Большая глиняная таблетка. Язык — литературный вавилонский. F. Thureau-Uangin, Une Relation de la 8-me Campagne de Sargon II, Paris, 1912
Ашшуру, отцу богов, владыке великому, моему владыке, живущему в Эхурсаггалькуркурре (1), своем великом храме, — большой, большой привет!
Богам судеб и богиням, живущим в городе Ашшуре, их великом храме, — большой, большой привет! Граду и людям его — привет! Дворцу и живущим в нем - привет! Шарру-кин, светлый первосвященник, раб, чтущий твою великую божественность и войско его — весьма, весьма благополучны. ............................. В Сурикаш, область страны маннейской (2), соседящей с Караллу и Аллабрией (3), я спустился. Уллусуну маннейский, — так как я ежегодно не переставал мстить за него, — услышав о подходе моего войска (буквально: похода), сам со своими великими, старейшинами, советниками, семенем рода своего (4), наместниками и надзирателями, правящими его страной, с ликующим сердцем, с радостным лицом поспешно вышел без заложников из страны своей и из Изирту, своего царского города, до Синизини, пограничной крепости страны своей, пришел пред меня; принеся дань упряжных коней с их утварью, крупный и мелкий скот — он поцеловал мои ноги. Я прибыл в Латаш, крепость, что над рекой в области Ларуэте, в Аллабрии, принял дань Бел-апал-идины Аллабрийского — коней, крупный и мелкий рогатый скот, — спустился в Парсуаш (3). Владыки поселений [стран] Намара, Сангибуту, Бит-Абдадани (6) и страны мидян, услыхав о подходе моего войска, вспомнили опустошение стран своих в прошлом году моем, и ужас пролился на них. Они принесли мне из своих стран свою тяжкую дань, и в Парсуаше они изъявили свою покорность (буквально: заставили смотреть в мое лицо). ..............................
Я отправился из Парсуаша и прибыл в Мисси, область страны маннеев. Уллусуну с людьми страны своей в сердечной готовности служить [мне] поджидал моего подхода в своей крепости Зирдакка. Словно мой доверенный, ассирийский областеначальник, он заготовил муки и вина для прокорма моего войска, поручил мне своего старшего сына с подношением и приветственным даром и для укрепления своего царства посвятил мне свою стелу. Я принял больших упряжных коней, крупный и мелкий скот, его дань, и он повергся ниц [предо мной] (буквально: сплющил нос) ради своего отомщенья. Чтобы стопы какмийцев (7), злых врагов, были отвращены от страны его, чтобы Урcе (8) в полевой битве было нанесено пораженье, чтобы рассеянные маннеи были возвращены на место, чтобы ему попрать врагов своих победоносно и достигнуть желания сердца, сам и великие, решающие совет страны его, молили меня и предо мной на четвереньках ползали, как собаки. Я оказал им милость, принял их молитвы, слова их просьбы я услышал и сказал им «помилование». Ради отменной силы, которую подарили мне Ашшур и Мардук, возвеличив оружие мое более, чем всем князьям вселенной, я обещал им низвергнуть Урарту, восстановить их границы, дать мир угнетенным маннеям — и они уповали сердцем. Пред царем Уллусуну, их владыкой, я поставил накрытый стол, возвысил престол его выше, чем Иранзу, отцу его, его родителю; их с ассирийцами я посадил за веселую трапезу, и мою царственность перед Ашшуром и богами страны их они благословили. ...................... Я отправился из маннейской крепости Зирдакки, 30 «беру» (9) я стремительно продвигался между страной маннейской, Бит-Капси и страною могучих мидян, и прибыл в Панзиш, его большую крепость, заложенную для охраны против Зикирту и Андии (10), воздвигнутую против обеих областей, дабы не ушел беглец и стопы врага чтобы были удержаны. Этой крепости укрепление я усилил и приказал внести туда ячмень, ма[сло и вин]о. Я отправился из Панзиша, перешел через ре[чку] Иштараура и прибыл в Аукане, область [страны] Зикирту (10). Метатти, зикиртец, сбросивший ярмо Ашшура, презревший Уллусуну, своего владыку, забывший свою службу, полагался на Урсу, урарта, — что, как и сам он, не ведал порядка, — на союзника, не способного спасти его жизнь, в страхе поднялся он на Уашдирику, трудную гору, и как увидел он издали движение моего войска — оцепенела плоть его; всех людей страны своей он собрал, заставил их подняться с трудом в далекие горы, и не было найдено их место. А сам он — Парда, его царский город ему не был дорог, покинул он имущество дворца своего и вышел наружу; своих коней и бойцов он собрал (?) и послал подмогой на помощь Урсе. Я перебил его грозных воинов, расположенных для охраны на перевале [горы] Уашдирики, и покорил Иштаиппу, Сактатуш, Нанзу, Аукане, Кабани, Гуррусупу, Ракси, Гимдакрикку, Барунакку, Убабару, Ситеру, Таштами и Тесаммию, 12 его крепких поселений, обнесенных стенами, вместе со всеми 84 окрестными поселениями. Стены их я снес, дома в них я предал огню, разрушил, как потоп, насыпал холмами.
Я отправился из Аукане и прибыл в Уишдиш (11), маннейскую область, отнятую Урсой. Я не дал страждущим войскам [бога] Ашшура, ходившим дальним путем, уставшим и утомившимся, без счета перешедшим высокие горы, трудные при спуске и при подъеме, изменившимся в лице, упокоить их усталость, не поил я их водою, [утоляющей] жажду, не разбивал я стана, не укреплял я лагерных стен,— бойцов моих я не послал, не собирал я полка моего, те, что были справа и слева, не [успели] вернуться ко мне, не ожидал [тех], что позади, не страшился множества войск его, презирал его коней, многочисленность его панцырных воинов не удостоил я взгляда — с единственной личной моей колесницей и с конями, идущими рядом со мной, не покидающими [меня] во враждебных и чуждых местах, отряд табуна (?) Син-ах-усура, как яростное копье, по нему я ударил, нанес ему поражение, отвратил его наступление, устроил ему большое побоище, и трупы воинов его я раскидал, как полову, наполнил горные провалы; по пропастям и ущельям кровь их я заставил течь, как реки; степи, равнины, высоты я окрасил, как алую шерсть (?). Бойцов его, надежду его войска, лучников и копьеносцев, у ног его, как ягнят, я зарезал, головы им отрубил; его лучшим людям, советникам и приближенным, в схватке я поломал оружие, их забрал вместе с конями: 260 [человек] семени его царского рода, его доверенных лиц, его наместников, его конников захватил я в свои руки, рассеял боевые ряды; а его я запер в толпе (?) его лагеря, упряжных коней его остриями стрел под ним я побил; для спасения жизни своей он оставил свою колесницу и верхом на кобыле бежал впереди своего войска. Метатти зикиртский с окрестными царями я поверг их воинство, их полк рассеял; войскам Урарту, злого врага, и его союзникам я нанес поражение, на горе Уауш (12) обратил их в бегство; их конями я наполнил горные пропасти и ущелья, а сами они, как муравьи в беде, отправились трудными путями. В ярости моего оружия вслед за ними и я поднялся, подъемы и спуски покрыл телами бойцов. На 6 «беру» расстояния от Уауша до Зимура (13), яшмовой горы, гнал я его острием стрелы: прочих людей его, что бежали для спасения жизни, я оставил славить победу Ашшура, моего владыки; Адад, мощный сын Ану, храбрый, поверг на них свой великий гром, тучами ливня и градом небесным покончил с остатком. Урса, их правитель, преступивший предначертания Шамаша и Мардука (14), не почтивший присяги Ашшура, царя богов, убоялся грома моего сильного оружия, и, как у птицы, что спасается от орла, содрогнулось его сердце; как проливший кровь, он покинул Турушпу (15); свой царский город, как бегущий от охотника, он достиг краев своих гор; как роженица, бросился он на ложе, отвергал от уст своих хлеб и воду, неизлечимый недуг на себя навел он. Победу Ашшура, моего владыки, на вечные времена установил я над Урарту, страх его без забвенья на будущее я оставил; в грозном бою я сделал горькой для Урарту силу мощи моей превеликой и натиска моего оружия; людей Андии (16) и Зикирту я покрыл смертной пеной. Стопы злого врага отвратил я от страны маннеев, сердце Уллусуну, их владыки, я ублаготворил и для страждущих людей его дал сиять свету. ........................ На Андию и Зикирту, куда лицо мое было обращено, прекратил я поход мой, на Урарту обратил лицо я. Уишдиш, область страны маннеев, которую отнял и взял себе Урса, — ее многие поселенья, что, как звезды небесные, не имели числа, покорил я, их укрепленные стены, вместе с насыпью их основания, я разбил, как горшки, и сравнял с землею, многочисленные их амбары без числа я открыл и ячменем без счета накормил мое войско.
Я отправился из Уишдиша и прибыл к Ушкайе, большой крепости, началу пределов Урарту, которая на перевале области Заранда была закрыта, как дверь, удерживала гонцов, на Маллуа (17), кипарисовой горе, блестела, как веха, и над окрестностью Суби (18) была одета сияньем. Люди, живущие в этой области, во всем Урарту не имеют равных в уменье [обучать] лошадей для конницы — малые жеребята, порождение страны его обширной, которых он (19) взращивает для своего царского полка и ежегодно берет как подать — пока они не будут взяты в область Суби, которую люди Урарту называют страной маннеев, и стать их не будет рассмотрена, на них не ездят верхом, выходам, вольтам и поворотам, всему, что нужно для битвы, их не учат, [они ходят] расседланные (20). Эти люди крепости и области увидали поражение Урсы, их господина, и ослабели их ноги, как корень на берегу потока. Их предводители, сведущие в битве, которые бежали от моего оружия и были покрыты смертной пеной, прибыли к ним; славу Ашшура, моего владыки, который не оставил ни одного беглеца изо всех их бойцов, они им поведали, и те стали как мертвые. Ушкайю, надежду страны его, вместе с поселеньями они сделали пустой, покинули свое имущество и отправились путем без возврата. Натиском моего сильного оружия я поднялся в эту крепость, разграбил обильное ее имущество и заставил перенести в мой лагерь. Ее крепкую стену, чей фундамент был утвержден на скале и имел 8 локтей в толщину, — от зубцов ее начав, пока не достиг ее высокого основания, зараз я снес и сравнял с землей. Дома внутри нее я предал огню, их длинные балки обратил я в пламя. 115 ее окрестных поселений я запалил, как костры, дымом их, как ураганом, я застлал лицо небес. Ее местность я сделал [подобной тому как если б] потоп ее погубил, грудами насыпал ее обитаемые поселенья. Аниаштанию, дом его табунов, построенный на границе Сангибуту, между Ушкайей и Тармакисой (21), вместе с 17 ее окрестными поселениями, я снес и сравнял с землей, длинные балки кровель их спалил я огнем. Урожай их и солому их я сжег, полные амбары я открыл, ячменем без счета накормил мое войско. На луга его я пустил скот моего лагеря, как полчища саранчи; они вырвали траву, его упованье, и опустошили его нивы. Из Ушкайи я отправился, прибыл в Бари, упованье скота его, называемую Сангибуту (22), Таруи и Тармакису...
Из Тармакисы я отправился, прибыл в [.....]. Ульху (23), укрепленный город, [расположенный] у подножья [горы...], — а люди их, как рыбы [на суше жаждут], не пьют и не насыщаются — Урса, царь, правитель их, по желанию сердца своего [.....] указал выход вод. Он вырыл канал, несущий проточную воду, и [... воду(?)] изобилия, как Евфрат, он заставил течь. Он вывел бесчетные арыки от его русла и [...] воистину оросил нивы. Его (г. Ульху) пустынные земли, которые издревле [... он...] и, как дождь, пролил [на них] плоды и виноград. Платанам, высоким (?) деревьям, украшению дворца его, [......] как лесу, над его окрестностью он дал простереть тень, а на невозделанной земле его [......] и, как бог, дал его людям возгласить радостное «аллалу» (24). 300 имеров (1 имер — мера площади, на посев которой шло 84,2 метра зерна) посева, [...] хлеба при урожае он дал расти, и при продаже зерна (?) они увеличивали доход (?). Его пустынные земли он превратил в луга, и [зеленели они] весьма сильно в начале года, трава и пастбище не прекращались ни зимой, ни летом. Он превратил их в загон для коней и стад, сделал всей своей закрытой (?) стране известными верблюдов, и они работали при насыпке плотин. [Он построил] для своего удовольствия на берегу канала дворец, царственное жилище, перекрыл его кипарисовыми стволами и сделал приятным его аромат. Крепость Сардурихурда (25) он [заложил] для охраны его на горе Киште и поставил там [...] тинейцев, опору его страны. Люди этой области услыхали дурные вести о том, что я учинил Урсе, и воскликнули «увы!», ударяя себя по бедрам. Они покинули укрепленный город Ульху и крепость Сардурихурду, свою надежду, и ночью бежали на труднодоступные края гор. В ярости сердца моего я, как ураган, покрыл всю окружность этой области и, как тучей, обложил [ее] с фланга и с фронта. Я, как владыка, вошел в Ульху, город запасов (?) Урсы, я вошел победоносно во дворец, в его царственное жилище. Его (Ульху) крепкую стену, сделанную из острых горных камней, я велел разбить железными кирками и мечами, как глиняный горшок, и сравнять с землей. Длинные кипарисовые стволы, кровлю дворца его я сорвал, заставил обработать [топо]рами (?) и забрал в Ассирию. Я открыл его полные амбары, его обильными запасами без числа накормил мое войско. Я вступил в его сокрытые винные подвалы, и многочисленные воинства Ашшура черпали из больших (?) и малых (?) мехов душистое вино, как речную воду. Каналу, реке, питающей его, я заткнул выход, и св[ежу]ю воду его превратил я в болото, арыки, [отведенные] от его русла, я [...], их подземные трубы (?) показал я солнцу. В его прекрасные сады, украшение его города, полные плодовых деревьер и лоз, и, как небесный ливень... во[рвал]ись мои сильные воины и дали греметь железным топорам, как Ададу. Многочисленные их плодовые деревья они порубили, чтобы в битве никогда [жители] не оставляли сердечного страха, на веки веков чтоб томились [неисполнимым] желаньем. Его большие стволы, украшенье дворца его, я рассыпал, как полову (?), город славы его я предал позору, ниспроверг его область. Эти стволы и деревья, сколько я нарубил, я собрал, насыпал кучей и сжег огнем. Их обильный урожай, как тростник, не имеющий счета, я вырвал с корнем, ни колоса не оставил для восстановления разрухи. Его прекрасную землю, имевшую цветом вид лазурного камня, [ибо] в окрестности были насажены цветы и растения, я затопил, как Адад, повозками, конницей, поступью воинов, и луг, надежду коней его, превратил я в пустырь. Сардурихурду, их великую крепость, вместе с 57 ее окрестными поселениями в области Сангибуту — все их я разрушил, сравнял с землей, балки кровель их спалил огнем, обратил их в пламя. Из Ульху я отправился, прибыл в [...] униате, первый из укрепленных городов области Сангибуту. Эта область была родиной его храма, на которую прежний царь, живший до него, тратился для того, чтобы расширить свою страну. При моем возвращении Урзана — мусасирский (26) негодяй и злодей, преступивший клятву богам, не покорившийся владычеству, горец злой, согрешивший против присяги Ашшура, Шамаша, Набу и Мардука, возмутился против меня, прекратил возвратное продвижение моего похода, [ибо] с тяжелым своим приношеньем не поцеловал моих ног. В гневе сердца моего я дал всем моим колесницам, многочисленным коням, всему моему стану направить путь на Ассирию, [сам же]... С одной лишь единственной личной моей колесницей и 1 000 моих пылких конников, лучников, щитоносцев и копьеносцев — моими храбрыми воинами, сведущими в битвах, я построил войска(?) и, направив путь в Мусасир дорогою трудной, я заставил войско мое подняться на Арсиу, могучую гору, подъем на которую, как на иглу, невозможен (буквально: подъем которой, как восход на иглу, не имеет подъема). Я перешел Верхний Заб (27), который люди Наири (28) и Хабхи (29) называют Эламуния; между Шейаком, Ардикши, Улаяу и Аллуриу, высокими горами, громадными холмами, недоступными иглами гор, отвергающими счет, — между ними нет тропинки для прохода пехоты, водопады могучие там низвергаются, и шум их паденья гремит на «беру» (30), словно Адад, поросли они всякими желанными плодовыми деревьями и лозами, как тростником, где не проходил ни один еще царь и чьих троп не видывал князь, живший до меня, — их большие стволы повалил я и, воистину, я стесал недоступные иглы их топорами из бронзы; узкий путь, (проход, проулок), где пехота шла бочком, я улучшил для продвижения моего войска. Мою колесницу на затылки [людей] я поставил и сам верхом на коне стал во главе моего войска, а воинов моих с конями, шедшими со мною, я заставил растянуться поодиночке и пройти с трудом. Чтобы он (т. е. Урзана) не уклонялся, послал я приказ моим поверенным людям, областеначальникам с их полками, написал [им] поспешно. .................. Над этим городом великому грому моего войска дал я греметь, как Адад; жители [.........] его люди, старики и старухи поднялись на крыши домов своих, горько плачут [.......] ради спасения душ своих, на четвереньках ползали, руки свои [простирали]
Так как Урзана, царь, их советник, не постыдился имени Ашшура, сбросил ярмо, моего владычества, забыл свою службу мне (буквально: свое рабство мне), — я задумал увести в полон людей этого города и повелел увести Халда (31), надежду Урарту. Против ворот его города я посадил его (Халда) победоносно и полонил его (Урзаны) жену, его сыновей, его дочерей, его людей, семя рода (буквально: дома отца) его; я причислил [их] к 6 110 людям, 12 мулам, 380 ослам, 525 быкам, 1 235 баранам и ввел [их] за стену моего лагеря. В Мусасир, обиталище Халда, вошел я победоносно, как повелитель, поселился я во дворце, жилище Урзаны. С [кладовых его], изобиловавших скопленными сокровищами, я велел снять их хранительные печати. Имуществом дворца Урзаны и Халда и многим богатством его, которое я похитил из Мусасира, я нагрузил мои многочисленные войска во всем обилии их и заставил тащить в Ассирию. Людей области Мусасира я причислил к людям Ассирии, повинность воинскую и строительную я наложил на них, как на ассирийцев. Услышав, Урса поник на землю, разодрал свои одежды, опустил свои руки, сорвал свою головную повязку, распустил свои волосы, прижал (?) обе руки к сердцу; повалился на брюхо; его сердце остановилось, его печень горела, в устах его были горестные вопли; во [всем] Урарту до пределов его я распространил рыданья, плач на вечные времена я устроил в Наири. С высокими силами Ашшура, моего владыки, с победою мощи Бела и Набу, богов, моих помощников, с благосклонным согласием Шамаша, великого судии богов, открывавшего стези, простиравшего сень над моим войском, с величием Нергала, сильнейшего из богов, шедшего со мною, хранившего мой стан, из области Сумбу (32) между Никиппой и Упои, горами трудными, я вступил в Урарту; по Урарту, Зикирту, стране маннеев, Наири и Мусасиру я прошел повелителем, как оскаленный пес, и не видел я того, кто меня бы успокоил. У Урсы урартского и Метатти зикиртского войско поверг я в полевом сражении, 430 поселений семи областей Урсы урартского все покорил я и страну его опустошил. У Урзаны мусасирского Халда, его бога, и Багмашту (33), его богиню, вместе с многим имуществом дворца его, с 6 110 людьми, 12 мулами, 380 ослами, 525 быками, 1 285 баранами, женой его, сыновьями его, дочерьми его я похитил; через перевалы Андарутты, горы трудной, против г. Хиппарны я вышел благополучно, вернулся в мою страну. Один колесничий, 2 конника, 3 сапера были убиты (34). Донесение (?) Таб-шар-Ашшура, великого «абаракку», я послал принести к Ашшуру, моему владыке. Таблетка Набу-шаллимшуну, великого царского писца, главного мудреца, визиря Шаррукина, царя Ассирии, первенца Хармакку, царского ассирийского писца. Принесено в эпонимат Иштар-дури, наместника г. Аррапхи (35).
Перев. И. М. Дьяконова.
1. Храм верховного бога Ассирии Ашшура в городе Ашшуре.
2. Племена маннеев обитали к югу от озера Урмии.
3. Области на восточной границе Ассирии по соседству со страной маннеев и Мидией.
4. То-есть со своими родственниками.
5. На юго-запад от озера Урмии.
6. На восточной границе Ассирии.
7. Народность в этом же районе. В других надписях Саргон II выступает, наоборот, защитником какмийцев от их соседей.
8. Так называется в ассирийских текстах Руса I, сын Сардура, царь Урарту (733—714 гг. до н э.)
9. Около 200 километров.
10. На восток от озера Урмии.
11. На восточной границе Урарту.
12. Одна из горных вершин на восток от озера Урмии. В других текстах говорится, что она достигает облаков.
13. Горная вершина в том же районе.
14. См. прим. 7 и 4 к «Кодексу Хаммурапи».
15. То-есть Тушпу, столицу Урарту (совр. Ван, на берегу озера того же названия).
16. Область на север от озера Урмии.
17. Пункты на границе страны маннеев и Урарту.
18. Пограничная область страны маннеев, захваченная урартийцами (см. ниже).
19. То-есть Руса.
20. Руса отправляет необъезженных молодых лошадей в Суби, где местные наездники в качестве повинности должны выращивать из них первоклассных рысаков.
21. Возможно, совр. Тавриз.
22. Область на восток от озера Урмии. 23. Точное местоположение неизвестно.
24. Возможно, жатвенные песни.
25. Точное местоположение неизвестно.
26. Мусасир — крупный город в Урарту, центр культа главного урартского бога Халда (около совр. г. Ревандуза) на юго-запад от озера Урмии.
27. Левый приток Евфрата (совр. Заб-эль-Кебир).
28. Наири — страна на запад от озера Ван.
29. Область страны Урарту, расположенная между рекой Тигром и озером Ван. Прежде читалось: Кирхи.
30. Около 7 километров.
31. Верховный бог Урарту. Главный центр культа Мусасир.
32. Область на юг от Мусасира, в верховьях Нижнего Заба (Заб-эль- Асфала).
33. Верховная богиня Урарту. Имя это иранское (первая часть — сокращенное «бага» — богиня; вторая часть напоминает имя Ахура-мазды). Прежде читалось: Багбарту.
34. Таблетка царя Асархаддона, в форме письма богу (?) излагающая историю похода на Шуприю, кончается: «Донесение (?) такого-то я послал принести к Ашшуру, моему владыке... Один колесничий, 2 конника, 2 сапера были убиты». Значение последней загадочной фразы неясно. Идет ли речь о человеческом жертвоприношении или это условное перечисление ассирийских потерь? 35. 714 г. до н. э.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +