Прежде между философскими исканиями интеллигента и их внедрением в социальную практику лежала бездна, и русским крепостным Фоме и Луке не было легче от того, что где-то в Иене немецкий мудрец Гегель упражнялся в диалектике. Сто с лишним лет наша отечественная общественная мысль искала возможностей спрямить дорогу, ведущую от стройных триад к дроботу повстанческих пулеметов. И ныне времена величаво уединенной, обособленной гносеологии безвозвратно прошли. Моя жизнь, мое личное счастье, успехи моей родины находятся в прямой зависимости от исканий физика, сумевшего оторваться от аналогий между внутриатомным движением и ходом небесных светил; от теоретической смелости биолога, преодолевающего аналогии роста клетки и сложившихся организмов флоры и фауны. Он поднимается на новую ступень диалектики и...
Я верю: нынешние онкологические госпитали будут отданы под детские ясли. Задачу, все еще не разрешимую сегодня, биология разрешит мимоходом, как одну из побочных, производных. Она двинется дальше. Она узнает и объяснит, как возникает органическая жизнь, создаст ее синтетически — в невиданных и не поддающихся предвидению формах.
Будет положено начало делам, к завершению которых призовет искусство. Наука снова поставит перед обществом методологические проблемы, для решения которых уже недостаточно, просто неприлично будет развлекаться «интересными книгами» и упиваться содержащимися в них психологическими нюансами. Она потребует от искусства разведки новых форм диалектики. Понадобится мобилизация всех передовых умов на изыскание, на зондирование методов, способных помочь людям освоить и закрепить достижения науки. И уже сейчас роды искусства перестраиваются, словно войска перед битвой.
А нам кажется, что в искусстве произошла какая-то заминка. Пессимисты хмуро пророчествуют: оно устаревает. Они удручены: нет новых гениев, и никто не в силах создать ни трагедии масштаба «Гамлета», ни полотна, хотя бы сколько-нибудь приближающегося к полотнам Рафаэля.
«Гамлета» и «Сикстинской Мадонны» и правда более не будет — они уже были. Это шедевры, но отсюда вовсе не следует, что критерием ценности каждого последующего произведения искусства должна быть степень сходства с ними. Они были слишком непохожи на все предшествующее. Почему же все последующее непременно должно походить на них?
Новое искусство рождается. «Некрасивое». «Неизящное». Такое, какими когда-то казались романы Чернышевского и позднее — стихи Маяковского. Оно несет новые идеалы, выдвигает новые гипотезы.
А мы изводим себя вопросами, на которые ответил еще Белинский: «Цивилизация тогда только имеет цену, когда помогает просвещению, а следовательно, и добру — единственной цели бытия человека, жизни народов, существования человечества. Погодите, и у нас будут чугунные дороги и, пожалуй, воздушные почты, и у нас фабрики и мануфактуры дойдут до совершенства, народное богатство усилится; но будет ли у нас религиозное чувство, будет ли нравственность — вот вопрос! Будем плотниками, будем слесарями, будем фабрикантами; но будем ли людьми — вот вопрос!» Отвлечься от идеалистической терминологии великого мыслителя — и узнаешь сегодняшние споры. Хмуро бубним: «Не надо нам искусства, обойдемся!» Бодримся: «Как же так, не надо? Человеку и в космосе нужна будет ветка сирени!»
И искусство приходится оборонять не столько от его ниспровергателей, сколько от... его защитников. Ветка сирени! И отодвигается искусство в разряд невинных увеселений, между делом «расширяющих кругозор человека». Что-то наподобие викторины в воскресном номере иллюстрированного журнала или «колеса обозрения» в парке культуры. А в газетах — портреты престарелых профессоров физики, по выходным дням наигрывающих на виолончели. Благоухает сирень!
Сквозь заросли шепчущейся листвы и свисающие отовсюду лиловые гроздья не разглядишь идеалов искусства. А оно не для услаждения душ в мир пришло. Оно никогда не унижалось до того, чтобы просто «рисовать», «отображать» сирень; оно новое в, казалось бы, изученной вдоль и поперек сирени открывало. Оно экспериментировало. Оно вооружало людей методологией творчества.
Каждый из нас в отдельности может, наверное, прекрасно прожить и без искусства. И не такое бывает.
Иному доводится всю жизнь провести вдалеке от моря, ни разу не полюбовавшись им. И притом он, Иван из Моршанска или Петр из Кобеляк, окажется ничем не хуже, а, напротив, даже намного лучше живущего у моря Андрея. Но вряд ли отсюда следует делать вывод, что море вообще никому не нужно, и человечество ничего не потеряло бы, составляй нашу планету один сплошной материк. Связь Ивана и Петра с морем существует. От года к году она становится все более видимой, и все же это — сложная, многоступенчатая, опосредствованная связь. Она не осознается непосредственно, в повседневном быту, но незримость не делает ее менее прочной.
Приблизительно так же обстоит дело и с искусством.
Не прочитавши ни одной поэмы и в глаза не видавши ни одной картины, можно быть превосходным инженером, добродетельным отцом и любящим мужем — человеком нравственным и в широком и в узком, бытовом понимании слова. И, напротив, бывают безнравственные актеры и крайне непохвально ведущие себя в быту поэты — люди, живущие у самого морского берега и тем не менее по всем статьям уступающие домоседам из Кобеляк.
Что из этого следует? Ровно ничего...
Впрочем, следует отсюда одно: в наших спорах о роли искусства в общественной жизни нелепости начинаются тогда, когда незаметно для себя на место исторического опыта человечества во всем его объеме мы подставляем повседневный опыт Ивана, Петра и Андрея, наивно — а вне искусства торжествующая наивность выглядит жалко — отождествляя часть, частицу с огромным целым. Получается... Ничего, кроме лепета о веточке благоуханной сирени, не получается. Подобную ошибку хотелось бы вовремя предупредить.
«Художественные формы мышления предшествуют научным»; но это вовсе не значит, что, начиная вычерчивать контуры кривошипа, инженер во что бы то ни стало обязан прослушать симфонию Бетховена, а отправляющемуся в лабораторию физику надлежит сыграть пассаж на виолончели. Инженер сделает свое дело и без Бетховена. Но важно другое: не будь Бетховена — не было бы достижений современной нам техники; и музыка великого композитора, создав идеал всеобъемлющей мысли, зажгла перед наукой маяк, на который ей предстоит ориентироваться практически вечно. И остается неопровержимой закономерность, точно сформулированная Циолковским: «Исполнению предшествует мысль, точному расчету — фантазия».
Вопрос о будущем искусства должен стоять широко, без тени прагматической узости: народы состоят из Иванов, Петров и Андреев, но их судьбы не тождественны судьбе каждого отдельного гражданина.
Итак, я не оспариваю чьего бы то ни было права всю жизнь безвыездно просидеть в Кобеляках и не ставлю под сомнение духовную полноценность людей, не испытывающих потребности общаться с искусством, с морем. Но я верю: раз две трети поверхности планеты покрыты океаном, его существование достойно изучения и исследования; он неисчерпаем; он играет определенную роль в климатическом режиме материков.
Мы «будем людьми», конечно. Нравственными людьми — если измерять нравственность человека прежде всего степенью его участия в коллективном производстве. И искусство помогало и будет помогать нам подниматься к вершинам нравственности. Оно было. Есть. И будет.
Возникнув в содружестве с техникой и наукой, искусство никогда не порывало с ними. Связи были и внешними: храм или дворец в равной степени принадлежат зодчему и инженеру, а в наш век начинается робкий расцвет индустриальных искусств — кино и телевидения. Но главное, они были глубинными, внутренними. «Поэзия и наука тождественны,— утверждал Белинский,— если под наукою должно разуметь не одни схемы знания, но сознание кроющейся в них мысли. Поэзия и наука тождественны, как постигаемые не одною какою-нибудь из способностей нашей души, но всею полнотою нашего духовного существа, выражаемою словом «разум». Творчество — оно-то и объединяет художника, ученого и инженера. И как же прав был Пушкин, сказавший свое знаменитое: «Вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии». Поэтому давно пора обратить внимание на особенный и неповторимый творческий характер искусства наших дней.
От века к веку художественный идеал меняется. Стремление показать достигнутое интеллектуальное совершенство, которое изображал художник, изваяв Венеру или описав изъясняющихся великолепными ямбами генералов и чиновников, с годами теряет и целесообразность и авторитет. Гражданин скептического и анализирующего века не может удовольствоваться чтением историй о похождениях звенящих ямбами соотечественников, и на смену героям Пушкина и Шекспира приходит... Васисуалий Лоханкин, обленившийся дармоед, ни с того, ни с сего обретший дар возвышенного слога,— фигура, исподволь пародирующая стиль искусства прошлого.
Зато совершенство, являвшееся на небосводе искусства сложившимся, достигнутым, уступает место совершенству создаваемому, достигаемому. Венера была указанием на отдаленную цель познания; но со временем искусство вступает в период поисков идеальных средств его. Оно живет поисками идеальной диалектики; оно строит гипотезы новых, недосягаемо могущественных гносеологических методов.
- Вот полное торжество диалектики!— бессловно говорит беломраморная Венера.
— Вот что надо сделать для полного торжества диалектики! — грохочет разноголосый оркестр современного искусства.
Его творческий характер — не в «содержании» и не в «форме». Отъединить форму от содержания невозможно — в магните, даже усердно распилив его надвое, не отделишь северный полюс от нужного. Истолки магнит в порошок — все равно каждая дробинка будет обладать обоими полюсами. В произведении искусства — то же: каждая его «клеточка», «дробинка» содержательна, идеологична. И художественность не противостоит социальности, «лужа ей чем-то наподобие наряда, украшения. Композиция художественного произведения, его стиль, образы, поэтика — все это творчество, все это запечатлевает ищущую, экспериментирующую мысль композитора, ваятеля или иоэта, все это могущественная и насущно необходимая обществу диалектика. Художественность — социальность искусства.
И даже не обладая абсолютным слухом, в звучании современного искусства мы можем различить отдельные
мелодии:
— Перестроить творческий вымысел. Демонтировать его. Не вечно же нам трепетно внимать речам и подвигам литературных героев! Разумнее посмотреть, силой какой власти поэты научились создавать их...
— Не втискивать в уста токаря или доярки хрустальные ямбы, а просто показать рабочему и крестьянину, как рождается и облекается в слово мысль. Приобщать их к секретам языкотворчества. Стать импровизаторами!
— Время! Лирика сорок веков предсказывала его относительность, и физика подтвердила ее правоту. Будем совершенствоваться. Будем, состязаясь с физикой, показывать само движение мысли человека, постигающей относительность времени...
— Стоя на пороге новых времен, попытаемся охватить взглядом всю прошедшую историю рода человеческого! Писать исторические романы — дело, несомненно, почтенное. Но что, если связать воедино Петербург XIX столетия и... Древний Египет? Современную Америку и Вавилон? Октябрь 1917 года и античность?
— Пространство! Живопись издавна демонстрировала превращение трехмерного пространства в двухмерное. Она свободно маневрировала с пространством. И теперь не довольно ли раскрашенных фотографий? Не пора ли кисти живописца рассказать людям о тайнах постижения ими диалектики пространства? Создать на полотнах волшебный и реальнейший мир без параллельных, без абсолютных прямых...
— И цвет! Проникнуть в великую тайну спектра. Ломать прекраснодушно абсолютные представления о цвете. Демонстрировать его преобразование...
— А движение! Как мало мы знаем о нем! Но киномонтаж возвестит нам о приближении новых методов познания движения!
— Телевидение! Трансляция изображения на расстоянии — сбывающаяся мечта кустарничавших волхвов и ясновидцев. Гипотеза новых средств связи. Провидение далеких преобразований в биологии...
— Все порознь — за совершенное познание времени, пространства, движения. Все вместе — за союз искусства с наукой, с физикой и математикой. За содружество форм и формул. За совершенство в исследовании хода человеческой мысли, ее методов, ее исканий...
К этой музыке привыкаешь. Ее хочется понять.
Искусство является уникальным явлением в жизни общества. Приобщаясь к искусству, ребенок учится смотреть на мир совсем другими глазами, учится видеть и беречь его красоту.
Роль народного искусства и традиционных народных промыслов в воспитании детей огромна. Помимо эстетического аспекта, народные промыслы обучают ребенка многим навыкам.
Ознакомление ребенка с живописью будет невозможно без проведения краткого экскурса в основные ее виды и жанры, к которым относятся портрет, пейзаж, натюрморт, интерьер.
Основная цель приобщения детей к искусству – это развитие их эстетического восприятия. У детей возникает интерес и формируется понимание прекрасного, развивается воображение.
Как научить ребенка рисованию? Готовых рецептов в данном случае нет и быть не может. Обучение рисованию – это не менее творческий процесс, чем само изобразительное искусство. Для каждого ребенка, для каждой группы необходимо найти индивидуальный подход. Есть лишь некоторые общие рекомендации, выполнение которых поможет облегчить задачу педагога.
Для занятий с детьми младшего возраста, которые еще только начинают учиться рисовать, лучше всего использовать нетоксичные водорастворимые краски – акварельные и гуашь. Преимущества этих красок очевидны – для работы с ними используется вода, они легко отстирываются от одежды, и, самое главное, не вызывают аллергии и пищевых отравлений.
Психологам и педагогам давно известно, что работа руками и пальцами развивает у детей мелкую моторику, стимулирует активность тех участков головного мозга, которые отвечают за внимание, память, речь. Одним из вариантов такого полезного детского творчества является оригами – создание различных фигурок из бумаги. Для этого нужны лишь бумага и ножницы
Очень важно, чтобы родители осознавали свою роль в формировании эстетических представлений ребенка, стимулировали его познавательную и творческую активность.
Для детского творчества используются два основных материала – глина и пластилин. Каждый из них имеет свои особенности в работе, преимущества и недостатки.
Плетение из бисера – это не только способ занять свободное время ребенка продуктивной деятельностью, но и возможность изготовить своими руками интересные украшения и сувениры.
Скульптура развивает пространственное мышление, учит составлять композиции. Рекомендуется обращать внимание детей на мелкие детали, важные для понимания сюжета.
Макраме уходит своими корнями в древнейшую историю, в тот период, когда широко использовалась узелковая грамота. Сегодня макраме выполняет декоративную функцию.
Плетение из проволоки стимулирует работу пальцев рук и развивает у ребенка мелкую моторику, которая в свою очередь стимулирует множество процессов в коре головного мозга.
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +