Но я — не историк искусства. Не теоретик. Я просто журналист, публицист. Литературный критик. И мои фантазии не будут походить на академическое исследование.
Я хочу наметить прогноз развития искусств. Начать вычисления нового отрезка орбиты художественной мысли — всегдашнего спутника рода человеческого.
КОГДА ЛОМАЮТ ИГРУШКИ
О выдуманном и условном
НЕСКОЛЬКО СЛОВ В ЗАЩИТУ САМО СОБОЙ РАЗУМЕЮЩЕГОСЯ
Делать вид, что с современным передовым искусством «ничего не происходит», больше нельзя. Оно уже не «образумится». Его не загонишь в сладостно шелестящий сиренью мир вымысла, где с надлежащими психологическими фиоритурами описываются переживания очень хороших девушек или духовные борения юношей, а «любовная линия», серебрясь в лунном свете, прямой аллейкой выводит к «теме труда». Искусство вырвалось из душного розария и, не считаясь с нашим ропотом и благими пожеланиями, устремилось к своему давнему другу — к науке.
Наука и искусство не могут вопреки порядку вещей развиваться параллельно, не соприкасаясь. И в воздухе — замутненном незримыми радиоактивными излучениями, но все-таки бодряще свежем воздухе столетия — носится: «Современники, ждите! Обновление началось!»
Но если хотите увидеть торопящееся нам навстречу обновление, не разменивайтесь на мелочи. Время наше нуждается в общих планах. Оно ждет синтеза. И не будем бояться истин, представляющихся общеизвестными, очевидными: из недр само собой разумеющегося рождается новое.
Само собой разумелось, что яблоки с ветвей падают наземь. Но, говорят, сумел же один великий физик увидеть в этой примелькавшейся банальности отблеск огромных законов природы.
Люди испокон веков делились на господствующих и подчиненных, это тоже все знали. Но научный социализм открыл в трагически заурядном обстоятельстве закономерности, постижение которых натолкнуло на мысль: крестный путь, пройденный народами до наших дней,— всего-навсего вдоль и поперек истоптанный башмаками рабочих двор при входе на огромный завод истории, предисловие к ней.
Само собой разумеющееся окружает нас и сегодня.
Изо дня в день, повторяясь, радио, газеты и политические брошюры твердят нам: в социалистическом обществе нет антагонистических классов; свободное от классовой борьбы, оно развивается по принципиально новым законам, неведомым прежде. Монотонное жужжание штампов, конечно, утомительно; и, внемля ему, можно только лишний раз погоревать о постепенно утрачиваемом людьми умении удивляться новому и об их робости в его выявлении. Но истина остается истиной, и разве только очень невежественный и интеллектуально ленивый враг, наспех слагающий саги о неистребимом «классе бюрократов», может отрицать новаторство и историческое своеобразие нашего общества.
А мы заучили великую истину, сжились с ней и даже... как-то не знаем, можно ли приспособить ее к изучению жизни искусства: классовой борьбы нет, да книг-то хороших от этого не появляется.
А между тем совершенно естественно, что до поры до времени лучшее в нашем искусстве — это произведения о гражданской войне, о перепутьях коллективизации, о кровавых зарницах классовой борьбы под Ельней, в окопах Сталинграда или у Бранденбургских ворот. И новых книг и кинофильмов о современности появляется непростительно мало, вероятно, как раз потому, что искусство встало лицом к лицу с еще не разгаданным своеобразием объективных законов развития нового общества. Жизнь дерзко переливается через края железобетонного силлогизма:
зло порождалось классовым антагонизмом; классовой борьбы внутри общества нет; следовательно...
А далее... Что «следовательно»?
— Зло исчезло,— застенчиво шепнула теория бесконфликтности.
— Все зло от пережитков проклятого прошлого,— авторитетно пробасил чей-то голос.
— От бюрократов! — со свойственной юности непосредственностью догадался молодой поэт в модной куртке с
молниями. И смущенно потупился:— Впрочем, бюрократы и есть зло, а зло...
- Надо думать и думать. И по крайней мере понять: искусство ищет методов познания логики теперешнего мира, живущего по новым законам, но нисколько не напоминающего ни сказочную Муравию, ни Эльдорадо, ни расцвеченный всеми цветами радуги магометанский рай. И когда-нибудь в глубинах само собой разумеющегося будет открыто новое. Оно ошеломит даже окончательно разучившихся удивляться граждан XX столетия.
А может быть, и не ошеломит. Наш век — век гениальных открытий, творимых людьми, в лучшем случае просто талантливыми; и кажущееся несоответствие между величием эпохи и заурядностью людей, ее созидающих, становится одним из камней преткновения для социологии и искусства.
Не один человек отправляет в небо искусственные спутники и космические корабли, и не одинокий гений спасет мир от неизлечимых сейчас недугов. Не дождемся мы и никакого «нового Шекспира» и «нового Чайковского»: художественная революция предстанет перед нами не в радужном озарении вдруг открывшейся кому-то одному истины; она окружает нас незаметно, исподволь.
Человек идет в новую эру отягченным мелкими заботами и радостями, служебными неприятностями и семейными неурядицами. Гул ядерных взрывов заглушается нервным повизгиванием телефонных звонков, стрекотанием пишущих машинок и хрупким звоном стекла, выбитого ребячьим мячиком.
И понятно, почему в наше время история искусства словно мельчает, и наша сентиментальная тоска по гениям остается не утоленной. Мир вступает в полосу качественных изменений, в сравнении с которыми великие революции прошлого — лишь более или менее существенные количественные накопления. Перед нами открывается жизнь, не имеющая аналогий в прошлом, и ее всестороннее объяснение не под силу никакому сверхчеловеку. Миллионам обыкновенных ученых, инженеров, техников и рабочих остается творить великие дела сообща, не всегда отдавая себе отчет в истинном размахе событий, а иногда даже по необъяснимой душевной щедрости приписывая свои заслуги кому-нибудь одному.
Гипнотизируют традиции. Трудно было рабочему, который всю жизнь копошился в допотопной шахте, сразу оказаться на современном заводе. Полуавтоматы. Телеуправление. Не разберешь что к чему. Однако новое не должно смущать его. Пусть переучивается, присматривается.
Наше искусство так и поступает. Идет непрерывная «литературная учеба». Осваиваются законы социальной жизни нового общества, и главное — формируются методы их познания. Искусство учится. Учится постигать великий смысл само собой разумеющегося.
И в искусствознании тоже куда ни глянешь — на что-нибудь само собой разумеющееся натолкнешься. Кажется, здесь уже все открыто, все обобщения сделаны. Пришла плодоносная осень, и некогда пышно расцветавший сад полон упавшими яблоками — только собирай их урожай.
Но что если все-таки задуматься: почему же яблоки упали на землю?
ТВОРЧЕСКИЙ ВЫМЫСЕЛ. БЫЛ ЛИ ГАСТОН?
Истина, казалось бы, общеизвестная: художественное произведение всегда вымышлено, «выдумано». Всегда!
Нет и не было Венеры Милосскои — перед нами стоит, устремив мраморный взгляд в века, гениально изваянная
глыба камня.
И никакого Гамлета нет — молодой актер лицедействует на театральных подмостках.
Нет и людей, тени которых скользят по экрану. Нет их! А есть два километра шелестящей пленки, энергичный режиссер, измученные бесконечными пробами артисты и оператор, в тонких руках которого камера творит чудеса.
Все выдумано. Но мы чистосердечно верим в вымысел. Мы ревниво охраняем его. Мы более или менее успешно стараемся подражать героям любимых книжек и кинофильмов, воображать их живыми, а школьные учителя учат своих питомцев разбирать «черты характеров» Евгения Онегина, Обломова и Павла Власова. Питомцы скучают, но разбирают.
Мысля неосуществимое уже совершившимся, мы забываем и о странной красоте ямбического стиха, гремящего в устах... чиновника, самозабвенно выясняющего отношения с бронзовым императором, и о волшебной способности поэта продлевать одно мгновение на долгие годы. И о многом другом. В каждом из нас заключена частица горьковской Насти из пьесы «На дне». Бедняжка прочла книгу о синеоком красавце Гастоне и тут же безоговорочно уверовала в его существование: «Вот приходит он ночью в сад, в беседку, как мы уговорились... а уж я его давно жду и дрожу от страха и горя. Он тоже дрожит весь и — белый, как мел, а в руках у него леворверт...» И гневными слезами встречает горемычная девушка выпады циника Барона. А Барон безжалостно язвит: не было никакого Гастона! Не было! Не было!
Противоречиво доверие к вымыслу — я говорю даже не об очевидной «выдумке» сказочных приключений или религиозных мифов, а о вымысле «хорошем», представляющемся предельно правдоподобным и воспроизводящем события «во всей их полноте и целостности». Уверовав в реальность существования литературного героя, соглашаясь или споря с ним, верящие словно делают какой-то шаг вперед, нравственно обогащаются. И им начинает казаться, что произведение искусства понято, содержание его освоено, исчерпано.
Исчерпано ли? «У нас,— писал Белинский,— вообще содержание понимают только внешним образом, как «сюжет» сочинения, не подозревая, что содержание есть душа, жизнь и сюжет этого сюжета».
А отождествить происходящее в произведении искусства с «самой жизнью» — значит, впав в метафизику, смазать различие между действительностью и ее идеологическим преломлением. И шедевр окажется обокраденным — пустым и неприглядным, словно комната, из которой в панике повыволокли все вещи. Безоговорочная вера в реальность вымысла таит в себе страшный потенциал консерватизма.
Но доказывать, что не было ни Гамлета, ни Евгения Онегина, ни Наташи Ростовой и даже Наполеон и Кутузов — совсем не «настоящие» полководцы, а, как это ни прискорбно, всего лишь гениальная имитация,— значит выслушать гневную нотацию школьного учителя. Видимо, и в наши дни и в наш социалистический век сознательный диалектик еще не победил в человеке стихийного метафизика, который, в частности, извечно сопротивляется проникновению «профанов» в святая святых искусства — в «творческую лабораторию» художника.
Но мы, литературные критики,— те же учителя. И, более или менее живо обмениваясь мнениями о нравах героев литературных новинок, мы по-прежнему ждем новых Лермонтовых и Толстых, которые должны создать «многогранные образы героев наших дней», населить мир Болконскими и Безуховыми XX века. Согласно распространенному мнению, герой последующих лет развития искусства окажется в высшей степени интеллектуальным, широко просвещенным. Он воплотит в себе суровую гуманность времени, дух непрекращающихся исканий, социальную активность. Оставаясь русским, украинцем, эстонцем, таджиком, он сумеет жить интересами всего мира. Он... Словом, предполагается, что художники по-прежнему продемонстрируют нам готовый результат своей работы, сохраняя в тайне ее процесс; и новый герой предстанет перед нами «как живой», обогащенный лишь новыми чертами характера, а вымысел останется неприкосновенным.
Но вымысел всегда приходилось оборонять не столько от вмешательства извне — со стороны читателей или передовой литературной критики,— а скорее от самих же художников.
Искусство является уникальным явлением в жизни общества. Приобщаясь к искусству, ребенок учится смотреть на мир совсем другими глазами, учится видеть и беречь его красоту.
Роль народного искусства и традиционных народных промыслов в воспитании детей огромна. Помимо эстетического аспекта, народные промыслы обучают ребенка многим навыкам.
Ознакомление ребенка с живописью будет невозможно без проведения краткого экскурса в основные ее виды и жанры, к которым относятся портрет, пейзаж, натюрморт, интерьер.
Основная цель приобщения детей к искусству – это развитие их эстетического восприятия. У детей возникает интерес и формируется понимание прекрасного, развивается воображение.
Как научить ребенка рисованию? Готовых рецептов в данном случае нет и быть не может. Обучение рисованию – это не менее творческий процесс, чем само изобразительное искусство. Для каждого ребенка, для каждой группы необходимо найти индивидуальный подход. Есть лишь некоторые общие рекомендации, выполнение которых поможет облегчить задачу педагога.
Для занятий с детьми младшего возраста, которые еще только начинают учиться рисовать, лучше всего использовать нетоксичные водорастворимые краски – акварельные и гуашь. Преимущества этих красок очевидны – для работы с ними используется вода, они легко отстирываются от одежды, и, самое главное, не вызывают аллергии и пищевых отравлений.
Психологам и педагогам давно известно, что работа руками и пальцами развивает у детей мелкую моторику, стимулирует активность тех участков головного мозга, которые отвечают за внимание, память, речь. Одним из вариантов такого полезного детского творчества является оригами – создание различных фигурок из бумаги. Для этого нужны лишь бумага и ножницы
Очень важно, чтобы родители осознавали свою роль в формировании эстетических представлений ребенка, стимулировали его познавательную и творческую активность.
Для детского творчества используются два основных материала – глина и пластилин. Каждый из них имеет свои особенности в работе, преимущества и недостатки.
Плетение из бисера – это не только способ занять свободное время ребенка продуктивной деятельностью, но и возможность изготовить своими руками интересные украшения и сувениры.
Скульптура развивает пространственное мышление, учит составлять композиции. Рекомендуется обращать внимание детей на мелкие детали, важные для понимания сюжета.
Макраме уходит своими корнями в древнейшую историю, в тот период, когда широко использовалась узелковая грамота. Сегодня макраме выполняет декоративную функцию.
Плетение из проволоки стимулирует работу пальцев рук и развивает у ребенка мелкую моторику, которая в свою очередь стимулирует множество процессов в коре головного мозга.
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +