«...нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов». В. И. ЛЕНИН
«Наша молодежь — это ни с чем не сравнимое мировое явление, величия и значительности которого мы, пожалуй, и постигнуть не способны» (1), — писал Макаренко. Она жадно ищет правильных решений в борьбе между старой и новой этикой, она требует и хочет коммунистического совершенства поведения. Советский учитель, указывал Макаренко, должен ясно представлять себе большую политическую цель воспитания гражданина. Воспитывая новые кадры для нашей страны, надо заботиться не только о профессиональной подготовке молодого поколения, но и «о воспитании такого типа поведения, таких характеров, таких личных качеств, которые необходимы Советскому государству...» (2). Следовательно, цели воспитательной работы обусловлены политическими задачами. Но нельзя забывать, что вопрос о целях воспитания не может быть решен раз и навсегда. «Требования общества действительны только для эпохи, величина которой более или менее ограничена. Мы можем быть совершенно уверены в том, что к следующему поколению будут предъявлены несколько измененные требования...» (3). Поэтому, указывал Макаренко, советская педагогика обязана далеко вперед проектировать качества нового типичного советского человека, должна даже обгонять общество в его человеческом творчестве. Так как без ясной цели невозможна никакая воспитательная деятельность, то необходимо иметь перед собой «практические цели, понятные для нас, выполнимые и грамотные, как хорошие чертежи дома...» (4),— писал Макаренко.
--------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 4, стр. 11.
2. Там же, т. 5, стр. 325.
3. Там же, стр. 442.
4. Там же, стр. 441.
--------------------------------
Но само собой разумеется, «что одно перечисление признаков правильного поведения не решает дела. Для нашего общества настоятельно необходима не простая номенклатура нравственных норм, а стройная и практически реализуемая цельная нравственная система...» (1). По старой этике нравственное «совершенство» заключалось в отказе от счастья, в беспредельной, противоестественной уступчивости. Но эта этика была крайне двулика. По одной норме, которую Макаренко называет «парадной», по норме для специалистов-подвижников, полагалось отдавать бедному последнюю рубашку, подставлять щеки, абсолютно не интересуясь тем изувером, который колотит по щекам своих «ближних», и т. д. По второй норме, годной для обыкновенной жизни и для умных людей, ничего этого не полагалось. Здесь нормой было грешить в меру. «Грех», т. е. поступок, противоречащий основным нормам этой этики, был не так уже страшен для согрешившего: всегда можно покаяться и после этого жить опять спокойно. «Подобная нравственная система была необходима для того, чтобы классовое подавление, всеобщая и ничем не сдерживаемая эксплоатация могли существовать с «чистой совестью...» (2). Не может быть сомнений в том, что эта этика не устраивает нас ни в коей мере. «Мы живем на вершине величайшего перевала истории, в наши дни начинается новый строй человеческих отношений, новая нравственность и новое право, основанием для которых является победившая идея человеческой солидарности» (3), — указывал Макаренко. У нас нет парадных норм святости, нравственные требования мы предъявляем ко всем людям, наши нравственные достижения должны выражаться в поведении масс. История Великой Отечественной войны и грандиозного строительства в нашей стране свидетельствует о тех подвигах, на которые способны советские люди. Но посылая людей на подвиги, «наше правительство не устраивало им особого экзамена. Оно выбирало их из общей массы граждан. Завтра оно пошлет на подвиг миллионы людей и не будет сомневаться в том, что эти миллионы обнаружат такую же нравственную высоту» (4). И в нашем уважении и любви к героям меньше всего морального удивления. «Мы любим их потому, что солидарны с ними, — в их подвиге видим обязательный для нас практический образец и для нашего поведения» (5),— писал Макаренко. Но старая этика крайне живуча. В процессе коммунистического воспитания приходится вести с ней напряженную борьбу. Ее осколки еще живут в нашем обществе. «Иногда это тенден-
--------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 5, стр. 402—403.
2. Там же, стр. 408.
3. Там же, т. 4, стр. 334.
4. Там же, стр. 335.
5. Там же, стр. 336.
--------------------------------------
ция личного чванства, одинокой слепой гордости своим «совершенством» без всякой мысли об общественной пользе, иногда это личное кокетство, эстетический припадок нравственного эгоиста, для которого собственная слеза дороже общей радости» (1). И все эти остатки старого — вовсе не случайный набор вредных атавизмов, они образуют систему, цельный моральный опыт, это — вековая традиция поведения. Серьезность борьбы со старой этикой очевидна: без полного преодоления пережитков капитализма не может быть построен коммунизм, поэтому необходимо искоренять их. При этом не следует забывать о том, что пережитки прошлого подчас бывают предательски незаметны, порой спрятаны даже в «марксистской» фразеологии и не бросаются в глаза потому, что живыми «бациллоносителями» их часто выступают люди искренне советские, не понимающие ошибочности своих взглядов и поступков. А поэтому и считал Макаренко важной задачей создание коммунистической этики, которая облегчит победу над этими пережитками. Для нашего общества, указывал он, нужна такая нравственная система, которая по «своей цельности, ясности, убедительности и привлекательности для широких масс, по своему соответствию живым потребностям нашей жизни... должна оставить далеко за собой решительно все моральные кодексы, когда-либо существовавшие в истории» (2). «Наша мораль уже в настоящее время должна быть моралью коммунистической. Наш моральный кодекс должен итти впереди и нашего хозяйственного уклада и нашего права, отраженного в Конституции, он должен видеть впереди еще более высокие формы общества» (3). Помня об этом моральном кодексе и о неизбежной эволюции в требованиях общества к отдельной личности, следует приступать к проектировке коммунистической личности с особой внимательностью и большой чуткостью. Трудность этого дела, заставляющая быть особенно осторожными, заключается в бесконечном человеческом разнообразии, в обилии общих и индивидуальных черт личности, которые в живых людях образуют бесконечно запутанные узлы. Макаренко считает, что эта работа достойна усилий многих ученых, но все же он сумел достаточно исчерпывающе обрисовать, каким должен быть наш воспитанник. «Мы должны, — писал он, — выпускать из наших школ энергичных и идейных членов социалистического общества, способных без колебаний, всегда, в каждый момент своей жизни найти правильный критерий для личного поступка, способных в то же время требовать и от других правильного поведения. Наш воспитанник, кто бы он ни был, никогда не может выступать в -------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т 5, стр. 407.
2. Там же, стр. 403. 3. Там же, т. 4, стр. 37
-------------------------------------
как носитель некоего личного совершенства, только как добрый или честный человек. Он всегда должен выступать прежде всего как член своего коллектива, как член общества, отвечающий за поступки не только свои, но и своих товарищей» (1).
Он должен уметь подчиняться товарищу и приказывать товарищу, быть принципиальным, активным организатором, настойчивым и закаленным, умеющим владеть собой и влиять на других. Он должен быть готов к действию и торможению, обладать эмоциональными перспективными устремлениями, причем, коллективные перспективы должны преобладать над личными. Воспитанник «должен уметь быть вежливым, суровым, добрым и беспощадным — в зависимости от условий его жизни и борьбы» (2). Но, говоря о доброте, Макаренко указывал, что прежняя расслабленная этика «добра» противоречит нашему революционному делу, и надо бороться против сентиментальности, нежной расслабленности, против стремления насладиться своим хорошим поступком. Эти черты являются самым большим цинизмом в практической жизни. К общему комплексу качеств, характеризующих советского человека, надо отнести и ту систему знаний, которые должны быть у воспитанника к моменту выхода его из школы. Особой задачей является гармонирование этих знаний со всеми чертами характера коммунистической личности. Следуя этим практическим целям, отвечающим нашей эпохе, школа должна стремиться всех детей воспитывать в наибольшем приближении к коммунистическому идеалу. Новому человеку, говорил М. И. Калинин, надо прививать самые лучшие человеческие качества. Наша мораль «требует общего равнения на поведение самое совершенное... — писал и Макаренко. — В борьбе за коммунизм мы уже сейчас должны воспитывать в себе качества члена коммунистического общества» (3). А потому и не может быть мнения, будто у человека должны быть и достоинства и недостатки. Надо совершенствовать воспитанников до тех пор, пока у них не будет недостатков. И это не приводит к тому, что вместо человека получается какая-то схема, наоборот, воспитывается «прекрасный человек, полный своеобразия, с яркой личной, жизнью», указывал Макаренко. Ученики одной из московских школ писали Антону Семеновичу, что им нравится книга «Флаги на башнях», но они недовольны тем, что у всех ребят так мало недостатков. На самом деле, писали они, у человека есть достоинства и недостатки, так и нужно людей описывать. Макаренко назвал такие рассуждения «моральным оппортунизмом». Правда, очень «удобно» жить, считая, что у каждого
------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 5, стр. 336
2. Там же. т. 2, стр. 399.
3. Там же, т. 4, стр. 37.
------------------------------------
человека должны быть и недостатки. Но педагог не должен допускать никаких недостатков у своих учеников, и они не должны и думать, что имеют право на недостатки. Да и какие недостатки можно оставить? Например, можно оставить вспыльчивый характер? Но с какой стати? Человек обругает вас, а потом скажет: «Извините, у меня вспыльчивый характер». И так каждый может найти оправдание любому своему поступку. Обрисовывая черты, типичные для настоящего советского человека, Макаренко с удовлетворением отмечал, что подтверждение правильности и реальности его представления о советском человеке он нашел в образах чекистов, с которыми близко столкнулся в коммуне имени Дзержинского. В чекистах Макаренко видел всепроникающую бодрость, немногословие, отвращение к штампам, строгую принципиальность, веселую, но безграничную работоспособность, подтянутость в движениях, а главное, что поразило Антона Семеновича, — обладание особенным драгоценным веществом, которое он называет «социальным клеем»: «это чувство общественной перспективы, уменье в каждый момент работы видеть всех членов коллектива, это постоянное знание о больших всеобщих целях... И этот социальный клей не покупался в киоске на пять копеек только для конференций и съездов... это действительная общность...» (1). Близко познакомившись с настоящими большевиками, — писал Макаренко, — «я окончательно уверился в том, что моя педагогика — педагогика большевистская, что тип человека, который всегда стоял у меня как образец, не только моя красивая выдумка и мечта, но и настоящая реальная действительность...» (2). В наше время замечательные черты характера советских людей проявились в подвигах защитников нашей Родины многих юношей и девушек, отцов и матерей. Образцы высоких человеческих чувств, правильных поступков находим мы и у людей труда — рабочих, инженеров, колхозников, строящих коммунизм в нашей стране, отстаивающих мир во всем мире.
Макаренко указывал, что новый человек «должен быть веселым, бодрым, подтянутым, способным бороться и строить, способным жить и любить жизнь, он должен быть счастливым» (3). Воспитание человека, который должен уметь быть счастливым, является одной из тех новых задач воспитания, которые Макаренко впервые в педагогике выдвигает перед учителем. «В нашем обществе, где нет эксплуатации... где есть равенство человеческих путей и возможностей, несчастий быть не должно» (4). При коммунизме счастье должно сделаться нашим нрав-
--------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Педагогическая поэма, стр. 637.
2. Там же.
3. Там же, т. 2, стр. 399.
4. Там же, т. 5, стр. 431.
--------------------------------------
ственным обязательством — так определил Макаренко величайшую мудрость нашей замечательной эпохи, высокую цель нашего воспитания. Другая задача воспитания, по-новому разработанная А. С. Макаренко, — это воспитание привычки правильно поступать. Владимир Ильич Ленин указывал, что в коммунистическом обществе «...уклонение от... всенародного учета и контроля неизбежно сделается таким неимоверно трудным, таким редчайшим исключением, будет сопровождаться, вероятно, таким быстрым и серьезным наказанием... что необходимость соблюдать несложные, основные правила всякого человеческого общежития очень скоро станет привычкой» (1). Необходимость воспитания такой привычки Макаренко связывает с принципом коммунизма: «от каждого по способностям, каждому по потребностям». «Великий закон коммунизма... — писал Антон Семенович, — для многих еще представляется практически неуловимым, многие еще не способны представить такой высокий принцип распределения, предполагающий еще невиданные формы честности, справедливости, точности, разума, доверия, чистоты человеческой нравственной личности» (2). Для индивидуалиста его потребность определяется его жадностью. И ему кажется, что если каждому дать по его потребностям, то все набросятся на общественное добро, будут все расхватывать и тащить в свои дома. Но человек, который гармонично связал свои интересы с интересами общими, очень легко и просто поймет (и уже понимает), что «нельзя определить мои потребности, если не думать о потребностях всего общества» (3). И вот для того, чтобы выяснить, что такое потребности и как они будут удовлетворяться, — говорил Макаренко, — «для этого сознательно, умно относиться к своему поведению недостаточно. Необходима привычка правильно поступать» (4). «Нравственно оправданная потребность — это есть потребность коллективиста, то-есть человека, связанного со своим коллективом единой целью движения, единством борьбы, живым и несомненным ощущением своего долга перед обществом». Глубочайший смысл воспитательной работы и «заключается в отборе и воспитании человеческих потребностей, в приведении их к той нравственной высоте, которая возможна только в бесклассовом обществе и которая только и может побуждать человека к борьбе за дальнейшее совершенствование» (5). Стремление к совершенствованию поведения безусловно связано с сознательным отношением к нему, «но это вовсе не значит, что в вопросах поведения мы всегда должны апеллировать
----------------------------------------
1. В. И. Ленин, Соч., т. 25, стр. 446.
2. А. С. Макаренко, Соч., т. 4, стр. 38.
3. Там же, т. 5, стр. 411.
4. Там же, стр. 422. 5. Там же, т. 4, стр. 38.
----------------------------------------
к сознанию... Настоящая широкая этическая норма становится действительной только тогда, когда ее «сознательный» период переходит в период общего опыта, традиции, привычки, когда эта норма начинает действовать быстро и точно...» (1).
Поэтому самое важное, что нам предстоит, указывал Макаренко, — это накопление традиций коммунистического поведения, воспитание единства коммунистического сознания и коммунистического поведения. «Ясность поставленной задачи, определенность проектировки личности — только небольшая часть дела» (2),— указывал Макаренко. Не может быть вопроса более важного, чем вопрос о логике педагогического средства; разрешить этот вопрос и найти педагогические средства можно лишь исходя из данных проектировки личности. Правильное соотношение средств и целей воспитания свидетельствует о правильности педагогической логики. Наша педагогическая логика должна быть логикой марксистской, диалектической. Логика цели воспитания связана с политическими нуждами и является логикой диалектической. Истинная «логика педагогического средства и системы средств заключается не в узкой школьной области, а в широкой общественной жизни Союза...» (3). Система средств воспитания не является мертвой и застывшей, она всегда изменяется и развивается, хотя бы уже потому, что растет и ребенок, растет и изменяется и наша страна. При выборе воспитательных средств педагог должен учитывать, что невозможно наметить для какого-либо отдельного воспитательного задания определенный список этих средств, так как одни и те же средства могут быть годными как для воспитания строителя коммунизма, так и для воспитания буржуазного деятеля. Вопрос решается выбором сочетания средств, «их расстановкой по отношению друг к другу, их общей гармонированной направленностью и, самое главное, их естественным классовым содержанием, т. е. тем, что приходит не от педагогики, а от политики, но что с педагогикой должно быть органически связано» (4). Кроме того, человек не воспитывается по частям, его характер, привычки создаются синтетически, всей суммой влияний, которым он подвергается, поэтому решающим моментом является не прямая логика отдельного средства, а логика и действие всей системы средств, гармонически организованных. И, конечно, никакая система воспитательных средств не может быть установлена навсегда, она должна, указывал Макаренко, отражать необходимость движения и отбрасывать устаревшие средства.
------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 5, стр. 411.
2. Там же, стр. 444.
3. Там же, стр. 474.
4. Там же, стр. 452—453.
------------------------------------
Основным положением советской воспитательной системы Макаренко считал целесообразность и диалектичность воспитательного средства. А эта область как раз и представляет собою ту область педагогической науки, в которой больше, чем где бы то ни было, допускались ошибки. Ошибки эти заключаются главным образом в искривлении идеи целесообразности воспитательного средства. Макаренко классифицировал эти ошибки по следующим типам: ошибки типа уединенного средства, типа дедуктивного предсказания и типа этического фетишизма. Ошибки типа уединенного средства заключаются в том, что отдельное средство считается всегда положительным или всегда отрицательным. Его действие не контролируется всеми другими средствами, применяемыми одновременно с ним. Говорится: «Это средство хорошо, это плохо, следовательно, нужно всегда употреблять первое средство». «Сколько нужно времени, — спрашивает Макаренко,— чтобы научить их диалектической логике?.. Как их убедить, что за семь лет моей работы в колонии не было двух случаев, совершенно схожих?» (1), — спрашивал Антон Семенович, говоря о работниках Наркомпроса, старавшихся запретить такие средства воздействия, как изгнание из колонии, бойкот и др.
Ошибки типа дедуктивного предсказания заключаются в утверждении, что данное средство должно привести обязательно к таким-то результатам. «Вера в средство настолько велика,— писал Макаренко, — что неожиданно плохие результаты всегда относятся к, якобы, неправильному применению средства или к причинам посторонним...» (2). Макаренко приводил пример, как несколько звеньев пионерских отрядов соревновались между собою в том, кто составит лучший альбом об Испании. Антон Семенович был возмущен такой целью соревнования. Заставляя вырезать картинки жертв бомбардировки Мадрида, говорил он, мы воспитываем хладнокровных циников, которые на героической борьбе испанского народа хотят заработать себе первое место в соревновании. «А ведь организаторам соревнования казалось, что они делают замечательное педагогическое дело и что здесь есть педагогическая логика... Эта самая «мудрая» педагогическая логика, утверждающая полезность средства, потому что в основу его положены самые лучшие намерения, часто подводит» (3). И, наконец, ошибки типа этического фетишизма — когда средство ставится рядом с понятием, этическое содержание которого не вызывает сомнения. Такая ошибка была допущена в трудовом воспитании, когда ошибочно уверовали в спасительность многих средств, связанных каким-то образом с трудом. Труд «вообще» не является воспитательным средством. Только его определенная
-----------------------------------
1. А. С. Макаренко, Педагогическая поэма, стр. 627.
2. Там же, т. 5, стр. 473.
3. Там же, т. 4, стр. 447.
-----------------------------------
организация, преследующая определенную цель, делает его воспитательным средством. Искажение идеи целесообразности и диалектичности воспитательного средства приводит к многим ошибкам в контроле воспитательной работы детских учреждений. Суждение об их работе часто происходит, говорил Макаренко, по одному рецепту. Проверяется не действительная работа, не ее результаты, а исключительно номенклатура общих рекомендованных средств: производилась ли общественно-полезная работа, имеются ли органы самоуправления, есть ли простор для инициативы, развита ли самокритика. «Если все это налицо, значит — дело поставлено хорошо, если чего-либо нет, значит — плохо. Такой простой способ измерения, с одной стороны, представляет широкий простор для всяческого очковтирательства, с другой стороны, он очень скоро превращается в догматический шаблон, мертвый список, в содержание которого не способна пробиться жизнь» (1). Незыблемым правилом, законом для педагога должно стать положение: «никакое средство не может быть объявлено постоянным, всегда полезным и действующим всегда одинаково точно» (2). Каждое отдельное средство может быть и положительным и отрицательным, поэтому и нельзя разделять средства на воспитательные и невоспитательные. Тем более нельзя считать необходимым прибегать к тем средствам, при которых меньше скандалов, меньше крика. Утверждая, что единство логики цели и логики средства в том и заключается, чтобы допускать только то средство, которое ведет нас к поставленной цели, Макаренко говорил, что надо без колебания идти на какой угодно крик и скандал, если они приведут к цели. Необходимость при выборе воспитательных средств исходить прежде всего из их целесообразности исключает возможность каких-бы то ни было шаблонов в воспитательной работе. «В зависимости от обстоятельств, времени, особенности личности и коллектива, от таланта и подготовки выполнителей, от ближайшей цели, от только что исчерпанной конъюнктуры, — диапазон применения того или иного средства может увеличиваться до степени полной общности или уменьшаться до положения полного отрицания... — подчеркивал Макаренко. — Эта многоликость педагогического средства, сложная красочность и изменчивость воспитательной картины составляют чрезвычайно ответственную позицию педагога-теоретика» (3), а от педагога-практика вся диалектичность воспитательного процесса потребует большего внимания ко всей системе средств.
----------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 5, стр. 451.
2. Там же, стр. 472.
3. Там же, стр. 452.
----------------------------------------
ВЕДУЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ СИСТЕМЫ
«Знамя гуманизма — это знамя не благостной мечты, это — знамя непобедимой силы».
А. С. МАКАРЕНКО
Из единства целей и средств воспитания вытекают и сформулированные Макаренко основные принципы советской системы воспитания: уважение и требовательность к воспитаннику, «система перспективных линий», «воспитание в коллективе, для коллектива, через коллектив», воспитание в труде. «Только в коллективе, — указывали К. Маркс и Ф. Энгельс,— индивид получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков...». Следовательно, воспитание в коллективе должно быть основным. Но в общей системе советского воспитания, которое по своему существу является коллективным, красной нитью должно проходить сочетание требования с уважением, высокий социалистический гуманизм, который является выражением новых человеческих отношений, созданных в нашей стране. Поэтому Макаренко считал это сочетание большого требования к человеку с глубоким уважением к нему ведущим положением советской системы воспитания.
СОЧЕТАНИЕ ТРЕБОВАТЕЛЬНОСТИ С УВАЖЕНИЕМ И ДОВЕРИЕМ
«Если бы кто-нибудь спросил, как бы я мог в краткой формуле определить сущность моего педагогического опыта, — говорил А. С. Макаренко, — я бы ответил, что как можно больше требования к человеку и как можно больше уважения к нему» (1). Эту формулу Макаренко считал формулой нашего общества. Наше общество отличается от буржуазного тем, что мы предъявляем к человеку гораздо большие требования. Но, предъявляя к личности глубокие, основательные требования, мы ока-
---------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 5, стр. 144.
---------------------------------------
зываем личности и необыкновенно большое, принципиально отличное уважение. «Это уважение не к чему-то внешнему, вне общества стоящему, к приятному и красивому. Это уважение к товарищам, участвовавшим в нашем общем труде, в нашей общей работе, это уважение к деятелю» (1).
В нашей диалектике соединение требовательности к личности и уважения к ней — не две разные вещи, а одно и то же: нельзя требовать большого от человека, которого мы не уважаем. Уважение к человеку неизбежно связано с желанием видеть его лучшим, следовательно, увеличиваются и требования к нему. Но, предъявляя к человеку большие требования, мы подчеркиваем этим веру в его большие возможности, уважение к нему. Советская система воспитания — это реализация лозунга о внимании к человеку. Но это внимание не только к его интересам и его нуждам, но и к его долгу. «Это и есть советская педагогика, основанная, с одной стороны, на безграничном доверии к человеку, а с другой стороны, на бесконечном к нему требовании. Соединение огромного доверия с огромным требованием — и есть стиль нашего воспитания. На этом построена вся общественная жизнь Советского Союза. Это дает колоссальные результаты» (2). С большим торжеством говорил Макаренко о том, что за всю историю человечества впервые в нашей стране организуется как творческая сила подлинное человеколюбие. И это знамя гуманизма крепко держит в руках наша молодая страна. Гордостью за советского человека, любовью к нему, уважением к имени человеческому, верою в высокие качества человека проникнуто творчество А. С. Макаренко. Но Антон Семенович предупреждает, что видеть хорошее в человеке всегда трудно. «В живых будничных движениях людей, тем более в коллективе, сколько-нибудь нездоровом, это хорошее видеть почти невозможно, оно слишком прикрыто мелкой повседневной борьбой, оно теряется в текущих конфликтах. Хорошее в человеке приходится всегда проектировать, и педагог это обязан делать. Он обязан подходить к человеку с оптимистической гипотезой, пусть даже и с некоторым риском ошибиться» (3). «Это вера в человека, — говорил Антон Семенович, — блестяще звучит у Горького, это то, что можно назвать оптимистической перспективой в подходе к человеку» (4). У Горького надо учиться проектировать в человеке лучшее, более сильное, более интересное. «Особенно важно, что у Горького это умение далеко не так просто реализуется. Горький умеет видеть в человеке положительные силы, но он никогда не умиляется перед ними, никогда не понижает своего требования к
---------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 5, стр. 145.
2. Там же, т. 5, стр. 356.
3. Там же, т. 7, стр. 342.
4. Там же, т. 5, стр. 345.
---------------------------------------
человеку и никогда не остановится перед самым суровым осуждением. Такое отношение к человеку есть отношение марксистское» (1). И Антон Семенович называет Горького одним из лучших педагогов, ибо он предъявлял максимальные требования к человеку, а в этом и проявляется максимальное уважение. «Когда вы видите перед собой воспитанника — мальчика или девочку, — говорил Антон Семенович, — вы должны уметь проектировать больше, чем кажется для глаза. И это всегда правильно. Как хороший охотник, давая выстрел по движущейся цели, берет далеко вперед, так и педагог в своем воспитательном деле должен брать далеко вперед, много требовать от человека и страшно уважать его, хотя по внешним признакам, может быть, этот человек и не заслуживает уважения» (2). Но оборотной стороной уважения к человеку должно быть высокое требование к нему. Это требование красной нитью проходило через всю работу А. С. Макаренко. Законом правильной советской педагогики должно быть непреклонное ясное, прямое, категорическое требование, утверждал Антон Семенович. Если нет требования, то не может быть и воспитания, так как если мы отказываемся от логики, вытекающей из наших гражданских требований, мы тем самым отказываемся и от воспитательной работы. Чем больше требований будем предъявлять к человеку, тем он будет красивее в нравственном отношении, а поэтому и требование не может быть половинчатым, оно должно быть доведено до возможного предела. «Я являюсь сторонником требования последовательного, крайнего, определенного, без поправок и без смягчения» (3), — говорил Макаренко. Глубоко раскрывается сочетание требовательности с уважением в отношении Макаренко к детям. Дети — это цветы нашей жизни, говорил он. Но это не значит, что мы должны ими только любоваться, ахать, вздыхать и внушать этим цветам, что они составляют неприкосновенный, роскошный букет. «В этом узко эстетическом и бессмысленном восторге уже заложено его посрамление. «Цветы жизни» надлежит представлять себе не в виде «роскошного» букета в китайской вазе... эти цветы уже умирают, они уже обречены... Нет, наши дети вовсе не такие цветы. Наши дети цветут на живом стволе нашей жизни, это не букет, это прекрасный яблоневый сад. И этот сад — наш, здесь право собственности звучит, честное слово, очаровательно! Трудно, конечно, не любоваться таким садом, трудно ему не радоваться, но еще труднее не работать в таком саду...» (4).
--------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 7, стр. 342.
2. Там же, т. 5, стр. 301—302.
3. Там же, стр. 145.
4. Там же, т. 4, стр. 21.
---------------------------------------
Прекрасный яблоневый сад — это значит «не только аромат, не только «гаммы красок», — плоды — вот что должно нас интересовать в особенной степени, — говорил Макаренко. — И поэтому, не набрасывайтесь на цветы с одними вздохами и поцелуями, возьмите в руки лопату, ножницы, лейку...» (1). Дети — это живые жизни и жизни прекрасные, поэтому и нужно относиться к ним как к товарищам и гражданам, уважая не только их права, но и их обязанности. И чем больше мы будем связывать их гражданский долг с их ростом и воспитанием, гем более полноценные люди будут из них воспитываться. А их долг, их обязанности перед обществом заставляют нас предъявлять к детям бескомпромиссные требования. И школа должна «с первого же дня предъявлять к ученику твердые, непререкаемые требования советского общества, вооружая ребенка нормами поведения, чтобы он знал, что можно и чего нельзя, что похвально и что наказуемо» (2). Но предъявляться должны исключительно посильные требования, надо также и помочь детям эти требования обязательно выполнить. «Требовательное воспитание кажется трудным делом до тех пор, пока мы по-настоящему не решились его проводить, — говорил Макаренко, — а когда решились, — оно становится легким» (3), только надо помнить, что, чем ярче и определеннее выражено требование, тем меньше приходится требовать. В школе дети — это прежде всего граждане. В этом отличие советских детей от детей какого угодно общества. Макаренко поэтому и настаивал, что необходимо подчеркивать ребенку, что его дело в школе «не игра, а государственное дело», и что он как участник этого дела достоин уважения; Макаренко советовал при обращении даже к самому маленькому в коллективе, хотя бы и к восьмилетнему, называть его «товарищем», употребляя не обычное «ты», а подчеркнуто вежливое «Вы».
И если, говорил Макаренко, такое уважение и доверие соединить с требованиями во всей воспитательной работе, то мы увидим, как она примет строгие и четкие организационные формы. Вся практика А. С. Макаренко, каждый момент его воспитательной работы были ярким выражением его основного принципа: как можно больше уважения к человеку и как можно больше требования к нему, зная, что если с человека не потребовать многого, то от него и не получишь многое. Макаренко был предельно взыскательным и предъявлял к своим воспитанникам требование «развернутое, без всяких скидок». С первых шагов колонии выдвигает он непререкаемое требование: «В колонии должна быть дисциплина». И категоричностью в своих требованиях он сломил упорство таких, как Чобот —
-----------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 4, стр. 21. 2. Там же, т. 5, стр. 378. 3. Там же, стр. 312.
-----------------------------------
«неутомимый рыцарь финки», Осадчий — «инквизитор евреев» и многих других. В дальнейшем Макаренко требует от воспитанников «энергии, целеустремленности, общественной активности, уважения к коллективу и интересам коллектива». И Антону Семеновичу становится вполне понятным, что при таком требовании фактически стирается грань между уважением и требовательностью. Огромное впечатление производила на воспитанников колонии не только твердость в требованиях Антона Семеновича, но вместе с тем его неустанная, самоотверженная, отеческая забота о них, широта и искренность его доверия.
Постепенно, но твердо предъявляет Макаренко к своим воспитанникам более глубокие и решительные требования и в конечном итоге ставит перед ними большое политическое требование: «Будьте настоящими людьми». И воспитанники принимали это требование, так как хорошо знали, что в нем больше уважения и доверия к ним, чем в любом «педагогическом подходе».
В сочетании непреклонной требовательности и высокого гуманизма в советской системе воспитания Макаренко видел «мудрость жизни», богатейшую отправную педагогическую позицию.
«СИСТЕМА ПЕРСПЕКТИВНЫХ ЛИНИЙ»
Великим открытием назвал Макаренко найденную им мысль о первостепенном значении в воспитании закона всеобщего развития. Эта мысль получила глубокое, философское обоснование в «системе перспективных линий», ставшей также одним из ведущих положений педагогической системы Макаренко. Принцип перспективности является принципом марксистским, в нем и заключается главным образом диалектика воспитательного процесса. «Система перспективных линий» помогает воспитывать у человека умение мечтать. Мечты же заставляют внимательно вглядываться в жизнь, стремиться к их осуществлению, они усиливают энергию трудящегося человека. Воспитать человека — значит воспитать у него перспективные пути, по которым располагается его завтрашняя радость, — подчеркивал Макаренко. «Человек не может жить на свете, если у него нет впереди ничего радостного. Истинным стимулом в человеческой жизни является завтрашняя радость» (1). И радость эта — именно в новой перспективе. «Даже самый никчемный человечишка, — подчеркивал Макаренко, — если видит перед собой... пусть и самую скромную перспективу... начинает и себя раскладывать по определенным этапикам, веселее смотреть вперед...» (2).
--------------------------------
1. А. С. Макаренко, Педагогическая поэма, стр. 580.
2. Там же, стр. 542.
--------------------------------
Макаренко называет «систему перспективных линий», в которой должны сочетаться многообразные радостные перспективы, «теорией завтрашней радости». Всякая радостная перспектива, если она уже организована, неизбежно повышает энергию личности, улучшает ее отношение к миру, поэтому и необходимо педагогу организовать эту радость, вызвать ее к жизни, наметить перспективные пути своим воспитанникам. Перспективные линии «привлекают внимание человека общим видом удовлетворения, но это удовлетворение еще не существующее. По мере движения к нему возникают новые завтрашние планы, тем более притягательные, чем больше усилий вложено на преодоление различных препятствий» (1). Привлекательность этих завтрашних планов должна быть тесно связана с тем, что человек рассматривает свою жизнь как часть жизни всего общества, он борется за общую счастливую жизнь всего коллектива, за радость и разум этой жизни. А в этом и будет проявляться его участие в построении коммунистического общества. «Самое важное, что мы привыкли ценить в человеке, — указывал Макаренко, — это сила и красота. И то и другое определяется в человеке исключительно по типу его отношения к перспективе. Человек, определяющий свое поведение самой близкой перспективой, есть человек самый слабый. Если он удовлетворяется только перспективой своей собственной, хотя бы и далекой, он может представляться сильным, но он не вызывает у нас ощущения красоты личности и ее настоящей ценности» (2). В советском обществе высоко ценится человек, для которого коллективные перспективы являются и личными перспективами. И чем выше и ценнее перспективы коллектива, тем большее восхищение вызывает этот человек.
Личный же путь Макаренко считает всегда неясным. «И что такое ясный личный путь?» — спрашивает он. Если считать, что это есть стремление к обычной квалификации, которая дает возможность в будущем иметь кусок хлеба, то такое стремление является уже отрешением от коллектива, «концентрированным мещанством». «Нет, я крепко верю, — писал Макаренко, — что для мальчика в шестнадцать лет нашей советской жизни самой дорогой квалификацией (а следовательно, и личной перспективой.— М. П.) является квалификация борца и человека» (3). Когда колония имени Горького переехала в Куряж, то куряжане очень быстро прониклись уверенностью, что горьковцы привезли им лучшую жизнь и что нужно идти дальше с этими людьми. Они безоглядно захотели стать членами горьковского кол-
------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 5, стр. 78.
2. Там же, стр. 75—76.
3. А. С. Макаренко. Педагогическая поэма, стр. 388.
------------------------------------
лектива, хотя бы и потому, что это была еще не испробованная сладость в их жизни. Но этого побежденного сознания было, как говорил Макаренко, «страшно мало». Медленное развитие трудового усилия куряжан грозило сорвать выработанный горьковцами стиль работы, ликвидировать их быструю и точную ухватку в работе. Постепенно общими усилиями лень куряжан была, наконец, сломлена, и их увлек пафос горьковцев, их светлые перспективы. Но переломным моментом в поведении куряжан был скромный интимный вечер, посвященный Горькому. Зачитано было и последнее письмо Горького, присланное уже в Куряж. «Новых сил, душевной бодрости, веры в свое дело желаю всем вам!.. — писал Алексей Максимович. — Будьте здоровы и уважайте друг друга, не забывая, что в каждом человеке скрыта мудрая сила строителя и что нужно ей дать волю развиться и расцвести, чтобы она обогатила землю еще большими чудесами» (1). «Думали ли Вы, дорогой Алексей Максимович, что Ваше письмо будет поворотным пунктом в истории нашей борьбы с куряжской разрухой... — пишет Горькому Антон Семенович. — После доклада я прочитал Ваше письмо. Когда я читал его при получении, мне казалось, что запущенные, одичавшие ребята не поймут великой любви Вашей к Человеку и Вашей веры в человеческую культуру, и я думал, что мне придется много им объяснять, но когда я прочитал письмо на общем собрании и увидел, как блестели глаза набежавшей слезой, я понял, что эти оборванные худые дети тоже имеют отношение к человеческим идеалам...» (2). Коротков, недавний враг горьковцев, краснея, вышел на сцену и взволнованно сказал: «Жили мы тут, и глаза у нас есть, а ничего мы не видели... Как слепые, честное слово... А сейчас нам показали одного Горького... Честное слово, у меня все на душе перевернулось...» Короткое придвинулся к краю сцены, чуть-чуть прищурил серьезные красивые глаза: «Надо, хлопцы работать... По-другому нужно работать... Понимаете?» — «Понимаем!» — закричали горячо пацаны. «На другой день я их не узнал, — рассказывает Антон Семенович. — Отдуваясь, кряхтя, вертя головами, они честно, хотя и с великим трудом пересиливали извечную человеческую лень. Они увидели перед собой самую радостную перспективу: ценность человеческой личности» (3). «Система перспективных линий» помогает раскрыть человеку высокую цель его существования, ценность человеческой личности.
---------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 7, стр. 379.
2. Там же, т. 7, стр. 380.
3. А. С. Макаренко, Педагогическая поэма, стр. 581—582.
---------------------------------------
Вся деятельность Коммунистической партии и рабочего класса проходит в сочетании широкого революционного размаха и предельной деловитости. Для советской системы воспитания это сочетание имеет принципиальное значение. Полная и последовательная реализация этого положения в каждый момент школьной жизни, говорил Макаренко, «позволит нам поставить нашу школу на высоту совершенно недосягаемую». «Наше отношение к человеку, великие цели, которые обязана ставить перед собой воспитательная работа, социалистический гуманизм, воспитание активного деятеля социалистического общества, воспитание целых поколений закаленных, преданных революции, радостных и суровых деятелей, разве этого можно достигнуть без революционного размаха?» (1) — спрашивал он. Ставя перед воспитанниками любые перспективы, стремясь к тому, чтобы они были все более и более общественно значимыми, нельзя не связывать эти перспективы с самой четкой, самой деловой организацией, необходимой для их полного осуществления. От мечтаний больших и малых надо немедленно переходить к вопросам организационным. Необходимо обеспечить выполнение даже самого небольшого намеченного дела. И помочь в этом может только настойчивая деловитость, правильная и четкая организация каждого дела. В соединении жизни и революции видел Макаренко величие, красоту и мощь нашего замечательного времени. И если детские учреждения будут строить работу на основе принципов высокого социалистического гуманизма, на все расширяющихся по своему значению перспективах, пронизывая их глубоким политическим содержанием и предельной деловитостью, то тогда наше детское общество сможет сказать словами Макаренко: «Наш мир — мир организованного созидания человека». ----------------------------------------
1. А. С. Макаренко, Соч., т. 5. стр. 383.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +