Очень красива была Волга в эту лунную ночь. Подернутая прозрачным туманом река мягко отражала обрывистый берег, окаймленный темными деревьями.
Где-то вдали прозвучала музыкальная фраза. Она проплыла в тихом ночном воздухе и растаяла на широком речном просторе. Звуки скрипки лились легко и свободно.
Вздрагивая и скрипя, пароход «Князь Пожарский» шел вверх по Волге.
Тарас Шевченко в первые дни плавания почти не покидал палубы. Пейзажи, расстилавшиеся перед ним, напоминали ему родной широкий, привольный Днепр.
Медленно уходил из памяти облик рыжей пустыни. Шевченко упивался каждым днем, каждым часом свободы.
Особенную радость ему доставляла скрипка. Три ночи подряд ее чудесные звуки, доносившиеся из трюма парохода, волновали его до слез. Это играл буфетчик парохода Панов, недавно отпущенный на свободу своим владельцем. Шевченко казалось, что из бедной, дешевой скрипки бывшего крепостного вылетают стоны поруганной души и сливаются в один протяжный, мрачный, глубокий стон миллионов крепостных душ. «Вот и я мог пропасть, загубленный панами», — в который раз с горечью думал Шевченко.
Возвращаясь к прежней жизни, он все яснее видел и понимал, что будет бороться дальше. Его распрямившаяся душа была открыта для всех страдающих от насилия и несправедливости.
Дрожала палуба от движения пароходных колес. Из тонкой высокой трубы вырывались сгустки черного дыма. Но даже эта нескладная паровая машина приводила Шевченко в восторг. Он думал о том, какой мощный переворот в мире произведет появление этой машины. Обращаясь к ее изобретателям, он восторженно записал в своем дневнике: «Ваше молодое, не по дням растущее дитя в скором времени пожрет кнуты, престолы и короны, а дипломатами и помещиками только закусит, побалуется, как школьник леденцом... Мое пророчество несомненно...»
Шевченко пришлось проделать довольно трудный путь, прежде чем он попал на волжский пароход. В Новопетровске ему дали пропуск прямо в Петербург. Три дня он плыл по Каспийскому морю в ненадежной рыбацкой лодке и прибыл в Астрахань.
С каким интересом он всегда осматривал новые города! Но этот волжский город ему не понравился.
«На человека, прозябавшего, как я, семь лет в нагой пустыне, всякий, даже богоспасаемый город Белебей (самый ничтожный городишко в Оренбургской губернии) должен бы был сделать приятное впечатление. Со мной случилось не так. Стало быть, я не совсем еще одичал>, — записывает Шевченко в дневнике.
Он увидел жалкие лачуги, деревянные домики с мезонинами, кучи навоза, грязь и нищету. В городе не было книжной лавки — что могло быть более убогим! А Шевченко надеялся приобрести здесь книгу «Описание Астрахани».
«Где же причина этой нищеты?» — спрашивал себя Шевченко и отвечал, что, вернее всего, «в политико-экономической пружине».
В Астрахани ему предстояло прожить две недели в ожидании парохода, который, возвратившись из Нижнего Новгорода, пойдет в обратный рейс.
Шевченко поселился в чуланчике с окошечком, выходившим прямо на помойную яму. По целым дням Тарас Григорьевич бродил по городу, изучая все, что могло представить интерес. Любознательность его была неисчерпаема; глаз стал еще зорче, чем когда-то. Шевченко с особой остротой вглядывался в окружающее и подробно записывал все наблюдения в дневник.
Так, например, его поразило, что под массивными арками губернаторского дома, построенного в стиле ренессанса, помещаются лавки. Что за дисгармония! «В жилище представителя верховной власти — лавки с различными товарами, в том числе и с кумысом! Странно».
И тут же Шевченко сделал иронический вывод: «Но как мирная промышленность не может иначе процветать, как под эгидой власти, то я на этой мысли помирился и пошел дальше».
Были все же в Астрахани здания, доставившие радость взору художника: это кремль архитектуры времен Ивана IV и Бориса Годунова и Успенский собор, сооруженный в начале XVIII века. Шевченко осмотрел собор со всех сторон.
— Кто строил собор? — спросил он у своего спутника-астраханца.
— Простой русский крестьянин, — последовал ответ. — Этого крестьянина звали Дорофей Макишев. Ему заплатили за труды сто рублей.
«Не мешало бы Константину Тону поучиться строить соборы у этого русского мужика», — пишет в дневнике Шевченко.
Так нелестно отзывался поэт о ректоре Академии художеств, бездарном архитекторе, который тем не менее имел большой успех у Николая I.
В Астрахани Шевченко часто посещал публичную библиотеку. С прискорбием узнал он, что библиотечный каталог находится у какого-то важного лица, и начал просто по полкам осматривать книги. Такого количества книг сразу давно не приходилось видеть, глаза разбежались. Журналы «Вестник Европы», «Московский телеграф», «Русский вестник»... Шевченко поразился: оказывается, «Русский вестник» издается уже несколько лет, а он увидел его в первый раз!
Как жаждущий воды в пустыне, глотал он последние номера журналов. Гоголь, Аксаков, Соловьев... Хоть и доставал он в Новопетровском укреплении некоторые новинки литературы, даже журнал «Современник» попадал иной раз в его руки, но чаще всего он видел газету «Русский инвалид»... Усмехнувшись, Шевченко вспомнил, что наткнулся в этой газете на стихотворение старого знакомца Чужбинского, того самого, с которым он жил вместе одно время в Киеве. Это были длинные ура-патриотические стихи, безмерно восхвалявшие царскую военщину. Шевченко всегда считал Чужбинского бездарным, а тут, прочитав его новое творение, отшвырнул со свойственной ему пылкостью газету и воскликнул: «Так ты, мой милый, жив и здоров, да еще и подличать научился! Желаю тебе успеха на избранном поприще, но встретиться с тобой не желаю».
А встретиться все же еще пришлось, но об этом рассказ впереди. В грязной, пыльной Астрахани совершенно неожиданно Шевченко нашел земляков. Они горячо приветствовали поэта, радушно принимали его, сердечно угощали. Они заполнили весь его дневник своими приветственными записями, называли народным пророком-мучеником. Местный богач, разыгрывавший мецената, Александр Сапожников оказался старым знакомым Шевченко — Тарас Григорьевич давал ему в юности уроки рисования. Сапожников предложил Шевченко каюту до Нижнего на своем пароходе «Князь Пожарский». Капитаном парохода тоже был старый знакомый Шевченко — Владимир Васильевич Кишкин.
Это был добрый, благородный человек. Получив место в каюте Сапожникова, Шевченко отдал Кишкину свой пятирублевый билет с просьбой передать его первому же бедняку бесплатно. А Кишкин устроил на один билет пять человек, не имевших денег на проезд.
Плавание на этом пароходе осталось навсегда в памяти Шевченко. Он наслаждался всем: и лунными ночами, и дружеским вниманием, и — особенно — звуками скрипки. Едва ли не самой драгоценной записью в дневнике были для Шевченко пять нотных строк, сочиненных буфетчиком Алексеем Пановым и записанных его рукой.
В Панове Шевченко видел олицетворение неугасающих народных талантов. Это усиливало желание служить народу, бороться за его счастье.
Иногда на Тараса Григорьевича нападало буйное веселье. Он бегал взад и вперед по палубе, словно школьник после уроков.
Берега Волги становились все выше, все привлекательнее, но зарисовать их не удавалось: палуба дрожала, контуры берегов быстро менялись, и рисунок не получался. Шевченко решил рисовать хотя бы на остановках.
Волга напоминала ему о славном прошлом. Он думал о Степане Разине, который вел за собой восставших крестьян и раздавал помещичье имущество беднякам. Он видел в нем не разбойника и грабителя, как уверяли реакционные историки, а благородного борца за крестьянское счастье.
Шевченко записал в дневнике все легенды, которые услышал здесь о Степане Разине. Все, от чего веяло борьбой за свободу, находило живой отклик в его душе.
Как-то в капитанской каюте он увидел сравнительно свежий номер «Русского инвалида» со статьей «Новейшие сведения о действиях китайских инсургентов». Восемь лет боролись народные повстанцы против маньчжурской династии. Шевченко с большим увлечением прочитал речь руководителя восстания Хун Сю-цюаня, названного в газете Гонгом. Перед штурмом Нанкина он обращался с призывом к своим войскам:
«Бог идет с нами, что же смогут против нас демоны? Мандарины эти — жирный убойный скот...»
Шевченко с ликованием прочитал эти гневные слова, подумав: «Скоро ли во всеуслышание можно будет сказать про русских бар то же самое?»
«Князь Пожарский» со свистом и фырканьем, весело стуча огромными колесами, шел вдоль берегов. Прошли Царицын. Подошли к Саратову.
К этому городу Шевченко подъезжал волнуясь. Здесь, в саратовской глуши, прозябал его старый друг Николай Иванович Костомаров. Нахлынули воспоминания. Киев... шумные встречи Кирилло-Мефодиевского братства... горячие споры... стихи, зовущие к борьбе... молодость, сила... И потом — конец! Всех развеяло, разнесло в разные стороны. Многие, наверно, успокоились, примирились, благополучно здравствуют. Только его, как щепку, все бросает по воле волн... Какой-то стал Николай Костомаров? В нем когда-то соединялась кипучесть натуры с умеренностью политических взглядов...
Прибыв в Саратов, Шевченко узнал, что Костомаров за границей. Он поехал все же к нему на квартиру — повидаться с его старухой-матерью, Татьяной Петровной.
Она сначала не узнала Шевченко — только голос ей показался знакомым, потом горько заплакала, целуя его в лоб. Успокоившись, она начала без конца рассказывать о своем Николаше, о его успехах. Вскоре ему должны были дать разрешение поселиться в Петербурге.
— Вот там и свидитесь.
Татьяна Петровна достала письма Костомарова из-за границы. Ей доставляло удовольствие лишний раз перечитать их. На одном из писем стояла дата 30 мая. В письме лежали лепестки засушенных фиалок.
Тридцатое мая! Страшный день 1847 года, когда обвиняемым был объявлен приговор...
Оба вспомнили об этом дне и зарыдали, как дети.
Пришло время прощаться. Было уже за полночь, а на рассвете «Князь Пожарский» снимался с якоря.
В каюте капитана Кишкина устраивались импровизированные литературные вечера и утренники.
Кишкин оказался большим ценителем поэзии, и главным образом вольнолюбивой. Немало интересного нашел у него Шевченко.
В сырой сентябрьский вечер в каюте капитана собрались Кишкин, Шевченко, Сапожников и его жена, Нина Александровна.
— Тарас Григорьевич, а что это за дама прислала вам вчера свой поцелуй?
Шевченко загадочно улыбнулся.
— А что, разве я не хорош? — сказал он, комически вздернув голову.
А было вот что. За полчаса до поднятия якоря на саратовскую пристань явился какой-то человек, спросил Шевченко и торжественно заявил:
— Марья Григорьевна Солонина, незнакомая вам землячка, поручила мне передать ее сердечный сестрин поцелуй и поздравить вас со свободой.
Новопришедший тут же запечатлел на лбу Шевченко два поцелуя: один — за землячку, другой — за самого себя. Растроганный Шевченко, порывшись в бумагах, послал своей доброжелательнице стихотворение на память.
— Все вас любят, — уже серьезно сказал Кишкин, — и вас и стихи ваши, как святыню, берегут. Почитайте что-нибудь, вот сейчас...
— Нет-нет! Да я и не помню ничего!
— А я вам дам... — И Кишкин начал выкладывать целые кипы стихов Шевченко.
Но поэт сказал решительно:
— Нет, не буду читать. Вот я вижу здесь «Собачий пир» Барбье в переводе Бенедиктова. Пусть Александр прочтет, у него хорошо получается.
Сапожников в меру поломался, но, вняв уговорам жены, начал читать:
Когда взошла заря и страшный день багровый,
Народный день настал; —
Когда гудел набат и крупный дождь свинцовый
По улицам хлестал,
Когда Париж взревел, когда народ воспрянул
И малый стал велик; —
Когда в ответ на гул старинных пушек грянул
Свободы звучный клик! —
Конечно, не было там видно ловко сшитых
Мундиров наших дней —
Там действовал напор, лохмотьями прикрытый
Запачканных людей...
Голос Сапожникова поднялся почти до крика, когда он читал:
С зажженным фитилем, приложенным к орудью,
В дымящейся руке!
Свобода — женщина с широким, гордым шагом,
Со взором огневым,
Под гордо вьющимся по ветру красным флагом,
Под дымом боевым;
И голос у нее — не женственный сопрано,
Но жерл чугунный ряд.
Ни медь колоколов, ни палка барабана
Его не заглушат!
— Подумать только, что это перевел Бенедиктов, певец кудрей и прочего тому подобного! — сказал Шевченко, когда Сапожников кончил читать. — Он не переводит, а воссоздает Барбье. Непостижимо!..
Но тут Шевченко осекся, хотя ему так и хотелось высказать мысль: «Неужели со смерти огромного нашего Тормоза Николая поэты воскресли, обновились?»
После «Собачьего пира» Кишкин достал из своего портфеля сатирические стихи самого Бенедиктова «Вход воспрещается», потом его же «На новый 1857 год». Эти стихи читал сам Кишкин густым, чуть простуженным басом. У Кишкина были легко воспламеняющиеся голубые глаза. Он читал страстно и убедительно.
В заключение импровизированного вечера Сапожников так расчувствовался, что написал в тетрадку Шевченко двустишие:
Пятнадцать лет не изменили нас:
Я прежний Сашка, ты также всё Тарас...
Но когда через несколько месяцев Сапожников приехал в Петербург и Шевченко, узнав об этом, пошел его навестить, этот богач не принял поэта «по случаю скорого обеда»...
А пока на пароходе много говорили и спорили о грядущих судьбах России. Стало казаться, что дух свободы и впрямь витает над страной.
Литературные вечера повторялись, и каждый раз все с большим успехом. Кишкин вытащил из-под спуда «Полярную звезду» за 1824 год, где были напечатаны поэмы Рылеева «Наливайко» и «Войнаровский», в образах которых поэт воплотил черты борцов за народную правду. Снова читали вслух.
Проезжая мимо живописного села Зименка помещика Дадьянова, Шевченко узнал, что крестьяне подожгли прошлым летом помещичий хлеб. «Отрадное происшествие», — записал он в своем дневнике. Ему чудилось, что близится крестьянская революция.
Среди книг, имевшихся на пароходе, были «Губернские очерки» Салтыкова-Щедрина. Шевченко был потрясен: новый Гоголь появился в русской литературе! Шевченко придавал сейчас особо важное значение сатире во всех видах искусства. Свою серию рисунков «Блудный сын» он тоже задумал в виде сатиры.
«Мне кажется, что для нашего времени и для нашего среднего, полуграмотного сословия необходима сатира, только сатира умная, благородная — такая, например, как «Жених» Федотова или «Свои люди — сочтемся» Островского и «Ревизор» Гоголя, — пишет Шевченко в дневнике. — Наше юное среднее общество, подобно ленивому школьнику, на складах остановилось и без понуканья учителя не хочет и не может перешагнуть через эту бестолковую тму-мну. На пороки и недостатки нашего высшего общества не стоит обращать внимание, во-первых, по малочисленности этого общества, а во-вторых, по застарелости нравственных недугов, а застарелые болезни если и излечиваются, то только героическими средствами — кроткий способ сатиры тут недействителен. Да и имеет ли какое-нибудь значение наше маленькое высшее общество в смысле национальности? Кажется, никакого. А средний класс — это огромная и, к несчастью, полуграмотная масса, это половина народа, это сердце нашей национальности; ему-то и необходима теперь не суздальская лубочная притча о блудном сыне, а благородная, изящная и меткая сатира. Я считал бы себя счастливейшим в мире человеком, если бы удался мне так искренне, чистосердечно задуманный мной бессознательный негодяй — мой блудный сын».
Далее Шевченко пишет, что, по сообщению Н. Данилевского, пьеса «Свои люди — сочтемся» была запрещена на сцене по требованию московского купечества. «Если это правда, то сатира как нельзя более достигла своей цели, — заключает Шевченко.
Он всегда бурно проявлял свои чувства, но сейчас они били через край. «Други мои! искренние мои! Пишите, подайте голос за... этого поруганного, бессловесного смерда!» — писал он, как бы обращаясь к своим соратникам по перу.
Прошли Самару, миновали Симбирск...
Казань привлекла внимание Шевченко. «Казань — городок, Москвы — уголок», — повторял старую поговорку Шевченко, бродя по улицам этого города. Действительно, по-московски шумная торговая жизнь била ключом на улицах Казани.
Вдруг Шевченко услышал глухой звук барабана и увидел густую толпу, провожавшую кого-то на казнь. Ему стало дурно, он сел в татарскую тележку и возвратился на пароход.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +