Курс нашей «восьмички» — на восток, по берегу Грона. Слева тянутся Низкие Татры. День ясный, и временами открываются взору лысые, мягко очерченные вершины главного хребта. Но чаще всего они скрыты за лесистыми отрогами, которые, плавно вздымаясь и ниспадая, спускаются к реке. Только когда шоссе отходит подальше от подножия гор, Низкие Татры развертываются перед нами во всем своем великолепии. Хребет с его извилистыми, частыми ответвлениями выглядит как застывшее море с волнами-исполинами, одна выше другой. Ветер давно сдул с них гребешки пены, время округлило их, вырастило вековые деревья по склонам. На трех вершинах лежат тяжелой грудой серые облака — то Дереш (2004 метра), Хопок (2025 метров) и самая высокая гора Дюмбиер (2045 метров). Как сточенные зубцы старинной короны, венчают они горную страну.
Низкие Татры — сердце Словакии. Они занимают ее середину. Прежде всего, здесь родина того горца с валашкой, что обошел все страноведческие учебники мира. Если вы хотите видеть, как девушки ранней весной топят в бистрице уродливую куклу — богиню зимы и смерти, уцелевшую с древнеславянских времен, — поезжайте на Низкие Татры. Где классический словацкий «салаш» — становище овцеводов? На Низких Татрах. А тропа с горного пастбища, сбегая вниз, приводит в селение, ставшее фабричным поселком, на площадку строительства.
Окрай Низких Татр несется Грон. Блестят на солнце гряды камней, — Грон полирует и моет их так усердно, словно хочет превратить серый известняк в самоцветы. В сотне метров от населенного пункта, природа кажется здесь девственной, леса — непроходимыми, тропы — нехожеными. Но вот из кустов выглядывает шест с надписью на дощечке: «Ввиду возможного быстрого подъема уровня Грона соблюдайте осторожность!»
Речь идет не о паводке, а о подъеме шлюзов,запирающих водохранилище. Ведь буйный Грон вращает турбины, его энергия питает промышленность Погронья, созданную в преобладающей части заново, на пустырях. На карте четко обозначена цепочка индустриальных центров, расцветших в годы пятилетки.
— Подбрезова! — сказал я, прижав один кружочек пальцем и протягивая карту Паличеку. — Там тот, кого мы искали, помните? Грушка, если не ошибаюсь.
— Просим вас, — отвернулся Паличек. — Не нужно. Совершенно лишнее...
— Ну почему? Очно или заочно, я знаю всех ваших родственников, товарищ Паличек, — сказал я. — Остается повидать будущего вашего родственника.
Паличек пожал плечами.
— Я думаю, если бы он хотел жениться на Камиле, то сумел бы сам дать знать о себе.
На этом разговор закончился. Однако нам суждено было все же напасть на след Грушки.
Вскоре мы прибыли на место, еще не получившее постоянного названия, еще не отмеченное на картах и пока известное как Гронстав, что значит по-нашему Гронстрой. Он возник на пустыре, на пологом берегу реки; с другой стороны Грона на стройку смотрят невысокие предгорья. Главный хребет куда-то скрылся,, отбежал от нас. Вот где, доподлинно, просторы «страны! пастырей», лишь кое-где возделанные плугом. В нее-то и врезан острыми бетонными кубами вырастающего завода, сталью подъездных путей Гронстав. Он не в раздоре с пейзажами, с этой природной словацкой первоосновой. Он украшает его, согревает животворным теплом работающей человеческой руки.
На пологом берегу грохотали бетономешалки, полыхала электросварка, росли обширные ангароподобные здания — завтрашние цехи.
По плану мы должны были познакомиться в Гронставе с новыми строительными методами. Живыми их носителями оказались два молодых инженера, одетые одинаково — в трусах из толстого вельвета и в рубашках с отложными воротниками и нагрудными карманами. Один — высокий, с длинными волосатыми ногами, другой — низенький, с круглым, лукавым лицом. Оба недавно окончили институт и ведают здесь выпуском строительных деталей. Да, именно так следует назвать огромные, весом в двадцать две с половиной тонны железобетонные части, из которых с помощью кранов монтируется здание. За два месяца возвели таким способом обширный цех. С карандашом в руках высокий инженер доказывает нам, насколько получается скорее. Но не это самое существенное.
— Главное, мы экономим рабочую силу, — говорит он. — Страшно не хватает людей.
Он произнес эту фразу самым обычным тоном, а я снова подумал о поразительных переменах, происшедших в Словакии — стране «неизбывного и самого ужасающего избытка населения», как писали буржуазные экономисты.
Оба инженера — чехи. Без помощи чешских специалистов было бы немыслимо выполнить пятилетку в Словакии. Помощь эта истинно братская: каждый чех, прибывший на работу в Словакию, обучает своему делу словаков. Так и здесь — на монтаже цехов. Рабочих рук не хватает и в Чехии, но там все-таки выделили бригаду монтажников для Гронстава. Это было в прошлом году. А теперь, рядом с учителями-чехами трудятся две бригады монтажников-словаков.
— У вас в Советском Союзе, — говорит высокий, — уже давно это заведено. У вас и зимой кладут бетон, в морозы. Мы только начинаем... Приезжал к нам один товарищ. Он учится в Ленинграде. Читал нам лекцию...
— Просим вас, — сказал Паличек, — вы не можете сообщить, как фамилия товарища?
— Вишня, — сказал низенький инженер.
— У него фруктовая фамилия, — молвил высокий. — Но, кажется, не Вишня.
Низенький вдруг по-мальчишечьи прыснул, на розовых щеках обозначились ямочки.
— Как в рассказе Чехова, — объяснил он. — Знаете? Лошадиную фамилию никак не могли вспомнить...
— А может быть, Грушка? — тихо осведомился Паличек.
— Грушка! — обрадованно, в один голос воскликнули инженеры.
— Мы как раз хотели его повидать, — сказал я. — Живет он, я слышал, в Побрезове?
Но инженеры знали только, что приехал Грушка к ним с противоположной стороны — из Гандловой, где теперь расширяется добыча угля и тоже много строят.
— Грушка становится неуловимым, — засмеялся я. — Но мы все-таки попытаемся его поймать в Подбрезове.
Однако еще на пути туда, на новом машиностроительном заводе в городе Писек, Грушка еще раз дал знать о себе.
Мы беседовали с начальником цеха, я заносил в блокнот данные о рабочих-новаторах, воспитавшихся здесь. Потом он подвел меня к станку, за которым стоял кряжистый, очень сосредоточенный человек. Большую, тяжелую деталь он держал в руках без усилия и всматривался в нее испытующе, наморщив лоб, словно решал сложную задачу.
— Это наш рекордсмен, — услышал я. — Наша гордость. Юлиус Слабей.
Токарь нахмурился еще больше и, положив деталь, сказал:
— Слабей. Это точно. Только не рекордсмен. Терпеть не могу я таких слов.
Своей простой прямолинейностью он сразу располагал к себе. Он поправил деталь — теперь она аккуратно лежала в штабельке, выросшем у станка, — вытер руки и поздоровался.
— Новый резец испытываю.
— Годится? — спросил я.
— Можете судить сами, — и он показал на стальные цилиндры. — За три смены сделал. А прежде три недели провозился бы.
— Чьей же конструкции резец?
— Моей. Собственная геометрия. За то и критиковали меня, — усмехнулся он.
— Почему?
— Слабей много заработать хочет, — сказал он и иронически прищурился. — У других отбивает. Как будто мало ее, работы!
Конечно же, у него нет секретов от товарищей. Каждый может заточить так же. В пять часов утра его поднимают с постели ребята из ремесленного, — о, они-то самые любознательные! Изволь им объяснить геометрию резца!
Я спохватился, что не записал еще биографических данных, нужных корреспонденту на всякий случай, и спросил токаря, откуда он родом.
— Из деревни. Недалеко от Побрезовой.
— Просим вас, — подал голос Паличек, внимательно осматривавший в это время станок. — Не знакомы вы случайно с Грушкой?
— А кто же с ним не знаком? Он вам нужен? Ну, вы вряд ли застанете его, он, кажется, собирался куда-то на экскурсию. Надо же человеку отдохнуть!
Тут выяснилось о Грушке самое интересное. Все лето он ездит по заводам, по стройкам. Он не может не поделиться тем, что увидел и узнал в Советском Союзе. И это не первый год. Еще окончив первый курс Политехнического института в Ленинграде, он привез в Писек токарям чертежи резцов знаменитого стахановца Борткевича. По специальности Грушка экономист, но его касается решительно все. Да, все, что может быть полезным родной стране.
— Вы не знаете, куда он отправился? — спросил я. — Жаль! Постараемся все-таки найти его.
— Разумеется, — подтвердил Паличек с готовностью, но без всякого энтузиазма.
Настроение его заметно изменилось. Я не стал допытываться до причин и продолжал беседу с Слабеем. У отца — бедного крестьянина — было восемь детей. По прежним временам такая семья была бедствием. «Народились, мне и самим себе на горе», — сетовал он. Как же теперь сложилась жизнь братьев и сестер? Ян служит диспетчером на заводе, Ладислав — студент технического вуза, Милан — плановик, Томаш — токарь, Гизела руководит профтехническими курсами, Мария и Елена — домашние хозяйки; первая замужем за техником, вторая — за служащим заводоуправления. Но самая удивительная судьба — у него, Юлиуса. Слыхано ли, чтобы словак был новатором в технике! Чтобы словака пригласили за границу — учить других! Нет, такого не запомнят. А Юлиус только что вернулся из Китая, где пробыл полтора месяца, демонстрировал свою геометрию резца на предприятиях Шанхая, Мукдена, Пекина.
Теперь, понятно, здесь, в цехе, с ним считаются. Дали новый станок «шкода». А сколько воевать пришлось за него! Боялись, держали Юлиуса на старом, разболтанном станке. Для экспериментов, мол, годится! Спасибо товарищу Мнячко, очень помог его очерк. Кто такой Мнячко? Писатель из Братиславы, очень понимающий человек, сам бывший рабочий. Заглядывает в Писек, интересуется — как дела, не обижают ли Юлиуса. Нет, не обижают больше. Но бывает и похвала выходит боком. Смотря кто хвалит. Прежний начальник цеха — тот просто рассыпался в комплиментах. Портрет Юлиуса заказал во весь рост. Лозунги велел развесить. Каких только громких фраз не было тогда сказано и написано в честь Юлиуса: он и гордость словацкого народа, и гений-самородок, и чуть ли не всемирный рекордсмен. Рекордсмен! С тех пор и не взлюбил Юлиус это слово. А на деле-то что получилось? Позвали Юлиуса на соседний завод. Он согласился, конечно. А начальник цеха — ни в какую! Не пущу, говорит, и точка! Ты, говорит, наш рабочий. И уступать наши рекорды мы не намерены. Свои козыри соседу отдать? Нет, пускай своим умом доходят.
— Вы понимаете, куда он клонил, — сказал Юлиус, и лицо его потемнело от гнева. — Хотел из моих резцов сделать секрет фирмы. Я прямо ответил ему. Работаете вы, пан инженер, на народном предприятии, а рассуждаете как частник.
— И помогло? — спросил я.
— Ну, не сразу. Он не понял. Обиделся. Партийная организация толковала ему, толковала... И газета вмешалась. О, газета большую помошь оказала! Напечатала очерк нашего писателя, товарища Мнячко. Ог-ромный товарищ!
Потом Слабей открывает мне свое давнишнее, сокровенное желание — побывать в Советском Союзе. Показать свою геометрию резца Борткевичу, Быкову и другим выдающимся токарям. Выточить партию деталей на советском заводе.
— Может быть, советские друзья извлекут что-нибудь. Для меня это была бы большая радость.
Сколько раз во время своих поездок по республике я слышал такие слова! Рабочие, инженеры, учителя, агрономы, новаторы всевозможных специальностей мечтают поделиться своим опытом с нами, отплатить добром советским учителям.
...Мчится Грон, отражая огни электросварки, свет широких окон новых цехов. Все среднее течение Грона, по существу, один огромный Гронстав.
Вдумаемся в это. Ведь мы в Словакии, где в довоенные годы не строили, а демонтировали. Да, свертывали даже ту небольшую промышленность, что была при Франце Иосифе. Закрывали заводы, продавали машины, гасили печи. Этого требовали банки Праги. Словакия нужна была Печекам и другим пражскйм миллионерам как источник дешевой рабочей силы и сырья. Им была выгодна отсталость Словакии.
Как велика была эта отсталость, видно хотя бы из следующих цифр: в 1936 году в Чехии было занято в промышленности 42% жителей, в Словакии — 20%; в Чехии собирали 20 центнеров пшеницы с гектара, здесь же всего 13; электроэнергии на душу населения вырабатывалось в Чехии 211 киловаттчасов, в Словакии — 69,5.
И вот произошло чудо. Итоги пятилетки показывают, что промышленная продукция Словакии уже превосходит сельскохозяйственную. Вековая отсталость Словакии в немногие годы в основном ликвидирована!
Таков великий исторический смысл Гронстава и других строек, раскинувшихся по Словакии. В Словакии построено 125 новых крупных предприятий и расширено 109, промышленность выпускает в 4,5 раза больше изделий, чем до войны, а если взять только тяжелую отрасль, то в 7 раз больше. Таковы итоги пяти лет. Таково словацкое чудо, выраженное языком цифр.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +