Господствующим направлением в русской литературе к середине XVIII в. становится классицизм. «Классицизм как литературное направление, возникшее в определенную историческую эпоху, был явлением прогрессивным,- пишет современный исследователь. Он помог созданию национального искусства, способствовал выработке идеалов гражданственности, создал героический характер, высоко поднял поэтическую культуру, включил в национальную литературу опыт античности, показал способность искусства к аналитическому изображению душевного мира человека». Классицизм провозгласил культ разума и гражданских добродетелей, требуя от человека отказа от всех личных стремлений во имя высших государственных интересов. Идеологи его вдохновлялись борьбой за сильное национальное государство, за национальную культуру и просвещение. Главным орудием национального государства классицисты считали самодержавную власть. Классицисты полагали, что общественная жизнь страны, государственный уклад всецело зависели от желаний и разума монарха-законодателя. Свои взгляды они основывали на теории «просвещенного абсолютизма», сущность которой заключалась в требовании преобразований на благо общества, осуществляемых властью монарха, в идее светского государства, в стремлении поставить выше всего централизованную власть.
Эпоха классицизма - это время борьбы абсолютной власти монархии с феодальной раздробленностью. В России классицизм
развивался в обстановке становления национального государства. Войны и народные восстания сопровождали это художественное направление на протяжении всей его истории. Социально-политическая сущность «просвещенного абсолютизма» в России наиболее ярко проявилась при Екатерине II.
В каких формах воплотилась героическая тема в искусстве классицизма? Какие проблемы в связи с ней ставили и решали поэты? Известно, что русский классицизм имел свои национальные особенности, однако в развитии своем был связан с классицизмом европейским, имел с ним много общего. Все жанры в классицистической литературе делились на «высокие» - трагедия, эпопея, ода и «низкие» - комедия, сатира, эпиграмма, идиллия. В «высоких» произведениях изображалась жизнь монархов, «героев», знати, двора; в «низких» - город и деревня с их нравами и обычаями.
Строго нормативная поэтика классицизма противопоставляла сферу государственной, политической деятельности сфере частной жизни с ее повседневными материальными заботами и домашним бытом. Человек в произведениях классицизма - это человек вообще, лишенный индивидуальных качеств, слуга государства, ценность которого зависела от способности подчинить свои личные чувства, желания и интересы общим, государственным целям. Литературные герои классицизма наделялись римской доблестью и величием. «Поэт-классик не изображал конкретного, индивидуального человека, он изображал человека вообще, отвлеченного человека. Он представлял себе человеческую психику не в виде единого и сложного противоречивого потока переживаний, а в
виде математической суммы несыешиваемых «способностей» или чувств, каждое из которых может быть рассмотрено в чистом виде». Лирические жанры не имели широкого распространения вследствие своего субъективного, непосредственно-эмоционального характера. Своего высшего развития искусство классицизма достигло в эпической поэме, трагедии, оде, комедии и басне.
Эпическая поэма изображала события всенародно-исторического значения и считалась самым важным и значительным жанром. В. К. Тредиаковский в предисловии к «Тилемахиде» (1766) - так называл он свой огромный стихотворный перевод политического романа Фанелона «Похождение Телемаха», где представлены развернутая апология просвещенного абсолютизма, суровый урок тиранам, наставление царям, полное смелых мыслей, - писал о том, что «ироническая, инако эпическая Пиима и эпопиа есть крайний верх, венец и предел высоким произведениям разума человеческого». Теоретик классицизма, автор нескольких переведенных на русский язык трактатов аббат Батте утверждал, что героями эпической поэмы могут быть не только отдельные знаменитые люди, но и целые народы. Предметом изображения эпопеи являются исторические события, но, в отличие от истории, науки, слепо следующей фактам, авторы эпических поэм могут изменять и перегруппировывать исторические события по своему усмотрению. Поэты должны исправить встречающееся в жизни безобразное, избавить человека от неприятных картин вероломства, своенравия людей и слепой игры случая. Герой эпической поэмы должен быть подлинным героем при всех обстоятельствах, «при всех превратностях рока», ибо читатель не может простить слабость или нетвердость характера человеку, названному героем. Подобную последовательность и постоянство должны проявлять и персонажи, наделенные честолюбием, великодушием и т. д. Величие темы определяло характер произведения. Поэт, взявшийся за написание эпической поэмы (или оды), по мнению теоретиков классицизма, должен испытать «лирический восторг», воспламеняться и воспевать подвиги царей, великих полководцев, министров. Душевное состояние поэта - творца эпической поэмы должно быть «высоким в чувствовании», оно должно как бы поднимать его над волнениями и тревогами жизни. Поэт должен спокойно взирать на самые ужасные события, во имя высокой идеи не страшиться самой смерти. Спокойствием и твердостью должны были отличаться не только поэты, но и созданные ими герои эпических поэм. Эти поэмы строились по известному канону: во вступлении поэт обращался к музе или какому-либо другому источнику вдохновения, действующими лицами являлись не только люди, но и боги, олицетворенные понятия, христианские святые. Изложение событий должно было протекать неторопливо, плавно.
В русской классицистической литературе тема войны ставилась не отвлеченно, а политически актуально. Поэты-классицисты чаще всего оценивали войну с точки зрения ее целей и результатов. Для М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, например, войны, которые вела Россия в XVIII в., были необходимы; в конечном счете они служили не честолюбивым замыслам царей и полководцев, а сохранению государственной целостности России, были «необходимой судьбой» в исторической жизни народов. Ломоносов неустанно говорил о прогрессивном характере петровских войн.
В русском классицизме наметились два течения: «сумароковское», утверждавшее идеи дворянской государственности, и «ломоносовское», ставившее перед искусством задачи общенационального значения.
Жанром, с самого своего возникновения наиболее приспособленным к изображению героической темы, была ода. По представлению теоретиков классицизма, в оде не содержалось «высокое в чувствовании», потому что оно было обычно связано с каким-нибудь действием, а в одах нет действия. Ода - лирическое произведение, хвалебная песнь в честь какого-либо важного исторического события. Русская ода, подобно западноевропейской, представляла собой большое по объему, состоящее из многих строф стихотворение, приуроченное к торжественным государственным праздникам: дням победы над врагом, торжествам по поводу восшествия на престол или «тезоименитства» монарха. Произведения эти представляли собой поэтическое обозрение и обобщение задач, стоявших перед страной. Они отличались актуальным политическим содержанием, заключали идеи, которые автор хотел внушить своим читателям. В условиях XVIII в. оды были, пожалуй, единственным орудием политического воздействия на власть. Поэты-одописцы стремились сделать свои произведения наиболее красноречивыми, убедительными, в них содержалось много хвалебных слов адресату, традиционной придворной лести, которая воспринималась в XVIII в. как нечто обязательное для поэта. Уже в самом начале оды поэт должен был выразить всю силу своего восторга; поэтическое воображение должно сосредоточиться на каком-либо одном чувстве, подчинить себе все остальные и заполнить без остатка все произведение. Полагали, что эмоциональность разума поэта лишает его возможности плавно и последовательно излагать мысли, «отчего сочинение делается беспорядочным», разум подчиняется господствующему чувству. Пламенное излияние чувств не может длиться долго, ибо оно утомляет, поэтому ода не может быть продолжительна. Беспорядок оды представляет скрытый порядок, потому что разум в конечном счете «распоряжает главную мысль».
В отличие от героической поэмы, которая имела дело только с событиями исключительными, исторически важными, грандиозными, являющимися концентрированным выражением мощи народов, ода изображала множество событий обыкновенных, рассказывала не о героях далекой истории, а о реальных людях. Она не имела широкого, обобщающего значения героической поэмы. Авторы од использовали поэтические гиперболы, устойчивые поэтические формы, здесь строго регламентировался стих, поэты обязаны были следовать единому строфическому делению (строфа, антистрофа, эпод). Во Франции, где абсолютизм одержал победу раньше, чем в других странах, жанр оды развился уже в XVII в. Панегирические, хвалебные песни в России появились только в конце XVII в. В 1698 г. митрополит Лаодикийский Парфений сложил «Стихи на победу злочестивого Мустафы султана Турского». И. Ф. Копиевский сочинил стихи на взятие Азова, книга была поднесена царевне Софье Карионом Истоминым. Как уже упоминалось, Феофан Прокопович написал на Полтавскую победу «Эпиникион», произведение, продолжавшее традиции Пиндара. Однако первую «похвальную оду», построенную по канонам классицизма, написал в 1734 г. В. К. Тредиаковский. Скоро ода стала одним из самых распространенных жанров русской литературы XVIII в. В 1774 г. в «Правилах пиитических», изданных Московской Славяно-греко-латинской академией, лирическая поэзия определялась как искусство писать оды. Основной темой в русской и европейской оде была героическая тема, воплощение которой поволяло поэтам художественно передать наиболее значительные моменты истории государств и подвиги своих современников.
В. К. Тредиаковский, отводя оде второе место после героической поэмы, полагал, что ода отличалась от поэмы только стихотворным размером (никогда не писалась гексаметром). Не походила она и на «мирские песни», от них она разнилась величественностью, благородством материи, высокостью речей, богатством украшения и великолепием изображения. Свою оду на сдачу Гданска (1734) Тредиаковский считал подражанием оде Буало на взятие Намюра. «Признаюсь необыкновенно; - писал он, - сия самая Ода подала мне весь план к сочинению моея о сдаче города Гданска, а много я в той взял и изображений...» (I, 280). Близость этих произведений отмечалась и французскими исследователями.
Начинается ода Тредиаковского, как и эпические поэмы, с обращения к музам. Поэт чувствует в мыслях «пламень», просит народы внять его пению, заклинает ветры не шуметь, вспоминает предшественников-одописцев: Пиндара, Горация. Бог морей Нептун построил стены Гданска на берегу моря для того, чтобы их не могли взять русские. Поэт восхваляет античных богов и героев, как это было принято в поэтике классицизма, много похвав воздается и царице Анне Ивановне. В оде мало говорится о самом сражении и штурме крепости. Этому важному событию, которое, казалось бы, должно было составлять основное содержание произведения, посвящено всего несколько строк. Своеобразие оде русского поэта придают стихи, в которых он прославляет простых солдат:
Не один тут Ахиллес:
Каждый рядовой из строя
Мужеством есть Геркулес.
(I, 272)
В другом месте оды Тредиаковского солдаты сравниваются с богом войны - Марсом и атлетами. Без страха, словно во время пляски на свадебном пиру, солдаты идут на стены вражеской крепости: им не страшны «огонь и воды» (огонь крепостной артиллерии и наполненные водой рвы). Приведем отрывок из второй редакции:
Зрите вы, противны роды,
Храбрость Росских воев днесь:
Не вредят им огнь и воды;
В каждом грудь открыта здесь.
Коль все дружно приступают!
Коль свою жизнь забывают!
Не страшит из пушек гром!
Лезут как плясать на браки!
И сквозь дымны видно мраки,
Что к твердыням зрят челом.
(I, 276)
Внимание к простому человеку позднее составит одну из важных черт русского классицизма в творчестве Державина.
Тредиаковский широко использовал традицию древнерусской литературы и народной поэзии. По народным представлениям, огонь «сильнее всего и страшнее всего»; «с огнем, с водой не поспоришь»,- говорится в русской народной пословице. «Праведное на огне не горит, на воде не тонет». Слова «огонь» и «вода» содержат, таким образом, в тексте оды двоякое значение: конкретное и поэтическое, имеющее аналогии в народном искусстве. Отметим, что образ «пира», в особенности «брачного пира», столь распространенный в поэтике древнерусской литературы, предполагал в народной памяти оптимистическое, жизнеутверждающее завершение, исполненное нового начала. Это оптимистическое отношение пронизывает оду. В произведении Тредиаковского перефразируется народная пословица «На миру и смерть красна»:
Коль все дружно приступают!
Как свою жизнь забывают!
Не страшит из пушек гром!
Стремление избежать показа подробностей боя с картинами жестокости и смерти, как мы видели, было присуще и древнерусской литературе. В XVIII в. к этому призывала поэтика классицизма. Так, в драматургии наиболее жестокие сцены убийства, различные ужасы и кровопролития, как правило, должны были происходить за сценой, они оказывали сильное впечатление на чувства и считались недостойными «высоких» жанров.
Ода В. К. Тредиаковского на сдачу Гданска была большим шагом вперед в изображении войны в русской литературе XVIII в. Здесь впервые появляется лирический герой. В предшествующей литературе положительный герой только подразумевался (в реляциях, проповедях, сатире его не называли, а имели в виду; панегирики были в основном посвящены восхвалению какого-то определенного события, а не человека). В оде же Тредиаковского герой принимал непосредственное участие в описываемом историческом событии - поэт восхищен подвигом, который совершили его соотечественники. Присущая классицизму «патетика» здесь еще не отделилась от «лиричности». В оде Тредиаковского мы видим как бы объединенными два начала: «ломоносовское» с его масштабными задачами общегосударственного значения и «сумароковское», более личное, утверждавшее единство интересов государства и отдельного человека - дворянина. В стилистическом отношении ода на сдачу Гданска была еще несовершенна. Как справедливо писал Л. И. Тимофеев, «новизне характера лирического героя и жанра оды не отвечали ни стилистика, ни, главное, ритмика, оставшиеся в пределах силлабической традиции».
В целом несовершенен и язык оды. Новые проблемы требовали новых средств художественного выражения. Невозможно было уже писать оды старым языком. Сам жанр произведения подсказывал поэту, что язык должен был сочетать в себе элементы патетики, приподнятости и в то же время быть близким к жизни.
Тредиаковский писал в предисловии к «Езде в остров любви», обращаясь к читателю, что «язык славенский» для современников малопонятен и что в написанных им произведениях он стремился «уметить» особенности родного русского языка, а если этого и не сделал, то исключительно по своему «бессилию».
«На меня, прошу вас покорно,- писал Тредиаковский в своем обращении,- не извольте погневаться (буде вы еще глубокословныя держитесь славенщизны), что я оную (т. е. книгу. - А. К.) не славенским языком перевел, но почти самым простым русским словом, то есть каковым мы меж собой говорим. Сие я учинил следующим ради причин. Первая: язык славенский у нас есть язык церковный, а сия книга мирская. Другая: язык славенский в нынешнем веке у нас темен, и многие его наши, читан, не разумеют, а сия книга есть сладкия любви, того ради всем должна быть вразумительна. Третья: которая вам покажется, может быть, самая легкая, но которая у меня идет за самую важную, то есть, что язык славенский ныне жесток моим ушам слышится, хотя прежде сего не только я им писывал, но и разговаривал со всеми; но за то у всех я прошу прощения, при которых я с глупословием моим славенским особым речеточцем хотел себя показывать».
Изображение войны в русской литературе XVIII в. неизбежно включало в себя рассказ или простое упоминание об основоположнике всех побед России в этом столетии - Петре I. Образ Петра I был критерием оценки политических событий, мерой, которой судили о деятельности кого-либо из русских самодержцев на протяжении всего XVIII в. Значительное место этот образ занял и у Тредиаковского.
К образу Петра I Тредиаковский обращался на протяжении всей своей жизни. В начале своей литературной деятельности он написал «Плач о кончине ... Петра Великого». Политическое мировоззрение поэта определили прогрессивные явления Петровской эпохи, петровские преобразования, энергично строившие новую государственность. В исполненном непосредственного чувства стихотворении «Плач о кончине» он выступил убежденный сторонником государственных преобразований царя-реформатора. В произведения Тредиаковского о Петре проникают образы античной мифологии, близкие искусству древних греков и римлян. Такова, например, фигура оплакивающей Петра I Паллады. Дочь Зевса поэт представил в виде скорбной женщины, потерявшей кормильца-мужа: Паллада заламывает руки, риет на себе одежду, взывает и плачет, не находя себе места. Какие-то черты, близкие к устной традиции, имеются и в образе Марса. Узнав о смерти Петра I, бог войны в гневе бросает «саблю и шлем» и заливается слезами. Он сетует на то, что один уже «не справит всех дел», что без Петра I он уже не грозный бог войны, а нахальный «скосырь». Вслед за Марсом заливается слезами, «как жена по муже», и осиротевшая Политика. Поэтика классицизма допускала подобные переживания и у героев. Чтобы герои сохраняли, как писал Буало, правдоподобие - были более жизненны, не лишены простых человеческих черт и тем стали бы ближе и понятнее читателю, художники позволяли им проявлять некоторые «слабости». Воину, показавшему себя храбрым и непреклонным на поле боя, «разрешалось», как уже говорилось, даже плакать. Примеры этому находили в античной литературе. В «Илиаде» Арей, раненный Диомедом, тоже плакал. (Зевс бранил его: «Смолкни, о ты переметник! Не вой близ меня воссидящий... ты ненавистнейший мне меж богов, населяющих небо! Распря единая, брань и убийство тебе лишь приятны».) В литературе классицизма от героя требовалось, чтобы он оставался «самим собой» в главном, т. е. должен быть во всех обстоятельствах благородным. Показывая плачущего Марса, русский поэт не нарушал тем самым правил классицистического творчества.
Тредиаковский явился зачинателем русской патриотической лирики. Большой популярностью пользовались его стихотворения, в которых он воспевал не старую допетровскую Русь, а преобразованную гением Петра I новую Россию, стремящуюся к дальнейшему обновлению:
Начну на флейте стихи печальны,
Зря на Россию через страны дальны...
Виват Россия! Виват драгая!
Виват надежда! Виват благая...
В стихотворениях Тредиаковского, несмотря на противоречивость стилевых тенденций, содержатся поэтические средства, которые нашли дальнейшее развитие в одической поэзии классицистов более поздних поколений. Это прежде всего обильное использование имен античной истории и мифологии: Пиндар, Флакк, Орфей, Амфион, Нептун, Геракл. Эти имена имели в виду целую систему художественных образов и сюжетов. Атрибуты богини Славы - «венец», олива («меч оливою обвитый»); применялась отмеченная еще в древнерусской литературе гипербола (присущую русской императрице Анне славу «не вместит вселенна»); перифраз (стрельба из пушек - «грозных молний полет»).
Тредиаковский применяет встречаемое в «Слове о полку Игореве» олицетворение. В его оде город Гданск представлен в образе пьяного человека; поэт рекомендует ему «собраться с умом» и прекратить сопротивление. Побежденный русскими войсками город «повергся к ногам» победителей.
В словарном составе оды использованы присущие классицизму сложные слова: «высокопарный», «светозарный», «великолепный», встречаются словесные формулы, навеянные народной поэзией: «бурны ветры», «храбро сердце», «светлая радость», «прекрасный цвет».
Давая образцы творчества в канонизированных классических жанрах, Тредиаковский с его стремлением к простоте, ясности, логичности, с его дидактизмом и схематизмом мышления способствовал наряду с Кантемиром созданию русского классицизма. Для утверждения классицизма Тредиаковский много сделал и своими теоретическими трудами. В этом плане можно сослаться на его «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» (1735), который был приложен к оде на взятие Гданска и в котором доказывалась необходимость реформы стихосложения.
Многие из последователей и подражателей Тредиаковского писали на героические темы. Так, профессор филологии Харьковской славяно-латинской академии Стефан Витынский опубликовал «Эпипикион - то есть песнь победительную в честь и славу оружия е. и. в. самодержицы всероссийския». В 1740 г. было издано произведение каптенармуса Измайловского полка Петра Суворова «Песнь торжественная о состоявшейся оружия тишине, с кратким изъяснением Хотинской баталии в прославлении преславного имени воспресветлейшия державнейшия великия государыни имп. Анны Ивановны...».
Героическая тема нашла более глубокое выражение и совершенную художественную форму в торжественной и философской оде М. В. Ломоносова. Выдвинутые Тредиаковским положения сыграли большую роль в формировании теоретических воззрений Ломоносова и сказались на его поэтической практике. Под его пером русская одическая поэзия достигла классической ясности и философской глубины. Ломоносов был целиком поглощен идеей служения родине, которая воспринималась им как многонациональное государственное объединение. Нация, отечество - эти понятия для него означали весь народ независимо от его сословной принадлежности.
В 1739 г. произошло знаменитое Ставучанское сражение, в результате которого пала турецкая крепость Хотин. С помощью
французских инженеров крепость была окружена мощными стенами (6 метров толщины и 10 метров высоты). Взятие крепости русскими войсками произвело сильное впечатление в Европе. Об этом писали многие иностранные газеты. Первое сообщение о взятии Хотина Ломоносов прочитал, вероятно, в газете и под свежим впечатлением написал оду. В то время Ломоносов жил в Марбурге, увлекался стихами немецкого поэта Гюнтера - автора популярной оды на заключение императором Карлом V Пассоровецкого мира в 1718 г. Вместе с «Письмом о правилах Российского стихотворства» ода была отправлена Ломоносовым в Петербург, в Академию наук. Событие это стало переломным в жизни великого поэта и ученого; Ломоносов осознал свое истинное призвание. Его поэзия приобрела новые черты: господствующими темами в ней стали большие и важные государственные проблемы. В «Оде на взятие Хотина» Ломоносов воспел победу, одержанную русскими войсками, растерянность и бегство врага. И здесь использованы присущие для этого жанра обращение к музе, риторические фигуры, абстрактные образы, патетика и гипербола; однако наряду с традиционными стилевыми приемами встречаются строфы, написанные языком с применением точных эпитетов, ярких сравнений, запоминающихся деталей. Вот как описано сражение:
Не медь ли в чреве Этны ржет,
И, с серою кипя, клокочет?
Не ад ли тяжки узы рвет
И челюсти разинуть хочет?
То род отверженный рабы,
В горах огнем наполнив рвы,
Металл и пламень в дол бросает,
Где в труд избранный наш народ
Среди врагов, среди болот
Чрез быстрой ток на огнь дерзает.
Поэт предлагает Стамбулу (т. е. Турции) отвести свои войска за реку Тигр с ее быстрым течением:
За холмы, где паляща хлябь,
Дым, пепел, пламень, смерть рыгает,
За тигр, Стамбул, своих заграбь,
Что камни с берегов сдирает;
Но чтоб орлов сдержать полет,
Таких препон на свете нет...
Ода «На взятие Хотина» была первой, написанной не силлабическим стихом, при котором в строчках содержится одинаковое число слогов и нет периодического повторения ударных слогов, а стихом тоническим, где ударения периодически повторяются. Мысль о тоническом стихосложении выдвинул Тредиаковский, однако конкретное применение и дальнейшее развитие она нашла у Ломоносова. В созданном позднее цикле стихотворений «Разговор с Анакреоном» Ломоносов выразил свои взгляды на назначение поэзии. Он писал, что хотел было воспевать любовь, но струны «поневоле звучат геройский шум». Певцу беззаботных радостей, наслаждений вином и любовью Анакреону Ломоносов противопоставил свой героический идеал жизни:
...Хоть нежности сердечной
В любви я не лишен,
Героев славой вечной
Я больше восхищен.
Из спора поэта с Анакреоном видно, что главное для Ломоносова - служение родине и прославление ее героев. Беззаботному сластолюбцу, который смысл жизни видел в наслаждениях, Ломоносов противопоставил суровый образ древнеримского республиканца Катона, отвергнувшего соблазны веселой жизни. Катон не пережил гибели республики и покончил с собой.
Наиболее ярко взгляды Ломоносова на назначение поэзии проявились в последней части стихотворения, где греческий поэт просит живописца изобразить портрет его любимой. Возлюбленная Анакреона - молодая, исполненная нежности и сладострастья женщина. Возлюбленная Ломоносова - Россия. Героический образ родины пройдет через многие произведения Ломоносова. В «Оде на взятие Хотина», о которой Белинский сказал, что она положила начало новой русской литературе, Ломоносов сравнивал Россию с бегущим по морю кораблем, со львом, который гонит «стада волков» (VIII, 18). В последующих произведениях Ломоносов создает гигантский аллегорический образ России. В «Слове благодарственном на освящение Академии художеств» он писал о том, что изображение России «требует величеству и могуществу своему пристойного и равномерного великолепия». Иногда Ломоносов представлял Россию как страну сказочного изобилия и богатства. Мечтая о великом будущем своей родины, он неустанно подчеркивал значение России для судеб человечества. В оде 1748 г. он писал об утомленной войной Европе, которая в огне простирает к России руки и молит о мире; в одной из надписей по мотивам стихотворения Горация Ломоносов писал о России:
Ты войско, ты совет
Даешь своим соседам,
Твоим дивится свет
Беспагубным победам.
(VIII, 226)
В «Слове» 1764 г. поэт напоминал о том, что Россия - важнейший член европейской политической системы. В «Слове похвальном» 1749 г. и в оде 1757 г. Ломоносов писал о том, что России не нужны чужие земли. В это время началась Семилетняя война, и, верная союзническому долгу, Россия послала в Пруссию свою стотысячную армию. Ломоносов говорил о том, что нужно укреплять границы отечества, обращал внимание на необходимость обезопасить положение Петербурга и довести до конца победоносную Семилетнюю войну. Как все русские писатели XVIII в., большое значение Ломоносов придавал деятельности Петра I.
Еще в первой своей оригинальной «Оде на взятие Хотина» Ломоносов, проводя мысль о неразрывной связи Петра I с историческими судьбами русского народа, заставляет «взирать» с облаков на беспримерный героизм русских воинов Петра I (а также Ивана Грозного), тем самым связывая воедино узловые моменты исторического развития России:
Кругом его из облаков
Гремящие перуны блещут,
И, чувствуя приход Петров,
Дубравы и поля трепещут.
Кто с ним столь грозно зрит на юг,
Одеян страшным громом вдруг?
Никак Смиритель стран Казанских? и т. д.
(VIII, 22-23)
«Как продолжение этих исторических этапов Ломоносов рассматривает и воспевает и современные ему события. Этот историзм характерен для одической поэзии Ломоносова. Этим объясняется действенность его патриотического пафоса. Это не простой поэтический «восторг», который внезапно «ум пленил», а радостное сознание плодотворности и успешности исторических усилий русского народа».
Несмотря на то что русская поэзия и до Ломоносова пыталась воспроизвести исторического героя, только у Ломоносова тема Петра наполнилась подлинным общественным звучанием и приобрела подлинную художественную выразительность. Ломоносов связал фигуру Петра I с его неустанным трудом, с его гигантской деятельностью, направленной на развитие страны, укреплению которой способствовали его военные победы.
Поэт был знаком с поучениями петровских проповедников, в том числе с произведениями Феофана Прокоповича, полнее и глубже других своих современников выразившего общественно-политические идеи петровского времени. Уроженец поморья, Ломоносов хорошо понимал стремление Петра I создать свой собственный флот. Ломоносов застал многих современников Петра I и от них мог слышать рассказы о повседневных заботах царя-работника. Но великий поэт знал и о жестокости царя-реформатора, о свирепой расправе со всеми, кто имел смелость осуждать его действия, знал и о безысходно тяжелом положении простых людей. Ломоносов, наконец, был знаком с документами Петровской эпохи и из них мог почерпнуть многие сведения о Петре I и его времени. В образе Петра I поэта привлекали только те черты, которые соответствовали его представлению об идеале «просвещенного монарха». В портрете Петра I, созданном Ломоносовым, мы не найдем ничего отрицательного. Начиная с «Оды на взятие Хотина» образ царя-просветителя, создателя государства и армии присутствует во многих его произведениях. От одного стихотворения к другому поэт как бы открывает все новые и новые грани его облика, чтобы дать наиболее полный портрет в героической поэме «Петр Великий», над которой Ломоносов работал в последние годы жизни и где особенно чувствуется его стремление приблизиться к исторической правде и в то же время раскрыть в исторических образах героику важнейших событий прошлого России. В оде 1739 г. для характеристики фигуры царя использованы уже знакомые нам средства из арсенала классицизма: Петр I - мифический герой, поправший врагов России. В оде 1742 г. эта тема осложняется мотивами из «Петриды» А. Кантемира и оды Штелина: Ломоносов говорит о создании морского флота и строительстве Петербурга. Таким же предстает перед нами Петр I и в оде 1750 г.
С конца 1740 г. свои взгляды на личность и деятельность Петра I Ломоносов развивает и в «надписях». Открывается этот жанр «Надписью к статуе Петра Беликова», исполненной в 1751 г. Немногими словами поэт выражает здесь свою мысль о целенаправленных действиях Петра I:
Что, ради подданных лишив себя покоя,
Последний принял чин и царствуя служил,
Свои законы сам примером утвердил,
Рождении к скипетру, простер в работу руки...
Когда Он строил град, сносил труды в войнах...
Художников сбирал и обучал солдатов...
(VIII, 284)
Более широко эта тема представлена в речи, прочитанной Ломоносовым в Академии наук в 1755 г.,- «Слове похвальном Петру Великому».
Какие же стороны деятельности Петра I интересуют Ломоносова? Он, в частности, писал о том, что начало регулярному войску в России положил царь Алексей Михайлович, но с его смертью возвратились «старинные беспорядки», начали по-прежнему полагать, что безопасность государства, успех армии на поле сражения зависят от количества войск, а не от их умения. Эти ошибочные взгляды во многом обусловили военные неудачи России. Подлинным создателем новой армии был Петр I. Ломоносов отмечал, что 12-летний Петр уже нес военную службу, вместе со всеми преодолевал трудности и сам подавал личный пример трудолюбия и дисциплины: «Видели, видели отцы наши венчанного своего государя... меж рядовыми солдатами... коль горячею ревностью к Государю воспалялось начинающееся войско, видя его в своем сообществе, за одним столом, туюже приемлющего пищу, видя лицо его, пылью и потом покрытое, видя, что от них ничем не рознится, кроме того, в учении и в трудах всех прилежнее, всех превосходнее...» (VIII, 594). Не так вели себя начальники старого стрелецкого войска, пренебрежительно относившиеся к подчиненным, заставлявшие стрельцов даже в праздники работать на себя, недоплачивавшие им жалованья. Ломоносов называет царя «премудрым героем», который «последний принял чин и царствуя служил», «простер в работу руки», «сносил труды в войнах», обучал солдат, «ради подданных лишил себя покоя». Мы видим, что для поэта самое дорогое в образе Петра I - это его повседневная работа, служба, его деятельность на благо государства. Ломоносову дорог прогресс, поэтому он высоко оценивает решимость царя преодолеть догматы и инертность старины (VIII, 609).
Следует отметить, что, изображая Петра I неутомимым государственным деятелем, Ломоносов тем самым делал «невыгодный фон» для ничем не проявившей себя дочери Петра I - Елизаветы.
Величие Петра, которое было для Ломоносова символом величия его родины, должно было служить, по мысли поэта, вдохновенным примером и для царствующей императрицы Елизаветы Петровны. В оде 1742 г., написанной по случаю прибытия императрицы Елизаветы в Петербург после торжественной коронации в Москве, Ломоносов «возглашает» и идеализирует Елизавету. По поэт-гражданин был далек здесь от проявления придворной лести. Прославление императрицы имело своей целью дать четкий наказ, каким должен быть просвещенный монарх. Счастье России утверждено «Петровой кровью» и будет служить «будущим родам». «Примеры храбрости российской» долго будут служить грозным напоминанием для тех, кто приходит с мечом на Русскую землю. И в этой связи Ломоносов неоднократно упоминает победу под Полтавой - зенит военной славы Петра; русский народ он называет «Петровым племенем».
Выдавая желаемое за действительное, поэт говорит о том, что в Елизавете Петровне живет дух ее отца (оды 1746 и 1748 гг.). В оде 1746 г. на рождение Елизаветы Ломоносов пишет о том, что бог дал России Петра, чтобы прославить его - бога:
В полях кровавых Марс страшился,
Свой меч в Петровых зря руках,
И с трепетом Нептун чюдился,
Взирая на Российский флаг...
(VII, 200)
Нп один из поэтов XVIII в., писавших о Петре I, не создал более яркого героического образа. После Ломоносова имя Петра I стало символом славы и вошло в поэзию. Образ Петра I мы найдем у Хераскова, Богдановича, Петрова, Державина, А. Карина, Ржевского, А. Нартова, Владыкина. Апофеозом звучит имя Петра в пушкинской «Полтаве».
Противники России в поэзии Ломоносова, как правило, лишены истинного героизма: Карл XII легковерен и коварен, для достижения своей цели он не брезгует никакими средствами, пользуется услугами «переметчика», выдавшего план расположения русских войск под Полтавой, вступает в союз с Мазепой. Ломоносов осудил «бессовестного России изменника» (VIII, 596). Не менее резко он высказывался о другом враге России - прусском короле Фридрихе II, который вел захватнические войны, стремился поработить славянские земли. Ломоносов писал о нем, используя традиционные для поэтики классицизма образы: Фридрих топчет законы, грабит города и опустошает страны, «пламенем» прокладывает себе дорогу. Ломоносов перевел стихотворение Вольтера «К королю Прусскому», где содержалась убийственная характеристика этого завоевателя («Несчастливый монарх. Ты лишне в свете жил...»).
Ода 1759 г. построена Ломоносовым на конкретном противопоставлении мирной России и вовлеченной Фридрихом II в войну Пруссии. Объективный «промысел» направляет ход событий по правильному руслу, «гордыня» прусского короля послужила лишь поводом к высшей славе Елизаветы. Ода была написана после победы под Кунерсдорфом. Ломоносов спрашивает Фридриха II, где его «пышный дух», неужели он все еще мнит себя «великим» и хочет наложить ярем на народы? (VIII, 650). По представлению Ломоносова, славы можно достичь либо путем мира, добра, общей пользы, либо путем войны, зла, насилия. Прусский король пошел по второму пути и повел по нему свой народ. В результате он был жестоко наказан. Ломоносов с уважением относился к трудолюбивому немецкому народу, в оде 1762 г. он выразил сожаление о том горе, которое причинил немцам Фридрих II: Германия «по собственной крови плывет» и не видит конца своим бедам (VIII, 758).
Поэты-классицисты при их умении увидеть и запечатлеть в художественных образах красоту высокого, понимаемое ими как величественное и великолепное, не смогли, однако, увидеть прекрасное в обычном, простом, что предлагала повседневная жизнь. Простой человек выпадал из сферы их внимания. Буало писал:
Хотите ль нравиться и век не утомлять,
По нраву нам должны героя Вы избрать, -
С блестящей смелостью и доблестью великой...
И чтобы, подвиги являя нам свои,
Как Александр он был, как Цезарь, как Луи...
Однако русский классицизм не имел столь ярко выраженной аристократичности, как во Франции. Близость к фольклору вносила характерные черты в облик русского классицизма, чуждые и классицизму Буало, и немецкому классицизму Готшеда. У Ломоносова элементы народности проявились в его оптимизме, в вере в творческие силы русского народа.
Большую роль в воспитании героического характера человека Ломоносов отводил изучению истории и искусства. В «Слове похвальном...» 1749 г. он писал о том, что примеры великих героев побуждают людей быть храбрыми и мужественно защищать
свою родину.
Одним из первых в русской литературе Ломоносов последовательно и всеобъемлюще использовал в патриотических целях национально-историческую тему. История России представлялась ему как героическая история народа, несмотря на препятствия и козни врагов сохранившего свою независимость и самобытность. В многочисленных работах по филологии, поэтике, истории, ораторскому искусству великий просветитель ставил задачи воспитания патриотических чувств на примерах героического прошлого. Его творчество отразило рост национального самосознания русского народа, его поэзия воспитывала в русских людях чувство гордости и патриотического долга. Он призывал к популяризации героических событий и людей, прославивших свою родину, рекомендовал пропагандировать русскую историю средствами живописи и предлагал темы для исторических картин. В «Слове благодарственном на освящение Академии художеств» он требовал создания национально-патриотического искусства, заимствующего тематику и образы не только из национальной истории, но и архитектуры, скульптуры и живописи. Историко-героическим темам Ломоносов посвятил ряд своих художественных произведений и среди них трагедию «Тамира и Селим» (1750). В ней рассказывалось об имевшей поворотное значение в истории русского народа Куликовской битве, завершившей освободительную борьбу Дмитрия Донского с ханом Мамаем. В трагедии Ломоносова битва на Куликовом поле является грозным реальным фоном, на которой развертывается условная любовная фабула произведения. Судьба всех героев его в конечном итоге решается исходом битвы, которая разрешает завязку всех сюжетных линий трагедии. Вот как Ломоносов описывает начало сражения - нападение татарских орд на войско Дмитрия Донского:
Как буря шумная, поднявшись поело зною,
С свирепой яростью в зажженный дует лес,
Дым, пепел, пламень, жар восхитив за собою
И в вихрь крутой завив, возносит до небес,
И нивы на полях окрестных поядает,
И села, и круг них растущие плоды;
Надежды селянин лишившись оставляет
Ревущему огню вселетные труды, -
Подобно так Мамай единым вдруг ударом
Против Дмитрия Ордам лететь велел...
(VIII, 302)
Поле битвы покрылось трупами русских и татарских воинов. Поэт рисует выразительную картину хода сражения. Казалось, что татары вот-вот одолеют «утесненные» русские полки...
Уже чрез пять часов горела брань сурова,
Сквозь пыль, сквозь пар едва давало солнце лучь.
В густой крови кипя, тряслась земля багрова,
И стрелы падали дожжевых гуще тучь.
Уж поле мертвыми наполнилось широко;
Непрядва, трупами спершись, едва текла.
Различный вид смертей там представляло око.
Различным образом поверженны тела.
Иной с размаху меч занес на супостата,
Но, прежде прободен, удара не скончал.
Иной, забыв врага, прельщался блеском злата,
Но мертвый на корысть желанную упал.
Иной, от сильного удара убегая,
Стремглав на низ слетел и стонет под конем.
Иной пронзен угас, противника пронзая,
Иной врага поверг и умер сам на нем.
Российские полки, отвсюду утесненны,
Казалося, что в плен дадутся иль падут...
(VIII, 360-361)
Стоявшее в резерве на Куликовом поле русское войско внезапно ударило на татар и решило исход битвы.
Внезапно шум восстал по воинству везде,
Как туча бурная, ударив от пучины,
Ужасный в воздухе рождает бегом свист,
Ревет и гонит мглу чрез горы и долины,
Возносит от земли до облак легкий лист, -
Так сила Росская, поднявшись из засады,
С внезапным мужеством пустилась...
(VIII, 362)
До появления «Руслана и Людмилы», где Пушкин нарисовал сражение киевлян с печенегами, в русской литературе не было более выразительной историко-батальной сцены.
В трагедии «Тамира и Селим», как и в других произведениях Ломоносова, мы встречаем многих исторических деятелей древней Руси. Эти герои характеризуются как щит «обширных областей», они «густили татарской кровью Дон», «низвергли дерзкого врага». В этой связи следует отметить, что в XVIII в. западноевропейские историки принижали значение России и ее героического прошлого. Иностранцам Ломоносов рекомендовал ознакомиться с историей России, убедиться самим, в скольких сражениях она участвовала, сколько героев дал из своей среды русский народ.
У Ломоносова имелась своя «теория» ведения войны, которую он излагал в одах и прозаических произведениях. Войну легче начать, чем кончить («... удобнее принять начало, нежели конца достигнуть», VIII, 591). Готовиться к войне нужно заранее. Без предварительной подготовки невозможно одолеть упорного врага. Ломоносов утверждал, что для победы нужна «храбрость воинов», правильный выбор времени и места для нанесения удара, необходим верный и надежный союзник, но, самое главное, спокойствие духа и ясность разума. Рационализм, таким образом, был не только в основе творческого метода великого поэта, но и его мировоззрения. Ломоносов полагал, что полководец должен больше действовать вспомогательным войском, т. е. маневрировать, и в результате глубокого прорыва основными силами захватить политический центр противника - «главную державу». Победы нужно добиваться «малым уроном», «чрез краткую войну». Большое значение Ломоносов придавал артиллерии. Устройству этого рода войск, по свидетельству живших в России иностранцев, уделялось много внимания. Для успешного ведения боя Ломоносов рекомендовал подавить артиллерию противника («...гром громом отражать... И пламень бы врагов в скоропостижный час от росской армии не разродясь погас» (VIII, 672). Противника легче одолеть, не дав ему возможности сосредоточить силы («И мы бы их полки на части раздробляли», VIII, 672). Оды Ломоносова, всегда приуроченные к конкретной исторической ситуации, имели реальную основу. Сейчас для многих из них нужен комментарий.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +