Ученик и продолжатель В. Я. Стоюнина Виктор Петрович Острогорский принадлежит к следующему после него поколению учителей-словесников. Наиболее активная педагогическая и методическая деятельность В. П. Острогорского относится к 70-80-м годам XIX века, периоду жесточайшей реакции, наступившей после 60-х годов как в общественно-политической, так и в педагогической областях.
1864 год, когда В. П. Острогорский начинал свою учительскую работу, был кульминационным в развертывании школьной реформы. В этом году был принят новый либеральный устав средних учебных заведений. Под руководством проф. Ф. И. Буслаева комиссией московских педагогов была составлена «Программа русского языка и словесности для желающих поступить в студенты Московского университета», наиболее прогрессивный официальный методический документ 60-х годов. В этом же году вышло в свет классическое пособие В. Я. Стоюнина «О преподавании русской литературы». Однако период методического подъема был недолгим. Уже в 1866 году, после покушения Каракозова на Александра II, правительство становится на путь открытой реакции. Назначенный министром народного просвещения злейший мракобес Д. А. Толстой сразу же приступает к пересмотру недавно введенного устава гимназии. Запрещается употребление наиболее прогрессивных учебных пособий по литературе. Из гимназий изгоняется ряд передовых преподавателей, в том числе выдающийся учитель-демократ В. И. Водовозов. В 1871 году, когда молодой Острогорский получил место преподавателя в Ларинской гимназии, из 3-й петербургской гимназии был уволен за неблагонадежность В. Я. Стоюнин. На целых 20 лет в гимназиях утвердился новый, реакционный устав.
Гимназический устав 1871 года упразднил все завоевания передовой педагогики предшествующей эпохи. Единственным типом полноправного учебного заведения была признана классическая гимназия с двумя древними языками. Количество часов на преподавание русского языка и словесности было сокращено. Новый устав провозгласил основной целью преподавания не приобретение знаний, не умственное и нравственное воспитание учащихся, а «дисциплину ума». За поведением учеников устанавливается чисто полицейский надзор. Жесточайшей регламентации подвергается вся система обучения - учебные программы, методика преподавания, тематика письменных работ, выбор учебных пособий.
Подавленное мелочной опекой и упорно насаждаемым формализмом, учительство отходит от активной методической жизни. По отзыву историка Владимирской гимназии, «уже с конца 1870-х годов замечается в нашей гимназии охлаждение учителей к развитию, совершенствованию системы преподавания, к расширению его задач. Прекращаются... заседания классных комиссий, а вместе с тем и вообще рассуждения о методах преподавания». На заседаниях педагогических советов гимназий не обсуждаются учебные вопросы, не проводятся методические дискуссии, столь характерные для недавнего прошлого, - их заменяет рассмотрение дисциплинарных мер против провинившихся учеников и унылая констатация их плохих успехов, особенно по «основному предмету» - древним языкам.
Вопрос об успеваемости учеников становится в 70-х годах одним из наиболее тревожных перадогигческих вопросов. Одновременное преподавание начиная с младших классов четырех иностранных языков, воскрешение схоластических методов обучения, требование заученных ответов - все это приводит к катастрофическому падению успеваемости. Так, в Тамбовской гимназии в 1871 году получил аттестат один ученик, в 1872 году - два ученика. Остальные были оставлены на повторный курс или ушли из гимназии. Во Владимирской гимназии в 1872 году не было ни одного окончившего, в последующие годы их количество колебалось от трех до семи. В Могилевской гимназии результаты реформы сказались с некоторым опозданием. В 1871 году здесь окончил курс 21 ученик, в следующем году - 10 учеников, на третий год - всего один ученик.
Большую тревогу в учительской среде и в печати вызывали самоубийства учащихся, получившие в то время массовое распространение. Газета «Современные известия», отмечая все усиливающуюся волну самоубийств, считала, что причиной их является «тройной гнет - усиленных учебных требований, придирчивого надзора и обидных подозрений». Наряду с этим печать указывала и на широко распространившиеся на почве переутомления нервные заболевания гимназистов.
Учреждение классических гимназий нередко вызывало протесты со стороны учащихся и родителей, подчас принимавшие
весьма резкие формы. Так, волнения учеников Екатеринбургской гимназии были прекращены только после вмешательства жандармов.
Устав 1871 года и созданные на его основе новый учебный план и примерные программы пагубно отразились и на преподавании литературы.
Идейный анализ произведений, утвердившийся в 60-х годах во многих учебных заведениях, был заменен стилистическими разборами и «практическими упражнениями» формально-догматического характера. Изучение целостных произведений заменилось «объяснительным чтением избранных мест». Полностью были изгнаны из практики преподавания критические оценки литературы, так как ученику будто бы «они вовсе не по силам и способны внушить ему лишь смешное и вредное самомнение». Вновь, как и в 1848-1855 годах, в школах было запрещено упоминание имени Белинского. «Помню живо, - вспоминал В. П. Острогорский в 90-х годах, - как в качестве преподавателя гимназии я не имел права давать ученикам, даже в VII-VIII классах, Белинского... помню прекрасно и то, как даже упоминание имени Белинского в классе и классное чтение самим преподавателем каких-нибудь из его отрывков навлекало на преподавателя подозрение в неблагонамеренности».
Подозрительно относясь к литературе как предмету преподавания, педагоги официального направления стремились низвести русский язык и словесность до уровня второстепенной дисциплины, подчиненной древним языкам. Они ратовали за объединение русского и классических языков в руках одного учителя, который «в этом случае может уроки словесности употребить на объяснение классических образцов со стороны содержания и стиля». Под влиянием учебного начальства такую же позицию занимал ряд гимназий, в том числе и Ларинская. В ответ на предложение попечителя С.-Петербургского учебного округа (от 19 июля 1871 г.) проявить «особые заботы к обеспечению возможно большой успешности преподавания древних языков как основного предмета гимназического курса», комиссия учителей-филологов этой гимназии в числе других мер предложила, чтобы учителя русского языка задавали учащимся сочинения на темы прочитанных древнегреческих и римских текстов. Вообще «рассуждения» на схоластические темы почти полностью вытеснили в 70-80-х годах все другие виды сочинений.
Мертвящая регламентация учебно-воспитательного процесса с особенной силой проявилась во внеклассной жизни учащихся. В выработанных в 1872 году директорами московских гимназий «Дополнительных правилах для учащихся в старших классах» запрещалось «собираться по домам группами для чтения каких-либо сочинений и других литературных занятий, не предварив
об этом гимназическое начальство». Внеклассные литературные беседы, широко распространенные в предшествующие годы, получили теперь совершенно уродливый вид. Так, преподаватели казанской 2-й гимназии разработали по поручению педагогического совета гимназии следующие типы сочинений, предназначенные для литературных бесед: «1) Составление описаний, повествований и рассуждений. 2) Составление и произнесение речей, главным образом - похвальных. 3) Сочинения на темы из физики, истории и географии. 4) Разбор небольшого поэтического произведения. 5) Чисто русский перевод отрывков из классических произведений Греции и Рима». Такой же безжизненный характер носили литературные беседы и в большинстве других учебных заведений.
Естественно, что далеко не вся учащаяся молодежь была способна примириться с тюремными порядками, установленными в гимназиях. В гимназических архивах 70-80-х годов хранятся сотни циркуляров попечителя, сообщающие об исключении порознь или целыми группами учеников средних учебных заведений за «политическую неблагонадежность», «хранение запрещенной литературы», «крайне неодобрительное поведение» и пр. Во многих случаях речь идет о чтении подпольной политической литературы. Но наряду с этим беспощадно преследуется и чтение произведений демократических писателей и критиков.
Так, в делах департамента народного просвещения хранится особое розыскное дело об ученике Полубояринове, у которого были найдены два тома сочинений Писарева. Рассмотрением этого «дела» специально занимался попечитель округа и ответственные чиновники министерства. Еще более основательное расследование было предпринято попечителем Виленского учебного округа по поводу найденной у ученика VII класса Гродненской гимназии Демьяновича тетради с выписками из журналов «Русское слово» и «Отечественные записки». «Из писателей отрицательного направления наибольшим почетом пользуется в глазах Демьяновича Писарев», - доносил попечитель министру.
Широкое распространение среди учащихся средних учебных заведений получают в 70-80-х годах «кружки саморазвития» и тайные библиотеки. В секретных представлениях «товарища министра внутренних дел, заведывающего полицией», министру просвещения сообщается, что в Витебской гимназии была организована «тайная библиотека, состоящая из подбора сочинений нежелательного направления»; в Елатомской гимназии «образовался кружок из одиннадцати лиц, занимающихся чтением книг тенденциозного направления»; в Корочанской гимназии создан кружок для «выписки и чтения книг, не имеющих прямого отношения к программам учебных предметов, преподаваемых в гимназии». Иногда деятельность подобных кружков принимала организованный и длительный характер. Так, из большого секретного дела «О тайных кружках среди воспитанников Ананьевской гимназии» мы узнаем о разветвленной сети подпольных кружков, созданных в этой гимназии и имевших свою библиотеку, тайную кассу, издававших свои журналы. Ананьевские конспираторы установили связь с гимназистами Житомира, Елисаветграда, Ростова-на-Дону. «В связи с появлением вышепоименованных библиотек и кружков,- подчеркивается в следственных материалах,- явилась мысль об устройстве собраний для чтения книг, на каковых собраниях читались разные беллетристические и научные произведения и в том числе критические статьи Добролюбова, «Письма к тетеньке» Щедрина, сочинения Гюго и др.»
В большинстве случаев «Что делать?» Чернышевского, произведения Писарева, стихи Огарева, гектографированный текст «Кому на Руси жить хорошо» (глава «Пир на весь мир») и запрещенные сочинения Л. Н. Толстого (в рукописи) хранились в тайных ученических библиотеках и читались в кружках наряду с подпольными прокламациями и газетами, с заграничными революционными изданиями. Чаще всего революционные кружки молодежи начинали свою деятельность с чтения демократической художественной литературы и уже впоследствии переходили к изучению и пропаганде политических изданий. Так, «кружки саморазвития» при Одесской гимназии и реальном училише начали с чтения сочинений Писарева и Чернышевского и потом перешли к «безусловно запрещенным изданиям подпольно-революционной литературы». Революционный путь большой группы учеников Кишиневской гимназии также начался с чтения романа Чернышевского и «Письма Белинского к Гоголю».
В секретных документах министерства народного просвещения среди многочисленных имен «неблагонадежных» учеников и учителей редко встречаются имена преподавателей гимназий, в частности учителей-словесников. Жесточайшая регламентация учебного процесса и внеучебного поведения гимназистов, бдительный надзор за учителями со стороны органов просвещения и местных властей чрезвычайно сузили возможности преподавания в духе передовых, демократических идей. В отличие от 60-х годов инициатива передовых учеников и учителей не можег найти в стенах школы почти никакого применения, она развертывается за пределами казенных учебных заведений и протекает в тайных формах.
Это не значит, конечно, что передовые методические идеи вообще иссякают в этот период в среде учителей-словесников. В тяжелых условиях реакционного гнета, хотя и в приглушенных формах, продолжала биться живая методическая мысль.
Среди передовых педагогов-словесников 70-80-х годов, последователей К. Д. Ушинского, В. Я. Стоюнина и В. И. Водовозова, первое место занимает В. П. Острогорский.
Виктор Петрович Острогорский родился 16 февраля 1840 года в семье отставного чиновника из дворян. Потеряв в младенческом возрасте свою мать, он воспитывался под влиянием отца, большого любителя литературы и театра. С ранних лет Острогорский пристрастился к чтению. Он с увлечением читает Пушкина, Лермонтова, Гоголя, выучивает наизусть множество стихов и басен. Рано пробуждаются в нем писательские склонности. Десяти лет он сочиняет повесть «Цымбалда» и драму в двух действиях «Похищенное дитя».
В 1851 году В. П. Острогорский поступает в 1-ю петербургскую гимназию, сразу во II класс. Вскоре умирает его отец, и мальчик остается без всяких средств к существованию. По протекции попечителя, оценившего его незаурядные способности, Острогорский был переведен пансионером на казенный счет в 3-ю гимназию, единственную в то время в Петербурге классическую гимназию с двумя древними языками.
Гимназия поразила Острогорского грубостью и жестокостью своих порядков. Много лет спустя, характеризуя в книжке о Помяловском особенности бурсацкого воспитания, он вспомнил и собственное свое воспитание «в одной из столичных гимназий»: «Здесь то же обезличение ребенка, как основной принцип, почти та же отупляющая схоластика в преподавании, та же долбня, казарменная жизнь с грубым товариществом, дикими ученическими характерами, с руганью и побоями, не только от товарищей более сильных, но и от самих педагогов, так же мало, за редкими исключениями, возбуждавших любовь и уважение, как и бурсацкие педагоги; наконец, хотя более умеренная, но та же порка». В своих воспоминаниях Острогорский пишет: «Не было у нас никакой библиотеки для учеников,- даже русских писателей - Жуковского, Пушкина, Гоголя не давали нам в руки,- и первая книга, выпрошенная мною, кажется, в V классе из большой учительской библиотеки, было смирдинское издание сочинений Тредиаковского». Преподавание литературы велось «по пресловутым обязательным книжкам Зеленецкого». «Гоголь был не в фаворе, а о Белинском в классе не упоминалось вовсе». Острогорокий соглашается с той суровой оценкой гимназического преподавания, какую дал в статье «Наша университетская наука» его товарищ по гимназии Д. И. Писарев. Только об одном учителе Острогорский вспоминает с благодарностью - о В. Я. Стоюнине, преподававшем русский язык и литературу в старших классах. «Его светлая личность окончательно решила мое педагогическое и литературное призвание и во всю мою педагогическую деятельность по настоящее время служит мне идеалом учителя и человека». Впрочем, Острогорский принужден констатировать, что в период, предшествующий переломному 1866 году, «даже в классах В. Я. Стоюнина мы почти ровно ни чего не слышали ни о Лермонтове, ни о Гоголе и весьма мало о Пушкине...» «Все это было еще не для нас».
Знакомство гимназистов с передовой литературой происходило за пределами школы, и те из учеников, кто во время отпуска прочитывал дома интересные книги, обязаны были по возвращении в гимназию рассказать о них товарищам. Так, втайне от школьных надзирателей, Острогорский еще в гимназические годы познакомился с некоторыми статьями Белинского, напечатанными в «Отечественных записках» и «Современнике».
В 1858 году Острогорский окончил гимназию и поступил на филологический факультет Петербургского университета. Первый год своего студенчества он прожил впроголодь, без жилья, ночуя у товарищей или в городском сквере, на садовой скамье. Бедствовал он и в последующие годы своего обучения в университете. Но, несмотря на бытовые неурядицы, Острогорский с увлечением слушал лекции университетских профессоров и много читал, уделяя особое внимание сочинениям критиков-демократов. С величайшим увлечением, том за томом, он прочитывает все сочинения Белинского. «Белинский составил... прочный фундамент всего моего литературного знания и развития»,- писал впоследствии Острогорский. «Горячий поклонник Добролюбова», которого он знал лично, Острогорский перечитывает и все его произведения. Трудами этих двух критиков он пользуется, вступая на педагогическое поприще,- на первых порах в качестве домашнего учителя. «В основу эстетической и исторической критики Пушкина, Грибоедова, Лермонтова, Гоголя, Кольцова,- пишет он,- взял я Белинского... по отношению же к Тургеневу, Гончарову, Писемскому, Островскому руководствовался я Добролюбовым». Уже на первом курсе Острогорский знакомится со статьями Чернышевского о Лессинге и «Очерками гоголевского периода русской литературы». Глубокое впечатление производит на Острогорского известное определение Чернышевским патриотизма, врезавшееся ему в память «на всю жизнь».
Еще в гимназии Острогорский прочитал «Вопросы жизни» Н. И. Пирогова и познакомился с педагогическими высказываниями В. Г. Белинского. Тогда же у него впервые пробуждается интерес к учительской деятельности. В университете Острогорский вместе с группой товарищей организует педагогический кружок. В начале 1860 года они учреждают известное Василеостровское бесплатное училище, преподавателями которого становятся получившие впоследствии известность педагоги Л. Н. Модзалевсвий, В. М. Сорокин, А. Н. Страннолюбский, позднее - А. Я. Герд и Ф. Ф. Розенер. Для В. П. Острогорского преподавание в Василеостровском училище стало серьезной школой методического мастерства. По признанию методиста, его книги «Выразительное чтение» и «Русские писатели как воспитательно-образовательный материал для занятий с детьми и для чтения народу» выросли из занятий в этой школе.
В 1861 году Острогорский стал участником бурных событий, развернувшихся в Петербургском университете. За нежелание подчиниться новым реакционным правилам и «невзятие матрикула» он был исключен из университета, оставлен в Петербурге под надзором полиции и отдан на поруки дяде-чиновнику. Только через год, в мае 1862 года, он был допущен к выпускному экзамену в особой «высочайше назначенной» комиссии и получил диплом об окончании университета.
В эти годы начинается и литературная деятельность В. П. Острогорского. В 1861 году он публикует комедию «Липочка», в 1863 году в «Библиотеке для чтения» появляется его первая критическая статья «Помяловский, его типы и очерки», а в следующем году в журнале «Учитель» - первые методические работы. Одновременно он участвует в составлении «Настольного словаря», издававшегося известным петрашевцем Ф. Г. Толлем, и «Энциклопедического словаря русских ученых и литераторов» П. Л. Лаврова.
В 1864 году В. П. Острогорский был принят на должность преподавателя русского языка и словесности в 1-ю военную гимназию, а с 1871 года стал работать в петербургской Ларинской гимназии.
Как и во всех остальных средних учебных заведениях 70-80-х годов, педагогическая жизнь в Ларинской гимназии этого периода была жестоко подавлена. Однако гнет классицизма и дисциплинарный террор здесь все-таки были несколько мягче, чем в других гимназиях. Воспользовавшись этим, Острогорский стал постепенно расширять объем официальной учебной программы и обновлять методику преподавания. В борьбе с преподавателями древних языков, считавшими занятия «классической древностью» своим монопольным правом, он звел в свой курс избранные произведения античной и западноевропейской литературы. Излагая историю русской словесности, он предпринимал обширные экскурсы в область литературной современности. В 1873 году по его настоянию гимназия добилась права проводить внеклассные литературные чтения по обширной программе.
Широко развертывается в эти годы общественная деятельность Острогорского. В качестве секретаря Общества вспомоществования нуждающимся ученикам он организует вечера и литературно-музыкальные концерты при участии писателей А. Н. Плещеева,
A. А. Потехина, П. И. Вейнберга, А. И. Пальма, Д. В. Григоровича, Ф. М. Достоевского, актеров И. Ф. Горбунова, В. Н. Давыдова, B. П. Далматова и других.
Педагогическая и общественная деятельность В. П. Острогорского вызывает подозрительное отношение к нему со стороны Министерства. В конфиденциальном письме попечителю министр И. Д. Делянов писал в феврале 1886 года: «До сведения моего дошло, что преподаватель русской словесности с.-петербургской Ларинской гимназии Острогорский во время уроков приводит тенденциозные примеры... и что вообще этот преподаватель дозволяет себе на уроках не могущие быть терпимыми суждения». Министр требовал «обратить на этого преподавателя особое внимание». Судя по архивным документам, это выражение недовольства со стороны министерства не было единичным.
В 70-80-х годах развертывается методическое творчество В. П. Острогорского. В 1872 году выходит в свет его первое методическое руководство «Русские писатели как воспитательно-образовательный материал для чтения с детьми», представляющее развернутый литературно-методический комментарий к творчеству выдающихся русских писателей и мотивированную рекомендацию их произведений для школьного и внешкольного чтения. В 1875 году Острогорский совместно с преподавателем петербургской 6-й гимназии Н. Я. Максимовым издает в своем переводе и с соответствующей переработкой книгу известного немецкого эстетика и педагога Л. Эккардта «Руководство к чтению поэтических произведений», присоединив к нему «Краткий учебник теории поэзии». В 1885 году вышли из печати два основных методических пособия Острогорского: «Выразительное чтение», предназначенное для учителей и учеников, и «Беседы о преподавании словесности», заключающие в себе целостное изложение его методической системы. Наконец, в 1890 году Острогорский издал для учащихся «Двадцать биографий образцовых русских писателей». Все эти книги при их переиздании обычно дополнялись и изменялись, а иногда подвергались коренной переработке.
Одновременно с методической развертывалась и литературио-критическая деятельность В. П. Острогорского. Среди многих писателей, привлекавших его внимание, на первое место должен быть поставлен В. Г. Белинский, к которому Острогорский питал большой интерес и глубокую симпатию на протяжении всей своей жизни. Среди его работ о Белинском наиболее значительными являются две публичные лекции на тему «Белинский как критик и педагог», прочитанные в 1898 году. Острогорский раскрывает в них значение Белинского как крупнейшего русского литературного критика, основоположника научной теории и истории литературы, первого теоретика и критика детской литературы, родоначальника прогрессивной русской педагогики. «Не забудем, - подчеркивает он, - что и на Тургенева, и на Гончарова, и на Достоевского, и на Григоровича, и на Майкова указал именно Бачинский, а оценка Пушкина, Гоголя, Лермонтова и Кольцова так глубока и метка, что и до сих пор, через полвека, к ней в сущности-то нечего и прибавить». В том же 1898 году, в дни юбилейных торжеств, Острогорский выступил с докладом о Белинском на родине великого критика, в Пензе. В письме к педагогу и литератору Б. Б. Глинскому он с большим волнением рассказывал о своей поездке: «Пензенские два дня, которые замолчали в газетах, показали, как выросла провинция. Никогда не забуду, что видел и слышал я на этих двух торжествах в Пензенском дворянском собрании, где перебывало около 2000 интеллигенции и молодежи».
Пристальное внимание Острогорского как исследователя неизменно привлекал А. С. Пушкин. В 1880 году в связи с открытием памятника великому поэту он издает свои «Очерки пушкинской Руси». Кипучую деятельность Острогорский развивает в связи с подготовкой к празднованию столетия со дня рождения Пушкина. 21 июля 1898 года он выступает на заседании Особой комиссии Академии наук с докладом о проекте чествования поэта. В дальнейшем он принимает на себя основную тяжесть подготовки к юбилею. Ряд статей Острогорокий посвящает разъяснению историко-литературного значения Пушкина и его места в школьном преподавании. Ярко и остро он раскрывает в них глубокую народность творчества Пушкина. «Вспомните только «Деревню» с картиной порабощенного народа, «Летопись села Горюхина», наряду с которой может быть поставлена разве только «История одного города» Салтыкова; вспомните отдельные черты народной жизни, разбросанные в разных сочинениях Пушкина, например, няня в «Онегине», Наташа в «Русалке», Савельич, и вы согласитесь, что Пушкин дал хотя и не полную, но очень яркую картину и крепостной Руси, которой до Пушкина не изображал так правдиво еще ни один писатель». О «Капитанской дочке» Острогорский пишет: «Разве не дает она нам ключа, вместе с «Дубровским», к пониманию причин народных волнений?». Отсюда им делается вывод о народности Пушкина и о том, что участником юбилея «должен быть непременно и народ».
Большие литературно-критические работы В. П. Острогорский посвятил М. Ю. Лермонтову, Н. В. Гоголю, С. Т. Аксакову, И. А. Гончарову. Одним из первых в русской критике он выступил с исследованиями творчества писателей-демократов А. В. Кольцова, А. Н. Плещеева, Н. Г. Помяловского. Литературную деятельность Острогорский соединял с обязанностями редактора ряда журналов: «Детского чтения» (1877-1884), «Воспитания и обучения» (1885), «Дела» (1883-1884), «Мира божьего» (с 1892 года и до смерти). А. М. Горький с похвалой отзывался о В. П. Острогорском как чутком редакторе.
Немалое место в жизни В. П. Острогорского занимали его труды в области просвещения народа. Организатор одной из первых народных школ, он на протяжении всей своей педагогической деятельности горячо интересовался их работой. С большим вниманием он следил за популярными в 70-х годах народными школами, организованными Петербургской городской думой. В качестве лектора-методиста Острогорский принимал участие в проведении учительских земских курсов в ряде городов. Он внимательно следил за постановкой регулярно проводившихся в то время народных чтений в Соляном городке и сам неоднократно выступал с лекциями в народной аудитории.
В последние годы жизни Острогорский открыл в Валдае Новгородской губернии на средства, собранные от прочитанных им лекций, бесплатную школу для крестьянских детей. При школе была создана библиотека-читальня, проводились народные чтения. В письме-завещании, написанном на смертном одре, Острогорокий обращался к своим ученикам с просьбой поддержать эту школу и после его смерти.
Как передовой учитель и активный общественный деятель В. П. Острогорский сыграл глубоко положительную роль в педагогической и литературной жизни своего времени. Однако нельзя не видеть, что идейные позиции методиста отличались большой нечеткостью и противоречивостью.
Острогорский считал себя учеником критиков-демократоз В. Г. Белинского и Н. А. Добролюбова. И, действительно, работы революционно-демократических критиков оказали на него определенное влияние. Лучшими детскими книгами о писателях он считал «прекрасные книжки» Н. Г. Чернышевского о Пушкине и Н. А. Добролюбова о Кольцове, неизменно рекомендовал их в своих методических пособиях, по их типу и плану составлял свои собственные очерки о ряде писателей. В его работе о Гончарове явственно чувствуется влияние статьи Добролюбова «Что такое обломовщина?», и это, кстати сказать, послужило причиной отрицательного отношения к книге реакционной критики.
С глубоким уважением Острогорский относится к «Очеркам гоголевского периода русской литературы» Н. Г. Чернышевского, которого он в одной из своих работ назвал «достойным преемником» Белинского. В записной книжке Острогорского начала 80-х годов сохранился подробный конспект 4-7-й глав «Очерков» с сочувственными комментариями к отдельным высказываниям Чернышевского. Судя по некоторым замечаниям з тексте конспекта, Острогорский полностью переносил в свои школьные лекции суждения Чернышевского о Гоголе и Белинском.
Но заимствуя у критиков-революционеров отдельные характеристики писателей и высказывания о литературе, Острогорский не понимал и не принимал главного в их педагогических и эстетических воззрениях - их революционного гуманизма. Белинский для него всего только «благонамереннейший идеалист». Роман Чернышевского «Что делать?» воспринимается им как «наивное», «тенденциозное» произведение. Испытывая большие трудности в своей общественно-педагогической работе, тяжело переживая разгул политической реакции, он неизменно оставался на позициях либерального благодушия. Эта идейная ограниченность Острогорского, весьма отрицательно сказавшаяся на его литературных и методических взглядах, должна в полной мере учитываться нами при оценке всей его деятельности.
Уже в первых своих методических работах В. П. Острогорский подверг острой критике современное ему состояние преподавания литературы. С большой горечью он отмечал чрезвычайно низкий уровень умственной и нравственной подготовки учащихся в гимназиях. «Ни теории, ни знакомства с величайшими произведениями литературы всеобщей, ни основательного знакомства с произведениями отечественными, ни критической начитанности, ни даже охоты и умения читать серьезную книгу в нашей молодежи вы почти не встречаете». Основной недостаток современного преподавания литературы Острогорский видит в том, что оно не дает молодежи литературного образования.
Подобно Стоюнину, Острогорский не соглашается с теми учителями и методистами, которые недооценивают творческую самостоятельность учащегося средней школы, ограничивают его возможности чисто пассивным и догматическим восприятием школьных прописей. «Не роскошь ли,- спрашивает он, - требовать от 13-14-летних детей и хорошего произношения стихов, и знания биографических данных об авторах, и понимания связи стихотворения с жизнью поэта, какой-то еще любви к этим поэтам, какого-то еще наслаждения художественными произведениями, да еще живой, красивой связной речи устной, самостоятельности даже в детских письменных работах?». Острогорский подчеркивает, что эти требования при правильной постановке преподавания вполне осуществимы.
Какова же сущность литературного образования, необходимость которого в школе так горячо отстаивает Острогорский? Под литературным образованием он имеет в виду основательные знания как самой литературы, так и ее теория и истории, хорошую практическую подготовку в области филологии (выразительное чтение, точная и изящная устная и письменная речь), развитой художественный вкус и эстетическую восприимчивость. Отвергая установку современной ему официальной методики на исключительно формальное развитие ума ребенка, Острогорский подчеркивает необходимость всемерного развития чувства и воображения учащихся. Такое целостное развитие душевных сил молодого человека - его разума, чувства и воображения - Острогорский считает верным путем к воспитанию в нем особой этико-эстетической настроенности, т. е. восприимчивости к высоким идеалам прогрессивной литературы и готовности руководствоваться ими в своем жизненном поведении.
Этим исходным положением методики Острогорского определяются и все ее остальные особенности. Литературное образование и обусловленное им этико-эстетическое настроение, подчеркивает методист, - это продукт длительного развития и духовного совершенствования учащегося. Поэтому преподавание литературы должно проводиться по единому плану, в строгой преемственности содержания и методов, с момента поступления ребенка в школу и до ее окончания. В своих методических работах Острогорский разрабатывает систему литературного образования, охватывающую весь период пребывания учащегося в гимназии.
Предметом изучения в школе, утверждает методист, должна быть новейшая литература, как наиболее близкая учащимся по содержанию и языку. Вопреки действующей учебной программе (1877) и официально одобренным учебникам он почти целиком опускает раздел древнерусской письменности. Вместе с тем он настаивает на изучении в школе избранных произведений иностранной литературы. Мотивированный перечень таких произведений он дает в своих «Беседах о преподавании словесности».
Особое внимание уделяет В. П. Острогорский методике усвоения литературного произведения. Основными путями, ведущими к сознательному, аналитическому и вместе с тем эмоциональному восприятию литературы, он считает изучение биографии писателя, создающее необходимые предпосылки для правильного понимания произведения, выразительное чтение и заучивание наизусть, позволяющие глубоко проникнуть в поэтическую ткань произведения, классные разборы и письменные работы.
Классные разборы Острогорский связывает с изучением в школе основных словесных дисциплин - теории словесности и истории русской литературы. Изучение школьного курса он считает необходимым начать с теоретических сведений, вводящих ученика в понимание сущности и особенностей художественной литературы. Только на этой оонове возможно в дальнейшем (начиная со второго полугодия VI класса) перейти к последовательному идейно-художественному анализу произведений в связи с историческими условиями их возникновения и с биографией их создателя. В этом случае изучение истории литературы в старших классах будет основано на «строго определенном теоретическом начале».
Исходя из своего понимания основных задач литературного образования, Острогорский считает необходимым несколько ограничить применение метода беседы в школе, особенно в старших классах. «Сократический» метод должен быть дополнен методом «академическим», т. е. последовательным рассказом учителя, школьной лекцией. В младших классах такой рассказ может применяться изредка, преимущественно при изложении биографии писателя. Но в старших классах академический метод должен стать преобладающим. Необходимость его Острогорскин обосновывает тем, что: а) образцовая речь лектора способствует выработке литературной речи и у учеников, б) лекция приучает к восприятию связной системы мыслей и помогает созданию у слушателей навыка строгого логического изложения и в) живое, образное слово учителя наряду с художественным словом писателя обладает наилучшими возможностями эмоционально-воспитательного воздействия на учащихся. Вместе с тем Острогорский подчеркивает необходимость подготовить гимназиста к слушанию и записыванию университетских лекций. Для этого полезно постепенно приучать учеников записывать лекцию учителя, а для облегчения этого навыка предварительно сообщать ее план или конспект.
Высокие требования, в свете своего понимания задач и содержания преподавания литературы, Острогорский предъявляет к учителю-словеснику. Основательная философская, историческая и особенно литературная подготовка, хорошо развитый эстетический вкус, дар слова и умение выразительно читать - таковы необходимые условия успешной работы словесника. Острогорский горячо ратует за учителя-мастера и отвергает учителя-ремесленника, чуждающегося творческой работы. В своих «Беседах о преподавании словесника» он намечает широкую программу подготовки учителя-словесника.
Одной из излюбленных В. П. Острогорским методических проблем, которой он занимался на протяжении всей своей жизни, была проблема выразительного чтения. Начиная с 60-х годов XIX века выразительное чтение как метод преподавания литературы начинает привлекать к себе внимание всей передовой методики. Большое значение придавали ему В. И. Водовозов и В. Я. Стоюнин, сами превосходные чтецы художественных произведений. В 70-х годах приобретает известность в качестве чтеца-мастера и преподавателя выразительного чтения В. П. Шереметевский. Однако подлинным создателем методики выразительного чтения был В. П. Острогорский.
Первые навыки выразительного чтения Острогорекий приобрел еще в детстве, под руководством отца. Впоследствии, в университете, будущий методист учился мастерству художественного слова у профессора А. В. Никитенко, на лекциях которого он, по собственному признанию, понял «всю важность в классах словесности хорошего выразительного чтения». В Василеостровской школе Острогорский делает первую попытку ввести обучение выразительному чтению и кладет начало разработке этого нового раздела методики. Шире деятельность Острогорского в этой области развертывается в 1-й военной и Ларинской гимназиях, где он классные занятия выразительным чтением дополняет организацией внеклассных художественных чтений. В 1883 году Острогорский выступает с серией статей о выразительном чтении, которые он в ближайшие два года перерабатывает в методическое пособие. В 90-х годах он неоднократно выступает в качестве чтеца и лектора по вопросам выразительного чтения как в Петербурге, так и на учительских курсах во Владимире, Курске и Пензе. Значение выразительного чтения как метода ознакомления с художественным произведением и как необходимого культурного навыка Острогорский обосновывает, исходя из своего понимания задач школьного преподавания литературы. «Чтение - самый тонкий критик художественного произведения и отличное средство проверки своих первых впечатлений»,- утверждает он. Выразительное чтение рассматривается Острогорским как один из важнейших путей восприятия литературного произведения во всей полноте его содержания и формы, его познавательных и эстетических качеств.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +