Ф. Энгельс писал, что «в таком обществе, в котором общность интересов возведена в основной принцип, в котором общественный интерес уже не отличается от интереса каждого отдельного лица», поддержание общественного порядка и безопасности станет делом всего общества, постепенно делающим администрацию и юстицию излишними. Это указание Ф. Энгельса лежит в основе курса, взятого партией на расширение всех форм участия общественности в борьбе с преступностью. Тенденция расширять участие общественности в осуществлении правосудия должна все больше и больше развиваться. Это касается не только участия народных заседателей в уголовном судопроизводстве, но и участия общественных обвинителей и общественных защитников.
Статья 15 Основ законодательства о судоустройстве говорит об участии общественных обвинителей и защитников на суде. Из этой формулировки закона можно сделать вывод, что речь должна идти об их участии в любом суде, рассматривающем уголовное дело, в том числе и второй инстанции. Однако эта линия не проводится последовательно в уголовно-процессуальном законодательстве. Статья 44 Основ уголовного судопроизводства, а вслед за ней и ст. 325 УПК РСФСР устанавливают круг лиц, имеющих право кассационного обжалования и опротестования приговора. Среди указанных лиц назван защитник, из чего можно было бы сделать вывод, что законодатель имеет в виду и общественного защитника, а не только адвоката. Это положение, однако, отрицается некоторыми авторами. «Статья 325 говорит о праве кассационного обжалования приговора подсудимым и его защитником, но не общественным защитником. Полномочия общественного защитника, равно как и общественного обвинителя, ограничиваются участием в суде первой инстанции. Такой именно вывод вытекает из п. 8 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 2 от 26 марта 1960 г.».
Известно, что ст. 47 УПК РСФСР раскрывает понятие защитника в широком смысле слова: адвокаты, представители профессиональных союзов и других общественных организаций, близкие родственники и законные представители обвиняемого, а также другие лица. В подавляющем большинстве случаев в уголовно-процессуальных кодексах термин «защитник» применяется именно как широкое, родовое понятие, включающее и общественного защитника. Достаточно сослаться, например, на ст. ст. 61, 63, 66, 72, 236, 249, 298 УПК РСФСР. Никто не оспаривает, что права защитника, указанные в этих статьях, распространяются и на общественного защитника, хотя в них говорится только о защитнике и особо не выделяется общественный защитник. Какие основания имеются для того, чтобы утверждать, что в одних статьях УПК законодатель применяет термин «защитник» в широком смысле слова, а в других - в узком смысле, как это делается в отношении ст. 325 УПК РСФСР?
Что же касается ссылки на п. 8 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 2 от 26 марта 1960 г., то и ее следует признать необоснованной, так как в этом пункте говорится лишь о том, что суды обязаны «разъяснять общественным обвинителям и общественным защитникам предоставленные им законодательством СССР и союзных республик процессуальные права на участие при рассмотрении дел в суде первой инстанции, обеспечивая им все возможности для осуществления этих прав». Пленум Верховного Суда СССР вовсе не решал вопроса о недопустимости кассационного обжалования приговора общественным защитником. Да это было бы превышением пределов полномочий Пленума. Последний обратил в этом пункте постановления внимание судов на необходимость разъяснять права общественным обвинителям и защитникам.
Иначе решается вопрос о праве общественного обвинителя принести кассационный протест на приговор. Статья 44 Основ не упоминает общественного обвинителя в числе лиц, могущих принести протест.
Эта статья говорит о праве участников процесса обжаловать приговор и об обязанности прокурора опротестовать каждый незаконный и необоснованный приговор. Совершенно понятно, почему рядом с прокурором не указан общественный обвинитель: было бы неправильно возлагать на него обязанность приносить протест на каждый незаконный и необоснованный приговор. Такая обязанность лежит только на прокуроре.
Но нельзя смешивать обязанность с правом. Не будучи обязан приносить кассационный протест, общественный обвинитель, по нашему мнению, должен быть наделен правом приносить жалобу, если он считает это необходимым и если такого миения придерживается, коллектив трудящихся или общественная организация, уполномочившие его участвовать в деле.
Такой вывод вытекает прежде всего из общего смысла и духа ст. 44 Основ уголовного судопроизводства: все участники процесса вправе обжаловать приговор, если они недовольны им. Разумеется, нет никаких оснований лишать этого права такого участника процесса, как общественный обвинитель.
По нашему мнению, ст. 44 Основ было бы целесообразно дополнить прямым указанием на право общественного обвинителя и общественного защитника обжаловать приговор в кассационном порядке. Такое указание устранило бы имеющийся в судебной практике разнобой: одни суды (например, Верховный Суд РСФСР, Верховный Суд БССР, Московский и Ленинградский областные суды и др.) принимают к рассмотрению кассационные жалобы от общественных обвинителей и защитников, а другие (их большинство) отказывают в этом, ссылаясь на отсутствие прямых указаний на это в действующем законе.
Возникает и другой вопрос: вправе ли общественный защитник принести кассационную жалобу на приговор суда, независимо от воли и желания подсудимого?
На этот вопрос следует ответить утвердительно. Общественный защитник представляет в суде интересы коллектива трудящихся или общественной организации, и если последние считают необходимым обжаловать приговор, то независимо от желания и воли подсудимого он может быть обжалован. Разумеется, общественный защитник, как и общественный обвинитель, не может решить вопрос об обжаловании или опротестовании приговора без ведома уполномочившей общественной организации или коллектива трудящихся.
Вправе ли общественный обвинитель и общественный защитник участвовать в суде второй инстанции при рассмотрении кассационного протеста или кассационной жалобы? Статья 45 Основ не дает ответа на этот вопрос применительно к общественному обвинителю. В ней указывается лишь на участие в суде второй инстанции прокурора, защитника и возможное участие самого осужденного. Так как защитник может участвовать при кассационном рассмотрении дела, то можно сделать вывод, что таким правом наделен и общественный защитник. В Верховных Судах РСФСР, БССР, Таджикской ССР, Московском и Ленинградском областных судах общественные защитники иногда участвуют в суде второй инстанции.
Программа КПСС указывает на участие в судах общественных обвинителей и защитников как на одну из подлинно демократических основ правосудия в СССР. Из этого вытекает необходимость дальнейшего развития этого института и совершенствования уголовно-процессуального законодательства, регулирующего его. В суде первой инстанции общественные обвинители и защитники наделены всеми необходимыми правами наравне с прокурором — государственным обвинителем, адвокатом-защитником и другими участниками судебного разбирательства. Они вправе представлять суду доказательства, участвовать в исследовании последних, заявлять ходатайства и отводы, излагать суду мнение о доказанности обвинения, общественной опасности подсудимого и содеянного им, высказывать свои соображения по поводу применения уголовного закона и меры наказания в отношении подсудимого, а также по другим вопросам дела (ст. 250 УПК РСФСР).
Такими же широкими правами общественные обвинители и защитники должны пользоваться и в стадии кассационного производства.
Представляется, что общественная организация или коллектив трудящихся вправе уполномочить выделенного общественного обвинителя или общественного защитника принести кассационную жалобу на приговор, если они не удовлетворены им. Отрицательное решение этого вопроса обесценивает в известной мере участие общественных обвинителей и защитников в суде первой инстанции: не имея права принести кассационную жалобу, они лишаются возможности отстоять свою позицию в суде второй инстанции. Положительное решение рассматриваемого вопроса привело бы к укреплению демократического принципа свободы обжалования приговоров. Следует также предоставить общественным обвинителям и защитникам право принимать участие в кассационной инстанции как в тех случаях, когда они принесли кассационную жалобу, так и в тех случаях, когда они такой жалобы не принесли. Они должны иметь право знакомиться с поступившими в суд протестами и жалобами и подавать на них свои возражения. В случае явки общественного обвинителя и защитника в заседание кассационной инстанции суд обязан допустить их к участию в этом заседании и выслушать их объяснения.
Допущение общественных обвинителей и защитников в кассационную инстанцию при участии в заседании этой инстанции народных заседателей содействовало бы развитию и совершенствованию демократических основ правосудия, дальнейшей демократизации кассационного производства.
Нет единства в решении этого вопроса в литературе. Положительно решают вопрос о допустимости кассационного обжалования приговоров общественными защитниками и общественными обвинителями подавляющее большинство авторов.
Вместе с тем некоторые авторы указывают на нецелесообразность наделения представителей общественных организаций правом кассационного обжалования приговоров.
Отрицая возможность участия общественных обвинителей и общественных защитников в заседании кассационной инстанции, авторы Комментария к УПК РСФСР дают следующую рекомендацию: «Свое отношение к приговору общественные обвинители (защитники), как и организации (коллективы), их выделившие, могут выразить в официальном письме или постановлении организации (коллектива), представляемом в кассационную инстанцию через участвующих в рассмотрении дела лиц, либо непосредственно в качестве дополнительного материала, который судебная коллегия должна обсудить в совокупности со всеми другими материалами дела. Свое отношение к таким письмам и постановлениям суд второй инстанции выражает в кассационном определении».
Эта рекомендация не может не вызвать возражений. Во-первых, неясно, чем официальные письма общественных обвинителей и защитников, а также официальные письма или постановления общественных организаций и коллективов трудящихся по существу отличаются от кассационных жалоб, если в них выражено «отношение к приговору», если их «судебная коллегия должна обсудить» и если «свое отношение к таким письмам и постановлениям суд второй инстанции выражает в кассационном определении». Как видно, по своему характеру и правовым последствиям это те же кассационные жалобы, именуемые только «официальными письмами и постановлениями». Во-вторых, непонятно, через каких «участвующих в рассмотрении дела лиц» должны представляться в кассационную инстанцию эти «официальные письма и постановления». Видимо, речь идет о передаче этих писем и постановлений соответственно через прокуроров и адвокатов. Но они не всегда участвуют в деле. Кроме того, их отношение к «официальным письмам или постановлениям» может быть различным, они могут их поддержать, равно как и могут против них возражать. Почему же следует ставить общественных обвинителей и защитников, общественные организации и коллективы трудящихся в зависимость от позиции прокурора или адвоката? Не проще ли предоставить им право обратиться непосредственно в кассационную инстанцию?
Мы приходим к выведу, что дальнейшее развитие и укрепление принципа участия общественности в советском уголовном судопроизводстве должно найти свое выражение и в допуске общественных обвинителей и общественных защитников к участию в кассационном производстве.
Автотранспорт