Если говорить об осуществлении некоторых существенных преобразований в советском кассационном производстве, то на первый план выдвигается вопрос о допущении участия народных заседателей в кассационном рассмотрении дел судом второй инстанции.
Уголовно-процессуальное законодательство должно развиваться, по нашему мнению, по пути расширения сферы участия народных заседателей.
В настоящее время народные заседатели участвуют в стадиях предания суду, судебного разбирательства и исполнения приговора при рассмотрении всех дел и во всех звеньях судебной системы (кроме случаев, когда согласно закону судья единолично рассматривает дело).
Исключение составляют лишь стадии кассационного и надзорного производства и возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам. В кассационной инстанции всех судов участвуют трое профессиональных или так называемых постоянных судей и не участвуют народные заседатели. Мы все привыкли к такому решению вопроса и полагаем, что так оно должно быть и иначе быть не может. Между тем есть все. основания для того, чтобы обсудить вопрос об участии народных заседателей в кассационной инстанции. Мы не касаемся здесь вопроса о допущении народных заседателей к участию в двух исключительных стадиях: 1) стадии надзорного производства и 2) стадии возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам, так как это темы самостоятельных работ.
Прежде всего следует рассмотреть этот вопрос с точки зрения указаний Программы КПСС о необходимости развивать и совершенствовать демократические основы правосудия. Ясно, что расширение участия народных заседателей, т. е. непрофессиональных судей, в судебном рассмотрении дел ведет к демократизации, процесса, так как обеспечивает привлечение к осуществлению правосудия все более широкие слои населения. Участие народных заседателей в кассационной инстанции несомненно оживило бы ее деятельность, вдохнуло бы новую, свежую струю в работу кассационного суда, освободило бы ее от некоторых элементов штампа, формализма.
Участие народных заседателей в кассационной инстанции позволило бы несколько сократить число профессиональных судей и увеличить число непрофессиональных судей. В составе кассационной инстанции вместо трех профессиональных судей можно было бы иметь, скажем, двух профессиональных судей, включая председательствующего, и трех народных заседателей.
В Программе КПСС сказано: «Необходимо вести дело к тому, чтобы государственный платный аппарат сокращался, чтобы навыками управления овладевали все более широкие массы и работа в этом аппарате в перспективе перестала быть особой профессией». Допущение народных заседателей к участию в кассационной инстанции содействует, как нам кажется, реализации указанного положения Программы КПСС.
Обычно говорят, что работа в кассационной инстанции требует высокой юридической квалификации и поэтому справиться с этой работой могут лишь профессиональные, хорошо подготовленные судьи — юристы. Однако этот довод представляется несостоятельным. Известно, что центр тяжести всей судебной деятельности по рассмотрению дел лежит на суде первой инстанции, призванном осуществить судебное разбирательство и постановить приговор по делу. Если народные заседатели в состоянии справиться с подобной задачей, то они безусловно смогут в суде второй инстанции проверить законность и обоснованность приговора. Было бы неправильно думать, что народным заседателям проще участвовать в рассмотрении дела областным судом по
первой инстанции, чем в том же суде, действующем в качестве кассационной инстанции.
Цель советского кассационного производства — проверить не только соблюдение судом и органами предварительного расследования всех требований материальных и процессуальных норм, но и правильность приговора по существу, справедливость назначенной меры наказания. Нельзя не отметить, что наибольшее число изменений, вносимых кассационной инстанцией в приговоры, относится к мере наказания. Так, областные и равные им суды изменили приговоры, снизив меру наказания в 1960 году — 15,1% (к числу обжалованных и опротестованных); в 1961 — 10,4%; в 1962 — 12,6%; в 1963 — 12,9%, в 1964 — 14,1% и в первом полугодии 1965 года — 10,7%.
Эти же суды изменили квалификацию преступления, не снизив меры наказания: в 1960 году — 1%; в 1961 — 1,5%; в 1962 — 1,4%; в 1963 — 1,8%; в 1964 — 1,8%; и в первом полугодии 1965 года — 1,8%. Такая же примерно картина и по данным кассационной практики Верховных судов союзных республик. Поэтому участие народных заседателей в проверке правильности приговора с этих позиций представляется весьма ценным и полезным.
Приговор, вынесенный с участием народных заседателей, должен, по нашему мнению, проверяться в кассационной инстанции также с участием народных заседателей.
В деятельности кассационного суда, как и в деятельности суда первой инстанции, осуществляются демократические принципы процесса. Разбирательство дел происходит, как правило, в открытом судебном заседании. Явившийся в судебное заседание осужденный или оправданный во всех случаях допускается к даче объяснений. В заседании кассационной инстанции может участвовать защитник, могут участвовать и давать объяснения другие лица, наделенные правом обжаловать приговор. В судебном заседании участвует и дает заключение прокурор. Все указанные лица могут представить в кассационную инстанцию дополнительные материалы. Поэтому было бы ошибкой считать, что проверка законности и обоснованности приговора в кассационной инстанции производится только по письменным материалам дела.
Представляется поэтому, что процессуальные формы, в которых действует кассационная инстанция и которые во многом совпадают с процессуальными формами деятельности суда первой инстанции, вполне увязываются с участием народных заседателей в кассационной инстанции. Такое участие содействовало бы дальнейшей демократизации кассационного производства и повышению его воспитательной роли.
Положительное решение вопроса о допущении народных заседателей к участию в кассационной инстанции позволилр бы в полной мере осуществить демократический принцип участия народных заседателей в деятельности всех судов, рассматривающих дела как в первой, так и во второй инстанции. Это было бы дальнейшим совершенствованием и развитием одной из демократических основ правосудия.
Народные заседатели участвуют в кассационной инстанции в некоторых зарубежных социалистических странах.
В Румынской Социалистической Республике дела рассматриваются в кассационном порядке в областных судах и в военных трибуналах военных округов в составе двух судей и трех народных заседателей. В Чехословацкой Социалистической Республике народные заседатели также участвуют в суде кассационной инстанции, который действует в составе трех профессиональных и четырех непрофессиональных судей.
Необходимость обсуждения вопроса об участии народных заседателей в кассационной инстанции признается сейчас рядом юристов. Отчитываясь о работе Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР на Пленуме Верховного Суда СССР 23 июня 1964 г., председатель коллегии Г. З. Анашкин говорил, что «надо изучить предложения о порядке рассмотрения дел в кассационной инстанции: а) о допущении участия общественных обвинителей и защитников при кассационном рассмотрении дел; б) о возможности рассмотрения дел в кассационных инстанциях с участием народных заседателей и др.».
А. Л. Цыпкин высказывается за увеличение состава судебной коллегии (два члена суда и три заседателя), рассматривающей дела в кассационном порядке, за счет введения туда народных заседателей либо временных судей — заседателей из числа народных судей, призываемых для участия в кассационной инстанции не более чем на две недели в году.
Однако некоторые советские процессуалисты пытаются теоретически оправдать невозможность участия народных заседателей в рассмотрении дел в кассационном порядке, доказать, что в кассационной инстанции могут участвовать только профессиональные судьи, обладающие юридическими знаниями. Так, М. С. Строгович писал: «Рассматривает дело в кассационном порядке суд в составе только постоянных судей, без участия народных заседателей. Это обусловливается функцией кассационной инстанции, заключающейся в проверке законности и обоснованности уже вынесенного приговора, что могут делать только постоянные, юридически сведущие судьи, тогда как участие народных заседателей ценно в условиях устного и непосредственного судебного процесса в суде первой инстанции». Таким образом, по мнению М. С. Строговича, проверять законность и обоснованность вынесенного приговора могут только постоянные, юридически сведущие судьи, т. е. профессионалы. Народным заседателям, не обладающим юридическими знаниями, не по плечу такая проверка, хотя приговор они могут выносить. Здесь и возникает законный вопрос, что труднее: вынести правильный приговор или же проверить правильность вынесенного приговора. На этот вопрос автор ответа не дает, он его и не ставит. Между тем те же правовые вопросы, которые должны быть проверены кассационной инстанцией, должны быть сначала решены с участием народных заседателей в суде первой инстанции. Если они не компетентны их решать в суде второй инстанции, то какие есть основания полагать, что они компетентны их решать в суде первой инстанции?. М. А. Чельцов также считает, что «народные заседатели, не являющиеся юристами, не могли бы с пользой для дела участвовать в решении сложных правовых вопросов, постоянно возникающих в кассационном и надзорном производствах».
Но сложные вопросы все время возникают и в суде первой инстанции. Почему же автор не осмеливается утверждать, что народные заседатели по тем же причинам не могут быть полезны и при судебном разбирательстве дела. Надо сказать, что тезис об отсутствии юридической подготовки народных заседателей привел уже некоторых авторов к выводу, что по некоторым категориям дел следует отказаться от народных заседателей и в суде первой инстанции. «...В настоящее время все уголовные дела,— пишет В. А. Зайков,— рассматриваются с участием народных заседателей. Но мы полагаем, что по некоторым категориям дел нет необходимости в участии народных заседателей. В настоящее время в нашей стране созданы кадры высококвалифицированных юристов. Но формы привлечения общественности к работе суда, рожденные в бурные годы революции и отражающие специфику того времени, остались без изменения. Судья в настоящее время единолично решает вопросы о предании обвиняемого суду, оформляет уголовные дела, рассматривает дела о мелком хулиганстве, мелкой спекуляции и о неповиновении работникам милиции, отказывает в приеме искового заявления и производит многие другие процессуальные действия. Сегодня можно утверждать, что эти действия сделали процесс более четким, оперативным и менее громоздким. Можно привести много примеров, свидетельствующих о том, что незначительные правонарушения целесообразнее рассматривать единолично судье». Итак, автор восхваляет единоличный порядок рассмотрения дел судьей и высказывается за дальнейшее развитие наметившейся тенденции к устранению народных заседателей. Он считает, что наличие высококвалифицированных кадров профессиональных судей дает для этого все основания. Более того, автор полагает, что широкое привлечение народных заседателей к деятельности суда (как он говорит, «общественности») — это формы, которые были рождены «в бурные годы революции», что они отражали специфику того времени. Он как бы сожалеет по поводу того, что они остаются без изменения в настоящее время. Но известно, что эти утверждения противоречат задаче дальнейшего развития и совершенствования демократических основ правосудия, выдвинутой Программой КПСС. Вот к чему приводит противопоставление непрофессиональных судей профессиональным.
Отрицает возможность участия народных заседателей в кассационной инстанции и В. И. Каминская. «При рассмотрении дела в кассационной инстанции,— пишет В. Каминская,— преобладающее значение принадлежит правовым вопросам, а установление фактов, на которых должна основываться юридическая квалификация, в компетенцию кассационной инстанции не входит. Исходя из этих соображений, вряд ли было бы целесообразно распространять участие народных заседателей и на заседание кассационной инстанции». Как видно, автор переносит центр тяжести на проверку в кассационной инстанции правильности квалификации преступления. Но это ведь не так. Это опровергается данными судебной статистики, которая приведена выше. Кассационный суд проверяет не только законность, но и обоснованность приговора, он проверяет, правильно ли суд установил фактические обстоятельства дела. Кроме того, участие народных заседателей было бы весьма полезным и при проверке справедливости назначенной меры наказания. Как правильно подчеркивает В. И. Каминская, вопросы права и вопросы факта органически связаны. «Решение каждого, самого сложного вопроса права в конечном счете сводится к правильному решению вопросов факта...».
Э. Ф. Куцова полагает, что рассмотрение кассационных дел без участия народных заседателей «определяется самим характером деятельности этих судов, которые проверяют правосудность обжалованного приговора, но не решают дела по существу».
Что касается утверждения, что кассационная инстанция не решает дела по существу, то на неправильность его мы указывали в первой главе работы. Поэтому нельзя выдвигать это в качестве научного аргумента против допущения в кассационную инстанцию народных заседателей.
Мысль о том, что народным заседателям легче участвовать в рассмотрении дел судом первой инстанции, чем в суде второй инстанции, широко распространена в литературе. «Все зависит от сложности каждого разбираемого дела.— пишет Н. П. Кан,— от общего развития и образовательной подготовки народных заседателей, от их культурного уровня, пытливости и активности в судебном процессе. И если взять одно и то же конкретное дело, то при всех прочих равных условиях правильное его решение легче дается народным заседателям в суде первой инстанции, где у них больше возможностей для тщательной и непосредственной проверки всех доказательств..». Автор, однако, не объясняет, почему народным заседателям легче рассматривать дело в суде первой инстанции и труднее в суде второй инстанции, ограничиваясь лишь общими рассуждениями.
В суде второй инстанции проверяется правильность решения тех вопросов, которые уже решены в суде первой инстанции. Если правовые знания требуются для проверки правильности уже принятого решения, то ясно, что они не в меньшей мере нужны для принятия самого решения в суде первой инстанции.
Предлагаемое нами допущение народных заседателей к участию в кассационной инстанции связано с другим нашим предложением о расширении полномочий кассационной инстанции в области непосредственного исследования доказательств, о чем будет сказано ниже. Если принцип участия народных заседателей не осуществляется в настоящее время, то принцип коллегиальности в полной мере осуществляется в кассационной деятельности судов. Кассационные жалобы и протесты рассматриваются в составе трех членов суда. Председательствующий (председатель, заместитель председателя или член суда) управляет ходом судебного заседания, но при решении всех вопросов дела он равен в правах с другими членами суда и не имеет перед ними никаких преимуществ. Все вопросы решаются простым большинством голосов. Член суда, оставшийся в меньшинстве, вправе изложить в письменном виде свое особое мнение. Представляется, что во избежание давления председательствующего на членов суда он должен, как и в суде первой инстанции, голосовать последним и в таком же порядке высказывать свои соображения во время совещания судей. Так как дело докладывает один из членов суда, в практике отмечаются случаи, когда остальные члены суда считают себя свободными от ознакомления с материалами дела, целиком полагаясь на члена суда — докладчика. Это ведет к преувеличению роли докладчика и, следовательно, к нарушению принципа коллегиальности. Не зная материалов дела, члены суда нередко слепо следуют за докладчиком, соглашаясь со всеми его предложениями. Не имея возможности критически оценить выводы и предложения докладчика, они принимают иногда ошибочные решения. Вот почему осуществление в полной мере принципа коллегиальности в кассационной инстанции непосредственно связано с преодолением имеющего широкое распространение в практике преувеличения роли члена суда — докладчика и обеспечением такого порядка работы, при котором не только докладчик, но и все члены суда, участвующие в заседании; хорошо знали бы материалы дела, подлежащего рассмотрению.
Автотранспорт