Полнее всего особенности реализма нового этапа нашли свое выражение в творчестве выдающегося французского писателя Гюстава Флобера.
Преемственно связанный с великими французскими реалистами первой половины XIX века, Флобер вносит в развитие критического реализма нечто новое, свидетельствующее о важных социальных и исторических сдвигах, происшедших в жизни и культуре французского общества.
Характернейшей чертой мировоззрения и творчества Флобера является полное отсутствие каких-либо иллюзий о жизни, нетерпимое отношение ко всяческим попыткам набросить романтический покров на жестокую правду действительности. Он достигает предельной степени беспощадности в своем обличении.
Флобер как бы подытожил своим творчеством длительный период развития французской литературы; с новых позиций он пересмотрел и переоценил целый ряд проблем - социальных, философских, эстетических,- которые решала литература да него. Его творчество получает значение исторического рубежа между двумя этапами в развитии мировой литературы. Жизненный и творческий путь. Формирование мировоззрения писателя. Флобер родился в Руане, в семье городского врача. Здесь же он получил среднее образование. В 1840 году он поехал в Париж изучать право и жил там до 1846 года. В этбм году умерли сначала его отец, затем сестра. Мать Флобера обратилась к сыну с просьбой вернуться в Круассе, их имение близ Руана, так как ей была необходима его помощь и поддержка. В Круассе Флобер и прожил почти всю свою жизнь, отлучаясь лишь ненадолго. Из Круассе он совершает два больших путешествия в Алжир с целью собирания материала для романа о Карфагене. Круассе было местом литературных встреч крупных писателей той поры - Золя, Гонкуров, Т. Готье, Мопассана. Здесь бывал у Флобера Тургенев. В Круассе Флобер и умер в 1880 году.
Первые произведения Флобера появляются в 30-х и 40-х годах («Мемуары безумца», «Пляска мертвецов», «Ноябрь», первый вариант романа «Воспитание чувств» и другие). Расцвет его творчества - это 50-е, 60-е и 70-е годы. В эти годы появляются всемирно известные произведения Флобера: «Лексикон прописных истин» (1853), «Мадам Бовари» (1856), «Саламбо» (1862), «Воспитание чувств» (1869), «Искушение святого Антония» (1874), «Три рассказа» (1876-1877).
И мировоззрение, и творчество Флобера необычайно показательны для того «всемирно-исторического периода», наступившего после революции 1848 года, который В. И. Ленин в статье «Памяти Герцена» определил как период, «когда революционность буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а революционность социалистического пролетариата еще не созрела».
Разгром революции 1848 года, назревающий кризис буржуазного общества - вот те важнейшие факторы, которые определили характерные черты мировоззрения Флобера - его скептицизм и пессимизм, стремление освободиться от всяких иллюзий, беспощадную трезвость в оценке современного ему буржуазного общества.
Флобер уже предвидел, не отдавая себе в этом ясного отчета, надвигающийся крах буржуазной системы. Он смертельно ненавидел буржуазный порядок и его опору и «героя» - самодовольного, уравновешенного, ограниченного буржуа. Эта ненависть к буржуазному обществу и его культуре помогла писателю создать произведения огромной обличительной силы. Никаких путей к примирению с этим обществом для Флобера не могло быть.
Будучи восемнадцатилетним юношей, Флобер в одном письме дал уничтожающую критику буржуазной цивилизации, нарисовал яркий образ ее, вложив в него тот своеобразный, ему одному присущий сарказм, который испепелял, глумился, врезался в самое сердце клеймящими словами.
То, что наблюдал вокруг себя писатель в период своей зрелости, могло способствовать только углублению этой ненависти.
Творчество Флобера достигает своей вершины в 50-60-е годы. Это было торжество Второй империи, всю гнусность которой и разоблачил Флобер в своих лучших произведениях: в «Лексиконе», в романах «Мадам Бовари» и «Воспитание чувств».
В романе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Маркс рисует тот мир, который выдвинул Бонапарта и служил верной onopoiVero трона. Это были, по словам Маркса, «бродяги, отставные солдаты, выпущенные на свободу уголовные преступники, беглые каторжники, мошенники, фигляры, лаццарони, карманные воры, фокусники, игроки, сводники, содержатели публичных домов, носильщики, писаки, шарманщики, тряпичники, точильщики, лудильщики, нищие...».
«Бонапарт, становящийся во главе люмпен-пролетариата, находящий только в нем массовое отражение своих личных интересов, видящий в этом отребье, в этих отбросах, в этой накипи всех классов единственный класс, на который он безусловно может опереться, - таков подлинный Бонапарт...»
Флобер остро ненавидел все проявления этой «накипи». Он ощущал ее каждым своим нервом. Он был уверен, что эта ненависть есть фермент, который сообщает ему жизнь. «Если у меня отнять ненависть, я съежусь, как кукла, из которой вынули стержень, державший ее», - писал он в одном письме.
Письма Флобера переполнены уничтожающими характеристиками его эпохи. «Хам - продукт XIX века, - пишет Флобер.- Мы дожили даже до хаменочка, его сынка, и хамочки, его невестки».
«Паганизм, христианство и хамство - вот три великих этапа в эволюции человечества. Грустно думать, что находишься при возникновении последнего».
«Ошарашить бранью», «излить поток ругани», «утопить в помоях» современников - так определяет нередко Флобер свое состояние, свое отношение к окружающему, в котором его оскорбляет пошлость и скудоумие, нагло праздновавшие свой триумф повсюду.
И чем более невыносима была для него пошлость во всех ее видах и формах, тем острее становилась тоска о Прекрасном, которое он неизменно обозначал с большой буквы. Эстетические взгляды. Корни творчества Флобера связывали его с лучшей порой расцвета классического реализма. Это ограждало его от влияния декаданса и упадочных течений, уже распространявшихся в те годы. Декларируя идею «чистого искусства» и «абсолютно совершенной формы», он тем не менее был далек от декадентов и парнасцев; он оставался сторонником подлинного реализма и дал замечательные образцы правдивого искусства.
Но мировоззрение и творчество Флобера, в основном сформировавшееся во второй половине века, были сотканы из глубоких противоречий. Его беззаветная вера в «Прекрасное» не уменьшала, но еще более увеличивала его пессимизм. Наблюдая буржуазный мир, Флобер приходит к выводу, что прекрасного в жизни нет и быть не может. Оно превращалось в представлении Флобера в нечто абстрактное, стоящее над жизнью. Если человек поверит в реальность прекрасного, он жестоко обманется. Эта мысль становится идейно-композиционным стержнем многих произведений Флобера.
Единственная сфера, в которой прекрасное хотя бы частично может осуществиться, - это искусство. «Из всех самообманов, - писал Флобер, - оно наименее обманчиво». Вот почему вопросы искусства занимают такое большое место в системе мировоззрения Флобера. Его взгляды на искусство необычайно интересны; в них те же глубокие противоречия, которые поражают и в его творчестве, и во всех его суждениях.
Порой Флобер почти полностью смыкается во взглядах на искусство с парнасцами. Искусство должно быть антисоциально. «Мне кажется... что мыслитель (а что такое художник, как не трижды мыслитель?) не должен иметь ни религии, ни родины, ни каких бы то ни было социальных убеждений». Он жалуется: «Теперь от всякого произведения требуют моральной значимости, мудрого поучения; сонет должен выражать философскую мысль, драма - бить по рукам монархов, акварель- смягчать нравы... О бедный Олимп! Они способны засадить твою вершину картофелем!»
Однажды, узнав, что его прислуга, двадцатипятилетняя девушка, не знала, кто царствует во Франции, что эти вопросы ее не интересуют, Флобер воскликнул в восхищении: «А я еще считаю себя умным человеком! Да я трижды болван! Нужно быть таким, как эта женщина».
Если художник должен быть только художником («и притом для себя одного, ни для кого больше», - прибавлял Флобер), а не гражданином, не служителем социальной идеи, то очевидно, чем более он изолирован от социальной жизни и ее влияний, тем лучше для него. Отсюда его формула, ставшая крылатой, о «башне из слоновой кости», в которую Флобер предлагает уединиться художнику. «Закроем двери, - пишет он, - взберемся как можно выше на нашу башню из слоновой кости, на последнюю ступеньку, ближе к небу; там иногда холодно, но это не беда, зато видишь сияние звезд и не слышишь болванов».
Искусство самоценно, оно прекрасно само по себе, а не потому, что выражает какую-нибудь идею. Его следует поставить выше всего в жизни, выше личности художника. «Нет ничего менее талантливого, как вкладывать в искусство личные чувства», - говорил не раз Флобер.
Идеальный художник умеет сделать так, чтобы потомки думали, что он не существовал. Флобер ссылается на примеры великих писателей. Кто знает, каким был Шекспир? Мрачным или веселым? Никто не знает также, каким был Микеланджело. Они никогда не вкладывали свою личность в свои произведения.
Не раз можно встретить у Флобера признание, что выше всего в искусстве он ценит форму: «Я превыше всего люблю форму. Только бы форма была прекрасна и ничего больше». Он готов был, по его признанию, отдать свою «Мадам Бовари» за одну прекрасно сделанную фразу из Шатобриана или Гюго.
Совершенно очевидно, что сам Флобер не следовал собственной программе и не замкнулся в башню из слоновой кости. Эти его декларации, к которым он упорно и настойчиво возвращался, должны быть правильно поняты прежде всего как протест против буржуазного искусства, против всего буржуазного общества и его оскорбляющей пошлости: от них-то и жаждал уйти «ближе к небу» Флобер. Но это ему не удалось. Все произведения этого писателя полны глубокого обличительного пафоса. Утверждая, что истинный художник должен жить в башне из слоновой кости, Флобер делал важное добавление о самом себе: подняться в эту башню ему не удалось, ибо «гвозди сапог тянут его обратно к земле».
В своем творчестве, что бы ни говорил Флобер, он всегда оставался на земле. И вот эта связь с жизнью, глубокая заинтересованность в ней и явилась водоразделом между ним и декадентами, определяя его собственные пути в литературе.
Считая, что только искусство может удовлетворить вечную жажду прекрасного у человека, Флобер, предъявляет очень высокие требования к художнику. Он прекрасно отдает себе отчет в том, что современный ему художник вынужден изображать всеобщее измельчание и оскудение. Пошлость буржуазной жизни - вот что поневоле становится предметом его изображения. Однако художник должен из этой «человеческой гнили» сделать прекрасные произведения искусства.
«Нашему брату приходится быть золотарями и садовниками, из человеческой гнили мы выращиваем корзиночки цветов», - говорил Флобер. «Поэзия, как солнце, золотит навоз», - пишет он в другом месте. Словами «гниль», «навоз» и т. п. писатель точно определяет свое отношение к тому, что является предметом его изображения. Ненавистный ему мир буржуа - таков сырой материал, из которого должен был лепить Флобер.
Итак, пошлое и обыденное сделать предметом искусства - это была задача, поставленная Флобером, ее он и стремился осуществить в своих произведениях.
Так именно и был задуман его первый роман - «Мадам Бовари». Но ряд более ранних вещей Флобера можно рассматривать как эскизы к большому полотну, которые помогли ему подойти к его замыслу. «Ноябрь». В 1842 году Флобер пишет небольшую повесть «Ноябрь». В ней поставлена проблема, которая займет позднее одно из центральных мест в его произведениях. В этой повести Флобер пытается ответить на мучивший его вопрос о роли прекрасного в жизни человека.
Рассказ ведется от первого лица. Герой говорит о себе, что он не Ренэ, не Вертер и не Дон-Жуан; он самый обыкновенный человек, который живет, как все: спит, ест, плачет, смеется; он грешен и грязен; он с радостью окунается в самую гущу пошлости этой жизни, и в то же время она ему опостылела. Герой записывает в своем дневнике: «Не надоело ли вам, так же как и мне, вставать каждое утро и видеть солнце? Не надоело ли жить все той же жизнью, страдать все теми же страданиями? Не надоело ли желать, не надоело ли быть пресыщенным? Не надоело ли ждать? Но что же делать на свете, о чем мечтать, что строить? Ответьте мне на это вы, кого жизнь забавляет, ответьте вы, идущие к определенной цели, и вы, страдающие ради чего-то».
Герой описывает, как однажды ранним утром он вышел из дома и пошел по берегу моря. Всходило солнце, все кругом было залито розовым светом. Пейзаж был так красив, что он замер от удивления. И вдруг в его душе произошло что-то необыкновенное, почти чудо. Он понял, какое счастье и радость заключены для человека в самом мироздании. «Вся природа, - говорит герой, - предстала передо мной прекрасной, как некая высшая гармония, которую нельзя услышать иначе, как в экстазе. Что-то нежное, как любовь, и чистое, как молитва, поднялось для меня из-за горизонта и ринулось с вершины зубчатых скал, с самого неба... Тогда все представилось мне прекрасным на земле. Я не видел никаких несоответствий и ничего дурного. Я полюбил все - и эти камни, которые утомляли мои ноги, и эту твердую скалу, к которой я прикасался руками, и всю равнодушную природу, которая, как я полагал, слышит и любит меня».
Однако это был только один момент чудесного экстаза. Он быстро прошел. «Я вспомнил, что я живу», - говорит герой, и от этой мысли сразу рухнул весь этот прекрасный мир. Приобщиться к прекрасному человек может только на одно мгновение. Продлить его нельзя, оно неизбежно исчезает. Прекрасное только потому и прекрасно, что оно недостижимо в жизни. «Что такое прекрасное, если не невозможное?» - восклицает Флобер в одном письме.
В буржуазном мире прекрасного нет и не может быть. Лишь в поэзии, в гармонии стиха, в ювелирно отточенной форме трепещет порой это прекрасное, которого так жаждет сердце человека.
Флобер пишет: «Иной раз я готов отдать всю науку болтунов настоящего, прошедшего и будущего, всю дурацкую эрудицию мусорщиков, гробокопателей, философов, романистов, химиков, бакалейщиков, академиков - за два стиха Ламартина или Виктора Гюго».
Все менее и менее остается сердец, способных стремиться к прекрасному; есть только два стремления у людей: «сколотить состояние и жить для себя, т. е. зажать сердце между собственной лавочкой и собственным пищеварением».
В этом отсутствии прекрасного, стремление к которому неискоренимо живет в душе человека, и заключается, по мнению Флобера, страшная трагедия человека. Мысль об этом пронизывает все последующие произведения Флобера. «Лексикон прописных истин». В 1853 году появляется «Лексикон прописных истин» Флобера.
Это произведение написано в иных интонациях: оно содержит в подчеркнуто гротескной форме будущие сатирические образы Флобера.
«Лексикон» помогает понять, на что прежде всего направляет писатель свой удар. Как показывает название произведения, оно содержит в алфавитном порядке ряд изречений и определений, принадлежащих сугубо ограниченному и пошлому обывателю-мещанину.
В этих кратких, но метких набросках перед читателем во весь рост встает тип эпохи - либерал, для которого так благоприятна была почва Второй империи, болтающий красивые, но пустые, ни к чему не обязывающие слова. Свои затрепанные суждения о предметах он берет напрокат, он щеголяет ими в обществе, в печати, совершенно не заботясь о том, что они выражают. Он изрекает то, что полагается произносить в определенных случаях жизни. На каждый такой случай он имеет про запас готовое изречение. Вот примеры:
«Гомер - никогда не существовал. Знаменит своим смехом; гомерический смех».
«Изящество - говорить перед каждой статуей, которую осматриваешь: не лишена изящества».
«Идеал - совершенно бесполезен».
«Иллюзия - делать вид, что их было много; сетовать на утрату их».
«Кружок - надо всегда состоять членом кружка».
«Ландшафт - место, благоприятное для сочинения стихов».
«Магнетизм - красивая тема для разговора: служит приманкой для женщин».
«Метафизика - смеяться над ней, это служит доказательством высшего ума».
«Нововведение - всегда опасно».
«Обязанности - требовать исполнения их от других, а самому от них отделываться».
«Орден Почетного легиона - вышучивать, но добиваться. Когда добьешься его, говорить, что отнюдь его не просил».
«Оригинальное - смеяться над всем оригинальным, ненавидеть, ругать и, если можно, истреблять».
«Прогресс - обычно превратно понятый и слишком поспешный».
«Право - неизвестно, что это такое».
«Птица - желание быть птицей и сопровожденное вздохом восклицание: «Крыльев, крыльев мне!» - отмечает поэтическую натуру». «Рабочий - честен, пока не устраивает бунта».
«Французская академия - поносить ее, но стараться по возможности туда попасть».
«Эпоха - ругать, жаловаться на отсутствие в ней поэзии, называть ее переходной, эпохой декаданса». И т. д.
С замечательным искусством, используя эти отдельные глубокомысленные суждения ограниченного буржуа, рисует Флобер его облик, строй мыслей, взгляд на мир. Набросанный этими отдельными штрихами, вырастает цельный законченный тип обывателя Второй империи, политически беспринципного, трусливого, с его моралью приспособления к любому режиму,- тот тип, который воплотится позднее в образах аптекаря Омэ, Арну из «Воспитания чувств», обывателей Бувара и Пекюше. «Мадам Бовари». Долго искал Флобер такой сюжет для романа, который дал бы ему возможность осуществить одно из ведущих положений своей теории: оставаться бесстрастным по отношению к тому, что он изображает, «не вкладывать себя» в свое произведение.
Один знакомый Флобера напомнил ему о семейной драме, происшедшей несколько лет назад в семье одного руанского врача. Флобер заинтересовался этим сюжетом. Над романом «Мадам Бовари» Флобер начинает работать в 1851 году и заканчивает в 1856 году.
Это был первый крупный обличительный роман Флобера - роман из времен Второй империи. Решая главную задачу - обличение скудости, моральной и духовной деградации буржуа, Флобер пытается решить также очень важную эстетическую задачу.
По выходе романа один из друзей Флобера упрекнул его в том, что сюжет является слишком обыденным и малопоэтичным. Флобер ответил так: «Неужели вы думаете, что меня не тошнит, так же как и вас, от этой гнусной действительности? Если бы вы больше знали меня, то поняли бы, что обыденная жизнь мне ненавистна. Лично я всегда старался как можно дальше от нее уйти, но на этот раз, единственный раз, захотел углубиться в нее с эстетической точки зрения».
Эстетическая задача неотделима, таким образом, от основной обличительной задачи писателя.
Роман назван по имени главной его героини. Но она выступает на широком общественном фоне, названном в подзаголовке: «Провинциальные нравы». Затхлый провинциальный мещанский мирок беспощадно разоблачен Флобером.
Какие люди рядом с Эммой? Прежде всего ее муж - Шарль Бовари. В то время как Эмма бунтует против окружающей среды, Шарль всем доволен, ничем не возмущается, готов со всем и всеми примириться. Чем старше он становится, тем больше опускается, приобретает вульгарные привычки и на все протесты жены неизменно и благодушно отвечает: «В деревне сойдет!»
Другой представитель этого мира - кюре. Он призван утешать своей религией людей, но гораздо больше интересуется другими делами. Он умеет хорошо лечить коров и этим занимается охотнее, чем обязанностями священника. Когда в момент душевного потрясения к нему за утешением и помощью обращается Эмма Бовари, он ей отвечает очень характерной фразой: «Вам нехорошо, мадам Бовари? Это, верно, что-нибудь с пищеварением. Вам бы пойти домой и выпить чаю или стаканчик холодной сахарной воды. Вам станет лучше». Вот единственное «утешение», которое ей может предложить священник.
Но самой яркой, типической фигурой того мира, в котором живет мадам Бовари, является аптекарь Омэ. В нем легко узнать персонаж, уже контурно намеченный Флобером в его «Лексиконе прописных истин». Кто такой Омэ? На словах он либерал, «передовой» человек, он не чужд даже «революционных» идей; всем своим детям Омэ дает революционные имена: Франклин, Атала, Наполеон. Он иногда печатает статейки в местном либеральном органе и пользуется большим авторитетом у своих сограждан. Но самой заветной его мечтой является мечта о том, чтобы получить орден Почетного легиона.
В «Лексиконе прописных истин» после слов «Орден Почетного легиона» стоит: «Вышучивать, но добиваться». Так именно поступал Омэ. Не случайно Флобер завершает роман «Мадам Бовари» упоминанием об аптекаре: «Он имеет в городе большую практику. Недавно он получил орден Почетного легиона».
Аптекарь Омэ - это яркий тип того беспринципного буржуа, который был опорой трона Второй империи, который мог менять свои принципы ежедневно, мог принимать любое обличье в угоду власти. Насколько типична была эта фигура, видно из того резонанса, какой получил этот образ после напечатания романа. В одном письме Флобер писал: «Все аптекари Нижней Сены, узнав себя в Омэ, хотели прийти ко мне и надавать мне пощечин».
Таков фон, на котором развертывается история главной героини- мадам Бовари. Отношение автора к своей героине двойственно. Когда Флобер исходит из оценки той среды, в которой задыхается мадам Бовари и которую сам Флобер тоже ненавидит, он ей сочувствует. Эмма Бовари по-своему, хотя и очень слабо, очень непоследовательно, протестует против окружающей обстановки: она не может ужиться с этим миром. Вот почему Флобер сказал однажды: «Бовари - это я сам».
Но в то же время автор очень строго судит свою героиню. Для, того чтобы понять эту двойственную оценку, надо обратиться к анализу образа Эммы Бовари.
Эмма воспитывалась в монастыре, где обычно воспитывались в то время девушки среднего состояния. В обстановке искусственного заточения она пристрастилась к чтению романов. Это были романтические романы, где действовали идеальные «Герои» с большой буквы. «В этих романах только и было, что любовь, любовники, любовницы, преследуемые дамы, падающие без чувств в уединенных беседках, почтальоны, которых убивают на всех станциях, лошади, которых загоняют на каждой странице, темные леса, сердечное смятение, клятвы, поцелуи в челноке при лунном свете, соловьи в роще; кавалеры, храбрые, как львы, и кроткие, как ягнята, добродетельные сверх всяких возможностей, всегда красиво одетые и плачущие, как урны».
Начитавшись подобной литературы, Эмма вообразила себя героиней одного из таких романов. Ей представлялось, что по выходе из монастыря она встретится со своим избранником, который ее сделает счастливой. Это будет любовь, полная романтических тайн, поэзии; герои ее не будут похожи на обыкновенных людей, они будут представителями какого-то другого, чудесного мира.
Однажды жизнь улыбнулась ей, и одно из ее мечтаний как будто осуществилось. Вскоре после замужества ей удалось побывать на балу в замке одного маркиза. На всю жизнь у нее осталось сильное и яркое впечатление. Вспоминать об этом бале было для нее наслаждением. Каждое утро, просыпаясь, она говорила: «Неделю, две недели или три недели назад я была в этот день там...»
Но та жизнь, которой живет Эмма, оказывается совсем непохожей на ее мечтания. Семейная ее жизнь весьма далека от того, о чем она мечтала в романах. Ее муж скучен и неинтересен; ее любовники пошлы и лживы; они не имеют ничего общего с романтическими героями, о которых она так много читала.
Стремление бежать от безжалостной прозы жизни приводит лишь к тому, что эта проза все более и более ее затягивает. Она попадает в лапы ростовщика Лере.
Вся ее жизнь держится на обмане, ложь становится как бы ее второй природой. Она обманывает мужа, любовники обманывают ее; в поисках выхода из тяжелого положения она все более и более запутывается. Она начинает лгать даже тогда, когда нет надобности в этой лжи. «Если она говорила, что шла по одной стороне улицы, можно было с уверенностью сказать, что она на самом деле шла по другой стороне».
Эмма кончает жизнь самоубийством. Флобер совсем не случайно останавливается на всех подробностях этой весьма непоэтической смерти от мышьяка, описывает последние мучения Эммы, агонию, а в самый момент смерти - звуки непристойной песни старого, полусгнившего заживо нищего. Эта картина смерти Эммы воспринимается как горькая ирония автора над своей героиней: она столько читала в романах о поэтических кончинах героинь, ее же смерть была так отвратительна.
Эмма поверила в то, что мечта о прекрасной любви может стать реальностью, может воплотиться в жизнь, но жизнь жестоко ее разочаровала. В этом и заключается ее трагедия.
Направляя свой роман «Мадам Бовари» против буржуазной тупости и скудоумия, против пошлости и лжи во всех их проявлениях, Флобер направляет его также против реакционной буржуазной литературы, пытавшейся романтизировать этот мир пошлости и оскудения, приукрасить его и завуалировать, отказавшись тем самым от правдивого его изображения.
Уничтожить эту романтическую ложь было также весьма важной обличительной задачей писателя.
Роман Флобера становится, таким образом, скрытой полемикой с романтизмом. Мечта, идеальные герои - все то, что поэтизировали романтики, развенчано автором. Прекрасная мечта, в которую поверила Эмма, рядом с пошлостью, скудоумием, убожеством окружающего мира становится ненужной и смешной. «Романтические» герои Эммы - Родольф и Леон - оказываются весьма мало похожими на романтических героев с большой буквы. Они мелкие, пошлые люди. Для того чтобы еще больше подчеркнуть этот контраст между тем, о чем мечтала Эмма, и той пошлой, обыденной жизнью, которая была подлинной действительностью, Флобер вводит в роман один замечательный эпизод: это объяснение в любви Родольфа и Эммы, которое про» исходит на сельскохозяйственной выставке.
Эпизод сельскохозяйственной выставки был задуман Флобером как один из центральных в романе. Правда, как будто бы это всего только небольшой вставной эпизод, но он получает большой идейный смысл, и не случайно Флобер так много над ним работал. Для того чтобы описать эту выставку, он прочитал множество книг по сельскому хозяйству и не раз говорил, что, если эпизод удастся ему, это обеспечит удачу романа в целом.
Флобер был прав: сцена объяснения Эммы и Родольфа, несомненно, является одним из очень важных моментов в романе.
Именно здесь происходит безжалостное разрушение романтики. Флобер хотел изобразить сельскохозяйственную выставку в тонах своеобразной симфонии. Там должно быть все: и разговоры людей, и мычание коров, шум, крики, речь председателя, который открывает эту выставку и раздает медали за сельскохозяйственные работы. И вот на фоне этого шума и гула Родольф говорит Эмме о своей любви.
«- Знал ли я, что буду сопровождать вас? - говорит Родольф.
- ...70 франков...
- Сто раз я хотел удалиться, а между тем я последовал за вами, я остался...
- ...За навоз...
- ...как останусь и сегодня, и завтра, и во все остальные дни моей жизни...
- ... Господину Карону из Оргейля - золотая медаль...
- ...Ибо никогда ни в чьем обществе я не находил такого полного очарования, и потому я унесу воспоминание о вас.
- ...За барана мериноса...
- ...Но вы забудете меня, я пройду мимо вас, словно тень...
- ...За свиную породу премия делится пополам...
- ...Но благодарю вас, вы не отталкиваете меня, вы так добры, вы понимаете, что я весь ваш. Позвольте же мне видеть, позвольте созерцать вас...
- ...За применение жмыхов маслянистых семян, за осушение почвы...» И т. д.
В этом мастерски сделанном эпизоде разрушена Флобером романтика любви.
Но не только в этом заключена глубокая ирония автора; порой он превращает свой роман в очень тонкую пародию на романтические романы с их искусственной композицией, с нагромождением необычайных приключений.
В романтических романах любовная интрига часто разрешалась похищением героини. Именно так должен поступить Родольф по отношению к Эмме. Эмма ждет, что он станет ее освободителем из тисков семейной жизни. Но Родольф думает совсем не о том, чтобы похитить свою возлюбленную: он хочет сам от нее убежать. Его карета мчится мимо дома Эммы. Герой трусливо прячется в самый дальний угол кареты, завернувшись в плащ; он торопит кучера, чтобы как можно скорее миновать опасное место. Весь его облик в эту минуту довольно жалок. Но Родольф, прежде чем убежать, согласно романтическим традициям, должен был написать своей героине письмо. Он пишет его в тонах очень высокого романтического пафоса, он рассказывает ей о своей любви, о своих разочарованиях, объясняет, почему больше не может ее любить, почему он должен уехать, и т. д. Написав письмо, Родольф вспомнил, что романтические герои орошали свои письма слезами. У него слез не было. Он окунул палец в воду и побрызгал на письмо. Так получились «романтические» слезы.
Но этими остро пародийными сценами и образами не исчерпывается обличительная тема романа. Разоблачение романтической мечтательности и прекраснодушия осуществлено Флобером в образе самой героини романа Эммы Бовари.
Романтические романы обычно строились на противопоставлении прекрасной мечты и отвратительной, серой, буднишней действительности. Прекрасная мечта разрушается при столкновении с этой действительностью. Но Флобер ставит вопрос иначе: он разоблачает то, о чем мечтает героиня.
Не удовлетворенная своей жизнью, она создает в своем воображении иную жизнь: она мечтает «о зеркальных салонах, об овальных столах, покрытых бархатом, о блестящих паркетах, о платьях со шлейфами, о роковых тайнах, о бледных герцогинях, похожих на ангелов», и т. д.
Флобер явно подчеркивает ничтожность мечтаний героини, он показывает кризис самой романтической мечты. Дело не только в том, что прекрасная мечта столкнулась с пошлой действительностью как нечто ей противоположное, а дело в том, что сама эта мечта также становится пошлой.
Итак, по своему замыслу первый роман Флобера был очень сложным. Он обличает затхлость буржуазной жизни; название «провинциальные нравы» явно символично. Вся жизнь, изображенная Флобером, отмечена глубоким провинциализмом. И бессмысленно было бы, делает вывод автор, приукрашивать ее, набрасывать на эту жизнь романтический флер. Никогда еще до сих пор, утверждает Флобер, не была поставлена с такой силой «великая проблема реализма». «Великой проблемой реализма» он и называет разрушение всех романтических иллюзий, всяческих попыток так или иначе лакировать действительность.
Флобер ставит читателя лицом к лицу с самой жестокой правдой жизни. Никаких иллюзий в отношении буржуазной жизни, никаких красивых обманов не должно быть. Он заставляет читателя увидеть эту жизнь во всей ее наготе.
Трагическое звучание романа в том, что Флобер не находит в действительности ничего, что могло бы противостоять разоблаченной им мечте. Он показывает, как эта мечта в современных условиях смешна, несостоятельна и пуста. Но чем она может быть заменена? На этот вопрос Флобер не может ответить. Отсюда чувство глубокой бесперспективности, которое, как лейтмотив, звучит повсюду у Флобера. Будущее - это самое страшное, что есть у человека в настоящем, не раз заявлял он. Мир рушится - и нет ничего, что могло бы этому помешать, - таково убеждение Флобера, определившее его пессимистическое мировоззрение.
Обличительную силу романа прекрасно почувствовала современная Флоберу буржуазия, которая на выход романа «Мадам Бовари» ответила очень своеобразным судебным процессом. Флобер был привлечен к суду исправительной полиции за оскорбление религии и общественной нравственности. Суд был проведен по всей форме - с обвинителем и защитником. Писателя судили как представителя «вредного реализма», который «должен наносить непрестанно оскорбление общественной нравственности и добрым нравам». Обвинитель в своей речи упрекал Флобера не за то, что он изобразил адюльтер, а за то, что злу он якобы не противопоставил в романе ничего положительного. Блюстители «добрых нравов» этими лживыми фразами старались прикрыть подлинную причину этого смехотворного процесса: обличения Флобера скандализировали буржуазное общество, с которого автор так смело сорвал все маски. «Саламбо» (1862). Пока Флобер писал свой роман «Мадам Бовари» (а он писал его в течение пяти лет), в его воображении, как он сам не раз признавался, носились другие сюжеты. Ему хотелось как можно скорей окончить этот роман, чтобы приняться за другой: «Ах, как мне хочется поскорей избавиться от Бовари! Я спешу со всем этим покончить, чтобы очертя голо» ву броситься в погоню за обширным и настоящим сюжетом, У меня руки чешутся от желания писать эпопею. Мне нужны громадные повествования, разрисованные сверху донизу полотна. Восточная сказка налетает на меня порывами, овевая смутным ароматом, от которого ширится душа». После «Мадам Бовари» он и принимается за такую «восточную сказку»: это его исторический роман «Саламбо».
Следует отметить одну интересную закономерность в творчестве Флобера. На протяжении всего его творческого пути у него правильно чередовались сюжеты из обыденной жизни и сюжеты исторические или легендарные. После «Мадам Бовари» он пишет «Саламбо», потом приступает к переделке романа из современной жизни «Воспитание чувств»; после «Воспитания чувств» заканчивает драматическую поэму «Искушение святого Антония»; затем снова берется за современный сюжет - повесть «Бувар и Пекюше», которая выходит уже после его смерти. Не закончив этой повести, он разрабатывает легенду о Юлиане Милостивом и снова берется за сюжет из современной жизни - «Простое сердце», после чего пишет рассказ на библейский сюжет «Иродиада».
Тяготение к экзотическим сюжетам наблюдается, таким образом, в течение всей жизни Флобера. Однако «гвозди сапог» тянули его к современности; уйти от нее, хотя она и была ему ненавистна, он не смог.
Первоначальное название романа «Саламбо» было «Карфаген». Как и над всеми другими своими произведениями, Флобер много работал над этим романом и не раз его переделывал. Он совершил для него два путешествия в Африку.
«Саламбо» - исторический роман. Действие развертывается в Карфагенской республике в III веке до нашей эры. Одним из главных действующих лиц является вождь Карфагенской республики Гамилькар, известный в истории своими войнами с Римом (Пунические войны). Возвратившись после одной из таких войн в Карфаген, Гамилькар начинает войну с наемными войсками, которые требовали уплаты жалования. Не получая его, они объявили войну Карфагенской республике. Эту-то войну описывает Флобер в своем романе.
Победа сначала склоняется на сторону Карфагена, но предводитель варваров Мато похищает из храма Таниты ее священное покрывало, которое должно принести удачу. После этого успех в войне неожиданно переходит на сторону варваров. В городе устанавливают жертвоприношение Ваалу с целью умилостивить идола. В жертву ему приносят всех детей, какие есть в Карфагене. В то же время Саламбо - дочь Гамилькара - отправляется в стан врагов, чтобы взять обратно священное покрывало богини Таниты. Там она встречает Мато. Мато и Саламбо полюбили друг друга. Между тем успех в войне снова переходит на сторону Карфагена. Роман заканчивается избиением варваров; они были загнаны в ущелье и там перебиты. После поражения варваров казнят Мато; вслед за ним умирает Саламбо.
Приступая к этому роману, Флобер мечтает создать «восточную сказку». В какой мере ему это удалось? Роман изумляет своим мастерством. Он как бы замечательная скульптура, где с большой силой изображен экзотический мир, жизнь и быт Карфагена. Особенным мастерством отличаются те страницы, где Флобер описывает храм Таниты. Это храм, в который не может вступать смертный. Но дерзкий Мато, для того чтобы похитить священное покрывало, входит в храм. Перед читателем возникает удивительный мир, полный чудес. Здесь множество чудовищ, которые приводят в трепет человека,- змеи с ногами, волы с крыльями, рыбы с человечьими головами. И тут же своеобразная ослепительная красота, окружающая богиню Таниту, скрытую своим покрывалом, сверкающим драгоценными камнями.
Этот изумительный мир экзотики становится как бы той драгоценной рамой, в которую автор вставляет свое повествование. Но то, о чем он рассказывает в романе, представляет собой резкий контраст этой необычайной обстановке.
Война, которая описана в романе, начинается, как уже сказано, из-за того, что войска не получили причитающейся им платы. Флобер, заглянув в далекое прошлое, увидел, что в этом прошлом, так же как и в современной действительности, сильные порабощают слабых; он увидел, как прекрасная мечта, истинная любовь гибнут под натиском грубой силы. Он хорошо показал, какие тайные социальные пружины управляют развернувшимися событиями. В романе, посвященном изображению далекого прошлого, четко намечены борющиеся классовые силы.
Карфаген по своему политическому строю - аристократическая республика, но большую роль в политике играют представители церкви (жрец Сахабарим). Со стороны же варваров одним из вдохновителей войны является раб Спендий, который полон ненависти к аристократическому правительству Карфагена.
С поразительной силой изображены жестокие нравы этой эпохи. В романе последовательно нагнетаются всевозможные кошмарные картины: голод, пытки, казни, жертвоприношение детей и т. п.
Подобно тому как в своей современности Флобер увидел пошлость, измельчание, всеобщую деградацию, так, обратившись к далекому прошлому, он увидел жестокость, изуверство, фанатизм, варварство.
Особое место в романе занимают Мато и Саламбо; любовь героев кончается их гибелью. «Они умерли оттого, что коснулись священного покрывала Таниты»,- такими словами автор заканчивает свой роман. Образ богини Таниты получает символический смысл. Он художественное обобщение того «Прекрасного», того идеала, к которому, по мысли Флобера, вечно стремится человек, но который недостижим. Прикоснуться к нему - значит погубить его и погибнуть самим. Так погибают Мато и Саламбо, коснувшись «священного покрывала Таниты».
Вместо романтической «восточной сказки» Флобер создал глубоко реалистическое произведение и по идее, и по методу. Мечта создать феерию не удалась, хотя Флобер и прочел, создавая роман, «33 современных феерии».
Если за роман «Мадам Бовари» Флобер был предан суду исправительной полиции, то после выхода романа «Саламбо» он был объявлен развратителем нравов и в 1863 году предан церковной анафеме. «Воспитание чувств». В 1863 году Флобер решает вновь взяться за роман «Воспитание чувств», первая редакция которого относилась еще к 1845 году. Для новой редакции романа Флобер проделал огромную работу. В 1864 году он берется за чтение газет с 1835 по 1850 год. Он просит Ж. Санд снабдить его материалом о революции 1848 года.
Внеся описание событий этой революции в роман, Флобер коренным образом перестраивает сюжет и создает по существу новое произведение. Роман закончен в 1869 году.
На фоне революционных событий история главного героя Фредерика Моро получает совершенно новый смысл.
Дав роману подзаголовок «История одного молодого человека», Флобер в действительности изобразил здесь историю не одного Фредерика, а целого поколения. Фредерик, Делорье, Пеллерен каждый по-своему решают коренной вопрос, что им делать в жизни, на что ее употребить.
Прежде всего вопрос этот встает перед центральным героем романа - Фредериком Моро. Подобно множеству других молодых людей, история которых рассказана в произведениях писателей-реалистов XIX века, Фредерик стремится из провинции в Париж с целью «устроиться», сделать себе карьеру, найти место под солнцем. Но отличие Фредерика от многих и многих подобных же героев Стендаля, Бальзака, Диккенса в том, что он вовсе не знает, как решить эту жизненную задачу.
Он хочет стать писателем, написать роман под названием «Сильвио - сын рыбака». Излагая сюжет этого романа, Флобер и здесь дает остроумную пародию на романтические романы. Вот краткий план предполагаемого произведения Фредерика: «Дело происходит в Венеции; чтобы овладеть героиней, герой романа убивает нескольких дворян, сжигает часть города и поет под ее балконом, где развевались от дуновения ветра красные штофные занавески».
Но роман Фредерик скоро бросил и стал слушать лекции о китайском языке. Затем сочинял немецкие вальсы, но и это бросил. В конце концов он решил ехать в Париж, а на вопрос: «Что там делать?» - он ответил: «Ничего». Он собрался стать министром, писать историю эпохи Возрождения, а когда прожил почти все свое состояние, то увидел, что ему ничего другого не остается, как вести жизнь скромного буржуа.
К тем же примерно итогам пришел и другой герой романа, Делорье, друг Фредерика. Он решил издавать газету, а когда его спросили, какое будет направление этой газеты, он ответил: «Всего правильней и остроумней не иметь никакого направления». Такова же история и художника Пеллерена. Он думал, что откроет в искусстве новую эру, но ничего не открыл и ничего не создал. Когда ему исполнилось 50 лет, у него ничего не было, кроме отдельных набросков. Тем не менее он задумывал картины весьма большого масштаба: «Безумный Навуходоносор», «Рим, сжигаемый Нероном». Когда произошла революция 1848 года, он изобразил «республику, или прогресс, или цивилизацию под видом Иисуса Христа, управляющего паровозом, который мчится по девственному лесу».
Бездеятельность, никчемность Фредерика и других героев становится типичной, ибо Флобер показывает, что это не случайное явление, что все поколение молодых людей его времени столь же бездеятельно, столь же никчемно.
Главным идейно-композиционным стержнем романа является любовь Фредерика к госпоже Арну. Ее одну он любит всю жизнь, она становится его идеалом В то время как Эмма Бовари верила, что прекрасная любовь может быть воплощена в реальной жизни, и только загрязнила и опошлила эту любовь, госпожа Арну и Фредерик даже ни разу не признались друг другу в своей любви. Их любовь, по словам автора, осталась бездеятельной. «Воспитание чувств», писал он,- это роман «о любви, о страсти, но о страсти бездеятельной».
Два эпизода в конце романа хорошо передают эту главную мысль автора. Прошло много лет. Фредерик и госпожа Арну снова встретились. Теперь, когда их любовь стала уже далеким прошлым, они признаются в том, что когда-то любили друг друга. Но это происходит в минуту их расставания. Мадам Арну садится в фиакр и уезжает. Так кончается история их любви.
Последняя сцена - это разговор Фредерика с его другом Делорье. Они вспоминают молодость, вспоминают о том, как, еще будучи учениками коллежа, они однажды отправились в публичный дом и как Фредерик, испугавшись, убежал оттуда. Они старались припомнить каждую подробность этого происшествия; в заключение Фредерик сказал: «Это лучшее, что было у нас в жизни». «Да, пожалуй, лучшее, что было у нас в жизни»,- сказал Делорье. Этим заканчивается роман. Прекрасная любовь осталась только мечтой, не осуществилась в жизни, а лучшее, что было в их реальной жизни,- это посещение публичного дома.
В композиции этого романа поражает одна особенность: в нем нет нарастания, развития, чувствуется какая-то заторможенность действия. История, которая здесь рассказана, охватывает собой двадцать семь лет, а между тем остается впечатление, что действие мало подвигается вперед. Фредерик на протяжении всего романа ищет себе дела; он ходит го к одной, то к другой любовнице, обманывая ту и другую. Он ищет свиданий с госпожой Арну, не знает, как добыть денег, встречается со
своими друзьями, и опять начинается снова тот же круг.
Даже в изображении революционных событии не чувствуется их нарастания. И только в конце романа становится ясно, что в нем подведен итог целой жизни и что сама жизнь эта была однотонной, без подъема, без движения вперед. Именно эта особенность жизни героев и нашла своеобразное отражение в композиции романа.
Личная история Фредерика получает особое значение на фоне исторических событий. В том, как изображена революция 1848 года, сказалась вся ущербность мировоззрения Флобера. Революция здесь не на первом, а на втором или даже на третьем плане. Флобер нигде не выделил ее как главное событие. Революция как бы растворяется в личном мирке, в личных переживаниях героев, и это личное загораживает историческое.
В истории каждого действующего лица Флобер показывает, как преломляются сквозь их ничтожную, маленькую жизнь великие революционные события, и в результате события эти как бы мельчают, представляются серыми и буднишними. О Фредерике автор прямо говорит: «К общественным делам Фредерик остался равнодушен, настолько он был поглощен своими собственными делами». И далее: «Все эти волнения казались ему ничтожными по сравнению с их любовью и вечной природой». Когда его захватывает в свой водоворот революционный поток, Фредерик на него смотрит как на спектакль: «Раненые, которые падали, мертвецы, лежащие на земле, не были похожи на настоящих раненых, на настоящих мертвецов. Ему казалось, что он смотрит спектакль».
Делорье на стороне революции, но по чисто личной причине. Он ненавидит старую власть, потому что эта власть мешает его газете, не дает ей хода. Проститутка Розанетта ненавидит революцию потому, что все богатые люди уехали из Парижа и у нее нет солидных покровителей.
Два человека в романе на стороне революции: это Сенекаль и Дюссардье. Однако через образ Сенекаля Флобер последовательно снижает революцию. Сенекаль читал утопистов, но чему он научился у них? Всех людей, утверждает Сенекаль, надо поселить в казармах и развлекать в домах терпимости. Это его идеал, которому он фанатически был предан. Сенекаль убежден, что равенство, за которое он борется, это и есть не что иное, как подобная казарма, в которой яркой, одаренной личности не будет никакого места.
Только Дюссардье искренне предан революции и республике. Когда совершается переворот 2 декабря 1851 года, он погибает, сражаясь в рядах защитников республики. Он умирает с криком: «Да здравствует республика!» Его убийцей является Сенекаль, перешедший на сторону врагов.
Дюссардье погиб, как погибла и его прекрасная, но, по мнению Флобера, не осуществимая в жизни мечта о свободе человечества и об идеальной республике.
Несколько сцен в романе посвящено изображению народного восстания. В восставшем народе Флобер увидел или зверя, или обманутых, одураченных людей, которые сами не знают, за что дерутся. «Оборванцы-победители» ворвались в королевский дворец Тюильри и стали там все ломать, уничтожать, не столько из мести, сколько из желания проявить свою власть.
«Внизу на троне сидел чернобородый пролетарий в расстегнутой рубахе, с лицом веселым и глупым, как у китайского болванчика. На возвышение поднимались и другие, чтобы посидеть на его месте».
В клубе говорят речи, приветствуют революцию, но чего же хочет восставший народ? Вот один поднимается на трибуну, чтобы заявить, что нужно все уничтожить. «Долой академии, долой институты, долой миссии, долой аттестат зрелости, долой ученую степень!»
И, наконец, этот образ народа-властелина Флобер завершает таким штрихом: «В передней на груде одежды стояла публичная девка, изображая статую Свободы, неподвижная, страшная, с широко раскрытыми глазами».
Все эти сцены свидетельствуют о том, насколько далек был Флобер от понимания подлинной роли революционного народа. Он не верит в революционную активность народа; из событий 1848 года сам поэт вынес чувство полной бесперспективности и враждебное отношение к народному восстанию. И тем не менее Флоберу удается порой раскрыть объективный смысл происходящих событий. Логика этих событий, утверждает Флобер, в постепенном нарастании реакционных сил, окончательное торжество которых происходит 2 декабря 1851 года. В этом смысле фигура бывшего республиканца Сенекаля, переметнувшегося на сторону реакции и убивающего честного Дюссардье, получает символический смысл.
Отрицательное отношение Флобера к революции в дальнейшем усиливается. В 1871 году крайне неприязненно отнесся он к Коммуне, заявив, что «Коммуна возвращает нас к варварству».
Но отсюда не следует, что Флобер поддерживал реакцию. На ее сторону он не встает. В своем романе он изобразил врагов революции крайне отрицательно. Аристократ, буржуа, который из трусости или подхалимства перед республикой заигрывает с ней, был ему также бесконечно враждебен и ненавистен. Таким он нарисовал образ банкира Дамбреза, готового служить любой власти, склониться перед любой силой. «Он приветствовал Наполеона, казаков, Людовика XVIII, 1830 год, рабочих, любое правительство, так нежно любя власть, что сам готов был платить, лишь бы его купили»,- говорит о нем автор.
Субъективно-отрицательное отношение Флобера к революционному движению не снижает значения его романа как резко обличительного произведения, выносящего приговор миру буржуазии, целому поколению буржуазных молодых людей, никчемных паразитов, обреченных историей. «Бувар и Пекюше». Все написанные Флобером произведения, как он сам не раз говорил об этом, были произведениями о любви. К этой теме он вновь вернется и в своих последних рассказах.
От этой темы он, однако, отходит в двух произведениях 70-х годов: в драматической поэме «Искушение святого Антония» (1874) и в повести «Бувар и Пекюше» (не законченной им и вышедшей после его смерти, в 1881 году). Оба произведения посвящены проблеме человеческого разума, которую Флобер решал очень противоречиво. Он не раз призывал художника опереться в своем методе на достижения науки. И все же у него отчетливо звучит разочарование в могуществе разума. Одним из любимых его изречений были слова Вольтера: «История человеческого разума - это история человеческой глупости».
Бувар и Пекюше - имена двух обывателей, которые мечтают стать помещиками, вести праздный образ жизни. Им удается осуществить эту мечту. У них скапливается небольшая сумма денег, на которую они приобретают клочок земли и становятся помещиками. Сначала им приходит мысль заняться рациональным хозяйством, но так как они в нем ничего не понимают, все их опыты оказываются совершенно бесплодными.
Разочаровавшись в рациональном хозяйстве, они переходят к наукам и начинают изучать их одну за другой: химию, физику, медицину, анатомию, геологию. Они занимаются практической медициной, причем от всех болезней лечат камфарой. Они ходят на лекции армянского языка, ничего не понимая. Во всех науках они разочаровываются. Занятие экспериментальной педагогикой также кончается полной неудачей. В Буваре и Пекюше нетрудно увидеть новый вариант образов невежественных, но весьма самоуверенных обывателей (аптекарь Омэ, обыватель из «Лексикона прописных истин»). Они ничего не понимают в науке, но считают себя вправе заниматься ею; открывают давно открытые Америки, вроде следующей: «Они рады были узнать, что язык - это орган вкуса, а ощущение голода исходит из желудка», повторяют чужие мысли, философствуют от нечего делать.
Таким образом, Флобер в лице Бувара и Пекюше продолжает свое обличение буржуазной ограниченности и буржуазного скудоумия. Но нельзя сводить все произведение только к решению данной проблемы. Оно гораздо сложнее. Образы Бувара и Пекюше превращаются в карикатуру на ученых. Писатель делает вывод о том, что человеческий разум бессилен познать мир и все стремления человека к этому познанию смешны и беспомощны. Ученый всю жизнь изучает какой-нибудь один кусок пространства. Ему кажется, что он пришел к правильным выводам, но когда откроются новые горизонты, когда будут изучены другие пространства, неизвестные ранее, все его выводы рухнут. Усилия этого ученого бесплодны; посвятив науке всю свою жизнь, он не способен ничего узнать или объяснить.
Все наши знания о мире, все наши научные выводы, утверждает Флобер, базируются на чрезвычайно шатких гипотезах, и эти гипотезы ничего не стоит разрушить. Поэтому заключения ученых так же смехотворны, бессмысленны, абсурдны, как и все научные «открытия» двух невежественных обывателей.
Так Флобер превращает обличение кризиса буржуазной науки в выступление против человеческого разума вообще. У человеческого разума, считает писатель, есть только одно право и одно преимущество - бесконечно сомневаться. Разочаровавшись в науках, Бувар и Пекюше все подвергают сомнению. И здесь, неожиданно для читателя, эти два героя становятся выразителями взглядов самого автора, скепсис которого не знает границ. Все, что нам кажется твердо установленным и бесспорным, в действительности легко может быть опровергнуто. Сомневаясь во всем, что они узнали, Бувар и Пекюше выражают авторскую мысль о том, что в мире все относительно.
«Что такое история?» - спрашивают герои. История не наука, ибо все в ней базируется на совершенно случайных фактах: «...предположите, что королю удалось бежать без помехи, что Робеспьер скрылся или что Бонапарт убит,- а такие случайности зависят от добросовестности какого-нибудь хозяина гостиницы, от незапертой двери, от уснувшего караульного - и ход истории был бы иной». Нет ни одного твердого понятия, утверждают Бувар и Пекюше, формулируя мысль автора. «Что такое, например, вкус? Это способность чувствовать прекрасное. А что такое прекрасное? Но на этот вопрос есть только один ответ: прекрасное есть прекрасное». «Искушение святого Антония». Ту же проблему бессилия человеческого разума ставит Флобер и в драматической поэме «Искушение святого Антония». Над этим произведением Флобер работал двадцать лет, много раз его переделывая. С полным основанием можно утверждать, что здесь подведен философский итог всему его творчеству.
Святой Антоний, отшельник, утерял способность молиться. Его искушает плоть. Он видит столы, которые ломятся от яств, он видит красивых женщин, перед ним текут реки золота. Но не это мучит Антония. Он страдает потому, что потерял веру в ту истину, во имя которой стал отшельником. Он хочет убедиться в существовании некоей непреложной истины, узнать, владеет ли или владело ли ею когда-нибудь человечество. К Антонию приходит его ученик Илларион и начинает его убеждать, что все зло в его отшельничестве. Он ведет его из пустыни к людям, туда, где многие и многие поколения людей искали истину, о которой
думает Антоний. И вот перед ним как бы снова проходят все эти поколения за много веков. Антоний убеждается, что искание истины для человечества превратилось в сплошное заблуждение, стало для него грехом, пороком, изуверством. Это и были те пути, которыми человечество пыталось познать истину. Но истины и бога человечество так и не нашло. Все религии, которые существовали в течение ряда веков, также обнаружили свою полную несостоятельность.
И вот, когда Антоний окончательно усомнился в истине, усомнился в возможности ее найти и открыть, в эту минуту сомнений к нему приходит дьявол и начинает его искушать. Дьявол ему говорит, что нет никакого единого бога, ибо бог - это бесконечность, а бесконечность - это ничто. Все наши понятия о любви, о добре, о ненависти относятся к миру конечному, а в бесконечном эти понятия не имеют смысла. Бог - это бесконечное, следовательно, он не добр и не зол, т. е. он ничто.
Дьявол хочет разрушить последнее, что осталось у Антония: веру в единого бога. Он говорит ему: «Поклонись же мне и прокляни призрак, который называется богом». Однако Антоний не поддался искушениям дьявола. «Искушение святого Антония» заканчивается эпизодом, который дает ответ на поставленный вопрос. В последней сцене Антоний находится среди низшего органического мира. Здесь самые причудливые животные, похожие на растения, и растения, похожие на животных. Этот мир живет своей, особой жизнью. Наблюдая его, Антоний находит, наконец, ту мудрость, ту истину, которую он так долго и тщетно искал. Мудрость эта в том, чтобы слиться с этим миром, с миром низших тварей. Нужно отказаться от того, что отличает человека от низшей материи, т. е. от разума.
Антоний говорит: «Я хочу летать, плавать, лаять, рычать, выть. Я желал бы иметь крылья, щит черепахи, одеться корой, выдыхать пар, обладать хоботом, извиваться, течь, как вода, звенеть, как звук, блестеть, как свет, затаиться во всем, пронизать каждый атом, погрузиться до дна материи, стать материей».
Таково желание Антония: слиться с этим миром, самому стать материей, отказаться от того, что его отличает от этих низших тварей, отвергнуть разум, ибо разум делает человека несчастным, заставляет его во всем сомневаться. Вот в чем мудрость и истина. Корни пессимизма Флобера. Итак, разум отвергнут, истина не в нем. Для Флобера и писателей его эпохи разум уже не был в состоянии ответить на те «проклятые» вопросы, которые вставали перед писателями конца XIX века.
Просветители XVIII века твердо верили в преобразующую силу разума, в то, что человек, обладая разумом, владел великой созидательной способностью, мог создать счастье для всего человечества.
Флобер и его поколение усомнились в разуме. Это не мешало Флоберу признавать метод точных наук образцом для художника. Но в то же время он не верил в возможность науки познать и объяснить мир.
Целый ряд вопросов, которые выдвигала литература до Флобера, в его творчестве пересматривался и ставился совершенно по-новому. Так, отвергает он веру в разум, отрицает мощь фаустианских исканий; он разрушает романтическую мечту, показывает измельчание и оскудение человеческой личности; пересматривает понятия «героя» и «героического».
Если для писателей предшествующих эпох понятие героя соединялось с понятием чего-то исключительного, то Флобер лишает своего героя ореола героического, берет его как представителя обыденной действительности, как тип среднего человека.
Реалисты типа Бальзака показывали молодых людей буржуазного общества - хищников, корыстолюбцев, накопителей, подобных Растиньяку, Шарлю Гранде и другим. Не скрывая их пороков, Бальзак все же показывал их как людей, наделенных большой силой, энергией, целеустремленностью, упорством, способностью достигнуть своей цели. Флобер в своих произведениях лишает образы молодых людей этих качеств. В образе Фредерика или Делорье он подчеркнул прежде всего их полную бездеятельность, пассивность, неспособность сделать себе карьеру даже в буржуазном смысле слова. Они не знают, что делать, куда идти, какой путь себе избрать, чем заняться. У них нет никакой перспективы, нет никакой цели.
Итак, личность развенчана, разум бессилен решить кардинальные вопросы жизни, героического нет, трагическое, по словам Флобера, ушло из жизни, оно заменено теперь безобразным; великое утрачено. Флобер восклицает с отчаянием: «Где найти человеку гордость, уверенность в своем творчестве, преклонение перед Прекрасным? Неужели все утрачено, неужели же у всех грудь переполнена всемирной грязью, в которой плаваешь по глотку?».
Не понимая того, что буржуазный мир имеет исторический предел и что с этим буржуазным миром необходимо бороться, Флобер выносил приговор всему человечеству, у которого впереди, по его мнению, нет никакой перспективы. Отсюда глубокий пессимизм Флобера, сказавшего однажды о себе: «Основа моей веры - неверие». Писатель не имеет в жизни ничего, во что можно было бы верить.
Это сознание безнадежности, это г скепсис Флобера имели под собой конкретную историческую почву. Произнося приговор разуму, культуре, ставя эти вопросы в общечеловеческом масштабе, Флобер в действительности бил в совершенно определенную цель и развенчивал не человеческий разум вообще, а прежде всего буржуазный мир и его культуру. Прозорливость Флобера достигала большой силы, ибо он чувствовал, что буржуазный мир и буржуазная культура двигаются к закату, что они уже вступили в полосу кризиса, и вот этот-то кризис и разоблачал Флобер в своем творчестве.
Как бы ни были порой субъективны его выводы, как бы ни были ошибочны многие его заключения о том, что человечество вообще деградирует и что у него нет никакого будущего,- в действительности он показывает деградацию буржуазного общества. И это обличение Флобера приобретает большую силу и значение не только для его эпохи, но и в наше время.
Творчество Флобера, большого и честного художника, никогда не перестававшего искать прекрасное в жизни и стремиться к нему (хотя он был уверен, что в жизни нельзя найти это прекрасное), занимает особое место в его эпоху. Правда, поиски прекрасного превращались у него в нечто отвлеченное, в «Прекрасное» с большой буквы, и все же нельзя не отметить, что под конец своего творчества писатель попытался воплотить эти искания в положительный образ. Но это относится уже к самым последним его произведениям. Последние произведения Флобера. Искание Флобером положительного начала должно было неизбежно пойти по пути отрицания начала буржуазного. Остро ненавидя буржуазию и все, что было с ней связано, Флобер не мог стоять в стороне от действительности, жить в своей «башне из слоновой кости». Он выступает беспощадным обличителем буржуазного мира, который был для него воплощением эгоизма и себялюбия. Вполне понятно, что свои поиски положительного образа Флобер должен был направить по пути отрицания этих начал, отрицания эгоизма и себялюбия. В трех последних повестях, написанных уже во второй половине 70-х годов, Флобер вновь возвращается к теме любви, которая трактуется теперь как самопожертвование, как подвиг. Последние его произведения, объединенные под названием «Три рассказа», получают особый интерес.
Ни в какую социальную форму искания Флобера не могли вылиться. Капитализм был ему ненавистен, но и организованная борьба с ним рабочих воспринималась им крайне отрицательно. Противодействие буржуазному он мыслил лишь как внутреннее противодействие, заключенное в человеческом сердце, возможности которого неисчерпаемы. «Человеческое сердце,- писал Флобер,- это артезианский колодец. Стоит начать его копать, как оттуда забьет струя». Не случайно один из последних своих рассказов Флобер назвал «Простое сердце». Простое сердце, как понимает чтот обобщенный образ Флобер,- это сердце, обладающее способностью бескорыстно привязываться.
Появление этого образа в творчестве Флобера связано с тем периодом, когда он знакомится с русской литературой, вызывавшей у него глубокое восхищение. Из русских писателей он хорошо знал Тургенева, с которым был знаком лично. Он восхищается романом «Накануне», повестью «Первая любовь», высоко оценивает женские образы Тургенева. «Одно из ваших качеств,- писал он Тургеневу,- это придумывать женские образы. Они идеальны и соответствуют действительности, привлекательны благодаря своему ореолу». По прочтении «Войны и мира» Флобер делится с Тургеневым своим восторгом по поводу этой «замечательной эпопеи». Во время работы над «Тремя рассказами» Флобер вел с Тургеневым переговоры о переводе их на русский язык. Есть основания предполагать, что новый образ, появившийся у Флобера в конце его творчества, ему помогла осмыслить и художественно завершить русская литература. Два прямо противоположных женских образа создает Флобер; один из них относится к началу его творчества, другой - к концу. С одной стороны, Эмма Бовари, обращенная на поиски личного счастья, в жертву которому она приносит судьбу мужа и дочери. С другой стороны, служанка Фелисите, вся жизнь которой - подвиг и самоотречение. У нее неутолимая жажда привязанности. Она глубоко привязана к своему племяннику, потом к своей госпоже, к ее детям, затем к параличному старику, за которым она самоотверженно ухаживает, наконец, к попугаю, а когда он умирает,- к чучелу, сделанному из него.
Двойственное впечатление оставляет образ Фелисите. Под конец, когда единственным предметом ее любви становится изъеденное молью чучело попугая, она вызывает смешанное чувство боли и жалости: она уже почти на грани слабоумия. Многие считали и до сих пор считают, что этот рассказ глубоко ироничен. Однако сам Флобер хорошо сказал, какие чувства руководили им, когда он создавал этот образ. «Здесь нет никакой иронии, - писал он, - наоборот, все это очень печально и очень серьезно. Я хотел разжалобить, вызвать слезу у чувствительных душ, имея сам чувствительную душу».
В этом рассказе звучит печаль и скорбь по поводу того, что способность к такому прекрасному, большому чувству, как человеческая любовь, пропадает даром: Фелисите не находит ничего, на что можно было бы обратить свою привязанность, кроме чучела попугая. И все же для Флобера ясно, что субъективно такая способность привязываться прекрасна. Флобер написал однажды: «Если мы чего-нибудь стоим, то только благодаря силе нашей привязанности. Вот чем мы ценны». Эти слова могли бы быть взяты в качестве эпиграфа к прекрасному рассказу «Простое сердце».
Совсем не случайно такое сильное впечатление «Простое сердце» произвело на А. М. Горького. Он рассказывает о себе, как, будучи еще мальчиком, он прочитал этот рассказ и был поражен его силой. Он долго рассматривал на свет страницы книги, думая, что таким образом откроет какой-то удивительный секрет художника, который сумел написать так сильно и в то же время так просто.
В современной действительности Флобер не находил ничего, что стоило бы привязанности. Прекрасная способность человека любить и жертвовать собой пропадает напрасно. Вот почему, когда Флобер захотел показать не только субъективный, но и объективный смысл подвига, он вынужден был обратиться не к современной ему действительности, а к истории, к легенде.
Теснейшим образом связаны с его рассказом «Простое сердце» два других рассказа, объединенные в одну группу. Это «Легенда о святом Юлиане Милостивом» (1876) и повесть, написанная на библейский сюжет, «Иродиада» (1877).
В Руанском соборе на одном из окон была сделана роспись. Это была легенда о святом Юлиане Милостивом. Флобер изучил эту роспись и по ней написал свою повесть.
Юлиан Милостивый был единственным сыном короля, который очень любил его и позволял ему делать все, что он захочет. Юлиан не знал никаких преград своим желаниям и страстям. Однажды он в порыве злобы убил своих родителей, которых не узнал. Это произвело на него страшное впечатление. Он совершенно перерождается, преодолевает свой эгоизм, отказывается от богатства, становится нищим, работает простым перевозчиком в лодке, умирает, спасая прокаженного.
Таковы последние произведения Флобера. Положительный образ появляется в его творчестве только в самые последние годы. Тем не менее этот образ отделяет резкой чертой творчество Флобера от нарождавшегося в те годы декаданса.
Имя Флобера должно быть поставлено на одно из первых мест в ряду имен тех писателей второй половины XIX века, которые хранили лучшие традиции критического реализма. У него в то же время намечаются зачатки той новой линии критического реализма, которая мощно развивается уже в XX веке в творчестве лучших зарубежных писателей - Франса, Роллана и других.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +