Энергичный, напористый, трудолюбивый, с присущим ему практицизмом и трезвостью, он утверждал свое искусство, исполненное
подлинного знания жизни, окружающей действительности, стремился к тому, чтобы запечатлеть всю полноту современного ему
быта в большом и в малом, в высоком и низменном.
Не получив систематического профессионального образования,
Хогарт своими достижениями во многом обязан тому упорству и настойчивости, с которыми он работал над собой, сумев преодолеть путь от простого подмастерья, резчика по серебру до крупнейшего живописца, графика и теоретика искусства — основоположника английской эстетической мысли своего века.
Наибольшей популярностью у современников пользовались созданные художником серии картин — своеобразные сюжетные
циклы, размножаемые затем им же в гравюрах. Хогарт изобрел
самостоятельный жанр — жанр живописных сюит, в которых, подобно роману, от картины к картине рассказывается о судьбе изображаемых персонажей.
Подобно своим современникам — писателям Дефо, Свифту,
Филдингу, Хогарт всегда вдохновляется практическим, житейским
опытом. И в своих сюитах художник показывает жизнь часто во
всей ее неприглядной и суровой правде. «Карьера потаскушки»,
«Карьера мота», «Модный брак» — вот названия его наиболее
популярных циклов. В первом художник показывает зрителю, как
и почему происходит постепенное падение провинциальной девушки, приезжающей в большой город и подвергающейся здесь его
разлагающему влиянию. Он рассказывает о ее жизни, начиная
с первых робких шагов в Лондоне до печальной, одинокой кончины, когда возле ее гроба веселится пьяная, разгульная компания.
Во втором цикле он показывает судьбу юноши, неожиданно получившего большое наследство, со всеми печальными последствиями его неумелого использования, когда бесшабашное «сорение»
деньгами, ночные кутежи, дикий разгул, неприкрытый разврат и азартные игры быстро доводят человека до сумасшедшего дома — Бедлама. «Я хотел сочинить на холсте картины, подобные представлению на сцене, — писал о своих сюитах Хогарт, — я старался
разрабатывать свои сюжеты как драматический писатель, картина была для меня сценой, мужчины и женщины — моими актерами, с помощью движений и жестов разыгрывающими пантомиму».
И действительно, все многочисленные цикловые картины Хогарта предназначены для своеобразного «чтения», когда лишь после просмотра всей серии в целом зрителю представляется возможность судить о замысле художника. «Его графические изображения — это книги... Другие картины мы смотрим, его гравюры
мы читаем», — писал один из критиков. Не случайно к картинам
Хогарта существует огромное количество комментариев, лучшим
из которых, во многом интересным и самостоятельным художественным произведением являются «Подробные объяснения Хогартовских гравюр», составленные немецким просветителем конца
XVIII века Лихтенбергом (1742—1799), по-своему «прочитавшим» произведения Хогарта и создавшим о них своеобразные новеллы.
Оригинальность и новизна Хогарта состоит в реалистической
направленности его искусства, в создании им серии работ, представляющих собой биографии, живописный «роман нравов» своего времени, который является беспощадным разоблачением английской буржуазной действительности. Лучшей из этих серий по праву считается сюита из шести полотен на тему «Модный брак»
(1745), в которой повествуется о браке по расчету родовитого
наследника старого лорда с дочерью богатого буржуа и о печальных последствиях этой сделки. Каждое полотно серии — действительно «полная и правдивая картина не только нравов, но и
мыслей своего времени» — как справедливо писал в одном из
своих очерков, посвященных характеристике творчества Хогарта,
Смоллета и Филдинга, романист Теккерей.
Присмотримся внимательнее хотя бы ко второй картине цикла, изображающей утро молодоженов вскоре после свадьбы. Перед нами — пышные хоромы богато обставленного дома; во вкусе моды того времени — китайские безделушки на камине, картины на стенах, жирандоли. Но во всем чувствуется беспорядок, незаинтересованность молодых супругов в этом наследстве,
так легко им доставшемся. «Он» — в усталой, небрежной позе, только что возвратившись после кутежа, помятый и осунувшийся, бессильно растянулся в кресле. Возле валяется сломанная шпага,
собака вытаскивает из кармана кутилы дамский чепчик — свидетельство весело проведенной на стороне ночи. «Она» лениво потягивается за утренним завтраком, который состоялся в час дня,
об этом свидетельствуют часы на стене. Здесь, дома, тоже, повидимому, не скучали: валяющиеся на полу карты, опрокинутое кресло, небрежно расставленная мебель, приводимая в надлежащий порядок зевающим лакеем, — все говорит о том, что здесь
были гости, возможно, не так давно покинувшие дом. Слева мы
видим удаляющуюся фигуру управляющего с книгой, где значатся
неоплаченные счета его господина. Молодожены, заключившие
брак по расчету: «он»—в надежде на капиталы жены, «она»—в
погоне за родовитостью мужа, живут своей собственной жизнью,
текущей в разных руслах. Полная незаинтересованность, апатия
друг к другу видны в каждой мелочи, в каждом жесте молодых
супругов. И далее картина за картиной Хогарт показывает зрителю, к чему приводят подобные «модные браки», когда «молодой» в дальнейшем умирает от руки любовника жены, а она кончает жизнь самоубийством, узнав о гибели своего любовника. Таким образом художник и обличает пороки современного ему общества, высмеивая его «героев», показывая их отрицательные
стороны, и занимается чисто буржуазным морализированием, надеясь своими обличениями исправить современников, веря, что стоит
лишь показать и объяснить причины зла, как они будут устранены.
Однако несмотря на кажущуюся теперь наивной мораль художника его картины были полны острых сатирических намеков; они обнажали и высмеивали пороки современного ему общества,
они показывали продажность выборов (серия «Выборы»), неорганизованность армии («Поход в Финчли»), равнодушие судей (лист «Судьи»), показную сторону религии («Спящий приход»)
и другие отрицательные стороны тогдашней жизни. Произведения
Хогарта были глубоко действенными и жизненными для его современников. А многочисленные прямые намеки и схожесть изображенных им в картинах и гравюрах персонажей с конкретными
людьми того времени еще больше повышали интерес современников к его работам, еще больше обостряли их социальную и общественную значимость.
Но если многочисленные хогартовские картины из циклов и
гравюры с этих картин, столь живые для современников, кажутся в наши дни уже устаревшими, а их морализующая тенденция наивной и имеющей более исторический, нежели художественный, интерес, то живой и полнокровной жизнью и по сей день продолжают жить многочисленные портреты мастера, написанные им со
своих родных, друзей и знакомых. Они выполнены в приятной
живописной манере, полны того подлинного реализма, который и
сейчас глубоко волнует зрителя, например, в таких работах, как
портрет сестры, актрисы Лавинии Фентон, групповой портрет слуг
дома Хогарта и особенно в прославленном изображении «Девушки с креветками». Чисто народный, задорный, жизнерадостный образ, мастерство широкого живописного исполнения,
легкое и свободное, приближает эту работу к произведениям
художников гораздо более позднего времени.
Хогарт жил и работал в ту пору, когда непререкаемый авторитет великих мастеров прошлого был еще очень силен. Тем более решительным и смелым выступает перед нами искусство художника, кредо которого были слова, написанные им под одной из гравюр:
«Обращайся к природе и к самому себе
И не учись чувствовать у других».
В этих словах весь Хогарт, все его творчество, самостоятельное,
смелое и глубоко демократическое, которое он отстаивал не только кистью и резцом художника, но и пером теоретика. Свои эстетические взгляды Хогарт изложил в изданном им в 1753 году
специальном трактате «Анализ красоты», посвященном доказательству того, что художник должен выступать не слепым копировщиком, а инициативным творцом, что единственным источником искусства для художника должна служить окружающая его действительность.
Своими работами Хогарт заложил основы критического реализма в западноевропейском искусстве последующего времени. Его произведения оказали значительное влияние на таких художников,
как Грез во Франции, Федотов в России, и других.
Вслед за деятельностью Хогарта в середине и во второй половине XVIII века начинается яркий расцвет английской живописи.
Как в социальных отношениях той поры происходили резкие столкновения крепнущей буржуазии и старой аристократии, так и в изобразительном искусстве передовые реалистические принципы
рождались в борьбе со старыми привычными схемами, с консервативным и условным искусством, далеким от живой действительности. Наиболее широкого размаха английская живопись второй половины XVIII века достигла в области портрета. Правда, и здесь, может быть, еще показательнее, чем в других жанрах, проявился двойственный характер английского искусства. С одной
стороны, здесь можно наблюдать полнокровные по
своей жизненности и силе
реалистические индивидуальные характеристики, которые
отдельные художники дают
своим моделям, а с другой — наличие старых парадных, декоративных схем,
продолжающих существовать
наряду с развитием передовых, реалистических принципов.
Одним из наиболее выдающихся английских художников второй половины
XVIII столетия является
Джошуа Рейнольдс (1723—1792). Это широко образованный человек, отлично
знакомый с искусством старых мастеров, в частности
итальянских живописцев эпохи Возрождения и более позднего времени, произведения которых
он много и упорно копировал во время своего двухлетнего пребывания в Италии. Рейнольдс неоднократно посещал Европу (Францию, Голландию, Фландрию, Германию) и был знаком со
всеми лучшими достижениями своих современников; он сумел в
своем творчестве удачно соединить лучшие стороны предшественников с собственными исканиями. Парадность и монументальность,
традиции пышного, величественного портрета, столь распространенные в Англии и восходящие своими корнями еще к Гольбейну
и Ван-Дейку, сочетаются у Рейнольдса с правдивой и психологически острой индивидуальной характеристикой модели, с чертами
тонкого изящества. Будучи одним из самых популярных портретистов своего времени, соперничая лишь с Гейнсборо, пользовавшимся также огромной славой мастера портретного искусства,
Рейнольдс был загружен множеством заказов. Его современники
свидетельствуют, что нередко живописец исполнял свыше ста
портретов в год. Естественно, что художественные достоинства
портретов, исполняемых в таком количестве, учитывая одновременно и работу помощников при выполнении заказов, не могли оставаться на одинаково высоком уровне. Подчас работы Рейнольдса грешат эклектизмом, в них можно найти много черт
аристократической идеализации модели, так нравившейся родовитым заказчикам. Нередко произведения создавались по стандарту парадного портрета, выработавшемуся у него в мастерской, но тем не менее в лучших своих работах художник всегда исходил из впечатлений реальной действительности. Здесь он
внимательно и сосредоточенно вглядывался в модель, стремясь выявить ее духовные богатства; лучше всего это удавалось ему в портретах близких, хорошо ему знакомых людей, друзей, писателей
(Голдсмита, Джонсона, Стерна), актеров, в портретах, которым
он придавал характер своеобразных аллегорических композиций
(«Д. Гаррик между трагедией и комедией», около 1760—1761; «С. Сиддонс в виде музы Трагедии», около 1783—1784), а также в автопортретах.
Среди Колоссального множества портретов (свыше двух тысяч), написанных Рейнольдсом и знакомящих нас с английской интеллигенцией того времени, представителями национальной
культуры — писателями, учеными, актерами, а также государственными деятелями, полководцами, знатью, особой реалистической выразительностью отличаются образы Нелли О'Брайен (около 1760—1762), Джен Харрингтон (около 1770—1779), полковника Тарлетона (1782), адмирала лорда Хисфилда (около 1787—1788).
Обычно женским образам Рейнольдса так же, как и привлекающим своей непосредственностью его детским портретам, больше всего свойственна романтизированная идеализация. Тем живее
и острее воспринимается облик юной красавицы 0'Брайен, сидящей прямо перед зрителем в спокойной позе, с болонкой на коленях. На ней нарядная шляпа с большими полями, плед на коленях. Листва деревьев, под которыми расположилась модель
художника, бросает тени на лицо, фигуру, обнаженную шею,
грудь и руки, на легкие кружева, на атлас пледа и создает атмосферу с мерцающим светом, золотистыми бликами, придавая
ореол изысканной элегантности всему образу этой красивой, изящной женщины, позирующей художнику.
Иное, более темпераментное, действенное и волевое начало
исходит от облика адмирала Хисфилда, изображенного Рейнольдсом на фоне дымящегося в отдалении пожарища, с большим ключом от Гибралтара в руках. Грубоватое, обветренное лицо, энергичный поворот головы, смелый, устремленный вперед взгляд, уверенный, твердый жест — все говорит о мужественности и отваге
боевого военачальника. Полотно отличается высоким живописным мастерством. Мажорно и жизнеутверждающе звучит красный цвет камзола. Светлый силуэт фигуры выступает на фоне густого,
темного дыма, оживленного в глубине теплым светом зари.
Широкая эрудиция Рейнольдса, его большие знания в области
живописной техники, а также энергичный и общительный характер позволили художнику стать видным деятелем английской художественной жизни своего времени. Он был организатором и
первым президентом лондонской Академии художеств, основанной в 1768 году. Подобно Хогарту, Рейнольдс являлся не только практиком, но и теоретиком. Он выступал со статьями об искусстве в журналах, и как президент — при выпуске учащихся из Академии.
Традиции живописи Рейнольдса продолжал Джордж Ромней
(1734— 1802), автор эффектных, выполненных с большим мастерством портретов. Реалистические, тонкие по живописи портретные работы выполнял и шотландец Ребёрн (1756—1823). Однако самым выдающимся из английских художников XVIII столетия был Томас Гейнсборо (1727—1788), блестящий портретист
и один из основоположников национального пейзажного жанра.
В его творчестве отразилось то направление английской культуры, которое в литературе получило название сентиментализма
и в котором субъективное начало, настроение и чувства художника получили большое развитие. Большинству работ Гейнсборо была присуща тонкая поэтичность и вместе с тем подлинно реалистическая жизненность.
Гейнсборо не получил систематического образования. По натуре замкнутый и малообщительный, он никогда не выезжал за пределы родины. Художник был всецело поглощен своим ремеслом живописца, которое он довел до высокого мастерства, да еще музыкой, для которой отводил время, остававшееся свободным от живописи.
Со временем Гейнсборо превратился в чрезвычайно модного художника. Он портретировал всю титулованную знать своего времени, а также, подобно Рейнольдсу, писал портреты актеров, писателей, общественных и политических деятелей, изысканных и нарядных кавалеров и дам на фоне романтизированных и лирических пейзажей. Художник умел увидеть в своих моделях не
только свойственное им внешнее утонченное, декоративное изящество, но и внутренние, эмоциональные движения души.
В противоположность своему прославленному современнику и
сопернику Рейнольдсу Гейнсборо особенно удавались женские
образы. Они полны у него особой, обаятельной нежности и грации, так же как и образы детей, живые и выразительные, в которых сказывается глубокая наблюдательность художника (на-
пример, три парные портрета дочерей художника).
К числу великолепных парадных портретов Гейнсборо относятся портреты Джонатана Баттола (так называемый «Голубой мальчик», 1770-е годы), миссис Грехем (около 1777), миссис Робинсон (1781), артистки Сарры Сиддонс (1784—1785) и другие. В Эрмитаже хранится отличный образец подобной парадной картины — портрет герцогини де Бофор (1770-е годы), в котором хорошо сочетаются черты изысканной декоративности с тонкой характеристикой модели. Перед художником позировала красивая молодая женщина. Он изобразил ее по пояс, она слегка повернула изящную голову, увенчанную замысловатой прической и маленькой шляпкой со страусовыми перьями.
Правая рука с тонкими красивыми пальцами, чуть розовеющими
ногтями слегка придерживает голубую накидку. На герцогине легкое, полупрозрачное платье, обнажающее плечи и высокую шею, на которой грациозно держится ее прелестная головка. Взгляд
ее рассеянно скользит мимо зрителя, придавая задумчивое, мечтательное выражение. Она далека от повседневной действительности, ушла в свои мечты. Перед нами образ, лишенный материальной
конкретности и жизненной силы. Бледность лица и белизну обнаженного тела подчеркивают темные, глубокие глаза и причудливый рисунок черной бархотки на шее. Теплые светлые тона лица
и тела мягко и гармонично сочетаются с зеленовато-холодными
тонами прически и одежды. Светлый, изящный силуэт женщины
красиво вырисовывается на темном фоне. Живопись портрета
поражает своеобразным соединением смелости и необычайной
тонкости исполнения.
Наряду с современными ему английскими писателями-просветителями Гейнсборо своим творчеством стремился к утверждению идеалов естественной простоты и правдивости. Это выразилось в его трактовке пейзажа, где художник выражает свое влечение к тихой сельской жизни, воспринимаемой им несколько
романтически. Его пейзажные работы — прекрасно написанные уголки природы, составляющие фон многих портретов. Чудесный вид
на типичную местность «доброй, старой» Англии открывается перед зрителем в двойном портрете Роберта Эндрюса и его жены (около 1748—1750), исполненном художником, когда он начинал
свою художественную карьеру. Супружеская чета спокойно позирует перед живописцем. Женщина сидит на садовой банкетке, на фоне громадного ствола дуба, мужчина с охотничьим ружьем свободно облокотился на
скамью, возле него — собака. Портретируемые изображены на
лоне природы с широким охватом пейзажа, таким широким, что
даже трудно сказать: является ли картина портретом в пейзаже
или пейзажем с фигурами. Вся правая сторона композиции целиком занята изображением сельской местности, вызывающей ощущение тонкой и задушевной лиричности. Глаз зрителя легко
скользит в глубину от первого плана с копнами снопов вдоль
жнивья, по убегающим вдаль холмам и долинам с мирно пасущимися стадами овец. Плавный ритм линий, изысканная гармония колорита, выраженная в красивом сопоставлении больших
цветовых масс, придают картине живую непосредственность и поэтичность.
Страстная любовь Гейнсборо к природе, постоянная работа
над пейзажем, внимательное изучение наследия голландских мастеров сделали художника выдающимся мастером пейзажного жанра, в свое время мало оцененного современниками и нашедшего
продолжателей лишь в начале XIX столетия. Гейнсборо писал:
«...Мне опротивели портреты и мне бы очень хотелось... уйти в
какую-нибудь веселую деревню, где бы я мог писать пейзажи».
И когда он их писал, то рождались подлинные портреты природы, проникнутые глубокой эмоциональной лиричностью, будь то изображения леса, могучих дубов с развесистыми кронами, ароматных полей или голубого неба с плывущими по нему облаками.
Это были первые опыты реалистической передачи природы в искусстве XVIII века. В них пробуждается то субъективное ощущение окружающего мира, которое развивается затем в XIX столетии и передается на континент пейзажистами — Тернером,
Констеблем и Боннингтоном.
Гейнсборо выступает новатором как в области лирического,
интимного пейзажа, так ив своих портретах. Являясь одним из
последних мастеров, связанных с традициями аристократической
портретной школы Ван-Дейка, он в то же время открывает в портрете тонкие черты сугубо личного и индивидуального. Живопись
художника, свободная и широкая по манере исполнения, отличалась изысканной гармоничностью серебристых, холодных тонов,
мастерской передачей световых рефлексов, во многом способствовала колористическим достижениям последующих поколений.
Портрет стал надолго ведущим жанром у английских художников XVIII века. К нему обращалось множество мастеров, среди которых особенно известными были Рамсей, Опи, Хоппнер и
Лоуренс. Живописные портреты воспроизводились в широко распространенной в Англии гравюрной технике так называемой «черной манеры», или «меццо-тинто», способствовавшей знакомству
с английской живописью на континенте.
Не менее значительным по распространенности жанром среди
английских художников XVIII века был пейзаж. Нами уже упоминалось, как много внимания уделял ему Гейнсборо.
Говоря об основоположниках английского пейзажа, обычно называют имя Ричарда Уилсона (1713—1782), посетившего в начале 1750-х годов Италию, сблизившегося там с Жозефом Верне
и через него приобщившегося к изучению французского пейзажа
XVII века, в частности произведений Пуссена и К. Лоррена, которые произвели на него очень большое впечатление. Неизгладимые воспоминания у английского пейзажиста остались и о видах
Рима и Римской Кампаньи. Вернувшись в Лондон, Уилсон стал
писать пейзажи в классическом стиле, придавая им характер безмятежной «аркадской» идиллии. Вместе с тем в изображении различных видов английских провинций он сумел сочетать классическую традицию с присущей его восприятию свежей лиричностью.
Вокруг Уилсона, не получившего заслуженного признания своих
современников, группировались многие художники-пейзажисты:
Самуэль Скотт, Полл Сэндби и другие, часто работавшие в технике акварели. Для дальнейшего развития реалистического английского ландшафта, во многом повлиявшего на пейзажную живопись Европы, много сделали Джон Кром, так называемый
«Старый Кром», Тернер, Констебл и Боннингтон, творчество которых принадлежит, в основном, уже XIX столетию.
Обзор английской живописи XVIII века был бы неполным без
упоминания о мастерах-анималистах и жанристах, воспроизводивших на своих полотнах типично национальные мотивы. Это были
произведения, посвященные изображению традиционного английского конного спорта (Стаббс, Уорд), домашних животных или
сентиментально-идиллических бытовых (Морланд, Иббетсон) и
производственных сцен (Райт).
В отличие от живописи, получившей в Англии XVIII века очень
широкое распространение, в скульптуре этого периода не было
больших успехов: творчество Рубийяка (1730—1820), француза
по происхождению, или Ноллекенса (1695—1762) не столь самостоятельно и оригинально, как творения английских живописцев.
В области прикладного искусства заслуживают внимания изделия художественной промышленности: удобная и изящная мебель, изготовлявшаяся по образцам Т. Чиппендейла и Т. Шератона, и, в особенности, фарфор и фаянс. Фарфоровые предприятия
производили посуду, небольшие вазы и предметы настольного украшения, сделанные из особой матовой фаянсовой, так называемой «каменной», массы светлых и темных тонов и украшенные
белыми рельефами. Модели и рисунки для такого фаянса изготовлялись на заводах одного из замечательных деятелей английской промышленной революции XVIII века — Вэджвуда. Он сам,
иногда совместно со скульптором и рисовальщиком Джоном Флаксманом, принимал большое участие в создании новых форм, характеризующих классицистические вкусы Англии конца века и
получивших широкое распространение на континенте.
* * *
Конец XVIII века характеризуется Французской буржуазной
революцией 1789—1794 годов и началом нового периода в истории
Европы.
В изобразительном искусстве это время ознаменовано господством классицизма; наиболее яркий и передовой художник революции Луи Давид утверждал суровые и мужественные идеалы
борьбы за общественный долг, за свободу личности. Его энергичный художественный язык был лаконичным и сдержанным. Он
выражал чувства патриотизма и гражданской доблести. На фоне
больших общеполитических задач, революционной борьбы, произведения мастеров XVIII века казались глубоко чуждыми и далекими от революционных идеалов времени и были надолго забыты. Лишь во второй половине XIX столетия в связи с ростом
интереса к вопросам колорита, к проблемам света и цвета в живописи, к эмоциональному, чувственному воздействию искусства
на зрителя творчество художников XVIII века начинает вызывать значительный интерес. Этому во многом способствовали работы французских писателей и критиков, таких, как Готье, Бодлер и, в особенности, братьев Гонкур, написавших в 1857—1865 годах большой труд, посвященный искусству XVIII столетия.
С той поры серьезные исследования творчества художников
XVIII века уже не прекращались. Наследие лучших мастеров
«галантного» столетия постепенно как бы вновь оживало, протягивались нити к Ватто и Шардену, Фрагонару и Г. Роберу, Латуру и Перронно, Хогарту и Гейнсборо, Тьеполо и Гварди, Маньяско и Креспи, Гисланди и Лонги и многим другим.
Искусство XVIII века, в котором новое развивалось в борьбе
со старым, где реалистические тенденции соперничали с идеалистическими, несло в себе много элементов, получивших дальнейшее
развитие лишь в XIX веке. Для него была чрезвычайно характерна «культура живописного», повышенный интерес к вопросам
цвета и света в живописи, развивавшимися не без влияния театра,
театральных зрелищ, которые имели огромное значение в XVIII
веке. Влияние театра испытали на себе Ватто и Хогарт, Буше и Тьеполо, Грез и Лонгц, Фрагонар и Г. Робер, Пиранези и Паннини
и многие другие.
Век Просвещения, век развития интеллектуальной мысли не
мог не интересоваться выражением в искусстве индивидуального,
психологического. Мастерские, проникновенные портреты, исполненные Латуром и Перронно, Шарденом и Аведом, Хогартом, Рейнольдсом и Гейнсборо, Грезом и Гисланди повлияли на развитие
портрета в XIX веке.
Без тех правдивых, поэтичных и непосредственных изображений природы, которые дали пейзажисты XVIII века, такие, как Ж. Верне и Г. Робер, Каналетто и Гварди, Фрагонар и Гейнсборо, немыслимы также и достижения пейзажной живописи XIX века.
И, наконец, неоспорим вклад, внесенный Шарденом и Грезом,
Хогартом и Ходовецким, Креспи и Бонито в развитие реалистической жанровой живописи, которая получит столь широкое распространение лишь в последующее столетие.
Таким образом, мы видим, что XVIII век принес много нового
в изобразительное искусство Западной Европы как со стороны
развития техники живописи, так и дальнейшей разработки различных жанров в искусстве.
Помимо успехов, достигнутых многими отдельными художниками, нельзя не отметить и тех факторов, которые оказали положительное влияние на организацию художественного воспитания.
Восемнадцатое столетие характеризуется повсеместным созданием
Академий художеств, учреждений, объединявших крупнейших мастеров изобразительного искусства и подготовлявших молодых художников. В 1697 году была создана Академия в Дрездене, в
1699 — в Берлине, в 1726 — в Вене, в 1754 — в Копенгагене, в
1755 — в Венеции, в 1758 — в Петербурге, в 1768 — в Лондоне.
Во многих провинциях организовывались рисовальные школы.
Для той поры знаменательно глубокое внимание к рисунку,
к пастели, гравюре и прикладным искусствам, которые развивались как самостоятельные виды творчества.
В XVIII веке значительно расширяется и увеличивается научное изучение теории и истории искусства. Распространенным
явлением становится активная деятельность коллекционеров. Частные лица собирают произведения художников, публикуют их в
гравированных изданиях, часто пишут к ним комментарии и статьи. Популяризации искусства способствовало и появление антикварных лавок, где велась широкая торговля картинами и
другими художественными произведениями. Помимо существовавших королевских собраний, создаются первые музеи, куда открывается доступ публике. Это — Британский музей в Лондоне, Клементинум в Риме, Лувр в Париже. Организуются регулярные выставки изобразительного искусства: Салоны в Лувре, выставки
Академии в Лондоне, экспозиции картин в Венеции, Риме и других городах. В связи с выставками зарождается и критика. Публикуются обзоры Салонов Дидро, Лафон де Сент Иена, «Размышления о поэзии и живописи» аббата Дюбоса, «Опыт о живописи»
Дидро и т. п.
Восемнадцатое столетие является временем формирования эстетики как науки, создаются целостные эстетические системы: просветителей во главе с Дидро и Лессингом, немецких идеалистов,
Канта, Гегеля и других. Выходят в свет первые систематические
истории искусства (Винкельман).
Расширявшиеся международные связи, соперничество отдельных монархических дворов и княжеств в украшении своих дворцов и резиденций, обнищание и упадок одних стран и расцвет
других приводили к тому, что художники нередко переезжали с
места на место, работая по многочисленным заказам и способствуя таким образом повсеместному повышению уровня живописной
и общей художественной культуры.
Подводя итог обзору искусства XVIII века, можно заключить,
что в нем, очень разнообразном в различных странах — упадочном и прогрессивном, идеалистическом и реалистическом, были
заложены элементы, получившие свое дальнейшее развитие в
XIX столетии.
.
Дети и искусство
Искусство является уникальным явлением в жизни общества. Приобщаясь к искусству, ребенок учится смотреть на мир совсем другими глазами, учится видеть и беречь его красоту.
Роль народного искусства и традиционных народных промыслов в воспитании детей огромна. Помимо эстетического аспекта, народные промыслы обучают ребенка многим навыкам.
Ознакомление ребенка с живописью будет невозможно без проведения краткого экскурса в основные ее виды и жанры, к которым относятся портрет, пейзаж, натюрморт, интерьер.
Основная цель приобщения детей к искусству – это развитие их эстетического восприятия. У детей возникает интерес и формируется понимание прекрасного, развивается воображение.
Как научить ребенка рисованию? Готовых рецептов в данном случае нет и быть не может. Обучение рисованию – это не менее творческий процесс, чем само изобразительное искусство. Для каждого ребенка, для каждой группы необходимо найти индивидуальный подход. Есть лишь некоторые общие рекомендации, выполнение которых поможет облегчить задачу педагога.
Для занятий с детьми младшего возраста, которые еще только начинают учиться рисовать, лучше всего использовать нетоксичные водорастворимые краски – акварельные и гуашь. Преимущества этих красок очевидны – для работы с ними используется вода, они легко отстирываются от одежды, и, самое главное, не вызывают аллергии и пищевых отравлений.
Психологам и педагогам давно известно, что работа руками и пальцами развивает у детей мелкую моторику, стимулирует активность тех участков головного мозга, которые отвечают за внимание, память, речь. Одним из вариантов такого полезного детского творчества является оригами – создание различных фигурок из бумаги. Для этого нужны лишь бумага и ножницы
Очень важно, чтобы родители осознавали свою роль в формировании эстетических представлений ребенка, стимулировали его познавательную и творческую активность.
Для детского творчества используются два основных материала – глина и пластилин. Каждый из них имеет свои особенности в работе, преимущества и недостатки.
Плетение из бисера – это не только способ занять свободное время ребенка продуктивной деятельностью, но и возможность изготовить своими руками интересные украшения и сувениры.
Скульптура развивает пространственное мышление, учит составлять композиции. Рекомендуется обращать внимание детей на мелкие детали, важные для понимания сюжета.
Макраме уходит своими корнями в древнейшую историю, в тот период, когда широко использовалась узелковая грамота. Сегодня макраме выполняет декоративную функцию.
Плетение из проволоки стимулирует работу пальцев рук и развивает у ребенка мелкую моторику, которая в свою очередь стимулирует множество процессов в коре головного мозга.
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +