Такое звание дано Остраве в путеводителях, в экскурсионных программах, а кто лучше Чедока знает страну с ее городами, селениями, горами и реками! Да, город, ставший центром, синонимом величайшей в республике стройки. «Острава зовет!» — кричат плакаты. Нет в стране угла, где бы не знали, зачем зовет Острава. Сооружать социалистические города, шахты, доменные печи! Добывать уголь! Плавить железо!
Дорогу в Остраву мы выбрали длинную, кружную. Мы видели Оломоуц — университетский город, запечатлевшийся в памяти зеленью садов и парков и шпилями старинных, черных от времени башен, а невдалеке от него — Дедице, родину Клемента Готвальда. Это деревня, похожая на тысячи других, расположенная между двумя пологими складками волнистой ганацкой равнины. В Праге в музее есть замечательное по выразительности фото — на нем руки матери Готвальда, огрубелые от работы руки крестьянской женщины. По ним видишь всё — и суровое детство и раннюю нужду, заставившую юного Клемента покинуть родные поля, уйти в Вену, поступить в ученики к столяру. Вспомнилось мне и другое фото — уличный фонарь, под которым молодой столяр стоял до поздней ночи с книгой в руках. Хозяин не позволял! жечь долго свет. Железное упорство было у этого парня, крепкого, сосредоточенного, неутомимого в достижении цели. Невольно я всматривался в лица нового поколения сельчан, земляков Готвальда, словно стремясь разглядеть те же черты...
Острава еще далеко. Но вот уже началась Остравщина. Сейчас, в дождливый день, особенно чувствуешь, как не хватает солнечной ласковости южной Моравии, — земля родит, по преимуществу, рожь и ячмень, а плавно вздымающиеся гряды возвышенностей щетинятся хвойным лесом. Впрочем, север Моравии, или чешская Силезия, богат не тем, что растет на земле, а тем, что хранят недра. Почти всюду в Чехословакии промышленность вкраплена в сельский ландшафт, не подавляя его совершенно, а тут, в Остравщине, попадаешь в подлинное царство угля. Мы были в Кладненском бассейне, но он — малютка по сравнению с Остравским. Шахты, шахты, шахты, на километры, на десятки километров. Давать уголь — вот назначение этой земли. Но нет, описания ландшафта недостаточно, нужен еще язык цифр, чтобы показать, что значит для Чехословакии Остравщина. Отсюда страна берет: 80% угля, 100% кокса, 80% железа, 72% стали.
Промышленный рост новой Чехословакии нигде так ярко, так убедительно не предстает, как здесь. За пятилетку она по выплавке стали обогнала Италию, Францию, Западную Германию, по добыче угля перешла с седьмого места в мире на шестое. Кто добился таких замечательных результатов? В первую очередь — люди Остравщины. Это самые почетные, самые знатные труженики в стране. И надписи на плакатах, призывающих сюда молодежь, звучат почти торжественно: «Острава ждет тебя», «Будь остравским шахтером», «Будь остравским металлургом».
В городе Остраве на каждом шагу портреты лучших рабочих. Многие из них два-три года назад только учились варить сталь, только осваивались с врубовой машиной. Удивительно много молодежи на улицах города! Пятая часть его населения — новожилы, прибывшие сюда по вербовке. Гордостью и беспокойством созидания наполнен город. Здесь как бы передний край трудовой Чехословакии.
Того, кто видит красоту города лишь в архитектуре зданий и планировке, Острава не привлечет. Она — даже не город в обычном смысле, а территория предприятия, проросшая городскими зданиями. Там их раздвигает шахта, расположенная в нескольких шагах от главной улицы, здесь — завод, между жилыми домами бегут подъездные пути, грузятся товарные составы, свистят паровозы. Трамваи, автомашины, прохожие ждут, пока поезд с углем или железом пересечет улицу. А над крышами плывут, покачиваясь, подвесные вагонетки с углем, под ними протянута проволочная сетка, чтобы кусок антрацита не свалился прохожему на голову. Стены домов темны от копоти, от угольной пыли. Странно выглядит в такой обстановке «майка», праздничная «майка», увешанная цветными лентами и славно перенесенная со стражницкого фестиваля. Но я не ошибся, она в самом деле красовалась на крыше нового дома, и остравцы, проходя мимо, улыбались ей и строителям, только что закончившим работу.
Впрочем, в старой Остраве уже тесно. Гораздо чаще поднимаются «майки» за ее пределами — там, где воздвигаются новые города.
К западу, за рекой Одра, — новая Острава. Она строится, но уже сейчас имеет более десяти тысяч жителей. Крупные шестиэтажные дома, газоны, стена зелени, защищающая жилища от заводского дыма, памятники, стадионы — все это, вычерченное на листах проектов, стремительно становится явью.
Мы провели в Остравщине три дня, выезжали на десятки километров от угольно-стальной столицы, но, казалось, не расставались с городом, до того густо застроен край. В гуще старых шахт возникла новая шахта имени Чехословацкой армии, по мощности превосходящая своих соседок, вместе взятых. Она самая большая в средней Европе, внешне, обширными каменными зданиями, похожа на завод. А вот и настоящий завод, да еще какой! Металлургический гигант в Кунчице, шедевр чехословацкой промышленной стройки. Нову Гуть Клемента Готвальда — так называется гигант — изображают на полотнах художники, стремясь передать ту огненно-алую зарю, которая разрывает ночь, возвещая рождение стали. Нову Гуть воспевают в стихах поэты. Газеты сообщают о ней сенсационные новости. Разве не чудо, например, — пресс силой в 12 000 тонн, который кует болванки весом в 240 тонн. Высота могучей машины — 20 метров, для подачи болванок около нее поставлен высокий кран. Во всей Европе только два таких пресса — в Чехословакии и в Советском Союзе.
Буквально вся страна строит Нову Гуть. Чехословакия всегда была в числе самых индустриально зрелых стран Европы, но и она пережила в годы пятилетки ту романтику строительства, какая пришла в нашу Советскую страну еще в начале тридцатых годов. В Кунчицах все делалось в невиданных масштабах, небывалыми темпами. Газетные очерки начинались фразой: «Еще недавно здесь было чистое поле». Сейчас трудно вообразить это поле, где грелись на солнце ящерицы, бродили выводки фазанов.
— Видели бы вы, как начиналась стройка, — говорит наш спутник-остравец. — Как «свечу» ставили. Это такая деталь доменной печи, весом в тридцать тонн. Так вот, ее смонтировали на земле, а потом поставили. Не смогу вам описать это. Видеть надо. Фантастическая картина.
Спутник наш — жилистый, цепкий, прокуренный, с костлявыми, желтыми от табака пальцами — живая летопись края. О себе он рассказывает:
— Моя жизнь — роман, честное слово! Роман на четыреста страниц. Пожалуй, даже на пятьсот. Писатель один приезжал ко мне из Праги, сидел у меня два вечера, и то я все не успел ему выложить. Я сам иногда удивляюсь: как случилось, что я еще живу на свете?
Говорит он примешивая польские слова, как все коренные обитатели края, но я понимаю его. Сонмы враждебных сил с самого рождения окружили его, простого труженика, Арношта Бечко. Ведь появился он на свет не в вилле Лариша или Ротшильда, владевших остравскими шахтами и заводами, а в избушке углекопа. Из ста рабочих ребят только тринадцать были здоровы, да, только тринадцать, как показало обследование, проведенное местными врачами.
— От болезней нас спасал молитвенник, от гремучего газа в подземелье — самогонка.
Он мог погибнуть в забое, от взрыва или обвала. Выжил, отделался царапиной. Его мог расстрелять гитлеровский офицер, тот, которому было поручено истребить саботаж в шахте. Улик не было, Бечко сохранил жизнь, но угодил на фашистскую каторгу. Там Бечко и другие рабочие-иностранцы портили подшипники в цехе, портили приводные ремни. Его могли сто раз поймать на этом, но он был ловок, отважен — и уцелел. В конце войны воздушный налет обратил предприятие в руины, Бечко чудом спасся и бежал. Куда? На юг, поближе к дому. Врагам не было числа, но были и друзья, даже на чужой земле. Месяц он скрывался у немца-пекаря в Лейпциге, работал с ним.
— Вы и пекарь? — спросил я.
— А разве хватало человеку одной профессии? — засмеялся он. — Нет, мы, остравцы, сделаем все, за что ни возьмемся. Один кузнец за одну ночь подковал триста коней рыцарям из горы Бланик. Триста коней! Не слыхали?
Домой Бечко приехал в советском грузовике, с советскими солдатами.
— Теперь я инженер по технике безопасности. Когда учился? После освобождения, конечно. Раньше, знаете, как было? Помню, я попросился в дневную смену, чтобы иметь возможность посещать вечернюю школу. Отказали. «Нам ученые шахтеры не нужны, — говорил Ляриш. — Нам требуются рабочие выносливые и глупые». Да, теперь я инженер, и вот экскурсовод иногда. Езжу с гостями. Я ведь здесь лучше Чедока все знаю. А чего не знаю, дети помогут. Один сын — сталевар в Кунчице, другой — студент высшей Горной школы, основанной недавно, третий — техник на жилищной стройке. Дочерей две: Вера — в детском очаге, Мария — кондуктор трамвая. Хотите, к Ладиславу на домну заедем? Он скоростные плавки ведет, как у вас в Советском Союзе. Честь праце, Славику!
Этими словами Бечко, высунувшись из машины, окликнул прохожего.
— Честь, йожка! — ответил тот.
Мы попали в поток рабочих, выливавшийся из ворот шахты, и так как наш спутник знал почти каждого, эти два слова «честь праце» — «честь труду» раздавались почти непрерывно. Я много раз слышал их прежде, но здесь традиционное боевое коммунистическое приветствие, широко распространенное среди чехословацких рабочих, было наполнено особой значимостью. Честь твоему доблестному труду, Остравщина!
Здороваясь с приятелями, Бечко поворачивался ко мне, чтобы хоть пару слов сказать о каждом.
— Хороший хлап, — молвил он, провожая глазами рослого, полного человека в коротких суконных штанишках, теннисках, — вас бы надо познакомить. Эй, Ваничку! — крикнул он, но широкая спина мелькнула в толпе и исчезла. — Мы вместе спускались в шахту в сорок пятом. Я не рассказывал вам? Ой-ей, то была работа! Шахту заминировали...
Мы отъехали, и когда шоссе обезлюдело, Бечко смог договорить.
— Ту шахту я знал как свою ладонь. Еще бы! Все закоулки облазал. Зачем, спросите вы? Я вам объясню, только вы подумаете: старый Бечко заврался. А ведь если разобраться, ничего странного нет, просто мне здорово везло, вот и все. В сорок третьем году я прятался в этой шахте. Шел мимо ночью, в запретное время, с грузом листовок. Навстречу патруль. Попадаться никоим образом нельзя было. Я и шмыгнул под землю. И там — представьте себе — встретил своего родного брата Микулаша и еще дюжину хлапов. Ей-богу, только в романах такое бывает! Шахта заброшенная, самое место для партизан. Нежданно-негаданно застрял там с ними на два дня, гитлеровцы послали в шахту свою разведку, — пронюхали, должно быть. Мы, однако, решили себя не обнаруживать, не терять удобную квартиру. Прятались, отсиживались. В двух шагах от меня прошел автоматчик... Ну, а в конце войны фашисты заминировали шахту. Осенние мухи, знаете, кусают перед тем как сдохнуть. Я узнал потом, когда вернулся на родину, ну и надо было кому-нибудь первому спуститься. Давайте, говорю, хлапцы, я пойду, я везучий. У нас советские саперы стояли в поселке, я их повел. И тот, Ваньо, которого сейчас встретили. Со мной не страшно. Я ведь в воде не тону, в огне не горю.
Он усмехнулся и прибавил:
— Наши хлапцы так говорят. Шутят, конечно. А дело ведь не в том, что моя судьба особенная. Нет, я так считаю — вся наша, простых людей судьба повернулась к хорошему.
Когда мы вернулись в гостиницу, Паличек, сегодня что-то задумчивый, вздохнул.
— Эх, — молвил он, — я все-таки свалял дурака, наверно. Поздно об этом жалеть, но...
— О чем вы? — спросил я.
— Вот о чем, — он показал на портрет знатного доменщика, висевший в ресторане. — Я подумал, почему не могло быть тут моего портрета, просим вас! Почему? Он, конечно, мог быть. А вместо этого? Кто знает автомеханика Паличека? Никто. А ведь меня порывало тоже ехать строить Нову Гуть. Но... Всегда какое-нибудь «но» мешает нам, правда?
Я был готов к этому. Не удивился я и на другой день, когда мы поехали на завод и Паличек, познакомившись со сталеварами, часа два приглядывался к процессу плавки. За время нашего путешествия Паличек завидовал многим профессиям: в Плзне — фрезеровщику, в дружстве — комбайнеру, в Крконошах — стеклодуву.
Сталевары особенно повлияли на него. Однако, когда мы оставили за собой край угля и металла, Паличек успокоился и глубокомысленно заметил:
— Мне хочется все уметь. И я стараюсь... Но от баранки я, верно, не оторвусь. Иногда немножко досадно даже... Столько рук нужно у нас в республике, столько дела везде! Вот приедем в Словакию, вы увидите — там тысяча превращений! Дожить бы до коммунизма, а? Тогда бы я, скажем, отработал необходимую норму на ремонте автомашины — каких-нибудь два часа, а потом встал бы, например, к домне. Знаете, что я думаю? Мы, может быть, вместе придем к коммунизму — Чехословакия и Советский Союз? А? А ваше мнение? Быть может, я теоретически слаб в этом вопросе, но все же мне хочется так думать. Замечательно было бы, правда? «Восьмичка» мчалась на юг, против ветра, разрывая сетку холодного дождя.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +