В литературе XVIII в. не было героев-крестьян. Фонвизин первый создал образы крепостных слуг, среди которых конюх Ванька, один из персонажей сатирического «Послания к слугам моим», напоминает своего тезку - второго слугу Гринева из так называемой «пропущенной главы» «Капитанской дочки» А. С. Пушкина. Ванька Гринева перешел на сторону восставших крестьян.
Критикуя деспотический режим Екатерины II, требуя ограничения самодержавия законами, Фонвизин допускал возможность народного восстания, однако не только не призывал к этому восстанию, но и осуждал его. Взгляды русских просветителей XVIII в. на войну развил И. А. Крылов. Крылов пытался выступить с одой и трагедией, только первые попытки на литературном поприще окончились неудачей; «низкие» с точки зрения классицизма жанры - комедия и сатирическая проза - больше соответствовали направленности его ума, лучше подходили для осуществления волновавших его вопросов. Отец Крылова тринадцать лет служил солдатом, был произведен в офицеры и переведен в Оренбург. В 1773 г. во время Пугачевского восстания он служил в яицком городке. Свое отношение к войне и военной службе в условиях крепостничества молодой И. А. Крылов полнее всего выразил в «Почте духов». Этот сатирический журнал издавался в 1789 г., в то время, когда во Франции вспыхнула революция и эхо ее прокатилось по всей Европе. «Почта духов» состояла из очерков, составленных в виде переписки духов - гномов и сильфов с волшебником Маликульмульком. Крылов возглавлял этот журнал и, вероятно, был автором почти всех опубликованных в нем произведений. Очеркам «Почты духов» присущи ирония и сарказм. Они содержали меткие характеристики крепостников, столичных щеголей, развратных женщин, вельмож. Эти образы были сродни «героям» произведений Н. И. Новикова и Д. И. Фонвизина, в которых высмеивались социальные и нравственные пороки жизни крепостников.
Как и все русские просветители XVIII в., Крылов выступил против захватнических войн. Он высмеивал завоевателей, которые развязывали военные конфликты из-за честолюбивых побуждений, ради грабежа. В письме XX крыловский сильф Дальновид писал: львы и тигры меньше приносят вреда людям, нежели некоторые государи и министры. Лев никогда не набросится на льва. В отличие от зверей люди «для удовлетворения своего тщеславия, гордости или корыстолюбия жертвуют подобными себе без малейшего угрызения совести». Человечеству свойственно воздавать почести таким государям, которые причинили ему больше вреда, нежели пользы. Таковы Нерон, сжегший Рим, и Цезарь, наполнивший кровью и грабежом всю Римскую империю, чтобы показать свое могущество. Народ, опустошенный войной ради тщеславия победителей, должен проклинать виновников своего бедствия. Осуждая захватнические войны древних честолюбцев, автор «Почты духов» предоставлял читателю подумать и о тех войнах, которые велись в его время.
Дальновид задавал вопросы: «Кто дал право человеку убивать миллион подобных себе людей для удовлетворения своих пристрастий? В каком естественном законе указано, что для удовлетворения своих страстей человек может принести подобную жертву?» Люди, ввергнувшие человечество в войны, завоеватели, получившие название Великих и Победителей, в глазах философа не что иное, как Нероны и Калигулы. Подобные монархи; приносят человечеству больше вреда, нежели язва и голод; от стихийных бедствий можно спастись, но от тщеславного государя спастись невозможно. Война, словно лавина, сметает на своем пути все. Как и многие русские просветители, Крылов полагал, что войны возникают из-за несовершенства человеческого разума; причиной их чаще всего выступает корыстолюбие и религиозный фанатизм. Эти ложные и извращенные общественные проявления принесли неисчислимые бедствия человечеству.
В качестве примера того, как используется религиозный фанатизм для разжигания у людей ненависти, Крылов использовал современные ему события. Шла русско-турецкая война 1787 - 1791 гг., русский черноморский флот нанес турецкому флоту несколько поражений. В письме XLI «От Ондина Боренда» рассказано о морском сражении между двумя флотами, во время которого царь моря Нептун спросил одного из турок о том, что послужило причиной столь ожесточенной войны. Турок ответил, что люди, которых он никогда не видел в глаза, обидели пророка Магомета, который уже много столетий лежит в гробнице в Мекке. Услышав об этом, он (турок) оставил жену и пошел воевать, будучи уверен в неминуемой победе, ибо в Алкоране сказано, что никто «до последнего века» не победит мусульман. Несмотря на эти утверждения, неприятель дважды сжег турецкий флот, и сам рассказчик вместе с галерой взлетел на воздух. В свое время Муфтий обещал турецким солдатам, что они попадут прямо в рай, но духовный отец обманул, турок оказался не в райских кущах, а в морской пучине. Свою сатиру Крылов строил на тех же принципах, что и Н. И. Новиков; материал брался из конкретной действительности, для его художественного осмысления использовались самые необычные фантастические приемы. Кроме жадности и религиозного фанатизма, Крылов указал и на другие причины войн: в «восточной повести» «Каиб», представлявшей памфлет на самодержавно-бюрократическое окружение, повествуется о том, что Каиб начал воевать от скуки, надеясь, «что скорее всего разгонит грусть свою новыми победами». Лучше всего вести войны во сне. В письме XXII сильф Дальновид писал о том, что если бы человек спал двадцать лет и видел себя завоевателем, то «мечтательные» его победы доставили бы ему удовольствие не меньшее, чем то, которое испытали Юлий Цезарь, Сципион и Генрих IV, однако он был бы избавлен от поражений, которые постигли Помпея, Франциска I и Карла XII.
В своих произведениях Крылов проводил мысль о том, что не могут быть счастливыми те властители, которые разоряют страну, доставляют несчастье народам.
В «Почте духов» Крылов нарисовал сатирические портреты офицеров. Как у Н. И. Новикова и Д. И. Фонвизина, эти люди невежественны, больше думают о личном обогащении. В письме VIII от сильфа Световида рассказано о «пустоголовом офицере», превозносящемся своим невежеством, в письме XI - о драгунском капитане с многозначительной фамилией Рубакин. Этот офицер восхвалял военную службу за то, что она давала ему возможность грабить: «Кто другой может иметь такую волю, чтобы без малейшего нарушения права присваивать себе вещи, никогда ему не принадлежащие?» - спрашивает он своих друзей - судью Тихокрадова и молодого человека Припрыжкина. Рубакин хвастает, что военному человеку все позволено. Его жизненное кредо просто, но выразительно: он пьет для того, чтобы быть храбрым, меняет любовниц, чтобы «не быть ничьим пленником», играет в карты, чтобы привыкнуть к мысли о непостоянстве счастья, обманывает, чтобы приучиться к военным хитростям. Он должен бить других, чтобы заставить бояться себя, однако если начнут бить его самого, то для этого случая он должен иметь хорошую лошадь и уметь вовремя показать спину. «Словом, военному человеку нужен больше лоб, нежели мозг, а иногда больше нужны ноги, нежели руки... Солдату не годится умничать». В письме XLVI от гнома Зоря эта характеристика нравственного облика офицера дополнялась словами Вегродума, который ухаживал за девицей, уверял, что у военных людей «другие законы», им разрешается воевать я «брать крепости» приступом, деньгами и хитростью, и прав тот, кто больше захватит. Право хитрого на войне равно праву сильного. В письме XXIX высмеивается праздность офицеров как источник всевозможных пороков: разврата, пьянства, «перебивания любовниц», поединков из-за пустяков. От офицеров в «Почте духов» не отстают их жены. Так, в письме XI рассказано о «полковой даме» - жене интенданта, которая была «великая спорщица», но спорила только с мужем: «ни один офицер не мог пожаловаться, чтоб она с кем-нибудь из них споривала». Благодаря тому что ее «жаловал» полковник, интенданту месяца по два позволялось кормить полк тухлой и негодной пищей и он «густо понабил свой карман».
Крылов подметил и такую распространенную у вздорных людей черту, как хвастовство. В письме XXVI гном Буристон пишет о молодом офицере, похвалявшемся подвигами, которые он никогда не совершал. В этом письме проводится мысль о том, что для получения наград и прочих отяичий важно иметь знакомство и совсем не обязательно быть храбрым: «Пускай трудятся бедняки, не имеющие предстательств, нашу братью нередко более награждают за храбрый язык, нежели за храбрые дела». В обществе, в котором господствуют пороки, не ценят подлинного героизма. В письме Буристона рассказано о том, как в прихожей сановника (более похожего на куклу «из разных цветов мрамора», нежели на человека) среди просителей оказался храбрый и заслуженный офицер, у которого пушечным ядром оторвало ногу. Этот человек четыре года добивается вспомоществования, но, видимо, так и умрет, не получив заслуженной пенсии.
Крылов был очевидцем изменений, которые произошли в России при вступлении на престол Павла I, когда на прусский образец была изменена форма войск, введена суровая дисциплина, изменены приемы военного обучения.
В шуто-трагедии «Подтипа» («Триумф»), написанной Крыловым в 1800 г., содержалась остроумная и злая сатира на русское самодержавие и прусскую военщину. В пьесе шаржированно рассказывалось о сборах на войну царя Вакулы против немецкого принца Триумфа, высмеяна прусская военная форма, палочные наказания.
В «Почте духов» Крылов утверждал, что войны оборонительные необходимы, монарх, ведущий их, сравнивался с заботливым отцом, защищающим своих детей.
Просветители считали, что всякие дела, не направленные на благо народов, скоро забываются и не могут служить поучительным примером. В «Каибе» имеется символическая картинка. Герой произведения попал на кладбище и увидел гробницу завоевателя, который одержал много побед, уничтожил тысячи врагов. Этому «победителю вселенной» казалось, что он оставил хорошее наследство и громкую славу. Однако он ошибся; небо истребило память о нем в людях до тех пор, пока он не свершит какого-либо доброго дела. Достойными же делами признаются только те, которые делают людей счастливыми. Подобное отношение к славе завоевателей высказал и А. Н. Радищев.
Критикуя войны и армию как один из главных устоев военно-феодального общества, Крылов, как и Фонвизин, был далек от революционных выводов, что свидетельствовало об ограниченности его мировоззрения. Крыловская сатира в этом отношении шла дальше взглядов самого автора. Заключенная в художественных произведениях правда жизни позволила демократически настроенному читателю сделать более глубокие и решительные выводы.
Писателем, указавшим путь разрешения классовых противоречий, открывшим новую эпоху в развитии русской общественной мысли, был А. Н. Радищев. Изучив опыт революций на Западе, Радищев поставил вопрос о коренном перевороте в жизни общества в результате активных политических действий, пришел к выводу, что только народная революция способна освободить угнетенных. В связи с этим в его творчестве новую трактовку приобрела героическая тема, по-новому решались проблемы мира и войны, взаимоотношений армии и народа.
Первым литературным выступлением Радищева явился перевод книги французского просветителя М. Мабли «Размышления о греческой истории». К этому времени у писателя за спиной уже был курс обучения в Лейпцигском университете. Русские студенты подняли там мятеж против произвола наставника Бокума, который увенчался успехом. Этот, казалось бы, на первый взгляд частный случай - одно из первых столкновений молодого Радищева с несправедливостью - только укрепил его волю и решимость на дальнейшем многотрудном пути в борьбе за свободу.
В Лейпциге Радищев встречался с русскими офицерами, направлявшимися в 1768 г. во время русско-турецкой войны к театру военных действий в Архипелаг и Албанию. Разговоры с ними прояснили для него многое, связанное с устройством русской армии.
Почему именно «Размышления о греческой истории» Мабли выбрал Радищев для перевода? Не нашел ли он в этой книге ответа на волновавшие его вопросы? Можно с уверенностью сказать о том, что «Размышления...» Мабли были созвучны настроению Радищева, ибо французский автор, прославляя в своей книге «гражданские добродетели и демократический характер государственных учреждений древней Греции», нападал на тиранов. Собственные мысли Радищев с особой силой и откровенностью высказал в примечаниях, которыми снабдил переводимую книгу. В одном из них он смело пишет, что самодержавие как форма государственного правления есть «наипротивнейшее человеческому естеству состояние». Тем самым осуждалось и русское «само-державство».
В плане интересующей нас проблемы следует отметить, что Мабли в своей книге выступал поборником мира, осуждал войны, считал, что они приносят народам неисчислимые бедствия. Однако всякие ли войны он осуждал? Философ-утопист полагал, что «спокойствие деспотического порядка», когда народы коснеют под игом тирании, пребывают в невежестве и власти предрассудков, представляет зло значительно большее, чем война. Мабли считал, что гражданские войны, «подобно операции, отсекающей больной член... содействуют оздоровлению общественного организма». Он порицал междоусобные и захватнические войны и причинами их считал позорные для человека властолюбие, стремление военачальников господствовать над гражданами, нежелание верхов мирно разрешать конфликты. Могущество государства, по мнению французского философа, определяется не обширным пространством земли, которое оно занимает, и не числом граждан, а законами, с помощью которых оно управляет народом. С особой похвалой автор «Размышлений о греческой истории» отзывался о деятельности легендарного законодателя Спарты Ликурга.
Законы Ликурга Радищев ценил за их воспитательную роль: они были направлены против роскоши и расточительства, учили людей довольствоваться жизненно необходимым, быть скромными, заниматься физическими упражнениями, переносить голод и трудности, связанные с жизнью воина, и, что самое главное, воспитывали в гражданах чувство равенства. Государству, имеющему таких граждан, не страшны никакие враги. Мабли считал, что Ликург был поборником мира и только в исключительных случаях, когда были полностью использованы и не достигали цели политические средства, допускал оборонительные войны. Мы вправе пог ставить вопрос, о том, что взгляды Мабли на проблемы мира и войны, на устройство общества и армии в какой-то мере были близки и Радищеву. Так ли это? Мировоззрение Радищева, писателя-революционера, определила русская действительность. Какие же картины увидел будут щий автор «Путешествия из Петербурга в Москву», приехав в Россию из Германии, где провел годы учения, и какие сделал выводы? Жизнь на чужбине обострила чувство родины. Радищев и его молодые друзья были исполнены желания посвятить себя служению отечеству. Они цолагали, что лучше всего это будет на военной службе. Может быть, этим объясняется тот факт, что второй книгой, которую перевел Радищев, были «Офицерские упражнения» (1772-1773) - немецкое военное наставление для пехотных офицеров. Автор этого сочинения писал в предисловии об отсутствии печатных пособий для офицеров, считая это одной из причин их невежества. Можно предположить, что перевод «Офицерских упражнений» Радищев использовал в целях самообразования - для того, чтобы подготовить себя к армии.
Надеть военный мундир молодому писателю пришлось в 1773 г., после службы в сенате. Вспыхнувшее в том же году Пугачевское восстание, как справедливо отмечает современный исследователь, «явилось определяющей вехой в идейном развитии Радищева. Впервые с такой потрясающей очевидностью раскрылась для него ненависть крестьян к своим поработителям. Впервые Радищев увидел великую самодеятельную энергию народа в общественном движении, его умение создавать свою армию, узнал о выдвинутых «из среды народныя» замечательных руководителях восстания, военачальниках, одержавших победы над прославленными генералами.
Все это определило демократизм убеждений Радищева».
Радищев был назначен на должность дивизионного прокурора (обер-аудитора) в штаб 9-й Финляндской дивизии. В армии было неспокойно, в некоторых воинских частях солдаты тайком готовились перейти на сторону Пугачева. «Разбор дел беглых рекрутов раскрыл ему (Радищеву. - А. К.) жизнь крепостного крестьянства, злоупотребления помещиков, преступные действия властей. Служба в армии позволила Радищеву следить за ходом крестьянского восстания и ознакомиться с манифестами Пугачева, в которых были высказаны надежды и требования народа». В книге Г. П. Макогоненко «Радищев и его время» (М., 1956) приведен обширный материал об этом периоде его деятельности. В то время в армии была распространена жестокая муштра. Среди офицеров бытовала поговорка: «Девять забей - десятого выучи». Как уже говорилось, Радищеву, исполнявшему должность обер-ауди-тора, больше всего приходилось заниматься делами беглых солдат и рекрутов. Служба в сенате дала возможность ему близко ознакомиться с жизнью так называемых гражданских сословий, главным образом помещиков и подвластных им крестьян, пребывание в Финляндской дивизии раскрыло глаза на положение в русской армии. Картины, которые наблюдал Радищев, надолго сохранились в его памяти. То, что он узнал, заставило его другими глазами взглянуть на военную службу, вызвало резко отрицательное к ней отношение, что и было воплощено им в художественном творчестве.
В набросках по вопросам права - в «Опыте о законодавстве» Радищев с гневом писал о злоупотреблениях, которые были часты при рекрутских наборах: несмотря на запрещение, помещики продавали крестьян, сдавали в рекруты освобожденных от повинности казенных крестьян, «вольных иностранцев» и т. п.
С потрясающей силой в ярких художественных образах развертывает Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» критику самодержавно-крепостнической армии. Для этого писатель использовал различные приемы. В главе «Городня», например, рекрутчина как великое народное бедствие раскрывается в поэтических формах народного плача - причитаниях. Радищев как бы представляет здесь слово самому народу, которого писатель-революционер впервые в русской литературе сделал главным героем своего произведения. В советской литературе о Радищеве справедливо и многократно подчеркивался вклад выдающегося революционера в осмысление историческога значения роли широких народных масс. «До Радищева, - пишет Г. П. Макогоненко, - народ не был героем искусства. О нем говорили, о нем упоминали, о его судьбе сожалели, но его не изображали. Для классицизма это была «низкая» тема, поэтому писатели-классицисты изображали не народ, а отдельного крестьянина, да и то как сатирический персонаж в комедии или басне. Низведенный крепостническим строем до положения тяглового скота, трудящийся народ был объявлен дворянским искусством лишенным культуры, достоинства, чести. Народ для дворян не имел истории, не мог иметь «будущего». Радищев, «изображая русских крестьян, низведенных крепостничеством на положение «пленников в отечестве своем», ... героизировал их, видя в мужике дремлющую до случая силу, которая сделает его истинным сыном отечества, патриотом, деятелем революции. Сила, обаяние и нравственная красота русских крепостных в «Путешествии» таковы, что мы чувствуем в каждом из них будущего освободителя России».
Рядом с образами крепостных, с коллективным образом народа, всей действительной жизнью своей протестующего против социальных несправедливостей феодально-крепостнического государства, в «Путешествии» присутствует образ рассказчика-обличителя, автора книги.
В главе «Завидово» писатель знакомит нас с офицером - «гвардейским Полканом», грубияном и наглецом, который с помощью побоев и угроз получает для своего начальника нужных лошадей. «Блаженны украшенные чинами и лентами, - иронизирует по этому поводу Радищев.- Вся природа им повинуется. Даже немысленные скоты угождают их желаниям...» Для характеристики офицера Радищев использовал образ народных сказок и былевого эпоса: Полкан - получеловек-полуживотное, песьеголовец, «Чудовище-Полканище», двойник «Идолища-Поганого», обжора - «в Киеве людей поедает, по-туриному жвачку жует». В лубочной сказке XVIII в. о Добрыне Полканы изображены в виде чудовищ с залитыми кровью лицами и руками, со светящимися, как раскаленное железо, глазами; целыми скопищами Полканы собираются на битву и т. д. В этом слове, думается, содержался намек и на слово «полк», т. е. автор хотел сказать, что таких гвардейцев много, их хватит не на один полк. В памяти первых читателей «Путешествия» свежи были картины жестокой расправы, которую учинили «полканы» над пугачевцами. За какие заслуги в армии награждают знаками отличий, отмечают чинами: за полководческое искусство или подвиги на поле битвы? Отнюдь нет. Радищев как бы завершает все то, что было сказано по этому вопросу русскими просветителями. В главе «Спасская Полесть» мы видим наместника, который производит курьера-сержанта в прапорщики за то, что он доставил ему устриц. В армии отсутствует сознательная дисциплина. В той же главе в аллегорическом сне путешественника Прямовзора открывает «сидящему во власти на престоле» глаза и показывает, что посланный царем «на завоевание земли» военачальник «утопал в роскоши и веселии. В войсках подчиненности не было; воины... почиталися хуже скота. Не радели ни о их здравии, ни прокормлении; жизнь их ни во что вменялася; лишались они установленной платы, которая употреблялась на ненужное им украшение. Большая половина новых воинов умирала от небрежения начальников или нёнужныя и безвременный строгости. Казна, определенная на содержание всеополчения, была в руках учредителя весёлостей».
В образе этого военачальника современники узнавали князя Г. А. Потемкина, энергичность которого часто «растворялась» в праздности и роскошных забавах. Напомним, что характеристики, данные Радищевым, очень близки тем оценкам, которые получил Потемкин у знавших его современников. Радищев изобразил и другого вельможу, который, «простерши на мягкой постеле свои члены, упоялся негою и любовью в объятиях наемной возбудительницы его сладострастия». Радищев намекал на президента адмиралтейской коллегии И. Г. Чернышева, известного современникам своей любвеобильностью. «Учредитель весёлостей» - это генерал-майор и статс-секретарь Екатерины II В. С. Попов. Ф. В. Ростопчин писал о нем как о любимце Потемкина, «человеке, неспособном к работе, картежнике и распутнике. А между тем несчетны были милости, сыпавшиеся на его жалкую особу в течение десяти лет». В. С. Попов был правителем всех дел Потемкина, безотчетным распорядителем отпускавшихся «светлейшему» громадных сумм.
А. Н. Радищев, таким образом, в аллегорическом сне путешественника дал «исключительную по своей силе и смелости сатиру на Екатерину и ее ближайших пособников.
В «сне» беспощадно разоблачается лицемерие императрицы. С ее коронованного чела полностью снимается тот ореол величия, блеска и славы, который создавали придворные льстецы и продажные писаки. Заявляя, что царь прослыл в народе «обманщиком, ханжою и пагубным комедиантом», Радищев подчеркивает несоответствие между словами и делами Екатерины: показной блеск, пышный, декоративный фасад империи скрывает за собой ужасные картины угнетения народа. Центральное место «сна» - встреча царя с «неизвестной странницей» Прямовзорой, Истиной, снимающей царю бельма с глаз, после чего все вещи начинают представляться ему в «естественном их виде». Прямовзора обращается к царю со словами презрения и гнева: «Ведай, что ты... первейший разбойник, первейший предатель, первейший нарушитель общая тишины, враг лютейший, устремляющий злость свою на внутренность слабого».
А. Н. Радищев придал новый, более целенаправленный характер критике офицеров-дворян по сравнению с произведениями Н. И. Новикова, Д. И. Фонвизина, И. А. Крылова. Об одном из гвардейских офицеров Радищев пишет, что он «скареднейшее есть существо», «обман, вероломство, предательство, блуд, отравление, татьство не больше ему стоят, как выпить стакан воды». Такой человек заставляет пресмыкаться других и сам пресмыкается перед каждым, стоящим выше него на общественной лестнице. Он потерял чувство стыда, и щеки его никогда не краснеют, разве лишь от гнева или пощечины. В главе «Городня» рассказывается о племяннике помещицы - московском щеголе, сержанте гвардии, который соблазнил и покинул деревенскую девушку. Виновниками разврата в современном ему обществе Радищев считал опять-таки господ. В манифесте 1762 г. дворянство именовалось главным в государстве членом - российским благородным дворянством. Радищев показал истинное лицо этого сословия.
Могут ли чему-нибудь хорошему научить солдат такие офицеры? В «Описании губерний» Радищев писал: «Солдат, стоящий постоем в избе, берет лучшее место, нередко хозяина сгоняет о его постели, пьет и ест даром и часто, по несчастию, развращает нравы поселян, особливо женского пола. А паче всего, нередко заразясь в городах болезнью любострастных, сообщает ее сельским жителям...»
Военная служба превращала солдат в послушное орудие их командиров, лишала человеческого облика. Они «мыслят, что он (т. е. офицер. - А. К.) хощет» и «пасутся, яко скоты», - писал Радищев в главе «Хотилов». Служба в крепостнической армии, по мысли Радищева, наносила и нравственный ущерб обществу. Будучи взятым в армию, крестьянин покидал производительный труд на земле, оставлял без средств к существованию стариков родителей, оставлял в одиночестве жену или невесту («Городня»). И все же, несмотря на развращающее влияние офицеров-дворян, на калечущую душу человека муштру, сочувствие народу раскрывало Радищеву высокие качества русского крестьянина, проявлявшиеся даже в крепостнической армии. Автор «Путешествия» первым в русской литературе указал, что подлинный гуманизм присущ именно простым людям. В главе «Чудово» он рассказал о смелом поступке матроса Павла, в прошлом участника экспедиции русского военного флота в Архипелаг. Решительный матрос спас утопающих в Финском заливе. Самоотверженность этого простого человека как бы оттеняется черствым эгоизмом «почивавшего» начальника, которого писатель сравнивает с набобом - персонажем книги Рейналя «История об Индиях», где рассказывается о том, как рабы не осмелились разбудить спящего властителя и это послужило причиной гибели 150 человек (I, 239-240).
Как дивизионный прокурор, Радищев знал о том, что и солдаты совершают преступления, но на фоне общего социального ела эти проступки не имели для него большого значения. Г. А. Гуковский писал: «Радищев в своем народолюбии готов впасть в панегирический тон, но и это увлечение в условиях его времени имело объективно революционный смысл. Радищев идеализировал крестьян по линии выявления их гражданских добродетелей, стремясь показать, что история принадлежит народу, тогда как помещики как класс осуждены на гибель». Уже говорилось о том, что русское офицерство в XVIII в. резко разделялось на две части: привилегированную - гвардию и офицеров полевых полков. Гвардия принимала участие в дворцовых переворотах, вознаграждала себя за это богатствами и «бесчинствовала», армейцы совершали тяжелые походы и сражались. Острие своей критики Радищев направляет главным образом против гвардейских офицеров. Поэтому-то в его произведениях редки фигуры офицеров, наделенных положительными человеческими качествами. Но все же они есть: в главе «Крестьцы» мы видим дворянина, который отправляет своих детей на военную службу. И здесь мы снова вспоминаем книгу Мабли о греках: почтенный русский дворянин дал своим детям воспитание, близкое к тому, какого требовал от своих сограждан легендарный Ликург (благородная простота, любовь к физическому труду, умение владеть оружием, выносливость и т. д.). Напомним, что этих качеств требовали от солдат и офицеров выдающиеся русские полководцы XVIII в. Суворов и Румянцев. К перечню качеств, свойственных крестицкому дворянину, Радищев счел необходимым добавить обязательное знание искусства живописи и музыки, владение иностранными языками. В главе «Зайцево» мы знакомимся с бывшим офицером Крестьянкиным, сама фамилия которого раскрывает его социальную сущность. Именно от Крестьянкина путешественник услышал рассказ о том, как «крестьяне одной из деревень, находившейся в той губернии, в которой он служил, жестоко расправились со зверем помещиком и тремя его сыновьями, которые хотели надругаться над невестой одного из крепостных. Устами рассказчика, на окончательное решение которого поступило это дело, Радищев оправдывает крестьян, считая их «невинными убийцами». Они действовали в порядке законной самозащиты; подлинный виновник всего происшедшего - помещик, понесший заслуженную кару». Д. Д. Благой справедливо подчеркивает, что Радищев призывает крестьян к решительной борьбе с самодержавием и крепостничеством, что «тема восстания народа, восстания порабощенного крестьянства против «алчных зверей, пиявиц ненасытных» - помещиков-крепостников и «злодея злодеев всех лютейшего» - царя проходит через все «Путешествие из Петербурга в Москву».
Радищев оправдывает выступления крепостных против помещиков. В его книге не только показаны картины страданий и угнетения порабощенного крестьянства, но и нарисована яркая картина крестьянского протеста».
Критикуя устройство армии в классовом крепостническом обществе, Радищев выступал против завоевательных войн. В XVIII в, широко обсуждался вопрос о создании международного органа, который обладал бы эффективными средствами решения вопросов между государствами мирным путем, не допуская до военных столкновений. Еще голландский юрист и социолог Гуго Гроций в книге «О праве войны и мира» (1625), посвященной проблемам международного права, писал о том, что при отсутствии подобного учреждения, издававшего законы для всех государств, войны всегда будут единственным средством отмщения за государственные обиды. Основные положения концепции международного права Г. Гроция сводились к тому, что межгосударственные договоры, которые будут соблюдаться в силу естественного закона, должны заменить собою папскую власть, что необходимо запретить несправедливые, грабительские войны, которые нарушают правовой и государственный суверенитет, что враждебные стороны должны воздерживаться от истребления чужой собственности и несправедливых жестокостей по отношению к гражданскому населению.
Русский просветитель Я. П. Козельский полагал, что перед этим международным органом все государства должны нести равную ответственность за свои действия. Радищев, как и Н. И. Новиков, Д. И. Фонвизин и другие просветители, возражал против понятия «право народов», сторонники которого забывали о том, что в конфликтах между государствами, когда ненависть или корысть заставляет взяться за оружие, нет и не может быть судьи, а следовательно, нет и права. Во время войны единственным судьей является меч: «Кто цал мертв, тот и виновен». В главе «Зайцево» Радищев показал, что этим «правом» прикрывается насилие. В главе «Хотилав», рассуждая об истории, Радищев восклицал: «...что обретаем в самой славе завоеваний. Звук, гремление, надутлость и истощение... Плод твоего завоевания будет... убийство и ненависть» (I, 317). Мы помним, что точно такую же оценку завоевателям в сказке «Каиб» дал Крылов. Александр Македонский в главе «Хотилов» называется «ярым вепрем», который велик не добрыми делами, а разорениями и принесенными им несчастиями. Его поход уподобляется вихрю, который затягивает в свой круг народы и оставляет позади себя «пустыню и мертвое пространство». Завоеванные территории в конечном итоге становятся могилою как для покоренных народов, так и для завоевателей. Свое время писатель проклял «Осьмнадцатое столетие» за бесконечные войны: «...будешь проклято вовек... Крови - в твоей колыбели, припевание - громы сраженьев...»
Раздумывая о судьбах родины, Радищев был уверен, что прогресс ее целиком зависит от того, свободен или порабощен народ. Своего освобождения люди смогут добиться только в борьбе с тиранией. Страстно осуждая «зверский обычай», «диким народам приличный» - захватнические войны, которые несут людям порабощение, Радищев, подобно Мабли и французским просветителям, пропагандировал гражданскую войну и революцию. Время, когда Радищев писал свою книгу, было предгрозовым. Приближение революции во второй половине XVIII в. ощущали многие, в их числе и Екатерина П. Вскоре после вступления на престол она наставляла обер-прокурора Вяземского: «Всякая малость может привести крестьян в отчаяние. Прошу быть весьма осто-рожну, дабы не ускорить и без того довольно грозящую беду, ибо если мы не согласимся на уменьшение жестокостей и умерение человеческому роду нетерпимого положения, то против нашей воли оную (свободу) возьмут рано или поздно». Мы знаем, что чаша народного терпения переполнилась.
В главе «Любань» писатель обосновывает право народа на борьбу: «Ведаешь ли, что в первенственном уложении, в сердце каждого написано? Если я кого ударю, тот и меня ударить может».
В главе «Зайцево» изображено крестьянское восстание, которое автор «Путешествия» оправдывает, исходя из естественного права. В главе «Медное» провозглашается право порабощенного народа на восстание. Именно здесь Екатерина II пометила на полях: «то есть надежду полагает на бунт от мужиков». В главе «Хотилов», обращаясь к помещикам, Радищев грозит: «Смерть и пожигание нам будет посул за нашу суровость и бесчеловечность». Призыв к «человеколюбивому мщению» мы находим в главе «Городня» в оде «Вольность»; в незаконченной поэме «Песни, петые на состязаниях в честь древним славянским божествам» восхвалялась борьба древних новгородцев с иноземными поработителями; в «Беседе о том, что есть сын отечества» подлинным патриотом признавался только тот, кто борется за народные права. В некоторых из этих призывов писателя мы слышим отзвуки воззваний Пугачева. Радищев знал, что крестьянские восстания вспыхивают стихийно, что они неорганизованны и проходят под лозунгом замены плохого царя «хорошим». В существовавших тогда условиях слабые крестьянские отряды не могли победить хорошо обученные правительственные войска. Писатель понимал, что для осуществления революционного переворота нужна активная вооруженная сила. Каждый крестьянин-солдат представлял для него дремлющую революционную силу. Возглавлять военные отряды должны были такие офицеры, как Крестьянкин. Радищев понимал, что освобожденный от оков рабства народ выдвинет из своей среды талантливых руководителей: «О! если бы рабы, тяжкими узами отягченные, яряся в отчаянии своем, разбили железом, водности их препятствующим, главы наши, главы бесчеловечных своих господ, и кровию нашею обагрили нивы свои: что бы тем потеряло государство? Скоро бы из среды их исторгнулися великие мужи для наступления избитого племени; но были бы они других о себе мыслей и права угнетения лишенны» (I, 368). Мы знаем, что слова Радищева оказались пророческими: уже в 1820 г. во время восстания в Семеновском полку солдаты сами назначали себе командиров. Вождей крестьянских восстаний писатель сравнивал с выдающимися историческими личностями. В 1790 г. во время шведско-русской войны Радищев выступил инициатором организации вооруженного ополчения из добровольцев, куда могли быть зачислены и беглые крестьяне. Может возникнуть вопрос о том, почему сам Радищев не остался в армии. Крестьянская война к этому времени потерпела поражение, и писатель-революционер не хотел участвовать в расправе над побежденными. Этим и объясняется его переход на штатскую службу. (Напомним, что офицер Крестьянкин тоже оставил армию, «наскучив жестокостями» и «великими насилиями».)
Радищев весь был обращен к современности. Но эта устремленность его не отменяла интереса писателя к определенным эпохам и личностям русской истории. Так, Радищев более глубоко, чем его предшественники, смог оценить деятельность Петра I. В «Письме к другу, жительствующему в Тобольске по долгу звания своего», написанном в связи с открытием памятника Петру I в Петербурге, он отметил не только положительную деятельность великого преобразователя, «обновившего Россию», но и черты «властного самодержца», который «истребил последние признаки дикой вольности своего отечества».
Вопреки запретам и преследованиям правительства Екатерины II идеи Радищева проникали в армию: через два года после выхода «Путешествия» был арестован майор Пассек за распространение в воинских частях радищевского произведения. Пассек призывал сокрушать «горды стены самодержавия» и истребить царский «род кичливый». «Путешествие из Петербурга в Москву» с жадностью читали и переписывали декабристы. Об этом, в частности, писал В. К. Кюхельбекер. На произведениях великого русского революционера XVIII в. декабристы учились мужеству.
Со всей силой следует еще раз подчеркнуть, что победы, одержанные на полях сражений, блеск военных парадов не помешали Радищеву разглядеть классовую крепостническую сущность русской армии его времени. Горячее сочувствие к закабаленному самодержавно-бюрократическим строем народу, революционные взгляды привели Радищева к признанию необходимости освободительной войны. У писателя-революционера не было разработанной теории революции, но он понимал, что переустройство
социального строя невозможно без народного восстания, без военной силы, которую нужно серьезно и тщательно готовить. При моральной деградации дворянства, своекорыстии купечества, угнетенности и неконсолидированности крепостного крестьянства Радищев делал ставку на крестьянство как на прогрессивную историческую силу. Руководить им должны, по его мнению, передовые, воспитанные в спартанском духе интеллигентные офицеры-дворяне, подобные Крестьянкину и сыновьям крестицкого дворянина. В известных условиях такая военная сила, по мысли Радищева, могла свергнуть ненавистное иго самодержавия и крепостничества. И в этом вопросе Радищев оказался в первом ряду мыслителей XVIII века. Французский писатель Монтескье утверждал, что организация и устройство армии должны соответствовать форме социального устройства общества. При деспотическом правлении армия изолирована от народа. Дисциплина армии деспотов основывается на пассивном повиновении солдат и офицеров. Широко известны слова прусского короля Фридриха II: «Солдат есть механизм артикулом предусмотренный».
Радищев знал из русского опыта и был убежден, что оружие должно быть в руках народа и служить народу. В «Беседе о том, что есть сын Отечества» Радищев требовал от «патриотов» сознательного отношения к исполнению своего долга - «свободной воли» («свобода его состоит в избрании лучшего, что сие лучшее познает он и избирает посредством разума»). Слияние армии и народа в представлении некоторых писателей XIX века было одним из условий наступления времени, когда не будет войн.
Развитие просветительских идей в России исторически совпало с переменами, назревавшими и в военном искусстве: линейной тактике с ее стремлением придать сражению логическую продуманность и ясность предстояло быть замененной. Военные теоретики и полководцы понимали несовершенство системы, требующей длительной муштровки, в результате которой солдат превращался в механизм, способный безукоризненно выполнять сложные построения и эволюции, но беспомощный в тех случаях, когда нужно было проявить инициативу и находчивость. Введение в конце XVIII в. в армии егерских батальонов - стрелков легкой пехоты, действовавших в рассыпном строю перед фронтом и на флангах боевых порядков, было первым признаком появления новой тактики и стратегии. Они требовали от солдата умения оценить обстановку и самостоятельно принять решение. П. А. Румянцев и А. В. Суворов воспитывали в армии дух сознательного отношения к делу и инициативу.
Просветители с их вниманием к отдельному человеку, со стремлением заменить разумом и здравым смыслом слепую веру выражали аналогичные тенденции общественного прогресса. Однако из их поля зрения выпадал герой, который должен был занимать главное положение,- простой человек. Свое внимание они обращали большей частью на изображение представителей дворянства, исключение, повторяем, представлял Радищев.
Классицизм не признавал национальных особенностей. Всякое классицистическое произведение искусства должно было удовлетворять понятию разумности, поэтому писатель не осознавал себя как национальный характер. В отличие от классицистов просветители называли себя русскими писателями и пытались создать художественные образы, наделенные чертами национального характера. Недаром Пушкин называл Фонвизина «из перерусских русским». Предпринятые в этом направлении шаги были первыми, а потому робкими и не всегда значительными.
Характер сатиры писателей-просветителей определялся национальными условиями, зависел от индивидуальных особенностей мастера слова. Сатира давала читателям представление о скрытой сущности явлений, разоблачала господствующие официальные мнения (в их числе понятие о дворянской чести как причине подвига). Предметом осмеяния были не отношения внутри господствующего класса - «верхнего слоя» общества, а отношения представителей этого класса ко всему обществу. Литературу эпохи Просвещения отличало большее по сравнению с литературой классицизма богатство типов. Громадный простор для творческой фантазии давало соединение сатирической пародии и стилизации, когда автор, принимая какую-нибудь на самом деле несвойственную ему позу, с этой точки зрения излагал комическое как нечто серьезное.
Великий русский сатирик М. Е. Салтыков-Щедрин писал в свое время об «энергическом, беспощадном остроумии» Фонвизина и указывал, что сатира эта была направлена «во имя целого строя понятий и представлений, противоположных описываемым». Политические идеалы просветителей на Западе воплощались в установлении буржуазного общества. Русские просветители, критикуя некоторые устои буржуазной идеологии, имели свои идеалы. Правда, они не были выражены достаточно четко.
Радищев первым сумел обобщить опыт не только русской, но и мировой истории, что позволило ему провозгласить идею народной революции как единственного пути борьбы с крепостничеством и завоевания общественной свободы. Это было великим открытием; отныне героическая тема в русской литературе обрела новое содержание, она обогатилась революционно-политическими идеями. «Путешествие из Петербурга в Москву», пронизанное ненавистью автора-революционера к крепостникам, офицерам-реакционерам и всему самодержавно-крепостническому строю, с одной стороны, и бесконечной любовью к закрепощенному народу - с другой, предвосхитило характер многих произведений передовой литературы XIX в.
Уже в 1794 г. неизвестным автором была написана драма «Солдатская школа», проникнутая идеями Радищева. В армии тайком читали и обсуждали «Путешествие из Петербурга в Москву». Идеи великого писателя-революционера оказали влияние на формирование политических идей декабристов. Ода Радищева «Вольность» перекликается с одой «Вольность» Пушкина. В 1858 г. в Лондоне Герценом впервые было напечатано после смерти Радищева его знаменитое «Путешествие». Книга стала уроком мужества в борьбе с самодержавием и деспотизмом для многих поколений русских революционеров. В. И. Ленин назвал имя Радищева первым в ряду выдающихся представителей освободительной мысли в России. В своей статье «О национальной гордости великороссов» В. И. Ленин писал: «Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия выаывадш отпор из нашей среды, из среды великоруссов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика».
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +