Костомаров поселился в Киеве в середине 40-х годов. Прекрасный лектор, одаренный литератор, он был противником крепостного права, чем привлекал к себе передовую молодежь.
При первом знакомстве Костомаров и Шевченко отнеслись холодно друг к другу. И неудивительно: по характеру, воспитанию, манерам они были совершенно разные.
В то время как Костомаров, избалованный помещичий сын, получал изысканное образование, полуголодный, оборванный Шевченко был пастушонком, терпел побои самодуров-дьячков, подвергался унижениям.
«Мужик» Шевченко не сразу поверил барину Костомарову. Он был с ним холоден, сух, даже резок. Костомаров тоже был сдержан. Они как бы приглядывались друг к другу.
И все же Шевченко решил показать свои новые стихи Костомарову.
Однажды весной Шевченко явился к нему с тетрадкой.
Они сидели в садике. Деревья. были в полном цвету. Облака плыли над головой. Стихи взволновали Костомарова. Смешанные чувства боролись в нем. В этих стихах ему слышался голос народа. Ему казалось, что «муза Шевченко раздирала завесы народной жизни». Костомаров чувствовал правду в гневных нападках Шевченко на деспотов, но его пугали грозные предсказания о том, что польется кровь. Страх перед крестьянской революцией охватывал Костомарова. Его взгляды были сдержанные, умеренные. Он боялся восстания, всякое упоминание о революции пугало его. Он верил в возможность мирным путем добиться улучшения народной жизни. Ему страшно было заглядывать в глубины поэзии Шевченко.
С тех пор началось сближение Шевченко с Костомаровым. Костомаров восторженно рассказывал всем о поэте. Ненапечатанные стихи Шевченко ходили по рукам, молодежь заучивала их наизусть.
Костомаров и его друзья в это время были увлечены мыслью о создании тайного общества. Назвать его они собирались Кирилло-Мефодиевским братством, по именам братьев Кирилла и Мефодия, создавших славянскую азбуку и распространявших грамотность среди славян в IX веке.
Молодые люди, входившие в братство, мечтали об отмене крепостного права, о просвещении народа. При помощи просвещения члены братства надеялись «искоренить рабство и всякое унижение низших классов».
Костомаров написал устав этого общества и воззвание к украинцам, русским и полякам. В нем говорилось, что Украина «соболезнует об общих бедствиях и готова проливать кровь детей своих за свободу». Он прочитал все это Шевченко.
— Так, так, — горячо говорил Тарас: — от берегов тихого Дона до кремнистого русла Днестра — одна земля, одна речь, один быт, даже песни одни и те же, как одной матери дети... Не напрасно горестны и унылы наши песни: их сложила нужда, а пела тяжкая, одинокая неволя...
— Ваши песни, Тарас Григорьевич, помогут в нашем общем деле, — закончил Костомаров их горячую беседу.
Шевченко вспомнил встречу с Момбелли и подумал, что уже повсюду пробуждаются новые силы. Как ни давит деспот-царь, что-то зашаталось в его империи. Костомаров назвал ему тех, кто намечается в члены братства. Это были знакомые и друзья Шевченко: Пантелеймон Кулиш, Василий Белозерский, молодой ученый Николай Гулак, студент Маркович, Посяда, Андрузский и несколько других, тоже хорошо знакомых Шевченко людей.
Но когда начались встречи братчиков и зашла речь о том, как претворять их программу в жизнь, Шевченко скоро убедился, что многие из них боятся революционной борьбы. А без нее он не мыслил освобождения крестьян и создания широкого, вольного братства народов.
Члены тайного общества говорили больше о славянстве, а Шевченко считал нужным добиваться всеми силами освобождения крестьян.
Ему казалось наивным носить перстень со словами «Кирилл и Мефодий, 1846» и печатку с выгравированной надписью: «Уразумейте истину, и истина освободит вас». Он считал это детской забавой. Наука, просвещение — все, что мечтали дать народу братчики, — это очень хорошо, но прежде всего народу нужна воля.
В жарко натопленной комнате было душно. Чадила лампа. Немытые тарелки и пустые бутылки в беспорядке стояли на столе. Человек десять молодых людей оживленно спорили, стараясь перекричать друг друга. Звучала русская и украинская речь.
Стоя с тетрадкой в руках, Шевченко взволнованно жестикулировал.
— Вот что я вам скажу, братчики! — кричал он. — Вы все много разговариваете, а к делу не переходите. Ваша воображаемая федерация славянских племен — плод фантазии. В каком образе она должна явиться?
— Создавать этот образ мы предоставляем будущей истории! — запальчиво ответил Костомаров.
— Надо не предоставлять, а самим решать свою судьбу! — возразил Шевченко. — Вы всё хотите в рамках законности и самодержавия!
Он в волнении подбежал к окну, сильным рывком дернул раму. В комнату ворвался студеный ночной воздух.
— Закройте, закройте окно! — раздались голоса.
— Кто-нибудь услышит наши разговоры — и тогда...
— Чего вы боитесь? — усмехнулся Шевченко. — Вы же хотите объединить славянские земли под скипетром российского императора! А это поощряется властями.
Хозяин комнаты, Гулак, подошел к Шевченко и нежно обнял его.
— Чего ты разбушевался, Тарас! — сказал Гулак. — Нужно потише, здесь небезопасно.
В Кирилло-Мефодиевском братстве определилось два направления: правое возглавляли Костомаров и Кулиш; Гулак примыкал ко второму, левому, вдохновленному революционными стихами и высказываниями Шевченко. Это был серьезный, стойкий человек. Он жил в доме рядом с Андреевской церковью. В его комнате чаще всего собирались члены общества. За стеной находилась комната студента Киевского университета Петрова. С некоторого времени он замечал, что к Гулаку сходятся какие-то люди, о чем-то долго и таинственно спорят. Петров старался разузнать у соседа, кто это такие, о чем они говорят, но Гулак отмалчивался.
В этот вечер, когда шли особо шумные споры, Петров, приложив ухо к стене, подслушивал, что делается в комнате Гулака. До студента долетали отдельные слова, иногда — обрывки фраз. Вдруг громко и явственно прозвучали строки стихов:
А тюрем сколько! А солдат!
От молдаванина до финна
На всех языках все молчат...
«Эге-ге, да тут что-то политическое!» — злорадно подумал Петров и с еще большей жадностью прильнул ухом к тонкой деревянной стене.
Поэзия Шевченко становилась знаменем народным. И он сам все больше понимал, как нужны его стихи народу. Он снова ездил по Украине и часто слышал свои стихи.
Неожиданно пришло радостное сообщение из Киева. Костомаров писал: «Тарас! до каких пор ты, братец, будешь сидеть в гостях? Приезжай в Киев. Я точно узнал, что ты уже назначен учителем рисования в университете...»
Но Шевченко не очень спешил возвращаться в Киев. Он объезжал свои любимые места, и ему не хотелось с ними расставаться. Он посещал знакомых и собирал свои вещи и рукописи, хранившиеся в разных домах. На этот раз он особенно чувствовал себя чужим в помещичьих усадьбах. Он держался независимее, увереннее, резче, чем прежде. На вечеринках, устраиваемых в его честь, он читал революционные стихи, и украинские паны уже без прежнего восторга слушали гневные строки поэта:
...Вы кричите всем,
Что бог вас создал не затем,
Чтоб вы неправде поклонялись;
А гнетесь так же, как сгибались,
И снова с тех, кто слеп и нем,
Дерете с братьев-гречкосеев
Три шкуры...
У него появились враги. А дружески расположенные к нему люди советовали:
— Эх, Тарас, брось ты эти скверные вирши, не доведут они тебя до добра!
— Что же со мной сделают? — спросил однажды Тарас.
— В солдаты отдадут.
Это было сказано незадолго да разразившейся грозы.
Третьего марта 1847 года попечитель Киевского учебного округа генерал-майор Траскин получил донос о существовании в Киеве тайного общества. Студент университета Петров сообщал, что группа преступников организовала братство для ниспровержения существующего строя. К доносу был приложен устав братства. Петрову удалось войти в доверие к Гулаку. Он притворился горячим сторонником идей, проповедуемых братством. Гулак не распознал предателя и радовался, что привлек в общество еще одного человека. Он дал ему устав, читал воззвания к славянам и стихи Шевченко.
Через две недели киевский генерал-губернатор Бибиков, находившийся тогда в Петербурге, получил пересланный ему Траскиным донос Петрова и доложил о нем шефу жандармов графу Орлову.
Николай Гулак, поступивший тем временем на службу в Петербургский университет, был арестован 18 марта.
Через три дня после этого, поздно вечером, к Костомарову явился помощник попечителя учебного округа Юзефович и сказал:
— На вас есть донос, я пришел вас спасти. Если есть у вас что-нибудь из писанного, возбуждающее подозрение, давайте скорее сюда.
Это был прием провокатора.
Костомаров вспомнил, что у него в кармане лежит измятый и полуразорванный черновик сочинения о славянской федерации. Он быстро достал эту рукопись и хотел ее сжечь, но Юзефович выхватил ее у него и сказал:
— Будьте покойны, ничего не бойтесь.
Юзефович вышел, но тотчас же вернулся, ведя за собой губернатора, попечителя округа и жандармских офицеров. Они потребовали ключи, открыли письменный стол в кабинете, увидели огромное количество бумаг, забрали их, опечатали кабинет и увезли Костомарова.
На допросе солгали, что Гулак сделал на Костомарова донос в Третье отделение и представил его рукопись, в которой говорилось о будущем объединении славян.
— Я не знаю этой рукописи, — сказал Костомаров.
Ему предъявили черновик, взятый у него помощником попечителя. Улика была налицо.
22 марта генерал-губернатор приказал разыскать художника Шевченко. Петров отметил его как особо важного преступника.
«Его стихи имеют своим содержанием мысли явно противозаконные», — писал Петров в своем доносе.
В эти дни Шевченко находился все еще в отъезде. Он собирался вернуться в Киев к началу апреля, чтобы попасть на свадьбу Костомарова. «Свадьбы, свадьбы... — думал Шевченко (недавно была отпразднована свадьба Кулиша). — Только я все бобылем хожу». И, как обычно, при мысли об этом перед ним словно в туманной дымке проплыл далекий образ Оксаны. Но сейчас не было в его сердце места для печали — слишком полон был он поэзией, мыслями о будущем, жаждой борьбы.
5 апреля Шевченко подъехал к местечку, расположенному на берегу Днепра, против Киева. Оставалось только переехать на пароме Днепр.
Шевченко рассчитывал попасть «с корабля на бал»: свадьба Костомарова предполагалась в этот же день. В ожидании парома Шевченко быстро переоделся во фрак. Он вез с собой рукописи стихов и рисунки, собранные в дружеских домах. Очень многое было у Козачковского в Переяславе, да, пожалуй, не меньше у Лизогуба в Седневе.
Ах, Седнев, Седнев! Шевченко только что оттуда выехал. Так и тянет в изумительный парк с его знаменитой липой, вокруг которой можно совершить небольшую прогулку в двадцать шагов. Никто не знал, сколько этой липе лет. В тени ее ветвей было прохладно в самые жаркие дни.
Из парка, расположенного на возвышенности, открывался вид на луга, окаймленные лесом. Маленькая веселая речка протекала через парк, как бы деля его пополам. Здесь любой уголок ласкал глаз художника и поэта.
А сам хозяин, Андрей Иванович Лизогуб! Мало с кем еще было у Шевченко столько общих интересов: поэзия, живопись, музыка... Потому, должно быть, Шевченко так щедро разрисовал стены своей комнаты, отведенной ему в мезонине, утопавшем в зеленом, тенистом саду. А сколько стихов написал он там! Как хорошо пелось по вечерам в душистом саду...
И все же Шевченко никогда не забывал, что Лизогуб — помещик. Как бы хорошо он ни обращался с крепостными, они принадлежали ему. А разве может один человек принадлежать, как вещь, другому?
Теперь, когда Шевченко стал на путь борьбы за волю народа, он испытывал такой подъем, что все казалось достижимым.
...В радостных мечтах о будущем, Шевченко, подплывая к Киеву, смотрел на его высокий берег, который все приближался.
Широко, многоводно разлился в этом году Днепр. Грузный паром с трудом пересекал разбушевавшуюся реку.
Вдруг к Шевченко подошел гусарский офицер. Это был приятель Варвары Николаевны Репниной.
— За вами следят, — сказал он. — Разрешите столкнуть в воду чемодан с вашими стихами.
Шевченко показалась дикой мысль выбросить то, что ему дороже всего, и он наотрез отказался сделать это. Он не понимал, что ему грозит. На берегу, у переправы, его ожидал полицейский чиновник. Шевченко доставили к киевскому губернатору Фундуклею.
— Что это вы, Тарас Григорьевич, во фраке? — издевательски спросил его губернатор.
— Я спешил на свадьбу к Костомарову, — ответил Шевченко. — Я у него должен был быть шафером.
— Ну, куда жених, туда и его шафер! — сказал губернатор и вызвал караульного.
Через несколько дней Шевченко был доставлен в Петербург, где уже велось следствие по делу «Украино-Славянского общества».
По дороге Шевченко был весел, шутил, пел песни.
Смотритель почтовой станции, записывая подорожную, в которой значилось: «чиновник с арестованным лицом», сказал, что трудно определить по виду, кто арестованный, а кто конвоир.
Среди бумаг Шевченко была его поэма «Сон», несколько небольших стихотворений и предисловие к новому изданию «Кобзаря». Ни этому изданию, ни предисловию не суждено было увидеть свет. В нем поэт защищал право украинцев писать на своем, подлинно народном языке. Он противопоставлял дворянскую литературу, избегавшую говорить горькую правду о крестьянской доле, литературе «мужицкой», честно и открыто рисующей зло и несправедливость окружающей жизни. Шевченко намечал в немногих строках свой дальнейший творческий путь писателя-демократа. Он сатирически изобличал помещиков-либералов.
Шевченко писал: «Прочитали себе по складам «Энеиду» Котляревского да пошатались возле шинка, да и думают, что вот когда уже они распознали своих мужиков. Э, нет, братцы! Прочитайте вы думы, песни, послушайте, как они поют, как они разговаривают между собой, не снимая шапок; или как они в дружеской пирушке вспоминают старину, и как они плачут, будто в самом деле в турецкой неволе или у польских магнатов, закованные в цепи...»
Шеф корпуса жандармов граф Орлов лично руководил следствием.
Члены братства вели себя по-разному на допросах и очных ставках. Тверже всех держался Гулак: он ни в чем не сознавался, повторяя, что связан честным словом. Костомаров сразу растерялся и признался почти во всем. Много лет спустя, когда Костомаров и Гулак встретились уже пожилыми людьми, с видным положением в обществе, Гулак не подал руки Костомарову. Он до конца жизни сохранил честность и чистоту взглядов.
Другие обвиняемые давали сбивчивые, противоречивые показания. Но им удалось убедить жандармов, что цель общества заключалась в соединении славянских племен под скипетром русского царя.
Орлов отнесся довольно снисходительно к членам Кирилло-Мефодиевского братства. Их мечты и стремления показались шефу жандармов невинными. «Ученый бред трех молодых людей», — насмешливо писал он в своем донесении царю.
Ему было выгодно представить дело в таком свете. Даже самому себе шеф жандармов боялся признаться в том, что все шире распространяются идеи свободы и растет круг их сторонников.
Гулака осудили на три года заключения в крепости, Костомарова — на год. Остальные подверглись высылке за пределы Украины и разным незначительным взысканиям.
Иначе обстояло дело с Шевченко. Он решительно отрицал свою принадлежность к братству, но вынужден был признать себя автором найденных в его бумагах стихотворений. Сдержанно, с достоинством он пояснил, что еще в Петербурге слышал порицания царю и правительству, а вернувшись на Украину, увидел ужасную нищету и угнетение крестьян. Все это делалось именем царя. Это выразил он в своих стихах. Он не мог молчать, видя страдания людей.
Граф Орлов объявил стихи Шевченко произведениями «самого возмутительного содержания». Он назвал поэта опаснейшим преступником. Он находил в них клевету на особ императорского дома. Отмечая растущую славу Шевченко, Орлов считал его стихи вдвойне вредными.
Тянулись дни. Шевченко сидел в одиночном заключении, в каземате. Он спокойно ожидал решения своей судьбы. Это было спокойствие человека, знающего, что он борется за правое дело, что народ с ним.
В те дни, когда Шевченко и его товарищи сидели в каземате, по Петербургу из уст в уста передавались слухи; иные из них принимали фантастический характер. Друзья свободы, помнившие восстание декабристов, мечтавшие о новой вспышке, говорили о заговоре, о планах восстания.
Как отрадно было бы Шевченко знать, что писал в эти дни в своем дневнике Момбелли, навсегда запомнивший встречу с поэтом!
Думая о Шевченко, Момбелли думал и об украинском народе, «твердом духом и одаренном пылким воображением». Он писал: «С восстанием... Малороссии зашевелился бы и Дон, давно уже недовольный мерами правительства. Поляки тоже воспользовались бы случаем. Следовательно, весь юг и запад России взялся бы за оружие».
И хотя Шевченко не знал о дневнике Момбелли, он понимал, что сочувствие лучших людей России — на его стороне.
Встретившись как-то в тюремном коридоре с Костомаровым, он ободрил его словами:
— Не огорчайся, Николай! Мы еще будем жить вместе. И за решеткой сырого каземата Шевченко писал стихи. Это было единственной его радостью. Он писал почти каждый день. Спокойный, даже веселый на допросах, в стихах он изливал свою тоску.
Вставали картины прошлого. Часто вспоминал он детство, безрадостное, тяжелое, но теперь оно казалось ему уже не таким неприглядным:
В неволе тяжко — хоть и с волей
Спознаться мне и не пришлось.
Да все же кое-как жилось —
Хоть на чужом, а все ж на поле...
Теперь и той злосчастной доли,
Как бога, ждать вот довелось.
И Тарас рисовал мирные картины сельской жизни, которые в сырых стенах каземата представлялись ему такими милыми и безмятежными:
Вишневый садик возле хаты, -
Хрущи над вишнями снуют.
С плугами пахари идут,
Поют, идя домой, дивчата,
А матери их дома ждут.
Несмотря на уверенность в правоте своего дела, в сочувствии народа, Шевченко порой томился одиночеством. Он думал о том, что у него нет ни отца, ни матери, ни семьи. Никто не пожалеет узника, какая бы судьба ни ожидала его.
Иногда Шевченко сочинял песни; он напевал их вполголоса, чтобы не привлекать внимание часовых, шагавших за железной дверью камеры. Это были настоящие народные песни — то жалобные, то героические.
Ой, одна я, одна,
Как былиночка в поле!
Позабыл меня бог,
Не дал счастья и воли.
Эта жалоба горемычной девушки сменялась другими песнями — о новобранцах, уходивших из села, о казаке, бьющем врага в далеком краю...
В стихах, написанных в каземате, поэт говорил не только о своей судьбе; думая о тяжелой доле Украины, он писал:
В неволе вырос меж чужими,
И, не оплаканный своими,
В неволе, плача, я умру
И все в могилу заберу.
Не вспомнят обо мне в кручине
На нашей славной Украине,
На нашей — не своей земле.
Родной отец не скажет сыну
О том, как я в неволе жил:
Молися, сын: за Украину
Когда-то он замучен был.
Мне все равно, молиться будет
Тот сын иль нет... и лишь одно,
Одно лишь мне не все равно:
Что Украину злые люди.
Лукавым убаюкав сном,
Ограбят и в огне разбудят.
Ох, это мне не все равно!
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +