эксцентрический юмор. Есть этот эксцентрический юмор и у Перова. Я неприлично хохотал, когда в первый раз в Третьяковской галлерее увидел картину «Дворник», — эксцентричное и невероятно экспрессивное произведение Перова. Может ли быть более яркое противопоставление, чем наивная институтка с аристократической мамашей и зевающей во весь рот дворник, — распоясанный, босой, взлохмаченный после сна. Подобная тема могла заинтересовать только такого любителя экспрессии, как Перов. Это русский Домье, и похож он на него не внешне, а по силе выразительности. Вспомним адвокатов Домье, рассыпающих цветы красноречия в защиту «невинности», а «невинность» стоит, поджавши губки, стараясь всеми силами за ангельским выражением лица скрыть все пороки своего существа. Вспомните такую картину Перова, как «Чаепитие в Мытищах». Это уже Салтыков-Щедрин. Значение Перова, как художника экспрессии, как русского художника-реалиста, высоко.
Очень велико воздействие портретов и картин Перова. Все средства художника — его колорит, его композиция — все подчинено основному свойству его таланта, еще недооцененного нами.
Еще менее оцененный нами художник Петр Соколов. Замечательный русский живописец Петр Соколов не только мастер охотничьих сцен, которые он изображал блистательно. Это был художник, широко отразивший свою эпоху, — бесправие крестьянина, паразитизм помещиков, весь уклад крестьянской и помещичьей жизни своего времени. Это Гоголь «Мертвых душ», это Тургенев «Записок охотника». Наиболее полно он собран в Русском музее в серии замечательных гуашей.
Портрет «Атавы» в красной рубашке с палевым щенком, автопортрет, серия охотничьих сцен — бесподобны по живописным достоинствам.
Невозможно в коротком докладе охватить хотя бы малую частицу наиболее характерного для развития мастерства русской реалистической живописи. Легко тотеряться в этом богатстве.
Ведь нельзя же пройти мимо таких гигантов, как Репин, Суриков, таких замечательных мастеров, как Рябушкин, который открыл нам глаза на Русь, по-своему так же значительно, как и Суриков. Ведь необходимо сказать о Серове, Левитане, братьях Коровиных, о Ге, Малявине, Архипове, Нестерове, о Шишкине, Айвазовском, о Владимире Маковском, Корзухине, целом ряде других передвижников и о замечательном Врубеле.
Трудно что-нибудь новое сказать о мастерстве Репина. Он производит впечатление стихийного таланта. Он весь огонь увлечения. Про него как-то трудно сказать, что это философ, с кистью в руке рассуждающий о законах живописи. Но вместе с тем это был художник глубоко чувствовавший, тонко мыслящий, сознательно компоновавший, горячо откликавшийся на передовые идеи своего времени, художник, у которого разум и чувство были в полной гармонии.
Искусство каждого художника зависит от его творческой натуры. Вряд ли среди русских художников можно найти более молодую и более увлекающуюся натуру, нежели Репин. Образы его, облеченные в пластические формы, волнуют нас и будут волновать долгие годы наших детей и внуков.
Репин — классик в выражении непосредственного чувства. Если Александр Иванов своим величием стоит как бы над эпохою, Репин — сама эпоха. Для меня лично Иванов, как создатель классических образов, непостижимо прекрасен. Репин же постижимо прекрасен. Иванов — это что-то очень далекое, куда не дойдешь. Репин ближе — туда дойти можно. И, если хотите, для меня он жизненнее и ближе.
Репин, конечно, классик. Только классик-реалист в состоянии создать такую голову, как голова Ивана Грозного! Вот Константин Коровин — другого рода живописец. Они не схожи, и вместе с тем они сродни друг другу. Изумленное «ах» перед натурою свойственно и тому, и другому. «Вот летит бабочка, скорее, скорее лови ее в сетку, а то улетит». Это ежедневное увлечение натурой, непрерывные годы работы изо дня в день незаметно для самих художников вырабатывали из них «снайперов» своего дела. И оба они пришли к высокому мастерству различной направленности. Репина тянуло больше к человеку, Коровина — к природе. Оба, разумеется, прекрасные живописцы. Но соединить живопись с психологией и работой над картиной труднее, чем заниматься только живописью, и, пожалуй, в достижении чисто живописных результатов у Коровина побольше очков «снайперской стрельбы», но зато Репин создал незабываемые образы огромной психологической глубины — великое множество гениальных картин, портретов, и, конечно, высочайшую форму художника-живописца. А Коровин остался только замечательным живописцем.
Рядом с Репиным на одном уровне, как портретист, стоит его ученик Валентин Серов. Разительный контраст с Репиным — вдумчивый, тяжеловесный, но зато «увесистый», Серов был совершенно другого склада характера, чем Репин и Коровин, хотя уважал и любил их нежно.
Чтобы понять Серова, его мастерство, его стремления, как живописца и портретиста, нужно обратиться к его ранним вещам — «Девочка с персиками» и «Девушка под деревом». Это не только портреты, но изумительнейшие женские образы, созданные высочайшей формой живописи, той формой живописи, которая делает холст драгоценностью. Совершенная, высочайшая культура обработки холста превращает его в драгоценную шкатулку, наполненную изумрудами, рубинами и бриллиантами. Ими можно любоваться до бесконечности. Таков же серовский портрет Таманьо. Вот, думаешь, путь, по которому Серову следовало бы итти. Он создает серию пейзажей такого же значения — «Прудик» и множество других. Но Серов не довольствуется этим, его тянет дальше, к предельной выразительности характера. И он достигает ее во множестве шедевров: портреты Ермоловой, Федотовой, Гиршман, старухи Морозовой, — всего не перечтешь. Меня поражает портрет Ермоловой, может быть, потому, что я имел счастье видеть ее на сцене и в жизни. Это была актриса невероятной глубины и мощи. Это был драматический талант, перед которым преклонялись актеры всех толков и направлений. Мария Николаевна Ермолова — это было священное имя, произносившееся с благоговением. Все это выражено в портрете Серова. В горделивой осанке актрисы — простота, сознание величия и благородства своей миссии. Запоминается дивное лицо, вдохновенные, светящиеся, как звезды, глаза, выразительный рот. Взятое в раккурсе, лицо подчеркивает монументальность фигуры с просто сложенными руками. И все это, вместе взятое, создает незабываемый образ благородного искусства, живым олицетворением которого была гениальная актриса.
Как раз теперь в Третьяковской галлерее напротив Ермоловой висит другой женский портрет, другой женский образ. Обернитесь, — и что же вы увидите? Портрет мадам Гиршман. Более разительного контраста нельзя придумать. Говорят, Серов увлекался лицом Гиршман, он писал ее не раз. Но что красивого в пустой кукольной мордочке этой буржуазки? Ермолова прекрасна той красотой, какой были красивы Пушкин, Лермонтов. Это красота духа, облеченного в человеческую оболочку. Хотел или не хотел этого Серов, но в портрете Гиршман он выразил все ничтожество не только ее самой, но и всего класса, к которому она принадлежала.
Позже Серов попадает в сферу влияния «Мира искусства», где подвизаются Бенуа, Сомов, Головин, Бакст, в сферу влияния художников-стилизаторов. Появляется его «Ида Рубинштейн», «Похищение Европы», роспись дома Носовых, занавес к балету «Шехерезада».
Желание стать оригинальным губит оригинальность Серова. Конечно, «Ида Рубинштейн» — мастерское произведение, но это по существу «бакстовщина», такая же, как занавес к «Шехерезаде». И пристало ли ему, Серову, блестящему живописцу, непревзойденному мастеру портрета, создавшему незабываемую серию работ, изображающих русскую историю (и в частности, непревзойденный образ Петра Великого), серию замечательных пейзажей русской природы, опускаться до стилизации «Мира искусства».
Нет, не этим оригинален Серов! Серов замечателен тем, что он певец человека, создатель полнокровного реалистического образа. Он не боялся ошибаться и стремился все время к новому. Ему были свойственны великий дух новаторства, молодость души, которая в поисках более совершенных форм опрокидывает каноны и ищет новые формы.
Особняком стоит другой гигант — великий исторический живописец Василий Иванович Суриков. Какое разнообразие непохожих самостоятельных талантов вмещает в себя реалистическая русская живопись! Такова уж наша Русь, многоликая, широкая, бескрайняя!
Здесь ли не родиться богатырю? И он здесь родился. Василий Иванович Суриков — широкоплечий Микула Селянинович русской живописи. То, что поднял он на свои могучие плечи, еще не поднимал ни один русский исторический художник. Он воспел в прекрасных образах свой народ, с его неистребимой силой жизни, с непреклонною волею к правде, свободе, справедливости, к мудрой государственности. Воспел он и русскую женщину, и вольного казака Степана Разина, и Ермака Тимофеевича и гениального Суворова.
Когда я стою перед картиной «Меншиков в Березове», — а я могу стоять перед нею бесконечно долго, открывая в ней все новые и новые красоты живописи,— у меня является мысль: «кому равен Суриков по силе колористического звучания?» Приходят в голову два великих имени — Тициан и Рембрандт. Это та же кованая лепка форм, та же симфония красок. Любой кусок — шедевр колорита и плотной, весомой, объемной формы реалистической живописи. Голова Меншикова, его рука с золотым кольцом, головы детей, платье, парча, иконы в углу, замороженное окно, меха — все это, вместе взятое, — чудо живописи.
И эти чудеса мы видим и в «Боярыне Морозовой», и в «Стрельцах», и в «Ермаке», и в многочисленных портретах.
Об этом много писалось. Много верного, глубокого рассыпано в исследованиях наших советских искусствоведов, но настоящей монографии о Сурикове еще нет. Нет таких монографий и об Александре Иванове, и о Федотове, и о всех почти художниках, имена которых я называл. Пора начать работу над ними.
Велико и многообразно русское искусство. Какое неисчерпаемое обилие талантов и дарований! Ни один советский художник не может пройти мимо этого великого наследия, не изучив, не впитав в себя то, что отвечает его сердцу, что ему дорого.
Постигая тайны мастера, учась у вечной учительницы, у матери-природы, у жизни, будем помнить о том, что непрерывный, радостный труд живописца, с его огорчениями, неудачами, радостью достижений, имеет общественное значение. Путь искусства — подвиг. Вечное стремление к совершенству рождает новаторство, оригинальность, неповторимость. Но оригинальным можно быть только тогда, когда не думаешь об оригинальности. В поисках совершенства большие художники не боятся ошибиться.
Для развития советского искусства важно, чтобы каждый художник был горячо и бескорыстно ему предан и чтобы творчество каждого художника вливалось в широкую реку социалистического реализма своим оригинальным, самостоятельным путем. Попросту говоря, чтобы художник писал нашу чудесную, советскую жизнь всем сердцем, умом и талантом своим! 1945 г.
Искусство является уникальным явлением в жизни общества. Приобщаясь к искусству, ребенок учится смотреть на мир совсем другими глазами, учится видеть и беречь его красоту.
Роль народного искусства и традиционных народных промыслов в воспитании детей огромна. Помимо эстетического аспекта, народные промыслы обучают ребенка многим навыкам.
Ознакомление ребенка с живописью будет невозможно без проведения краткого экскурса в основные ее виды и жанры, к которым относятся портрет, пейзаж, натюрморт, интерьер.
Основная цель приобщения детей к искусству – это развитие их эстетического восприятия. У детей возникает интерес и формируется понимание прекрасного, развивается воображение.
Как научить ребенка рисованию? Готовых рецептов в данном случае нет и быть не может. Обучение рисованию – это не менее творческий процесс, чем само изобразительное искусство. Для каждого ребенка, для каждой группы необходимо найти индивидуальный подход. Есть лишь некоторые общие рекомендации, выполнение которых поможет облегчить задачу педагога.
Для занятий с детьми младшего возраста, которые еще только начинают учиться рисовать, лучше всего использовать нетоксичные водорастворимые краски – акварельные и гуашь. Преимущества этих красок очевидны – для работы с ними используется вода, они легко отстирываются от одежды, и, самое главное, не вызывают аллергии и пищевых отравлений.
Психологам и педагогам давно известно, что работа руками и пальцами развивает у детей мелкую моторику, стимулирует активность тех участков головного мозга, которые отвечают за внимание, память, речь. Одним из вариантов такого полезного детского творчества является оригами – создание различных фигурок из бумаги. Для этого нужны лишь бумага и ножницы
Очень важно, чтобы родители осознавали свою роль в формировании эстетических представлений ребенка, стимулировали его познавательную и творческую активность.
Для детского творчества используются два основных материала – глина и пластилин. Каждый из них имеет свои особенности в работе, преимущества и недостатки.
Плетение из бисера – это не только способ занять свободное время ребенка продуктивной деятельностью, но и возможность изготовить своими руками интересные украшения и сувениры.
Скульптура развивает пространственное мышление, учит составлять композиции. Рекомендуется обращать внимание детей на мелкие детали, важные для понимания сюжета.
Макраме уходит своими корнями в древнейшую историю, в тот период, когда широко использовалась узелковая грамота. Сегодня макраме выполняет декоративную функцию.
Плетение из проволоки стимулирует работу пальцев рук и развивает у ребенка мелкую моторику, которая в свою очередь стимулирует множество процессов в коре головного мозга.
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +