Выдающееся место в деятельности просветителей занимали литература и искусство. Всю свою литературную работу они расценивали в свете тех задач, которые стояли перед ними в борьбе против феодализма.
Поэтому передовой поэт, драматург, художник в ХVIII веке мыслил себя прежде всего проповедником, учителем, трибуном.
Высокая идейность была важнейшей отличительной чертой литературы Просвещения. Создателям ее были бы непонятны и чужды теории «чистого искусства», «искусства для искусства», которые стали позднее модными в буржуазном обществе.
И поскольку просветители преувеличивали роль идей в общественном развитии, полагая, что мнения правят миром, они придавали литературе и искусству особо важное значение как факторам переустройства общества.
Литература XVIII века многими нитями связана с предыдущим этапом — реализмом эпохи. Возрождения и в то же время является значительным шагом вперед, отмечена новыми художественными открытиями.
Просветители в ряде случаев непосредственно опираются на традиции литературы Возрождения. Как и великие гуманисты XIV—XVI веков, они ведут борьбу против средневекового варварства, воодушевленные благородной мечтой о торжестве человеческой личности.
«Борьба просветителей XVIII века конкретнее борьбы старых гуманистов, но она невозможна без тех широких задач, которые поставил перед миром Ренессанс»,— отмечает советский ученый А. А. Смирнов.
Некоторые жанры литературы Возрождения получают развитие в XVIII веке. Например, плутовской роман XVI века оказал существенное влияние на формирование английского просветительского романа, в частности, Дефо и Смолетта. Фильдинг не раз ссылался на Сервантеса. И на титульном листе одного из своих лучших романов «История приключения Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса» он не постеснялся добавить: «Написано в подражание манере Сервантеса, автора «Дон-Кихота». Фантастика в романе Свифта и некоторых повестях Вольтера напоминает о фантастике литературы Возрождения (Рабле).
Любопытно, «что молодой Гете в своем поэтическом творчестве периода «бури и натиска» обращается к форме стиха XVI века (в частности, Ганса Сакса), а в зрелые годы создает произведение по мотивам народной книги о Рейнеке-Лисе. Наконец, величайшее творение Гете — трагедия «Фауст» — написано по мотивам легенды XVI века.
Эпоха Возрождения открыла людям средневековой Европы духовные сокровища античного мира, и просветители XVIII века унаследовали этот глубокий интерес к античности: античная тема, античные образы получили яркое отражение в литературе Просвещения. Важно при этом отметить, что хотя просветители и пользуются классицистическими формами XVII века (Аддисон и Поп — в Англии, Вольтер — во Франции), это не является главным в освоении ими античности. Не условные формы и догматические правила, которые со ссылками на древнегреческую драму выработали классицисты XVII века, но в первую очередь гуманистическое содержание и даже гражданский пафос античности — вот что привлекает мыслителей и художников XVIII века.
Вольтер пишет трагедию «Брут», к героям Плутарха апеллируют немецкие писатели «бури и натиска» Фр. Шиллер и Ф. X. Д. Шубарт.
В утверждении боевой гражданской темы писатели XVIII века идут дальше Возрождения, частично опираясь на некоторые образы литературы классицизма XVII века («Гораций» Корнеля), прокладывая дорогу революционному классицизму эпохи Великой Французской революции.
Однако, несмотря на общие задачи критики и осуждения феодального миропорядка, несмотря на известную преемственность культурно-исторических традиций, литература Просвещения представляет собой совершенно новое явление в сравнении с литературой Возрождения. Реализм в XVIII веке обретает новые качества, неизвестные ранее. Например, роман Фильдинга существенно отличается от романа Сервантеса, в сатирическом романе Свифта трудно различимы приемы Рабле. Так же мало общего между драматургией Шекспира и мещанской драмой XVIII века.
На дискуссии о реализме, состоявшейся в Москве в апреле 1957 г., подчеркивалось, что история реализма — сложный процесс и на каждом этапе развития литература создает свои неповторимые художественные ценности. При этом ход развития искусства и литературы отнюдь не похож, например, на историю развития научной и технической мысли, где каждый новый этап превосходит своими достижениями предыдущий.
История реализма в мировом искусстве и мировой литературе,— история все новых и новых завоеваний в художественном освоении мира. Но это не означает абсолютного превосходства каждого нового этапа над предыдущим. Приобретая новые качества, поднимаясь на новую ступень, реализм нередко утрачивает часть эстетических достижений своих предшественников, связанных с пройденным этапом в развитии человеческого общества. Так, например, неповторим гений Шекспира.
В XVIII веке и в последующие столетия мировая литература выдвинула многих замечательных драматургов, которые серьезно способствовали сближению театра с жизнью, помогли перенести на сцену реальную действительность в ее будничной повседневности и раскрыть во всем многообразии жизненные конфликты. Но ни у одного драматурга мы не встречаем таких титанических характеров, такой масштабности трагического конфликта, контрастного соединения высокого и низкого, героического и смешного, как у Шекспира.
Так же оригинален и неповторим вклад XVIII века в мировую литературу.
Во многих историко-литературных работах, особенно по русской литературе, полностью игнорируется понятие просветительного реализма, а термином «критический реализм» покрываются разные явления литературы прошлого. Иногда сопоставление с реализмом XVIII века делается только для того, чтобы подчеркнуть превосходство реализма XIX века. Например, указывается, что реализму XVIII века был недоступен историзм в понимании социальных явлений, что писатели XVIII века не умели так тонко разрабатывать человеческий характер, как Стендаль и Лев Толстой и т. д.
Несомненно, что реалисты XIX века сделали значительный шаг вперед в художественном освоении мира в сравнении с реализмом Просвещения. Но нельзя забывать и о другом: в реализме XIX века были утрачены некоторые завоевания искусства Возрождения и Просвещения, в частности пафос утверждения идеала. Легко заметить, что положительный герой (занимавший центральное место в литературе XVIII в.) отодвинут у Бальзака, Теккерея, Флобера на второй план.
Многие замечательные достижения писателей-просветителей принадлежат только XVIII веку, составляют его удивительное своеобразие и не встречаются в литературе последующих поколений. И в этом смысле неповторимы не только Сервантес и Шекспир, но и великие художники слова XVIII века.
Как сказано выше, Просвещение не является литературным направлением. Как сложное и в основе своей противоречивое идейное движение, охватывающее все многообразие интересов разных слоев третьего сословия, оно нашло выражение в различных литературных направлениях.
В литературах XVIII века мы, прежде всего, встречаемся с классицизмом. Правда, этим термином нередко обозначаются литературные явления весьма далекие друг от друга. Например, классицизм Вольтера имеет мало общего с так называемым «веймарским классицизмом» Гете и Шиллера.
Однако в основе разных вариантов классицизма лежат некоторые общие эстетические принципы, восходящие частично к теории французского классицизма XVII века. Общим является и преклонение перед античными художественными образцами.
Можно подумать, что речь идет о простом механическом заимствовании старых форм. Но дело в том, что для просветителей, постоянно выдвигающих идею разума, теория классицизма имела свою привлекательную сторону. Ведь и Буало, постоянно подчеркивал ведущую роль разума, хотя и вкладывая в это понятие несколько иной смысл:
Дружите же с разумом: всегда пусть будет стих обязан лишь ему ценой красот своих. (Пер. Д. Дмитриевского).
Красота подчинена здесь разумному, рациональному началу. При создании художественного образа классицисты стремились к такому обобщению, при котором не имели значения ни конкретные черты характера человека, ни национальные особенности, ни своеобразие эпохи. Этот рационализм классицистического искусства и был близок просветителям, которые сами были рационалистами, мыслили общечеловеческими категориями и охотно прибегали к таким обобщенным, приподнятым над будничной прозой образам для утверждения царства разума и обличения ужасающего неразумия окружающего мира.
Таков образ республиканца Брута в трагедии Вольтера «Брут». Такова героиня трагедии Гёте «Ифигения в Тавриде», написанной на сюжет античного мифа.
Вместе с тем XVIII век в искусстве и литературе Запада отмечен тягой к правдивому изображению повседневной жизни. Возвышенные герои классицизма не могли удовлетворить нового зрителя и читателя, В английской литературе еще в начале XVIII века приобрели большое влияние нравоучительные журналы Стиля и Аддисона, на страницах которых впервые нашли реалистическое отражение будни английского буржуазного быта. Журнальные очерки и бытовые зарисовки явились первыми художественными опытами, подготовившими дальнейшие успехи английского реалистического романа XVIII века.
Любопытно, что в деятельности Стиля и Аддисона интерес к новой тематике и поиски новых форм ее отражения сочетались с приверженностью к теориям классицизма. Аддисон даже написал трагедию на античный сюжет.
В других странах борьба против классицизма приняла более острые формы. Во Франции Дидро решительно выступил против эстетики классицизма. В Германии Лессинг, начиная в середине XVIII века борьбу за создание немецкой литературы, отвечающей задачам национального развития, резко обрушился на традицию французского классицизма. В пылу полемики Лессинг даже отказался признать за искусством Корнеля, Расина и Вольтера право называться великим, ибо, по его мнению, не может быть великим то, что неправдиво.
Дидро и Лессинг последовательнее других просветителей боролись за правду в искусстве. Дидро восхищался художником Грёзом: «Вот художник, художник ваш и мой, первый среди нас, осмелившийся ввести в искусство быт, запечатлеть на полотне ход событий, из которых можно составить роман...». Он «посылает свой талант повсюду — в шумные народные сборища, и в церкви, и на рынок, на гулянья, в дома, на улицы; он неустанно наблюдает поступки, страсти, характеры, лица».
Таким образом, Дидро прямо ставил перед художниками и писателями задачу реалистического изображения повседневной жизни.
Век Просвещения, как говорилось выше, связан с культом разума. И Дидро, и Лессинг, борясь за реализм в искусстве, за приближение литературы и театра к Лизни, остаются страстными поборниками разума.
Но вот почти в те же годы, в третьей четверти XVIII века, появляются мыслители и писатели, которые начинают выражать первые сомнения в приоритете разума. Стерн — в Англии, Руссо — во Франции, писатели эпохи «бури и натиска» - в Германии противопоставляют разуму чувство. Они убеждены, что именно в чувстве раскрываются подлинные достоинства человеческой личности. Формируется новое литературное направление - сентиментализм.
Таким образом, литература Просвещения представлена разными направлениями.
Наличие общих задач в той идеологической борьбе, которую вели просветители разных стран, определяет характер литературных влияний этой эпохи. Писатели XVIII века внимательно изучали опыт своих предшественников и современников из других стран.
Англия раньше других стран вступила на путь капиталистического развития - Просвещение началось здесь еще в конце XVII века. Естественно, что идеи английских философов и писателей, в особенности Джона Локка, приобрели всеевропейское распространение. Яркое свидетельство тому книга Вольтера «Английские письма» (1734), в которой он пропагандировал во Франции философские идеи Локка, научные открытия Ньютона. Без учета этого английского влияния нельзя разобраться в процессе формирования взглядов Вольтера и других французских просветителей.
Проходит немного времени, и на международную арену уже выходят просветители Франции. Приобретает широкую известность Вольтер - вскоре трудно будет найти европейскую страну, в которой не было бы своих вольтерьянцев. В середине века ведущая роль переходит к энциклопедистам. Стремительно распространяется слава Руссо.
Это не означает, что английское влияние прекратилось. Но оно приобрело другой характер. Характерно, что в немецкой литературе периода «бури и натиска» перекрещиваются и французские (Руссо), и новые английские влияния («Оссиан» Макферсона).
Иноземные влияния нередко предстают в очень сложном сплаве. Датского просветителя Л. Гольберга называли «датским Мольером» и «северным Вольтером». С таким же правом его творчество можно связать с именами Аддисона и Свифта. Его драмы, очерки, сатира национально самобытны и вместе с тем несут на себе следы внимательного изучения западноевропейской литературы.
Речь шла, конечно, не о пассивном восприятии чужих идей, а об освоении опыта соратников по борьбе.
Просветители при этом не просто обменивались идеями, они нередко спорили друг с другом, воздействие иностранного автора развязывало полемику. Так, «Орлеанская дева» Шиллера не просто продолжает тему Вольтера, но в известной мере и противопоставлена одноименной поэме французского писателя.
Связи и взаимодействия в литературе XVIII века носили самый различный характер. Чаще всего речь шла о влиянии идей, о распространении самой философской и общественной программы просветителей, независимо от того, в каких художественных формах она воплощалась. Так было, например, с Вольтером или французскими материалистами из круга «Энциклопедии». Воздействие демократических идей Руссо, наоборот, чаще всего было неотделимо от художественной манеры, связанной с утверждением чувства (сентиментализма).
Нередко в центре внимания оказывались эстетические принципы. В борьбе за утверждение просветительского реализма в немецкой литературе Лессинг отстаивал положения, близкие к тем, с которыми выступил Дидро. И, наоборот, традиция вольтеровской классицистической трагедии полностью отвергалась Лессингом, ибо в немецких условиях середины XVIII века классицизм являлся тормозом в развитии передовой литературы. Разумеется, этот эстетический принцип был неотделим от общих задач просветительской борьбы.
Наконец, можно отметить случаи, когда в первую очередь воздействовал именно художественный опыт писателя, а не его идейная позиция. Так, большое впечатление на французских писателей (Прево, Дидро) произвели эпистолярные ромлны С. Ричардсона. Особенно поразительно, с каким восторгом воспринимает художественную манеру Ричардсона великий энциклопедист Дидро. Форма письма открывала новые возможности для психологического анализа. Продолжая свои художественные поиски, Дидро углублял анализ человеческого характера, обнажая его диалектическую противоречивость. Открытие Ричардсона было важным толчком для этих исканий, хотя между позициями весьма робкого, пуритански ограниченного английского романиста, автора «Памелы» и «Грандисона» и мировоззрением смелого энциклопедиста, безбожника и революционера Дидро было очень мало общего.
Взаимодействие писателей разных стран облегчалось тем обстоятельством, что просветители сами мыслили свою деятельность как общечеловеческую, далеко выходящую за пределы национальных границ. Многие из них называли себя «гражданами мира» (космополитами), ибо разум, который они считали главным критерием в борьбе, мыслился ими как универсальный, а будущее царство разума как всемирное братство людей, не разделенных более пестрыми шлагбаумами княжеских и королевских владений.
Космополитическая терминология отнюдь не имела тогда того реакционного смысла, который она приобрела в современной идеологической борьбе как орудие империалистической агрессии против народов, борющихся за свою национальную независимость. Фр. Шиллер прославлял своего героя как «гражданина мира» не из пренебрежения к национальным интересам. Более того, его маркиз Поза (в драме «Дон-Карлос»), шествовавший, по словам автора, «по великому космополитическому пути», вместе с тем оказывал энергичную поддержку национально-освободительной борьбе в Нидерландах. Дело в том, что интересы всего человечества для него были выше и дороже интересов того или иного отдельного монархического государства. И сам Шиллер, как поэт и драматург, не мыслил себя подданным Штуттгарта или Веймара, где он жил. Средневековой ограниченности и убожеству любого немецкого герцогства он противопоставлял весь мир и видел свое призвание в том, чтобы работать именно для всего мира, а не для герцогской резиденции.
Этот всемирный размах, стремление мыслить масштабными образами, что особенно характерно для разных форм просветительского классицизма (Вольтер, Винкельман, позднее Гёте и Шиллер), не исключает национального своеобразия творчества писателей XVIII века. В каждой стране развитие Просвещения прежде всего обусловлено конкретными историческими условиями.
Английский просветительский роман Дефо, Ричардсона, Фильдинга, Смоллета мог расцвести только в стране, где уже победила буржуазная революция и новый общественный строй представал перед художником наглядно, конкретно, в живых образах.
Иным был пафос французского Просвещения. Здесь философы, драматурги и поэты «просвещали головы» для грядущей революции.
В Германии и Италии до революционной ситуации было еще очень далеко. Предстояли десятилетия медленной расчистки почвы для буржуазных преобразований. Абсолютизм здесь еще не выполнил той исторической задачи, которая была решена во Франции или России, а именно не ликвидировал феодальную раздробленность. Поэтому передовых немецких писателей волновали такие вопросы, которые не существовали для Вольтера или Дефо. Понятно, например, какое важное значение приобретала в немецкой литературе тема национального единства.
Таким образом, обстановка в каждой стране вносила существенные коррективы в общую для всех стран антифеодальную просветительскую программу.
Но вопрос о национальном своеобразии литературы XVIII века имеет еще и другую сторону. Она связана с характером литературной традиции в стране, ибо естественно, что писатели любого нового исторического этапа не могут нигилистически отбрасывать те художественные ценности, которые накоплены их предшественниками. Нередко они даже выражают новые идеи, используя богатый арсенал художественных средств, созданный на предшествовавших этапах.
В разных национальных литературах XVIII века успех приобретают разные жанры. На развитии этих жанров неизбежно сказываются национальные традиции. Каждое из литературных направлений (классицизм, сентиментализм) в каждой стране приобретает свои особые формы.
Интересно, например, ставит вопрос о своеобразии мировоззрения и творчества Вольтера один из его советских исследователей А. А. Смирнов. Это своеобразие он видит в органическом слиянии национальной традиции и исторического момента; «Из всех представителей французского Просвещения Вольтер идеологически наиболее способствовал подготовке революции. И вместе с тем он является носителем французского ума в наиболее развитой и законченной форме. Именно соединение в Вольтере этих двух моментов делает его особенно типическим, подлинно национальным писателем Франции».
«Французский ум» не является чем-то асоциальным и внеисторическим. Он веками вырабатывался в определенных исторических условиях, в которых формировалась и развивалась французская нация. Глубоко национальным было творчество великих поэтов и прозаиков Франции - Вийона, Рабле, Ронсара, Корнеля, Расина, Мольера. Поэтому, когда мы говорим о национальных особенностях французского Просвещения, мы должны учитывать не только характер исторического развития страны в эту эпоху, но и наличие многовековой художественной традиции, без учета которой нельзя разобраться в творчестве того или иного писателя.
Так, даже при самом беглом обзоре литература XVIII века поражает своим богатством и многообразием, сложным комплексом разных художественных тенденций.
Встает вопрос: можно ли в этих условиях говорить об единстве художественного метода в XVIII веке, существует ли вообще просветительский метод как таковой?
В самом деле, что общего между методом Дефо и Вольтера, Свифта и Руссо, Лессинга и Гольдони, между методами молодого Шиллера и позднего Шиллера?
И тем не менее, литературе XVIII века свойственны общие черты, вытекающие из общих антифеодальных задач Просвещения. В каждой стране эти задачи приобретали свои конкретные очертания, они находили выражение в разных литературных направлениях, у каждой национальной литературы были свои традиции, по-разному перекрещивались иноземные влияния, и почти необозримо было богатство индивидуальных дарований — и все же в литературе XVIII века наличествовала одна генеральная линия. И французская классицистическая трагедия, и немецкая драма эпохи «бури и натиска», и сентиментальный роман - разными художественными средствами выражали просветительские задачи эпохи.
Литература XVIII века в целом предстает как новый закономерный этап развития реализма в мировой литературе.
Но оперируя понятием просветительского реализма как особого этапа в развитии мировой литературы, исследователи сталкиваются с серьезными затруднениями: каковы границы этого реализма? Относить ли к реализму только ту часть литературы XVIII века, которая воспроизводит черты, современного быта (английский семейно-бытовой роман, мещанская драма) и в теоретическом плане связана с именами Дидро и Лессинга, или же объединять понятием просветительского реализма и такие литературные направления, как классицизм и сентиментализм?
Исследователи не могут игнорировать того очевидного факта, что и Дидро и Лесеинг, утверждали реализм в полемике против классицизма, «Борьбой двух художественных стилей - классицизма и реализма заполняется все XVIII столетие», — подчеркивает исследователь Дидро Д. Гачев.
Аналогичная точка зрения представлена и в работах других советских литературоведов, в частности у С. С. Мокульского, который также отмечает: «В стилевом отношении французский театр представлял в XVIII веке арену борьбы двух художественных направлений — классицизма и реализма».
Можно отметить, что оба исследователя охотно пользуются терминами «стиль» и «направление», а не «метод».
При этом для С. С. Мокульского классицистическая трагедия Вольтера служит примером разрыва формы и содержания, ибо, по его мнению, здесь новое содержание облекалось в старую условную форму, а реалистические элементы трагедий находились в противоречии с их классицистическими условностями. «Попыткой преодолеть этот разрыв формы и содержания было создание нового стиля — просветительского реализма».
Спорна здесь уже сама мысль о разрыве формы и содержания. Легко убедиться, что просветительский классицизм отнюдь не был только старой формой. Иначе трудно было объяснить поразительную живучесть классицизма в литературе XVIII века. Ни Дидро, ни Лессинг, ниспровергавшие классицизм, не смогли его вырвать с корнем. Более того, и во Франции, и в Германии классицизм одерживает серьезные победы именно в конце века и, что особенно важно, во время Великой французской революции.
Нельзя, разумеется, игнорировать тот факт, что Дидро открыто провозглашал программу реализма, а классицист Вольтер этого не делал. Но и классицизм Вольтера был художественным выражением просветительской идеологии, и в самом методе Вольтера находят отражение характерные черты эстетики XVIII века.
Поэтому нам представляется возможным, рассматривая литературу Просвещения как один из этапов развития реализма в мировой литературе, обобщать в понятии просветительского метода разные литературные явления XVIII века, объединенные единой целью борьбы против феодальных порядков во имя предполагаемого царства разума и справедливости.
Речь идет об единстве метода разных писателей.
«Говоря о методе, мы подразумеваем, так сказать, стратегию литературного процесса», - определяет понятие метода советский литературовед Л. И. Тимофеев.
Именно в этом плане следует говорить и о реализме XVIII века: речь идет об единой стратегии в искусстве Просвещения.
В другой работе Л. И. Тимофеев так расшифровывает понятие метода: «Художественным методом в искусстве следует назвать исторически обусловленное единство творческих принципов ряда художников, выражающееся в общей трактовке основных проблем, которые возникают перед искусством в данном историческом периоде,- то есть проблем идеала, героя, жизненного процесса и народа».
Общая трактовка главных жизненных проблем эпохи объединяет огромное большинство писателей ХVIII века. Речь идет не о простом сходстве идей, а о процессе преломления этих идей в творчестве, о подходе к изображению жизни, о художественных приемах, проявляющихся в раскрытии человеческого характера.
Интересные мысли в связи с этим высказаны в работе В. Бахмутского «Вольтер и буржуазная драма». Говоря о просветительском классицизме Вольтера, автор пишет: «Этот классицизм является закономерным выражением противоречий буржуазно-демократической идеологии Просвещения, и поэтому его противоположность реализму буржуазной драмы только относительна, а их единство — абсолютно: не только реализм XVIII века, но и классицизм вытекают из взгляда на человека как на изолированного индивида буржуазного общества. Именно такой взгляд заставляет Вольтера рассматривать человеческую сущность не как «совокупность общественных отношений», а как «нечто абстрактное, присущее отдельному индивиду». (К. Маркс). Классицизм вольтеровских трагедий в этом смысле — только оборотная сторона реализма буржуазной драмы в основе как того, так и другого художественного стиля лежит отрыв общего от частного, типичного от индивидуального».
Из этого следует, что проблема просветительского метода в литературе требует всесторонне диалектического подхода при ее решении.
В более узком и более точном смысле слова понятие реализма справедливо (как выше у Д. Гачева и С. С. Мокульского) связано с творчеством Дидро, и других писателей, открыто отстаивавших программ) правдивого и точного изображения жизненной прозы.
Но в истории мирового реализма, когда мы говорим об основных его этапах (Возрождение, XVIII век, XIX век), самое понятие этапа вбирает в себя более широкий художественный опыт.
«Этапными» в развитии реализма были ведь не только Дидро, но и Вольтер и Руссо, не только Лесоинг, но и Гёте и Шиллер. Вклад в развитие реализма был более широким и далеко выходил за пределы художественного опыта тех писателей, которые являлись реалистами в более узком и точном смысле слова.
Наша задача состоит в том, чтобы рассмотреть основные черты просветительского художественного метода в более широком смысле, вытекающие из самого характера идеологии XVIII века.
Определяющей чертой этого метода является сочетание в нем самой суровой, самой беспощадной критики неразумия и бесчувственности феодального мира с иллюзиями в отношении будущего царства справедливости, которое, по мнению просветителей, неизбежно должно было наступить и во имя которого они так мужественно и неустанно сражались. В этом смысле просветительский метод заключает в себе единство отрицания и утверждения.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +