Осенью 1911 года, когда я вступила в Художественный театр, Сулержицкий познакомил меня с Вахтанговым и при этом сказал: „Вот мой друг, который со мной в Париже ставил „Синюю птицу". Вахтангов выглядел очень молодо. Глаза у него были большие, внимательные, с оттенком юмора.
Мы, молодежь, решили друг с другом заниматься. Вахтангов был таким же учеником, как и мы, но по собственному желанию, своей властью вскоре стал преподавателем. Собирались мы на квартире Афонина. Занятия происходили ночью, после народных сцен в „Царе Федоре". В этом спектакле мы были нищие и боярышни.
Там же на сцене сговаривались: Бирман, Дейкун, Вахтангов, Успенская, Ауштроф, который скоро ушел, Афонин и я.
— Система Константина Сергеевича была в то время в зачаточном состоянии?
— Это был период, когда Станиславский сам находил и постоянно менял какие-то выражения для своих мыслей. У него вообще в природе было все менять, а тут особенно.
Станиславский передавал все Сулержицкому, тот — Вахтангову, а Вахтангов — нам.
— Есть ли принципиальная разница между системой, как она излагалась в то время, и последней книгой Константина Сергеевича „Работа актера над собой"?
— По-моему, никакой. Я считаю, что Станиславский вообще один. У него разные приемы, терминология разная, но цель, установка, сама сущность абсолютно та же самая. Там он был наивнее. Он бесконечно говорил о вхождении в круг, и мы честно входили. Когда играли молодежный спектакль „Гибель Надежды", Успенская перед выходом в третьем акте, в бурю, покрывалась платком, и никто не смел с ней разговаривать. А мы, по молодости лет и озорству, поднимали платок и смотрели, что она делает. Она сердилась и говорила: „Вы меня выбиваете из круга, а я должна сейчас итти на сцену".
Когда начиналась разработка системы, Станиславский очень увлекался застольным периодом репетиций. Без конца тянулось проникновение в отдельные куски и задачи. А в последнее время он все это делал необыкновенно слитно, он сразу переходил на движения. Это ускорило наши постановки.
Вахтангов завоевал нас своей работой. Но когда мы поставили „Праздник мира" Гауптмана и показали Станиславскому, он заявил, что Вахтангов может быть режиссером, может работать с актерами, но никогда не будет постановщиком, что формы спектакля он не чувствует совсем. Это страшно мучило Евгения Богратионовича. Это ударило его по самолюбию. Он говорил: „Объясните, почему, откуда это видно? Я знаю, что я чувствую форму спектакля". И действительно, Вахтангов замечательно чувствовал форму, в этом была его сила.
— Почему выбрали „Праздник мира"?
— По-моему, это выбрал Вахтангов. Я не могу сказать, чтобы мы как-нибудь принципиально этим увлеклись. Нам показались очень интересными роли, драматизм, всякие истерики нам нравились, а что Вахтангова в этом увлекало — не могу сказать. У нас был страшный скандал с Сулержицким. Он считал, что раз истерика в зрительном зале — значит, мы отвратительно играем. Все люди в театре должны наслаждаться, а раз истерика — значит, мы дергаем нервы, а не действуем на фантазию. Истерик же тогда было очень много.
Играли мы с увлечением. Помню безумный испуг Вахтангова на одном из спектаклей. У нас не было сцены, была просто комната без рампы. Шел „Праздник". У нас загорелась рождественская елка. Я помню, как в бреду: передо мною стоят чужие люди и тушат елку. Это была публика из первого ряда. Они потушили елку и вернулись на свои места. Женя говорил, что, когда он увидел из-за кулис, что горит елка и на сцене кто-то ходит, у него чуть не сделался разрыв сердца. Мы ни одного звука не произнесли. Публика потушила, села на свои места, а мы продолжали играть.
— Спектаклем „Праздник мира" в студии были довольны?
— Когда спектакль в готовом виде показали Станиславскому, он жестоко, дико разнес нас и Евгения Богратионовича. Станиславский говорил, что это ужасно, отвратительно, что это не должно увидеть свет. Тогда Сулержицкий попросил его разрешить показать спектакль Художественному театру. Пусть они нас ругают, но пусть видят, что молодежь работает и как она работает. Константин Сергеевич с трудом разрешил, но сказал, что это позорище.
„Старики" нас спасли, им страшно понравилось, и главным проводником „Праздника мира" был Качалов. Он убежденно говорил, что это замечательно, что Вахтангов — талантливый режиссер, что это так хорошо. И пдсле этого вдруг все изменилось, — спектакль имел очень большой успех. Помню, о нем были прекрасные рецензии.
— Хорошо отозвался о спектакле Горький. Он назвал это „искусством обвинения". А чем вы объясняете, что Станиславский не принял „Праздника"?
— Я думаю, некоторой нервозностью спектакля. Константин Сергеевич не переносил этого. И, пожалуй, утонченностью вахтанговской. Станиславский был проще и здоровей. Ему хотелось, чтобы молодежь другое испытывала на сцене, чем все эти чувства.
— Поэтому он сам стал делать в студии "Двенадцатую ночь" Шекспира?
- Да.
В „Дненадцатой ночи" меня спасли от Станиславского Сушкевич и Вахтангов. Когда меня показали Станиславскому, он сказал, что я не умею смеяться, что у меня грустные глаза и меня нужно заменить. Сушкевич отказался заменять. А Вахтангов спасал меня на всех репетициях. Он каждый раз говорил: „У тебя смеющиеся глаза. Не верь ты этому старику. Ты забудь, что он есть". Он без конца повторял это и преувеличенно хвалил. Он вливал в меня бодрость, и это помогло мне овладеть ролью.
— И потом вся Москва ходила слушать ваш смех в „Двенадцатой ночи"... Станиславский был жесток с актерами, жесток из любви к искусству.
— Константин Сергеевич нас тогда очень любил и мучил. Он любил нас страстно, жестокой своей любовью любил.
— Какое отношение Вахтангов вызвал к себе у Константина Сергеевича постановкой „Эрика"?
— В „Эрике" Вахтангов увлекался формой. Внутри студии „Эрик" возбудил очень большие разговоры. Не все его понимали. Одни говорили, что это чуждо Художественному театру, враждебно. Другие горячо приняли, им очень нравилось, казалось чем-то новым, интересным, смелым. Вахтангов очень волновался. Это была бомба. Но Станиславский его похвалил. По-моему, это был великолепный спектакль. Замечательно играли Чехов, Бирман. Я их как сейчас помню.
— „Эриком" Вахтангов начал по-своему, как художник, откликаться на революционные события? Ломкой прежней, сложившейся формы?
— Да. А перед тем, в „Росмерсхольме", у него было крайнее увлечение мыслью. Он хотел, чтобы актеры не двигались, не ходили, а только раскрывались на сцене мысли. Это было очень трудно, но по началу всех увлекало. Только как опыт. „Рос-мерсхольм" в cамой студии не имел успеха. Мы не очень любили этот спектакль. Мы скучали.
— Я помню, Вахтангов заставил внимательно присматриваться к себе еще раньше исполнением роли Текльтона в „Сверчке". Публика привыкла к так называемому „душеспасительному" тону студии, а в Текльтоне мы увидели жестокий рисунок, не только жестокую роль, но и актерское освещение очень жестокое. Мало того, что это был механический и холодный человек, но чувствовалось, что актер его все время обвиняет, а не оправдывает. Только в конце этот деревянный человек был сломлен, и в нем блеснула искра человечности.
Такой прием обвинения своего героя был новым для студии?
— Да, по-моему, это верно. Это было ново. Но затем в „Потопе" он играл и человечнее и глубже. Там он оправдывал и жалел Фрезера. Чехов играл комедийно, блестяще, но, может быть, слишком смешно. А Вахтангов играл тоже замечательно — глубоко и благородно. Но он не был достаточно оценен.
— За стенами студии?
— Да.
И нужно сказать, что Вахтангов пользовался всегда очень большим авторитетом среди своих товарищей. Когда он уходил в создание своей студии, нами это очень болезненно воспринималось.
— Все-таки он уходил потому, что он не был удовлетворен Первой студией?
— Он искренно объяснил, что если не в этой студии, то в будущей, но он будет создавать свою собственную школу.
— Как бы вы определили, почему мы так не забываем Вахтангова? Есть у нас в театре любимые люди, но о них мы почему-то реже вспоминаем, а о Вахтангове мы думаем всегда очень настойчиво.
В чем тут секрет?
— Секрет в необычайной живости его таланта. Он не застывал. Это человек, который постоянно менялся, не в том смысле, что он был беспринципен как художник. Вахтангов очень принципиален, но в разные периоды он был разный, он все время рос вглубь и вширь. К концу своих дней он cтал каким-то философом, его творчество было таким насыщенным, живым, что, если бы не болезнь, у него был бы замечательный дальнейший путь роста. Смерть была подготовлена, а вместе с тем она прозвучала как катастрофа.
Он был так прекрасен в свои последние дни, когда работал умирающим, в этом было что-то незабываемое, героическое.
Он говорил: „Именно потому, что хорошо, нужно еще и еще искать. От хорошего очень легко искать
лучшего".
— Чем он больше всего помогал актеру?
— Он удивительно умел делать репетицию легкой, у него не было мучительства. Он говорил, что сейчас вы подготовляете путь для завтра. Он давал исход актерской напряженности очень простым и очень мудрым способом. И у него был своеобразный обоснованный подход к каждому жизненному явлению, — это помогало всем нам.
У него была и другая манера. Когда он сидел в зрительном зале с предвзятым намерением чего-то не принимать, тогда он становился невыносимым. Глаза его делались стальными. Хорошо или плохо, все равно он не принимал. Но, когда он был творчески свободно настроен, он как-то прищуривался и сбоку смотрел на актера. Тогда он становился страшно полезен актеру.
— Как вы думаете, почему Евгений Богратионович не сыграл ничего крупного на сцене Художественного театра? Потому ли, что он был занят своей студией, или потому, что в Художественном театре его мало поощряли?
— Художественный театр — театр жестокий. Тогда у него достаточно было людей, и он совсем не нуждался в нас, в молодых. И отношения у нас складывались очень сложные, часто трудные.
— Можно ли этим oбъяснить, что почти все ваше молодое поколение ушло тогда из Художественного театра и стало искать выхода во-вне, в студиях?
— Да. Потому что в студиях могло рождаться что-то свое, и мы себя чувствовали нужными.
Константин Сергеевич ценил Вахтангова и понимал, что это талантливый человек, но очень ревновал его. Он всех своих учеников ревновал. Сулержицкий от него плакал. Мы были свидетелями, как у него слезы катились. Только мужество Сулержицкого, желание быть при таком потрясающе талантливом человеке, как Станиславский, могло заставить его все это выносить. И все же Станиславский был прекрасен и велик.
— Значит, все эти отношения далеки от идиллии?
— Никаких идиллий! В театре побольше „идиллий" — лучше. Их уж слишком мало.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +