Парадоксальное превращение элитарно-индивидуалистского искусства в «массовое», «популярное» совершается в силу тех социально-исторических обстоятельств, которые не мог принять в расчет Ортега. Собственно, критика основных устоев буржуазного миропорядка и не входила в планы философа. Зато его апофеоз чисто художественного произвольного самовыражения получил широкое признание в «массовом» искусстве, утверждающем сегодня новую религиозность и «универсальный гуманизм». Реальный необратимый процесс «омассовления» искусства в условиях современной буржуазной культуры подрывает былое эстетское высокомерие, бунтарскую строптивость многих художников, превращает их в рядовых служителей и проповедников всякого рода идолов буржуазной культуры. Капитуляция художников перед силой «массового» буржуазного порядка бывает вынужденной, но она может быть и добровольной.
Результаты такого поражения художников оказываются трагичными, даже если художник непроизвольно и незаметно подготовлен к нему духовно, на основе той или иной господствующей концепции. Теория «дегуманизированного» антимассового искусства Ортега, при всей его искренности и озабоченности человеческой ценностью искусства, нередко играла и играет роль обманчивого миража, увлекая художников безмерной требовательностью к безусловным и ирреальным ценностям искусства.
Что касается идейно-эстетической значимости учения Ортега об искусстве, то сама его концепция элитарного художественного сознания в условиях «массовой культуры» представляет своего рода эстетизированный вариант идейно-теоретической капитуляции перед бесчеловечной практикой государственно-монополистического капитала. В то же время неверие Ортега в человеческий разум, неприятие им в силу этого объективной (в том числе «жизненной» или «человеческой») реальности в качестве предмета искусства, отрицание изобразительного начала в художественной практике дают основание считать его теоретическим провозвестником того безудержного произвола и волюнтаризма в творчестве, которые стали основой действительной дегуманизации «массового» искусства.
Ортегианская концепция чисто эстетического ирреального значения пластических ценностей в «новом» искусстве используется сегодня буржуазными теоретиками в их апологии «нового реализма», «искусства-религии», в ряде теорий, оправдывающих натурализм «массового» искусства, его сугубо предметный, вещный характер.
Теории полного индетерминизма, безусловного произвола модернистской художественной практики заметно расширили диапазон искусствоведческой апологетики «массового» искусства. В новом «массовом» искусстве нашли свое практическое завершение многие весьма традиционные и отнюдь не демократические принципы буржуазного искусства. Так, например, теория «новой мифологической образности», претендующая на структурно-семантическое обоснование опыта поп-арта, содержит в своей основе известные положения буржуазных теоретиков о стремлении человеческого духа к сверхчувственным абстракциям, к метафоричности и самосозерцанию.
Обращают на себя внимание в этой теории акценты на наиболее архаичные иррациональные принципы искусства. Она более чем любая другая направлена на ограничение мировосприятия человека узкими рамками сугубо индивидуального видения и как бы завершает стремление замкнуть его в кругу субъективистских призраков. Именно к этому стремился в своих рассуждениях об искусстве Ортега.
«Новая мифологическая образность» — это, по существу, одна из вариаций «нового реализма», «новой изобразительной формы». Это образность самих реальных предметов действительности, которая как бы призвана приглушить, затушевать их реальное содержание, преодолеть полностью или в значительной мере ослабить их непосредственное значение и сообщить им новое, иное назначение. Силой своей иллюзии, вызванной в зрителе, предметы входят в своеобразный художественный опыт, в историю, в миф. «Отрицаемый» образ («объект-прима») замещается новым содержанием его значения («объект-секунда»), и зритель оказывается «перед лицом мифического в объекте». «Прима» и «секунда» здесь — лишь два разных значения (предметное и сверхпредметное) одного и того же объекта.
Теорию новой мифологической образности, связанную как раз с движением «нового реализма» («мерцбау», неофигуративизм, предметная живопись) в Европе, опарт, поп-арт, «джанк-арт» в США,—(настойчиво проповедуют, помимо Рагона, П. Рестани,— в Париже, Л. Алоуэй - в Нью-Йорке. Два эти течения, при всем их различии, близки в том, что они имеют наиболее существенного, а именно: они выступают за принятие окружающей действительности, воспринимаемой «без всякого полемического замысла», зафиксированной «без изменения» (П. Рестани). Таким образом, серийные объекты, «готовые изделия», интегрированные в «новом» искусстве, якобы оправдываются, если не облагораживаются, тем простым фактом, что они создают наше окружение, оказываются вновь восстановленными в своем «первоначальном положении» (Л. Алоуэй).
Призыв Рестани использовать материалы без «полемического замысла» был для многих художников откровением, санкционирующим употребление и представление предметов вместо образов. Вот почему коробки и упаковочные бумаги «заменяют» теперь живописные натюрморты, «подобно тому, как инвентаризация, составленная Роб-Грийе, заменяет подробные описания, предпринятые Флобером». Художники стремятся показать структурную автономию предмета, который представляется им «как нечто совершенно голое, абсолютное, как новорожденный Иисус на соломе». Предмет оказывается в подобном положении якобы только потому, что приобретает новую функцию — функцию самовоспроизведения: «Он есть одновременно сам и свой собственный образ, объект и необъект, он превратился в художественную ценность».
«Новая образность», «новый реализм» исходят таким образом из идеи «интеграции безымянной и монотонной обыденности», нейтральной, «чистой» реальности. Создавая свой особый универсум, художник как бы вновь возрождает мифическую ситуацию, а для этого он не останавливается перед использованием предметов из своего окружения, заменяет их непосредственно практическую ценность некоей абсолютной ценностью, которая якобы лишает их голой полезности. Его воображение должно постоянно выбирать между реальными ценностями и ценностями ирреальными, между ценностями логическими и абсурдными. Воображение художника колеблется между возрастающей цепью образов, которые имеют смысл, и рядом картин в совершенно случайной взаимосвязи. Эта ирреализующая функция образов и рождает серию чудовищных головоломок, абсурдных сюжетов, до основания разрушающих привычный хронологический и топологический мир человека и произвольно восстанавливающих его «в иной организации».
Все содержание творческого процесса сводится в итоге к выявлению структурной автономии предмета и обнаружению его мифической ситуации, к индивидуализации или «кристаллизации» новооткрытой сущности объекта через кинетизм и энергетизм живописи. «Вместо застывших зрительных символов, установившихся в их синтетической ценности, мы имеем теперь образы в рассудочном дискурсивном содержании. Мы остаемся внутри той же иконографической области, но символические процессы изменились». Подобно Т. Руссо с его «наивной» живописью, художники поп-арта «делают ставку на поддельную карту популярного искусства», — пишет X. А. Франса. Разница лишь в том, что поп-артисты осознают смысл своего предприятия. Их образы следуют в определенном порядке, но цепь их значений разорвана в той мере, в какой намеренно расстроена пространственная и временная связь событий.
Представляя вместо картин и скульптур натуральные предметы, вещи или искусно подобранные и скомпонованные «чистые» линии, цвета, движения, художники стремятся продемонстрировать широкое распространение, безбрежность и массовидность некоего абсолютного художественного начала. Ни к чему не приспособленные, ни на что не ориентированные, кроме разве лишь установки на голую сенсационность или скандальность, эти произведения в то же время достаточно красноречиво говорят о позиции их авторов по отношению к окружающему миру.
Позиция эта недвусмысленно выражается и в заявлениях самих художников. В одних случаях это позиция открытого и вызывающего противостояния окружающей действительности, стремление миновать ее острые и актуальные проблемы, избежать широких обобщений и выводов, ограничить себя наблюдениями за «потоком событий». В других случаях это позиция более активного «оппозиционерского» поведения в рамках своего ремесла. И тогда художники начинают искренне отстаивать убеждение в том, что в существующем мире единственно приемлемый для человека путь — это путь художнического миросозидания, бесконечных художественных превращений, в которых якобы только и возможно исцеление современного человека.
Стремясь как можно глубже проникнуть в живой поток событий, стараясь уловить изменчивую значимость современного мира, вывести и прорисовать основные векторы жизни, буржуазные художники нередко просто теряются в дебрях бесчисленных метаморфоз своего ремесла, теряют веру в его высокое предназначение. Полагаясь в итоге на чистую художественную волю и случай, они неизбежно оказываются в хвосте событий, на запятках той социальной колесницы, движение которой они не в силах предопределить и которую Л. Флам называет «овеществленным миром пользы». Этот мир завораживает и сковывает человека, давит на художника, повелевает им, а стремительная и непостижимая в своих истоках циркуляция вещественных отношений приобретает большую силу. Диктат голой овеществленной пользы, перед которой меркнут человеческие ценности, затмевает человеческую перспективу, хотя неуемное предчувствие художника тщится преодолеть эту глухую стену вещности и обыденности человеческого существования. В этой обстановке и появляется вера в ничто или всеобщее безверие, оборотной стороной которого являются скепсис, нигилизм, бунтарское трюкачество как норма массового художественного новаторства. На этой же почве начинают произрастать так называемые новые реальности: фетиши, мифы, предметные символы нового мира, вроде «новых икон» или вещественных наборов поп-арта, «искусство-религия».
Искусство является уникальным явлением в жизни общества. Приобщаясь к искусству, ребенок учится смотреть на мир совсем другими глазами, учится видеть и беречь его красоту.
Роль народного искусства и традиционных народных промыслов в воспитании детей огромна. Помимо эстетического аспекта, народные промыслы обучают ребенка многим навыкам.
Ознакомление ребенка с живописью будет невозможно без проведения краткого экскурса в основные ее виды и жанры, к которым относятся портрет, пейзаж, натюрморт, интерьер.
Основная цель приобщения детей к искусству – это развитие их эстетического восприятия. У детей возникает интерес и формируется понимание прекрасного, развивается воображение.
Как научить ребенка рисованию? Готовых рецептов в данном случае нет и быть не может. Обучение рисованию – это не менее творческий процесс, чем само изобразительное искусство. Для каждого ребенка, для каждой группы необходимо найти индивидуальный подход. Есть лишь некоторые общие рекомендации, выполнение которых поможет облегчить задачу педагога.
Для занятий с детьми младшего возраста, которые еще только начинают учиться рисовать, лучше всего использовать нетоксичные водорастворимые краски – акварельные и гуашь. Преимущества этих красок очевидны – для работы с ними используется вода, они легко отстирываются от одежды, и, самое главное, не вызывают аллергии и пищевых отравлений.
Психологам и педагогам давно известно, что работа руками и пальцами развивает у детей мелкую моторику, стимулирует активность тех участков головного мозга, которые отвечают за внимание, память, речь. Одним из вариантов такого полезного детского творчества является оригами – создание различных фигурок из бумаги. Для этого нужны лишь бумага и ножницы
Очень важно, чтобы родители осознавали свою роль в формировании эстетических представлений ребенка, стимулировали его познавательную и творческую активность.
Для детского творчества используются два основных материала – глина и пластилин. Каждый из них имеет свои особенности в работе, преимущества и недостатки.
Плетение из бисера – это не только способ занять свободное время ребенка продуктивной деятельностью, но и возможность изготовить своими руками интересные украшения и сувениры.
Скульптура развивает пространственное мышление, учит составлять композиции. Рекомендуется обращать внимание детей на мелкие детали, важные для понимания сюжета.
Макраме уходит своими корнями в древнейшую историю, в тот период, когда широко использовалась узелковая грамота. Сегодня макраме выполняет декоративную функцию.
Плетение из проволоки стимулирует работу пальцев рук и развивает у ребенка мелкую моторику, которая в свою очередь стимулирует множество процессов в коре головного мозга.
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +