Признание необходимости изучения формирующих поведение человека сил среды, хотя-бы и не педагогикой, а какой-либо другой наукой, есть несомненный шаг вперед. В этом мы видим первое завоевание данного этапа развернувшейся дискуссии. Ибо до настоящего времени, хотя тт. Калашников, Пинкевич и другие и утверждают, что не былю таких педагогов-марксистов, которые толковали бы педагогический процесс вне учета социальных факторов, все же дальше словесного констатирования факта влияния среды на воспитание дело не шло. Воспитывающая роль среды не считалась достойным внимания педагогики вопросом изучения: несмотря на то, что каждый из педагогов-практиков, кто хоть сколько-нибудь серьезно подошел к попытке осуществлять воспитательную работу школы, немедленно убеждался в том, что без контакта с окружающей школу средой разрешить задачи воспитания школа не в состоянии. Она, школа, может с большим или меньшим успехом нагрузить головы своих учащихся определенной суммой знаний, во влиять на формирование идеологии, поведения учащихся без опоры, без учета воспитывающих факторов среды она бессильна. Практика советского педагога вплотную подвела его к проблеме среды. В теории же признание воспитывающей роли среды никак не влияло ни на определение предмета педагогики, ни на толкование педагогического процесса. Теория оказалась в хвосте.
Итак, дискуссия, несомненно, способствовала выявлению важности проблемы среды в воспитании и необходимости изучения этого наиболее могущественного и наименее исследованного фактора воспитания. В этом, повторяем, несомненное завоевание данного этапа, несомненное продвижению вперед. Однако было бы ошибкой, констатировав это завоевание, почить на лаврах. В этом вопросе еще достаточно неясности и недоговоренности, которые необходимо устранить. Ведь и сейчас еще наша попытка включить в предмет педагогики изучение воспитывающей роли среды вызывает ожесточенные нападки, обвинения в стирании границ педагогики, в универсализме, в империализме и проч. Ведь и юейчас еще тов. Калашникова, например, признание воспитывающей роли среды не заставило изменить понимания сущности педагогического процесса, сущности воспитания. Правда, вместо употребляющейся им ранее трактовки воспитания, как социального приспособления, он вслед за нами теперь говорит о социальном формировании (пусть читатель не примет это указание за терминологический спор, дело не термине только, а в несомненном изменении понятия: социальное приспособление подчеркивает пассивную трактовку воспитания и отношения личности к среде, свойственную общей педагогической концепции тов. Калашникова, социальное формирование же устраняет этот пассивный элемент).
Однако эти частичные уступки не изменяют всей концепции в целом. Тов. Калашников продолжает утверждать, что педагогический процесс—это лишь целевое произвольное формирование человеческого поведения, и только опо. И в доказательство правильности своей позиции мобилизует, с одной стороны, Энгельса и Плеханова, с другой — «историко-социологический генезис» воспитания. Остановимся сначала на теоретической защите позиции тов. Калашникова.
В качестве отправного пункта теоретической защиты своей позиции тов. Калашников приводит незаконченную цитату из статьи Маркса и Энгельса (Архив, том I), посвященной критике немецкой идеалистической философии: «До сих пор мы рассматривали обработку природы людьми. Другая сторона — это обработка людей людьми...». Эти две фразы цитаты также диалектически между собой связаны, как и основные положения исторического материализма: «общественное бытие определяет сознание, но и общественное сознание определяет бытие». Этот последний процесс, т.-е. процесс формирования индивидуального, и коллективного бытия под действием общественного сознания и есть то, что Маркс и Энгельс называют обработкой людей людьми или что мы называем «целевым изменением социального поведения с помощью воспитания или самим воспитанием». Откуда же это следует, что обработка людей людьми и есть целевое изменение социального поведения с помощью воспитания, — в праве спросить читатель. «Это следует из того, что всякая обработка, в том числе и обработка людей людьми, производится с определенной целью, по определенному плану и с учетом получаемых результатов, а это, как мы увидим далее, и является главными признаками воспитания». Не знаю, удовлетворился ли читатель такими объяснениями,— нас они никак не могут удовлетворить. В самом деле, откуда следует, что всякая обработка, в том числе и обработка людей людьми, производится с определенной целью, по определенному плану и с учетом получаемых результатов? Это в капиталистическом-то обществе, где люди являются рабами созданных ими общественных отношений, где даже производство материальных ценностей, т.-е. обработка природы людьми, никак не может быть организована по плану? Кто дал право тов. Калашникову исчерпывать обработку людей людьми с целевым изменением социального поведения? Эту произвольность толкования тов. Калашников пытается объяснить дальше: «Изменение и переделка людей всегда совершается двумя путями: один путь есть изменение производственно-экономического базиса, а второй путь есть путь сознательного изменения воздействующих на поведение масс надстроек в интересах господствующих классов».
В каком соотношении с этими двумя путями находится тот путь изменения человека, который указывает одной страницей дальше в том же Архиве Маркс и Энгельс. «Как для массового порождения этого коммунистического сознания, так и для выполнения самого дела необходимо массовое изменение людей, которое возможно только в практическом движении, в революции; следовательно революция необходима не только потому, что нельзя никакими иными способами свергнуть господствующий класс, но и потому, что свергающий класс может только в революции очиститься от всей грязи старого общества и стать способным создать новое общество». (Архив,, том I, стр. 226.)
Не бесполезно также напомнить еще раз 3-й тезис о Фейербахе. Материалистическое учение об изменении обстоятельств и воспитания забывает, что обстоятельства изменяются людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан. Оно поэтому должно дробить общество на две части, из которых одна стоит над ним.
«Совладение изменений, обстоятельств и человеческой деятельнооти или самоизменения может быть постигнуто и рационально понято только как революционная практика».
Бот это-то последнее, что «совпадение изменений, обстоятельств и человеческой деятельности или самоизменения может быть рационально понятно только как революционная практика», и остается, видимо, непонятным тов. Калашникову и, видимо, поэтому так трудно тов. Калашникову отказаться от трактовки педагогического процесса как целевого воздействия воспитателя (будь этот воспитатель даже и собирательным лицом, в виде государства), стоящего над обществом, и именно в силу этого так бесплодны его обращения к теоретикам марксизма.
Дальнейшие попытки тов. Калашникова использовать теоретиков марксизма для выяснения проблемы стихийности и сознательности в педагогическом процессе не менее бесплодны. Здесь все полно противоречий, догматизма, непонимания революционной сущности марксизма.
Начнем с непосредственного продолжения цитированного выше абзаца.
«Если второй процесс (т.-е. путь сознательного изменения воздействующих на поведение масс надстроек) подлежит полному общественному контролю со стороны господствующих классов, то первый процесс, т.-е. изменение базиса в классовом обществе, — а мы пока еще живем в нем (тов. Калашников не упускает случая подчеркивать везде то обстоятельство, что мы живем в классовом обществе), — не подлежит полностью контролю со стороны общества. Вот что говорит по этому поводу Плеханов вслед за Энгельсом: «Характер экономической структуры и то направление, в котором изменяется этот характер, зависят не от воли людей, а от состояния производительных сил и от того, какие именно изменения в производственных отношениях возникают и становятся нужными для общества вследствие дальнейшего развития этих сил».
В этом отрывке мы видим, во-первых, преувеличенное представление автора о «полноте общественного контроля» в области идеологических воздействий; во-вторых, и типичную для блаженной памяти «экономистов» трактовку вопроса о роли экономических факторов.
Возьмем хотя бы такой пример для иллюстрации «свободы» буржуазии в области идеологических влияний, как вопрос о всеобщем обучении. Будучи вынуждена в целях наиболее эффективного использования рабочей силы (культурный рабочий дает большую производительность труда по сравнению с менее культурным) встать на путь начального обучения детей трудящихся, буржуазия подрубает основной сук, на котором держится ее господство,— темноту и невежество народных масс, ибо дав в руки рабочему такое орудие, как грамотность, она открывает для него пути гораздо более быстрого роста классового самосознания, чем оно развивается при условиях, когда рабочий не владеет одним из наиболее могущественных средств социального общения — печатным словом. Где здесь кончается «свобода» и начинается «необходимость»?
Все мы дааем, что буржуазия, встав на путь вооружения народа печатным словом, всячески пытается поставить под свой контроль печатную продукцию. Однако может ли она подчинить ее своему полному контролю, как это думает тов. Калашников? Конечно нет, ибо борющийся класс, пролетариат, как ни ограничены в капиталистическом обществе и его материальные и даже духовные средства производства, он все же находит пути и средства делать печатное слово орудием, идеологического влияния своего класса.
Даже в диких условиях того идеологического гнета, которым характеризовался царский режим в России, все же это самое печатное слово было одним из мощных орудий нашей пропаганды и агитации.
Так что утверждать, что буржуазия может иметь полный контроль над идеологическими факторами влияния, это значит не видеть борьбы классов, недооценивать в идеологической борьбе роли класса, борющегося за высвобождение народных масс от идеологического гнета отживающих, осужденных историей классов.
Обратной стороной той же концепции мыслей является приуменьшение возможностей произвольно изменять экономический базис и особенно подчеркиваемая автором полная аналогия и в этом отношении условий капиталистического общества и общества переходной эпохи. Случайно ли то обстоятельство, что именно сейчас, когда мы не на словах, а деле, практически заняты реконструкцией народного хозяйства, изменением именно его технической базы и экономики, — Калашников подчеркивает, что «изменение базиса в классовом обществе, а мы пока живем еще в нем», не подлежит общественному контролю?
Не напоминает-ли такой способ трактовки базиса и надстройки трактовки роли экономических факторов Каутским в его последней работе «Материалистическое понимание истории»? Каутский пишет: «Дело в том, что материалистическое понимание истории, не отрицая силы человеческой воли, указывает, однако, что она может быть победоносной и непобедимой лишь в том случае, когда она действует в направлении, определяемом экономическими условиями и когда она держится каждый раз в отведенных ей границах возможного. Воля, пренебрегающая материалистическим пониманием истории, не создает ничего прочного, обречена на провал, невзирая на мимолетные успехи, которые она отстаивает с крайней беспощадностью и кровавым террором».
Смысл этой последней тирады ясен. Задачи марксизма и его исторического учения состоят в том, чтобы держать массы в узде, связать историческую инициативу пролетариата, а не в том, что бы эту инициативу развязать, руководя ею и направляя ео по пути, подготовленному предшествующим развитием и данным соотношением классовых сил. Каутский ясно искажает марксизм, подменяет его либеральным и педантски-трусливым учением о том, что воля должна действовать «в строго отведенных рамках возможного». Справедливую оценку трактовки Каутского дает тов. Фурщик в своей статье («Под знаменем марксизма», 9 — 10, за 1928 г.) «Каутский и диалектический материализм».
К этому, выражаясь мягко, непониманию Калашниковым качественного своеобразия переживаемой нами эпохи и взаимозависимостей между экономикой, политикой и педагогикой мы вернемся еще в дальнейшем изложении.
Продолжим анализ дальнейших «использований» Калашниковым теоретикам марксизма.
А дальше следует цитата из Энгельса: «Люди сами делают свою историю, но они до сих пор делали ее даже внутри отдельных обществ, не по общей, воле и не по общему плану. Их стремления взаимно перевешивались, и именно поэтому во всех таких обществах царствует необходимость, дополнением и внешней формой проявления которой служит случайность».
Как трактует эту цитату Калашников?
«В этих словах Энгельса и лежит объяснение той части социального формирования человека, которую мы называем неорганизованным или стихийным. Оно случайно или стихийно не потому, что произвольно, а потому, что необходимо и не зависит от воли одного человека или отдельных его групп». А если бы оно зависело от воли, одного человека или отдельных групп, перестало-ли бы оно быть стихийным и «необходимым»? И разве та часть, которая по мнению Калшшникова произвольна, действительно «свободна»?
И разве в этом смысл цитаты Энгельса?
Почему «во всех таких обществах» царствует необходимость? Потому ли, что существует элемент воли, т.-е. целевого устремления отдельного человека или отдельных групп? Нет, не потому: «люди сами делают свою историю», — говорит Энгельс, т.-е. они ставят субъективно цели и пытаются «делать» историю по какому-то плану. Элемент воли, произвольных усилий отдельных групп налицо, но эта воля не является и не может являться в капиталистическом обществе общей волей, действия этих отдельных групп не могут быть построены по общему плану.
Именно поэтому «перекрещивались взаимно стремления», именно поэтому в таких обществах царствует необходимость.
Дело не в произвольности или непроизвольности, как хочет истолковать эту цитату Калашников, а в невозможности в классовом обществе иметь общий план, общую волю.
Так что причина стихийности или неорганизованности лежит не в зависимости от воли, от целенаправленности, а в зависимости от отсутствия общности действий, общности плана, общности целей. Именно это мешает организованности, препятствует «свободе» овладевания социально-экономическими и идеологическими факторами, «свободе» делать свою историю и подчиняет такое общество законам необходимости».
Этого не видит, не хочет видеть Калашников.
Ибо, воли бы корни неорганизованности, стихии Калашников видел там, где их видел Энгельс — в отсутствии общего плана, общей воли, тогда не мог бы он утверждать, что «метод планового хозяйства, являющийся преодолением анархии капиталистического производства (только ли анархии производства? а разве вместе с этим не преодолевается и анархия общественных отношений? Эту сторону, видимо, также не случайно замалчивает Калашников), с одной стороны, и яркая классовая целеустремленность различных политических мероприятий, с другой, ни в какой мере не ликвидирует социального формирования человека в его прежнем толковании, т.-е. если оставить биологию в стороне, последнее будет состоять из двух процессов: процесса стихийного, необходимого в данных общественных условиях формирования психики человека, и процесса целевого, организованного воспитания». Теперь читателю ясно, почему замалчивает тов. Калашников ту сторону планового начала, которая является преодолением не только анархии производства, но и анархии общественных отношений. Все это для того же, чтобы стереть, затушевать то качественно новое, что несет с собой переходная эпоха, чтобы поставить знак равенства между капиталистическим обществом и обществом переходной эпохи.
Такова связь между политикой и педагогикой в научных построениям Калашникова; таков политический смысл использований теоретиков марксизма.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +