Семья и дети
Кулинарные рецепты
Здоровье
Семейный юрист
Сонник
Праздники и подарки
Значение имен
Цитаты и афоризмы
Комнатные растения
Мода и стиль
Магия камней
Красота и косметика
Аудиосказки
Гороскопы
Искусство
Фонотека
Фотогалерея
Путешествия
Работа и карьера

Детский сад.Ру >> Электронная библиотека >> Книги по педагогике и психологии >>

Что дает метод уму и сердцу


И. Г. Песталоцци. Избранные педагогические сочинения
В 2-х томах. Изд-во "Педагогика", М., 1981 г.
OCR Detskiysad.Ru
Приведено с некоторыми сокращениями

Диспозиция.
Теперь мои идеи о воспитании разными путями частично уже высказаны.
Правда, интеллектуальная часть — больше всего. Почему? Вопрос привлек всеобщее внимание. С каждым днем я все яснее чувствую, что можно предпринять также в отношении нравственности и религии.
Для лучшего овладения профессией, для мастерства тоже открываются новые источники образования.
Все возрастает, все более общим становится желание распространить, осуществить и расширить дело, которое я начал.
Можно ли это осуществить без подготовленных в совершенстве для такой цели людей, одними правительственными постановлениями? Нет, для этого нужно организовать постоянную школу для подготовки учителей.
Мои взгляды на этот предмет связаны с моими старыми попытками, желаниями и планами помочь бедным. Что в моих силах для этой цели? Чего мне недостает?
Средства, которыми я сейчас располагаю для своих целей, ограничиваются моим воспитательным заведением. Я чувствую, чего мне недостает, чтобы приблизить метод к завершению, заполнить его пробелы, создать частично заново ряд необходимых средств, а частично согласовать их с теми, что уже существуют. С другой стороны, еще много, очень много предстоит сделать, чтобы удостоверить действенность метода, доказав его успех на воспитанниках. Надо, далее, в соответствии с растущей потребностью расширить круг лиц, которых необходимо постепенно подготовлять, чтобы проложить путь постепенному распространению метода. Наконец, надо выполнить и связанную с этим литературную задачу. Для этого всего я должен найти средства и силы в своем заведении и постараться их объединить. Мне много нужно, но ведь заведение и имеет большие возможности. Я живу окруженный и поддерживаемый сотрудниками; это чрезвычайно различные самостоятельные индивидуальности, но все они теснейшим образом связаны нашей общей целью и на деле доказали свою самоотверженную привязанность к моему заведению и лично ко мне. Рядом с нами подрастает в немалом количестве молодежь. Любимые и свободные, как дети в добром родительском доме, эти юноши относятся ко мне и моим сотрудникам как к дорогому отцу и милым старшим братьям. В этом духе они в полной мере участвуют во всем, что предпринимается в нашей среде для образования воспитанников.
Являясь учениками по отношению к старшим учителям заведения и в то же время учителями по отношению к нашим воспитанникам, эти юноши занимают среднее место между двумя рядами человеческого опыта, одинаково важными для их дальнейшего образования, но так редко сталкивающимися в жизни. Под живым воздействием подобной обстановки, в атмосфере дома, где индивидуальность каждого встречает бережное отношение и руководство, юноши развиваются в полном соответствии с целями нашего дома, получают необходимое для служения ему образование и в то же время увлечены всеми радостями, всей прелестью, всем воодушевлением, в нем царящими. Почти всех их мы в свое время вырвали из состояния запущенности и отсталости их образования, все они повседневно могли наблюдать, как серьезно и с каким напряжением мы, объединившись, боремся за их образование и за образование для всего народа. Отсюда их общий энтузиазм к нашему делу, все возрастающий по мере того, как растут их силы для служения ему. Помимо изучения метода, в чем эти юноши усматривают свое жизненное призвание, свою профессию, почти каждый из них в соответствии с индивидуальными особенностями своего характера избирает еще какую-нибудь область мастерства. И не только для того, чтобы иметь средство, гарантирующее дополнительные возможности спокойного самостоятельного существования, но, несомненно, также и для того, чтобы в своей будущей деятельности уметь с большей уверенностью делать для отличающихся умом и сердцем безнадзорных подростков то же, что мы в своем кругу делаем для них самих. Имея такую возможность заработать себе на хлеб, юноши смогут позднее принять под свой кров этих подростков, где, не испытывая никакого экономического гнета, те также освоят метод воспитания, позволяющий каждому способному человеку отказаться от посторонней помощи для своего образования.
Чтобы отвечать своему назначению, наш дом должен был стать в гораздо большей степени домом отеческого воспитания нежели общественным учебным заведением.
Мы должны были — и мы хотели этого — строить свой дом на основах жизнерадостности, детской привязанности, открытого доверия. Мы хотели, чтобы ребенок бежал в объятия к учителю, как он бросается в объятия матери. Мы стремились выработать в детях способность к послушанию и напряжению, умение владеть собой, в чем нам должны были содействовать атмосфера жизнерадостности и детская привязанность. В этом мы готовы были действовать даже наперекор общепринятым взглядам, поскольку в наше время о каждом воспитательном заведении принято судить по результатам достигнутым в нем главным образом средствами преподавания.
Этот столь распространенный и столь ошибочный взгляд оказывает огромное влияние на все более ухудшающееся, ложное образование человечества. Нельзя, однако, отрицать того, что общественное воспитательное заведение склоняется легко к такому взгляду именно потому, что оно является не семейным, а общественным. Именно поэтому оно так легко поддается ослеплению успехами лишь умственного образования и обучения мастерству, склонно непропорционально меньше делать для всего остального, что требуется для образования вообще. Надо сказать, что есть немало причин, объясняющих, отчего это происходит, и немало оправданий, почему нельзя обижаться на людей, так глубоко заблуждающихся. Если в частной жизни многого не хватает для осуществления целей умственного образования и обучения мастерству, что легко доступно каждому общественному заведению, то, в свою очередь, каждому общественному заведению недоступны для воспитания сердца ребенка многие средства, которые почти всегда имеются налицо в условиях простоты и невинности обычной семейной жизни.
Мы глубоко ощущали это и с самого начала стремились заполнить этот пробел, столь часто зияющий во многих общественных заведениях.
Вот уже шесть лет — с того момента, когда нами стали отыскиваться отправные пункты элементарного умственного образования,— мы убеждены, что именно так можно этот пробел заполнить, что именно благодаря этому мы сможем развить силы наших детей в высшей степени. Без такого образования это никогда не было бы возможно.
Это было чудесное зрелище для меня как и для любого, кто мог наблюдать за ним,— видеть, как паши опыты возбуждали силы и способности детей во всем их объеме. Выяснилось то, чего я не подозревал, хотя это с необходимостью присуще природе: открытые, нами исходные начала мышления захватывали ребенка аналогично тому, как любовь овладевает сердцем,— с той же полнотой и силой. Элементы духовной культуры, когда они усваиваются в ясных для ребенка формах, совсем по-иному овладевают его душой, чем те методы развития познавательных способностей и образования человеческого ума, при которых результаты достигаются лишь с помощью знаний, направляемых и внушаемых извне. В первом случае у ребенка рано оживляются и приводятся в действие все его силы, во втором же внутреннее существо ребенка обречено на опустошение. И несмотря на все искусство, с которым мир умеет прикрывать эту опустошенность, она немедленно бросается в глаза каждому, как только противоположный пример возникает в виде неопровержимого факта.
Слишком велик контраст между тем и другим. Нельзя наблюдать бодрость, живость, доверие, добродушную привязанность детей, заботливо воспитываемых по природосообразному методу, и не испытывать при этом презрения и страха к общераспространенному школьному порядку и желания избежать его. Ведь в обычных школах царит неудовлетворенность, беспокойство, неровное поведение, у детей отмечается то излишнее усердие, то полнейший упадок сил и отсутствие всякого интереса.
Образование, получаемое ребенком в первом случае, в отличие от того, которое он приобретает во втором, не является насильственным. Оно осуществляется без вталкивания в него извне знаний, не находящихся во внутреннем соответствии с достигнутым ребенком уровнем развития. В этом случае сущность приобретаемого образования проистекает из внутреннего оживления задатков и сил, заложенных в самих детях. Теперь уже путь проторен, и на деле можно увидеть разницу между тем и другим. Испокон веков мир почти непрерывно вынужден был испытывать тяжелые последствия не соответствующего природе метода школьного образования. А я теперь вот уже несколько лет живу под впечатлением последствий противоположного метода.
Радостное чувство охватывает лучшую из матерей, когда она сама находит себе помощь в том, что поручает едва достигшим совершеннолетия детям заняться младшими братьями и сестрами. Этим самым она их обучает, готовит вообще к деятельности, умелости, любви и даже силе и ловкости — ко всему, что потребуется детям в более поздние годы.
Зачем же думать, что матери, способные так много сделать для воспитания детей в семье, не смогут того же самого сделать для их умственного образования?
Они смогут это сделать, метод возвысит их вместе с детьми, так что матери окажутся способны и к этому. Поскольку все, чему дети способны научиться с помощью метода, исторгается из глубин их же существа, то этот метод с необходимостью и достаточной живостью возбуждает в детях сознание их внутренней силы и предчувствие высот, до которых их силы могут подняться. Вместе с этим у детей возникает стремление достигнуть самостоятельности через собственную деятельность, основанное на осознании своих сил и из этого осознания рождающееся, и, совершенствуя то отдельное, что оживляет их самодеятельность, приблизиться к совершенству целого, к цели их самостоятельной деятельности — к самосовершенствованию.
При таких результатах метода кто же усомнится в великих последствиях его применения, в более глубоком и энергичном использовании всего того, что уже заранее заложено в семейной жизни для воспитания ума и сердца детей? Кто станет сомневаться, что дети, воспитанные на таких принципах, с тем же успехом смогут помочь матери в обучении младших сестер и братьев, с каким многие из них помогают ей ухаживать за детьми и играть с ними? С тем же успехом, с каким в нашем заведении старшие воспитанники помогают в умственном образовании младших? Мы к этому придем, и тогда отпадет возражение, будто «матери в стране не могли бы обучать своих детей, даже если бы хотели, что у них — даже если бы они умели и хотели — не найдется для этого времени, что их обязанности помешали бы им в этом». Нет, им в этом ничто не помешает. Долгом и добрыми обязанностями людей так постыдно злоупотребляют, так постыдно всегда злоупотребляли любители поболтать о долге и обязанностях. Не могу удержаться, чтобы не изобразить их, какими они мне представляются. Если кто-нибудь увидит их в лучшем свете, пусть он их лучше и изобразит. Мой круг, правда, тесен, но вот какими я их увидел: это они во все времена уплачивали священнику десятину с грядки тмина и мяты, чтобы он возлагал за них искупительные жертвы на алтаре и давал им отпущение грехов, когда они присваивали дома вдовиц и утаивали достояние сиротки. Это они всегда взваливали тягчайшую ношу на плечи слабого, а сами, будучи сильными, и пальцем до этой ноши не прикасались. Когда перед судом и правом шла речь о проступках бедняка, даже если они не доказаны, даже если они сомнительны, эти любители поболтать о долге всегда умели разглядеть комара, а вот когда речь шла о совершенно недвусмысленных проступках богача, им ничего не стоило проглотить и верблюда.
В нашем мире «обязанностей» находится же у всякого сброда время на любую мерзость, а разве у матери, которая горит желанием отдать своему ребенку свой ум, как она отдает ему и сердце, не найдется для этого времени? В действительности я не вижу нигде на земле подобного недостатка времени. Нет, ни времени недостает здесь матери, ей недостает образования и помощи. Матери получат и то и другое: средства элементарного образования дадут им все, что нужно для выполнения своего долга. Когда эти средства появятся, когда они, уже проверенные и с результатами, предстанут перед матерями, те обеими руками за них ухватятся. И не только не потеряют на этом времени, а, наоборот, много его выиграют. Ни в чем это не ущемит их верности своему долгу и способности выполнять свои обязанности, напротив, эти способности у них еще более укрепятся.
Добрая мать! Где бы и в какой степени ты ни ощущаешь отсутствия таких средств и не можешь использовать на благо ребенку свое время, свое свободное время, так, как ты хотела бы его для этого использовать и как тебе следовало его использовать,— добрая мать, ты не останешься без поддержки. Ты найдешь помощь, тебе станут подражать. Воздействие доброго мнения так широко распространится, что если какая-нибудь другая мать, от изнеженности ли, под влиянием ли книжной болтовни, в своем заблуждении забыв родное дитя, скажет: «Я не желаю его обучать»,— то ребенок, вернувшись с улицы домой, сам ей скажет: «Ты! Твоя соседка обучает своего ребенка, и он умеет, чего я не умею, знает, чего я не знаю. Милая мать, разве ты не хочешь тоже так сделать, чтобы я умел то, что тот умеет, чтобы я знал то, что знает он? Милая мать, не хочешь ли и ты меня обучать?» Тогда и эта заблудшая сжалится над родным ребенком и не станет больше прислушиваться к голосу скверны и извращенности. Так оно будет, так оно должно быть, иначе быть не может. Принципы истинного элементарного образования не могут надолго остаться неизвестными тем, кому они всего нужней, потому что само положение этих людей всегда будет способствовать, чтобы в человеке развилось живое стремление к собственной силе и самопомощи. Эти принципы не могут надолго укрыться от внимания человечества, потому что они обращаются в основном к простому здравому смыслу, и, несомненно, как раз рядовой человек в стране, ведущий простую жизнь, лучше всего в состоянии о них услышать и их увидеть. Применение этих принципов поможет созданию нового поколения поэтому нельзя подходить к ним односторонне и успокаиваться на достигнутом.
Внутреннее развитие, являясь неизбежным следствием усвоения главнейших средств и форм метода, возбуждает в человеческой природе живую деятельную силу, и она будет иметь для образования и благосостояния человечества последствия, не поддающиеся пока учету. Кто усвоит эти средства и формы метода — кто бы он ни был, ребенок ли, юноша, мужчина или женщина,— тот, упражняясь в них, всегда натолкнется на какой-то пункт, на который особенно отзовется его индивидуальность. Если он, ухватив его суть, разовьет ее, то в нем, без сомнения, развернутся великие силы и средства. Благодаря им он, в отличие от других, не будет уже нуждаться в помощи и содействии для своего образования. С этой стороны он будет в состоянии самостоятельно, твердым шагом ступить на путь дальнейшего образования и завершить его. Не будь это так, мой домне стоял бы теперь, мое предприятие потерпело бы крушение. Потому что это не я возвел свой дом, не я спас мое предприятие от крушения — метод совершил и то и другое. Но и метод тоже не мое создание: он извечно содержался в природе человека и сам собой развивался.
Очень легкий, не вполне даже осознанный толчок к идее основать преподавание на элементах знания — числе, форме, слове — предопределил у людей, окружавших меня, пробуждение их мысли к свободному, самостоятельному поиску, к содействию, совместному со мной созданию того, что я искал, делал, создавал. Метод всегда сам собой складывается в уме человека, подобно тому как прядется нить из волокна. Кого бы ни наводили на след метода, все, все, даже юные дети, всегда находили его в себе самих. Способности и силы самых маленьких детей поразительно развертывались, придерживаясь той же нити, по тем же законам и исходя из той же отправной точки, как это было и с их учителями. Первые учителя нашего дома искали и учились, придерживаясь нити метода, точно так же и точно тому же, что и самые младшие дети. И не только то, что открывали и находили учителя, когда вели свои исследования и руководили детьми с помощью этой нити, сыграло решающую роль в постепенном построении и постепенно определяющейся организации средств метода. Во многих случаях и в очень значительной мере сыграло здесь свою роль и то, что находили и выражали словами дети, руководимые этой нитью, когда отвечали на заданные им вопросы.
Когда я благодарю бога, проявившего свое могущество в слабом, и своих друзей, которым стольким обязан, я открыто, многократно и с радостью повторяю, что многим из них принадлежат столь великие, столь решающие заслуги в деле окончательного построения и конечной организации средств моего метода, что я рассматриваю ета скорей как их творение, чем как собственное мое создание. И в та же время никто из нас не имеет права сказать: построение и организация одного из этих средств — полностью и исключительно мое дело. Каждое из этих средств в том виде, в каком оно сегодня существует,— результат нашего объединения для целого... Неоспорима истина, что не раз во время упражнений, в ходе которых мы только еще выхаживали и лелеяли средства метода, маленькие мальчики преподносили нам в своих ответах взгляды такой простоты и глубины, что часто первые учителя нашего дома отказывались от избранной ими формы преподавания, предпочитая ту, что дети в своей простоте и невинности нашли в себе самих.
Как ни верен этот опыт, или, правильнее говоря, как ни верна сумма познаний, приобретенных на основе его, она все же могла увести меня на неверную тропу, если бы я рассматривал ее односторонне, видел в ней лишь опыт умственного образования. Я так не поступил, и я правильно сделал, не поступив так.
Умственное образование само по себе никак не способствует зарождению в человеке простоты и невинности, из чего исходят все средства подъема человеческого существа к более возвышенной, божественной сути. Как на колючках не вырастут фиги, а на чертополохе не родится виноград, гак не принесет плодов любви одностороннее умственное образование, оторванное от воспитания сердца. Оставленное во власти себялюбия и слабости своего изолированного бытия, оно в себе самом таит причину гибели и собственной силой сжигает себя, как уничтожает себя пламя в сосуде, из которого вылили питающее его горючее вещество.
Конечные результаты умственного образования и всех его средств, конечные результаты всякого обучения в конце концов должны утратить в человеке свойства своей первоначальной односторонности и ограниченности, должны как бы раствориться в бесконечной силе совершенной любви — этого общего результата совершенного образования. Однако чтобы этого достичь, надо твердой рукой подчинить все средства умственного образования средствам нравственного. Не надо заблуждаться: в общем объеме требований и запросов человеческой природы умственному образованию и воспитанию сердца отведено отнюдь не одинаковое место. В истинности великой взаимосвязи человеческого образования как единства, как нераздельного целого умственное образование по сравнению с нравственным представляется рекой, которая хотя и несет свои воды меж берегов через всю страну, сильная, свободная и самостоятельная, но в конце концов все же с необходимостью затеряется в глубинах моря и притязания своего независимого живого движения должна принести в жертву более высоким притязаниям бездонных морей.
Подчиненность средств умственного образования средствам образования нравственного — прямое последствие признания конечной цели воспитания, а она заключается в том, что человек сам поднимается до ощущения внутреннего достоинства своей природы и чистого, возвышенного, божественного существа, живущего в нем. Такое чувство не рождается от силы нашего ума в мышлении, оно рождается от силы нашего сердца в любви. Оно крепнет и усиливается по мере роста через развитую силу мышления, и плоды этого чувства созревают при его поддержке, но распускается оно помимо мышления. Прежде чем заботиться о его росте и созревании плодов, следует, естественно, позаботиться о том, чтобы оно распустилось.
Элементарное образование признает необходимость подчинения умственного образования нравственному в полном его объеме. Все по отдельности средства умственного образования оно лишь постольку считает элементарными, удовлетворяющими всем потребностям человеческой природы, поскольку их освещает сопутствующее и преобладающее оживление нравственных и религиозных сил нашей природы. Считает их элементарными постольку, поскольку оживление этих сил придает средствам умственного образования способность не только укрепить нашу силу мышления, но и привести эту окрепшую силу в согласие с конечной целью покоящегося на прочном фундаменте формирования нашей внутренней природы, высшей, божественной сути, в нас заложенной, и сохранить эту гармонию. Элементарное образование учит ребенка мысля любить и любя мыслить. Но природа обеспечивает развитие любви еще до развития мышления. Элементарное умственное образование должно начинаться не с обучения законам мышления, а с развития мыслительных способностей. Оно заботится о том, чтобы энергично оживить в ребенке эти способности, приучить его повседневно ими пользоваться. Подобно этому элементарное нравственное образование, применяя свои средства для обеспечения достоинства нашей внутренней природь^ возвышая нашу душу, не начинается с изложения правил благочестия и добродетели. Оно с той же заботливостью старается энергично оживить в детях элементы всех высочайших помыслов, все благочестие и все добродетели — любовь, благодарность, доверие — и сделать для детей привычным повседневное их приложение к жизни. Этого можно достигнуть только тогда, однако, когда развитие и метод формирования отдельных сил и способностей человека, следовательно также все его умственное образование, все его обучение, исходят из чистоты и невинности семейной жизни и приведены в гармоничное с ней согласие.
Я отлично знаю, что мой век выказывает мало сочувствия такому взгляду. Там же, где он лицемерно притворяется, будто сочувствует ему, там он и того меньше с ним согласен. Наше время слишком далеко ушло от старинных нравов, одной из добродетелей которых было именно подобное воззрение. Обучение же в наш век особенно приобрело такой дух и такой покрой, что — по крайней мере в главнейших чертах — в нем не сохранилось уже и следа тех времен. Ведь тогда именно на земле жили люди, подчинявшие средства формирования ума — предметы обучения — средствам формирования в человеке чувства семейной жизни, силы любви, средствам подготовки его ко всей деятельности его любви, ко всей простой жизни в любви.
Потому-то наш век так явно отличается испорченностью воспитания и невоспитанностью в одно и то же время. Он так и не приобрел славы высокообразованного, чего так жаждал. Испорченное воспитание и одновременно невоспитанность, если они не просто следствие отдельных особых извращений в воспитании, а результат распространенных и даже высоко почитаемых в стране воспитательных навыков, представляют собой верный показатель крайней точки развращенности, до какой может опуститься дело воспитания в стране, где господствуют ложные о нем представления.
Человеческая природа громко требует принятия мер против такого духа времени. Ведь он полностью пренебрегает средствами формирования в людях любви, всех сил любви, подготовки к деятельности в духе любви. Тем самым наш век строит средства формирования разума, его сил и свойств на песке, так что не потребуется даже могучих волн бедствия, чтобы это тщеславное здание обрушилось: оно несомненно должно обрушиться даже и в тихие дни покоя и счастья.
Единственное средство, способное помочь в этом положении,— это быстрейшее возвращение к твердому подчинению всех средств умственного образования средствам воспитания сердца. Мы же не решаемся прибегнуть к такой мере. Мы возмечтали, будто достигли высот в воспитании, до каких мы на самом деле совсем не дотянулись. Односторонним результатам нашего воспитательного дела — нашим познаниям — мы придаем такой вес, какого они вовсе не имеют на чаше весов нашего бытия и наших дел, нашего собственного существа. Мы не знакомы с этими весами, не знаем и веса любви, ее самой нам недостает. Мы не лицезреем ее в себе и не находим ее в своем окружении. А между тем только через нее человек поднимается к внутреннему единству всего своего цельного существа — и он настолько опускается, что готов признать свои силы и способности в значительной степени расчлененными, готов удовлетвориться притворным блеском каждой отдельной из них в их разрозненности и себялюбии.
Никогда еще не было так насущно необходимо, как теперь, привлечь внимание человечества и к этому внутреннему единству существа человека, и к извращению, угрожающему каждой нашей склонности и силе. Это извращение угрожает им, если дело воспитания, признав внутреннее единство, не откажется все же от иллюзии изолированного мнимого развития отдельных задатков и сил; если не станет искать и находить свои результаты единственно лишь в твердой согласованности сил и задатков; если при этом не предпримет всего необходимого, чтобы добиться и осуществить подчинение умственного образования воспитанию сердца, даже вопреки любому сопротивлению, на которое оно может натолкнуться. Этот главный шаг, в котором мы нуждаемся для возврата на правильный путь в воспитании, покажется, разумеется, весьма тяжким закоснелому «умственному» грешнику. Такой шаг настолько противоречит его наслаждениям, что он спешит объяснить подобный проект в необходимом его объеме и со всеми подкрепляющими его обоснованиями разрушительным, ниспровергающим основы, революционным. Пусть говорит; любовь никогда не бывает разрушительна, она никогда не ниспровергает основ, никогда не бывает революционна, и я лишь ее одну и призываю.
Если не подчинить умственное образование нравственному, то главнейший принцип элементарного нравственного образования, гласящий, что по существу оно самостоятельно, но формы его находятся в высочайшей гармонии с формами элементарного умственного образования, повиснет в воздухе, будет неосуществим и безрезультатен. Никакое элементарное нравственное образование без такого подчинения немыслимо.
Как ум выражает себя в основном в числе, форме и слове и все средства формирования ума исходят из этих трех фундаментов его развития, так и сердце находит себе выражение главным образом в любви и все средства воспитания сердца необходимо должны исходить из этой его исконной силы; с ней же следует увязать и все нужные упражнения. Эта исконная сила нравственности — самостоятельная сила. Она во многом значительно отделена от первоначальной, основной силы интеллектуального проявления нашего существа. Однако нравственное образование как часть общего образования в самом себе несущего высочайшее единство и высочайшую гармонию, развивается по тем же законам, что действуют для умственного образования, идет по одному с ним пути.
Проследим несколько этот путь под указанным углом зрения. Умственное образование, когда оно неуклонно исходит из своих отправных пунктов и движется, следуя им и не допуская пробелов, ничего не вкладывает извне в ребенка. Все, что оно в ребенке оживляет, оно находит уже заранее заложенным в силах, им оживляемых, внутренне самодеятельным, жаждущим внешнего расцвета. Точно так же и элементарное нравственное образование. Когда оно, подобно первому, неуклонно исходит из своего отправного пункта и продвигается вперед в соответствии с ним, не допуская пробелов, оно также ничего не вкладывает извне в ребенка. Нравственное образование также находит все, что в ребенке оживляет, уже заранее заложенным в силах, пробуждаемых в нем, внутренне самодеятельным, жаждущим внешнего расцвета.
Средства элементарного умственного образования исходят главным образом из упражнений мыслительных способностей, а не из обучения законам мышления. Упражнение этих способностей предшествует обучению законам мышления — этот порядок установлен не по воле человека, это вечная основа нашей природы... И средства нравственного образования тоже исходят из упражнений в любви, благодарности, вере. Нравственное образование, следовательно, начинает свое святое дело не с обучения нравственным и религиозным истинам, а с заботливого развития нравственного и религиозного чувства в детях...
Умственное образование на каждой ступени, достигнутой ребенком, вызывает у него стремление к самосовершенствованию, как и вообще стремление к самому высокому и великому, чего он может достигнуть с помощью сил, развитых в нем на данной ступени. Умственное образование поддерживает в ребенке такие стремления, подводит под них основание, поощряя его к напряжению и упорству во всем, что он задумал выполнить и чего решил добиться с помощью своих сил. Точно так же и элементарное нравственное образование на каждой ступени, достигнутой ребенком, возбуждает в нем стремление к самосовершенствованию, как и вообще стремление к самому высокому и великому, чего можно достичь на этой ступени и через нее с помощью сил любви, в нем оживленных. Нравственное образование поддерживает в ребенке такое стремление, подводит под него основание, поощряя его к напряжению и упорству во всем, что ребенок задумал выполнить с помощью оживившейся в нем силы.
Умственное образование охватывает ум человека одновременно во всех его задатках, возбуждает и оживляет один какой-нибудь из этих задатков природосообразным способом и тем самым приводит в действие все остальные, развивает и укрепляет их. Элементарное нравственное образование охватывает сердце человека. Возбуждая и оживляя природосообразным способом одну какую-нибудь из склонностей человеческой души, оно тем самым приводит в действие и все прочие ее склонности, развивает и укрепляет их. Умственное образование лишь потому уверенно и успешно продвигается вперед в каждом из своих упражнений и приемов, что они тесно переплетаются с одновременным оживлением всего остального, что есть в человеке и в чем человек нуждается для общего развития всех своих духовных задатков,— переплетаются и заботливо приводятся в гармоничное согласие. Точно так же и нравственное образование лишь потому уверенно и успешно продвигается к своей цели в каждом отдельном воспитательном приеме и упражнении, что они тесно переплетаются с одновременным оживлением всего остального, что есть в человеке, в чем нуждается человек для общего развития всех своих душевных склонностей, переплетаются и заботливо приводятся в согласие с ними.
Элементарное умственное образование находит в самой природе человека достаточно стимулов для оживления всех его сил. Поэтому оно без всяких опасений может с презрением отказаться от таких вспомогательных средств, как награды, наказания, знаки отличия для детей, от всяческих сравнений успехов одного ребенка с успехами другого. Оно считает даже, что подобные средства вредны и опасны для более возвышенных стимулов. Стимулы эти заключаются в простом сознании силы, которой каждый обладает; в сознании того, чем каждый сам по себе является и сам может сделать; в скромном сравнении самого себя с собой самим. Подобно тому и элементарное нравственное образование в самом сердце человека находит достаточно стимулов для предназначения и своей цели. Еще сильней, чем умственное образование, оно с презрением отвергает всякое подстегивание в детях пустого тщеславия, не связанного с сознанием собственных сил, поскольку это противоречит возвышенным стимулам, заключенным в самой нравственности, в невинности чистого внутреннего самосознания, в скромном сравнении себя самого с самим собой, в забвении окружающего мира, в познании самого себя.
Более того, как элементарное умственное образование должно строиться не на расширении круга познания, а на его ограничении предметами, близко нас касающимися, на внутреннем совершенствовании в нас самих познания этих немногочисленных предметов, так и цель нравственного образования достигается не расширением круга наших чувств, а определением его близкими объектами нашей любви, совершенствованием в нас самих этой любви к данным немногочисленным объектам. И в этом природа во всех ее проявлениях всегда остается собой.
Чтобы воспользоваться всеми возможными преимуществами, которые в состоянии предоставить человеку вода, этот великий дар бога, совсем нет необходимости добираться до берегов моря и непременно собственными глазами убеждаться в беспредельности его вод. Еще менее обязательно бросать человека в волны, чтобы он собственными руками попытался исследовать бездонность моря. Если у человека изо дня в день имеется хотя бы немного чистой и хорошей воды, чтобы умыться, освежиться, утолить жажду, то у него есть самое главное, чего он может пожелать от этого доброго дара божия. Даже если загорится его дом, то и тогда вода, нужная для тушения пожара,— не более чем несколько капель из бесконечных водных потоков. Однако и этими несколькими каплями человек лишь в том случае может воспользоваться, если у его есть друзья и добрые соседи, если они в его беде принесут ему эту воду, если за него выльют ее в огонь. Так и объекты знания и предметы желания неизмеримы и беспредельны по своему объему. И горе человеку, если, чтобы сделать его разумным и любвеобильным, его приведут на берег этих неизмеримых и бездонных морей, где дьявол набросится на него со своими искушениями: «Это все твое, стоит тебе лишь пожелать!» Горе ему, если он в таком положении прислушается к голосу искусителя, если с прочных стен храма бросится в бездны смерти, лежащие перед ним. Из неизмеримых знаний рода человеческого человеку необходимо лишь немногое. Но что ему обязательно нужно — это хорошо знать то, что его близко касается, и правильно применять, что он знает. Тогда это пойдет ему на пользу и освежит его, как освежает глоток чистой воды истомленного жаждой; тогда это его подкрепит и оживит. Человеку необходимо, чтобы в нужде и беде, когда его знаний окажется недостаточно, у него были друзья и соседи, которые охотно присоединят свои познания к его собственным, которые с любовью, с напряжением всех сил принесут ему в нужде все, чего у него нет, как во время пожара друзья со всей любовью и напрягая все силы подносят воду, помогая перепуганному человеку.
Беспредельны и предметы желаний человека, даже наиболее благородные среди них, и объекты его любви. Но отдельный человек в состоянии лишь немногие из них заключить в свое сердце, какой бы силой это сердце ни обладало. Кто любит многое, тот распыляет самую любовь.
В любви необходимо то же, что необходимо в знании. Человек должен любить то, что ближе всего для его любви; он должен любить то, что он обязан любить, не должен разбрасываться в любви, должен облагораживать себя через свою любовь. Пусть любовь станет в нем действенной силой, а не созерцательной мечтой. Пусть никогда не смущает его нужда, от которой он в каждый данный момент страдает, даже если она и велика; он должен всегда иметь в виду ее причины, коренящиеся в прошлом, и ее последствия, угрожающие будущему. Пусть он, помогая, живет для вечности, но пусть, живя, помогает настоящему. Если он так поступает, если он, любя, живет ради вечности и для настоящего, тогда пусть не заботят его пределы силы его любви. Любовь его поколения присоединится к его любви. Для своей любви он найдет помощь, как находит помощь терпящий бедствие благородный человек.
Человеку, так действующему, облагороженному любовью, род человеческий, сама природа всегда предоставит себя в распоряжение для целей его любви. Цель элементарного образования — возвысить человеческую природу до подобной силы любви. Поэтому-то воспитание только там и верно, где все его средства в полной мере соответствуют указанной цели.
Оно основывается на том, что нравственное образование по воле бога имеет право преобладать над умственным и на такое преобладание рассчитывать. Средство, с помощью которого нравственное образование может утвердить свое право и держать в узде дерзкие порывы нашей чувственной природы, вынуждая их отступать перед любовью и долгом, средство, с помощью которого можно в последнем итоге растворить в любви — конечном назначении нашей природы — последствия ограниченности и себялюбия, свойственных всякой односторонне развитой силе и способности человека, и тем самым привести себя самого в гармоничное согласие с самим собой,— это то же самое средство, которым достигается и обеспечивается преобладающее значение нравственного образования над умственным. И вот поэтому-то элементарное нравственное образование, самостоятельное в своем зародыше и отправных пунктах первоначального развития, значительно отличающихся от зародыша и отправных пунктов умственного образования, в средствах все же совпадает с ним. Уверенное в преобладающем значении своих требований, оно в дальнейшем возвращается с новыми силами, возросшими от объединения его средств со средствами умственного образования, к своей первоначальной самостоятельности.
Нравственное образование требует и использует для себя результаты, достигнутые умственным образованием,— эти самим богом предоставленные ему для достижения его более высокого положения подчиненные силы и задатки. Руководствуясь таким воззрением, элементарное образование не только сохранит свою внутреннюю чистоту, но, подкрепленное им, настолько возвысится, что признает материнское отношение к ребенку и столь существенное для подобного отношения настроение духа единственным, богом данным фундаментом своей цели, единственной путеводной нитью всех своих средств, удовлетворяющей требованиям цели.
При материнском руководстве ребенок полюбит первый предмет своей любви беспредельной любовью. Он беспредельно благодарен ему и доверяет беспредельно. Правда, его любовь, доверие и благодарность ограниченны, они чувственны, но на той ступени, на которой ребенок в данный момент стоит, они совершенны. Он не в состоянии любить больше, чем любит, доверять больше, испытывать большую благодарность, чем испытывает. Его действия со всей силой совершенства затрагивают весь круг его бытия. Он боится людей,, природа его пугает, его пугает все, что ему незнакомо. Но ребенок любит свою мать, он жмется к ней, чтобы она защитила его от этих людей, от всей природы, от всего незнакомого. И все же, при всем совершенстве чувства любви к матери, ребенку хочется больше любить, а чтобы любить больше, он должен больше доверять. Теперь он уже доверяет и человеку, который пользуется доверием его матери, и так он постепенно приучается любить тогог кого любит мать, верить тому и в то, кому и во что верит мать...
Элементарное образование во всем взывает к невинности, благочестию, гармонии и духу семейной жизни. Оно повсюду зовет подняться выше обыденного, повседневного, привычного, что имеет место в обоих отношениях. Оно повсюду зовет подняться выше духа светского общества, выше его головокружительных мнимых высот и путаных ходов его мрачных пропастей.
Все, что верно в отношении умственного и нравственного образования человека, справедливо и в отношении любого вида внешнего образования — эстетического, подготовки к мастерству и профессии. Сущность всех этих видов образования состоит в том, чтобы привести в действие нравственные и умственные силы, пользуясь средствами,, воздействующими на чувства. А цель приложения любой силы никогда не может находиться в противоречии с основным назначением самой этой силы.
Следовательно, подчинение всех целей и средств образования эстетического, подготовки к мастерству и профессии целям и средствам нравственного образовашп^ как и подчинение им же целей и средств умственного образования, не есть произвольная воспитательная мера, применяемая по воле человекаг а установлено богом как извечная основа нашей природы. Так как эстетическое образование, подготовка к мастерству и профессии — все вместе или каждое в отдельности — должны соответствовать цели общего образования людей, истинному внутреннему облагораживанию нашей природы, то средства этого образования должны находиться в совершеннейшей гармонии со средствами нравственного и умственного образования человечества.
Все, что говорилось об умственном и нравственном элементарном образовании: о материнском отношении, святости родного дома, важности наших установленных природой условий существования, недопустимости пробелов, о порядке, установлении должных границ, о достижении совершенства в условиях своего положения и самосовершенствования,— все это также справедливо и в отношении эстетического образования, подготовки к мастерству и профессии. Если какое бы то ни было средство, применяемое в любом из этих видов образования, не захватывает человека целиком и полностью, не оживляет и не укрепляет всех его сил в стремлении облагородить как человека, то оно, конечно, является непригодным для элементарного воспитания природы человека, а следовательно и для эстетического образования, подготовки к мастерству и профессии.
Никакое эстетическое образование, подготовка к мастерству и профессии не будут элементарно истинными, если они в самом главном не согласуются с элементарной истиной — истиной умственного и нравственного образования, если они, следовательно, не исходят из формирования высшей, божественной сути нашей природы и во всех применяемых им средствах с ней не согласуются...
Таким образом, я поднимаю элементарное образование человека выше любого возможного упрека как в его односторонности и ограниченности, так и в излишне широком охвате или мечтательном преувеличении. Я рассматриваю его не как шедевр человеческой изощренности, а как фиксирование самой природы и ее извечных законов во всей их простоте и силе. Я изыскиваю и организую для этой цели столь же разносторонние, сколь и согласующиеся между собой, взаимодействующие и все же самостоятельные и завершенные средства. Тем самым я яснее, чем это было бы возможно любым иным способом, признаю и вскрываю в полном объеме всю трудность осуществления подобного метода образования. И пусть никто из тех, кто так или иначе принимает участие в наших опытах, не заблуждается. Элементарное образование ставит себе такую непростую задачу, как возвысить сердце, ум и руку человека всей совокупностью и согласованностью своих средств до самого возвышенного и благородного, на что способна наша природа.
Разве в этом отношении природа поставила тесный предел нашему совершенствованию? Разве она не права, не сделав этого? Разве она не права, когда для достижения облагораживания человека требует значительно большего? Не права, когда требует гораздо большего, чем в наше время удостаивают нас и соизволяют ей представлять редакторы еженедельников?
А может быть, это я неправ, когда требую для образования как раз столько, сколько требует для него природа,— никак не менее?
А может быть, потому, что я так много требую для нравственного и умственного образования народа, что для того и другого требую больше, чем обычно делается,— может быть, именно поэтому меня и упрекают в том, что в средствах образования я будто бы слишком пренебрегаю моралью и религией?
Пусть проверят мои средства нравственного образования, и тогда обнаружится, взяты ли они из самого высокого, что заложено в человеческой природе. Я не стыжусь сказать: обнаружится, от бога ли они или от мира.
Это моя потребность и мое право заявить: при первой же попытке проведения в жизнь идеи элементарного нравственного образования будут получены значительные результаты, бесспорно доказывающие, что все, что принято до сих пор делать для воспитания народа в духе нравственности и религии, ни в коем случае нельзя считать достаточным. Напротив, во многих отношениях это зачастую губительным образом противодействует поставленной цели, а потому никуда нб годится и вредно.
Но если этого не делать, а оставаться в отношении нравственного и религиозного образования народа при старой, привычной, явно не соответствующей потребностям рутине и пытаться в подобных обстоятельствах значительно продвинуться вперед в умственном образовании народа, то результаты этого еще ясней покажут, насколько недостаточно все то, что делается для повышения нравственности и религиозного чувства в народе, и что неправильно застывать на том месте, на котором мы стоим.
В этом нет ничего страшного. Напротив, очень хорошо и вполне правильно, если это всегда будет бросаться в глаза, где бы ни имело места. Дай бог, чтобы это повсюду чаще происходило. Дай бог, чтобы как можно больше делалось для умственного образования народа, и тогда станет видно, как недостаточно то, что делается для его нравственного и религиозного образования.
Но нельзя же закрывать глаза на такую простую истину. Нельзя же настолько поддаваться фантастическому самообману и опускаться до того, что, хотя и не прямо, а приводя бесспорные факты, высказывать следующее, пусть туманное или ясное, твердо продуманное или только в пылу спора зародившееся мнение: «Раз дело действительно обстоит так, что для нравственного и религиозного образования народа делается недостаточно, и даже наоборот, то, что для этого делается, никуда не годится и вредно, поскольку оно во многих отношениях противоречит цели, то для умственного образования тоже не следует делать большего, а нужно остановиться на том, что делается, хотя этого и недостаточно, хотя это во многих отношениях не годится и вредно».
Так рассуждают теперь о столь важном вопросе народного образования, сами того не сознавая, многие. Они не придают цены тому, что бесспорно развивает ум, и осуждают это, потому что среди последствий всеобщей запущенности воспитания нравственности и религиозного чувства все это, действительно, явилось бы резким контрастом. Но это же безумие. Правда, временное безумие, ни к чему не способное привести безумие. Когда всенародная истина, истина, ставшая потребностью для всего общества, подтверждена бесспорными фактами и в своей высокой простоте сделалась очевидной, пусть тогда, там ли, тут ли, заставят какого-нибудь крикуна выступить против нее, пусть заткнут рот свидетелю, взявшему ее под защиту,— это не имеет значения. И в данном случае справедливо то, что справедливо для других подобных случаев: если свидетели промолчат, заговорят камни.
Настоящая истина, если она не проявляется через себя, еще не созрела, как не созрело яблоко, по которому оса проползет, не впившись в него. И наоборот, чем больше надточен сладкий плод на дереве, тем несомненней, тем больше он созрел. Иногда, однако, то обстоятельство, что плод сильно изъеден, свидетельствует и о том, что дерево, на котором он созрел, несет лишь немного ему подобных плодов, что этот плод редкий на его ветвях. Стало быть, не надо бояться даже самого распространенного и самого ядовитого отрицания великих и в невинности изреченных истин еще по одной причине: отрицание это иногда потому так широко распространено, потому иногда так едко и ядовито, что отрицающее себялюбие сознает совершенную зрелость этих истин, а отрицающая зависть — их действительную редкость. Однако не один лишь черствый эгоизм, не одна лишь ядовитая зависть вгрызаются в подобные истины, даже невинность умеет подчас причинить вред... Меня несправедливо упрекают в том, что я слишком горяч и слишком односторонен. Конечно, воздействие на сердце, моральное и религиозное воздействие моих поступков и моего заведения — это, собственно говоря, моя специальность и мое естественное призвание.
Ведь мои ближайшие враги высмеивают меня как человека чувства. Я таков, я не человек рассудка и никогда не жаждал им прослыть. Для меня довольно, если мое сердце правильно понято. Все, что я создал, создано этим сердцем, все истинное, что лежит в основе моего дела, что заложено во мне,— результат моих чувств, плод моего опыта и страданий, сильно воздействовавших на мои чувства. Истину, во мне заложенную, я познал отнюдь не в ее словесном связном выражении. Потому-то при всей горячности, с которой я стремлюсь донести ее до читателя, я так прерывисто и неопределенно ее высказываю, что буквально поседел, прежде чем большая часть читателей вообще догадалась, что осколки истин, лежащие в основе пылающих слов, которые я набрасываю, имеют хоть отчасти какую-то связь между собой.

продолжение книги ...





Популярные статьи сайта из раздела «Сны и магия»


.

Магия приворота


Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?

Читать статью >>
.

Заговоры: да или нет?


По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?

Читать статью >>
.

Сглаз и порча


Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.

Читать статью >>
.

Как приворожить?


Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.

Читать статью >>





Когда снятся вещие сны?


Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...

Прочитать полностью >>



Почему снятся ушедшие из жизни люди?


Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...

Прочитать полностью >>



Если приснился плохой сон...


Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...

Прочитать полностью >>


.

К чему снятся кошки


Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...

Читать статью >>
.

К чему снятся змеи


Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...

Читать статью >>
.

К чему снятся деньги


Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...

Читать статью >>
.

К чему снятся пауки


Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...

Читать статью >>




Что вам сегодня приснилось?



.

Гороскоп совместимости



.

Выбор имени по святцам

Традиция давать имя в честь святых возникла давно. Как же нужно выбирать имя для ребенка согласно святцам - церковному календарю?

читать далее >>

Календарь именин

В старину празднование дня Ангела было доброй традицией в любой православной семье. На какой день приходятся именины у человека?

читать далее >>


.


Сочетание имени и отчества


При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.

Читать далее >>


Сочетание имени и фамилии


Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?

Читать далее >>


.

Психология совместной жизни

Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.

читать далее >>
Брак с «заморским принцем» по-прежнему остается мечтой многих наших соотечественниц. Однако будет нелишним оценить и негативные стороны такого шага.

читать далее >>

.

Рецепты ухода за собой


Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?

Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.

прочитать полностью >>

.

Совместимость имен в браке


Психологи говорят, что совместимость имен в паре создает твердую почву для успешности любовных отношений и отношений в кругу семьи.

Если проанализировать ситуацию людей, находящихся в успешном браке долгие годы, можно легко в этом убедиться. Почему так происходит?

прочитать полностью >>

.

Искусство тонкой маскировки

Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!

прочитать полностью >>
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!

прочитать полностью >>

.

О серебре


Серебро неразрывно связано с магическими обрядами и ритуалами: способно уберечь от негативного воздействия.

читать далее >>

О красоте


Все женщины, независимо от возраста и социального положения, стремятся иметь стройное тело и молодую кожу.

читать далее >>


.


Стильно и недорого - как?


Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.

читать статью полностью >>


.

Как работает оберег?


С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.

Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.

прочитать полностью >>

.

Камни-талисманы


Благородный камень – один из самых красивых и загадочных предметов, используемых в качестве талисмана.

Согласно старинной персидской легенде, драгоценные и полудрагоценные камни создал Сатана.

Как утверждают астрологи, неправильно подобранный камень для талисмана может стать причиной страшной трагедии.

прочитать полностью >>

 

Написать нам    Поиск на сайте    Реклама на сайте    О проекте    Наша аудитория    Библиотека    Сайт семейного юриста    Видеоконсультации    Дзен-канал «Юридические тонкости»    Главная страница
   При цитировании гиперссылка на сайт Детский сад.Ру обязательна.       наша кнопка    © Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.    16 +