А. Н. Радищев хотел, чтобы грядущие поколения вспоминали его как первого певца свободы, чтобы они говорили о нём:
Под игом власти сей рожденный,
Нося оковы позлащенны,
Нам вольность первый прорицал.
Это желание сбылось. Имя Радищева неразрывно связано с русским освободительным движением. В. И. Ленин писал: «Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великоруссов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика».
Первая попытка начертать облик А. Н. Радищева была сделана его младшими сверстниками, поэтами «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств» И. П. Пниным и И. М. Борном, в произведениях, написанных на смерть писателя-революционера в 1802 г. Говоря о значении А. Н. Радищева, И. П. Пнин вспоминал о нём как о поборнике истины, друге людей, который хотел вести их к счастливому будущему путём свободы:
То сердце, что добром дышало,
Постиг ничтожества закон;
Уста, что истину вещали,
Увы! — навеки замолчали
И пламенник ума погас;
Сей друг людей, сей друг природы,
Кто к счастью вёл путём свободы,
Навек, навек оставил нас!
В представлении И. П. Пнина жизнь А. Н. Радищева была подлинным подвигом гражданина и верного сына отечества:
Кто столько жертвовал собою
Не для своих, но общих благ,
Кто был отечеству сын верный,
Был гражданин, отец примерный
И смело правду говорил,
Кто ни пред кем не изгибался,
До гроба лестию гнушался,
Я чаю, — тот довольно жил.
Посвятить «слезу сердечную памяти Радищева» призывал друзей И. М. Борн. Гибель в неравной борьбе со злом во имя светлого будущего человечества — такова судьба А. Н. Радищева в представлении Борна: «Он любил истину и добродетель. Пламенное его человеколюбие жаждало озарить всех своих собратий сим немерцающим лучом вечности; жаждало видеть мудрость, воссевшую на троне всемирном. Он зрел лишь слабость и невежество, обман под личиною святости — и сошёл во гроб. Он родился быть просветителем, жил в утеснении — и сошёл во гроб; в сердцах благодарных патриотов да сооружится ему памятник достойный его!».
По условиям цензуры 1800-х годов Пнин и Борн не могли сказать яснее о политическом значении деятельности А. Н. Радищева, об истинной причине его гибели — преследованиях его русским самодержавием. В статье «Гонители земства и Аннибалы либерализма» В. И. Ленин писал: «...манархию заигрывали с либерализмом, то являлись палачами Радищевых...». В. И. Ленин подчёркивает здесь типичность судьбы Радищева.
Многократно останавливаясь на истории русского освободительного движения, В. И. Ленин намечал в нём три периода.
Деятели каждого из этих периодов по-разному подходили к оценке значения Радищева, писателя-революционера, признавая в нём своего предшественника.
В первом периоде надо остановиться на оценке Радищева декабристами, Пушкиным и Герценом. Во втором периоде необходимо выделить отзывы о Радищеве Добролюбова, Чернышевского и примыкавших к ним последователей революционных демократов. Плеханов и дооктябрьская большевистская критика в своей оценке Радищева указывали на значение его для русского освободительного движения.
Подлинно всенародное признание стало уделом Радищева, как будет показано ниже, только в советское время.
Остановимся последовательно на рассмотрении оценок Радищева критикой в каждый из указанных периодов.
Декабристы и их молодые сверстники были знакомы с запрещёнными произведениями Радищева («Вольность» и «Путешествие»), распространявшимися в списках вопреки цензурному запрету. О знакомстве с «Путешествием» упоминают декабристы В. Штейнгель и Николай Тургенев. Последний в 1806 г. на балконе дома, расположенного против Таврического сада, размышляет о прошлом веке, о Потёмкине, а от Потёмкина переходит к Радищеву: «Тут приходит мне на мысль «Сон» Радищева, когда он ехал в Москву, — «Езда в Москву».
Молодой Н. Тургенев вспоминает в дневниковой записи 1806 г. «Спасскую полесть», одну из глав «Путешествия», в которой Радищев выступает непримиримым врагом самодержавия. Позднее, в 1817 г., В. Кюхельбекер в статье «Взгляд на нынешнее состояние русской словесности» обращает внимание на значение Радищева как поэта. Он отмечает новаторство автора «Осьмнадцатого столетия» и «Бовы» в русской поэзии: опыты создания стиха без рифм и поиски новых стихотворных размеров.
Более сложной и многосторонней была оценка Радищева А. С. Пушкиным. С юношеских дней до последних лет жизни А. С. Пушкин относился к Радищеву с неустанным вниманием. Ещё в лицее юноше-поэту Радищев, автор сатирической поэмы «Бова», казался Аразцом, с которым он не надеялся сравняться.
В 1817 г. ода «Вольность», а в 1819 г. стихотворение «Деревня» свидетельствуют о пристальном внимании юноши Пушкина к радищевским темам: обличению царя-тирана и позора крепостной неволи, «...вслед Радищеву восславил я свободу» — вспоминал об этих произведениях Пушкин в черновике стихотворения «Памятник» в 1836 г. К началу 1820-х годов юноша Пушкин знал, несомненно, не только издание сочинений Радищева 1807 года, куда не были включены самые замечательные произведения: «Путешествие» и ода «Вольность». Он читал в рукописных списках запрещённые произведения Радищева, как свидетельствует сам в «Послании к цензору» (1822):
Радищев, рабства враг, цензуры избежал,
И Пушкина стихи в печати не бывали;
Что нужды? их и так иные прочитали.
Радищев в это время осмысляется Пушкиным как борец против крепостничества и ближайший его предшественник в фаланге вольнолюбивых поэтов, чьи произведения доходят до читателя, минуя запрет цензуры. Имя Радищева в эти годы для Пушкина неразрывно связано с передовой русской общественной мыслью XVIII в.
В «Заметках по русской истории» (1822) Пушкин указывает на небывалый рост крепостнического гнёта при Екатерине и её попытки подавить всякое проявление вольномыслия и просвещения. Примером этого, по мнению Пушкина, является судьба Новикова, Радищева, Княжнина и Фонвизина. Пушкин полагал, что наследие лучших русских писателей XVIII в. тесно связано с передовой литературой первых десятилетий XIX в. Прочитав в «Полярной звезде» в 1823 г. статью А. Бестужева «Взгляд на старую и новую словесность в России», Пушкин укорял его: «Как можно в статье о русской словесности забыть Радищева? Кого же мы будем помнить? Это умолчание непростительно...»
В 1833—1836 гг., завершив «Историю Пугачёва» и приступив к «Капитанской дочке», Пушкин снова с обострённым интересом возвращается к наследию Радищева. В «Путешествии из Москвы в Петербург» (1833—1835), написанном как будто бы в целях полемики с Радищевым, Пушкин цитирует целыми страницами запрещённую книгу Радищева («Чёрная грязь», «Пешки», «Городня», «Медное», «Вышний Волочек» и др.). А в своих комментариях он подчёркивает жизненность картин крепостничества, которые изображены Радищевым, и для XIX в. Особенно примечателен в этом отношении рассказ Пушкина об известном ему помещике-тиране, убитом крестьянами во время пожара.
Начав издание «Современника» в 1836 г., Пушкин задумывает для своего журнала специальную статью «Александр Радищев», где излагает биографию Радищева и характеризует его творчество. Хорошо понимая условия цензуры 1830-х годов, Пушкин пытается облечь эту статью в форму резкой полемики с Радищевым. Суждения Пушкина о Радищеве в этой статье наполнены кричащими противоречиями. Пушкин то осуждает Радищева, то не может скрыть своего восхищения подвигом писателя-борца. Радищев назван здесь «представителем полупросвещения», обличён в «слепом пристрастии к новизне». Но одновременно Пушкин указывал, что автор «Путешествия» — человек «с духом необыкновенным», который действовал «с удивительным самоотвержением и с какой-то рыцарской совестливостью». Пушкин оценил революционное звучание Радищевского «Путешествия», назвав его «сатирическим воззванием к возмущению». Он оценил и поэтические достоинства од Радищева «Вольность» и «Осьмнадцатое столетие» и отметил справедливость суждений Радищева о Тредиаковском и Ломоносове. Сложность идейной основы статьи Пушкина увеличивается ещё и тем, что по некоторым вопросам (о народном восстании, правительственных реформах и др.) Пушкин вступает в настоящую полемику с Радищевым.
Самым убедительным свидетельством о прогрессивном значении статьи Пушкина «Александр Радищев» является запрещение её цензурой. «Нахожу неудобным и совершенно излишним возобновлять память о писателе и книге, совершенно забытых и достойных
забвения», — наложил резолюцию министр просвещения граф С. С. Уваров в 1836 г. При печатании посмертного издания «Сочинений» Пушкина Уваров подтвердил запрещение статьи «Александр Радищев»: «Она, по многим заключающимся в ней местам, к напечатанию допущена быть не может». Царская цензура увидела в статье Пушкина под покровом полемики с Радищевым глубокое уважение к памяти первого русского революционера и попытку ознакомить читателей с его наследием. Двойственность статей Пушкина и его уважение к памяти Радищева отметил в своей рецензии Н. А. Добролюбов, когда 20 лет спустя после смерти Пушкина эта статья появилась, наконец, в печати. До появления в печати биографии А. Н. Радищева, написанной его сыном (П. А. Радищевым), статья Пушкина была единственным источником сведений о жизненном пути Радищева. На основе этой статьи Пушкина написал, например, свой биографический очерк о Радищеве А. И. Герцен в предисловии к лондонскому изданию «Путешествия» в 1858 г.
Цензурный запрет не позволял русским писателям в 1820—1840-х годах с полной ясностью сказать своё мнение о Радищеве. Положение изменилось только с 1857 г., когда за рубежом зародилась русская «...общедемократическая бесцензурная печать с «Колоколом» Герцена во главе ее». А. И. Герцен неоднократно обращается к наследию Радищева. В 1858 г. он печатает в Лондоне текст «Путешествия» в сопровождении своего предисловия и в последующее десятилетие не раз пишет о Радищеве на страницах «Колокола».
С разных точек зрения привлекает Радищев внимание А. И. Герцена. Герцен воссоздаёт, во-первых, биографию Радищева, размышляет об истоках «Путешествия», о месте Радищева в истории русской литературы и русском освободительном движении. Верность убеждениям, готовность на смерть, но не на примирение с произволом и крепостничеством — вот что делает память Радищева драгоценной для Герцена. Рассказав об обстоятельствах его гибели, Герцен восклицает: «Не ужасно ли всё это? Как же может память этого страдальца не быть близка нашему сердцу!» Гибель Радищева в понимании Герцена была предуказана попыткой писателя-одиночки вступить в неравное единоборство с самодержавием и крепостничеством — автор «Путешествия» был сослан в Сибирь: «И это всё, не было ни общности действия, ни последовательности, ни сплочённости сил, ни организации». На, трагическую одинокую гибель были обречены передовые люди конца XVIII в.: они «гибли в праздности, окружённые безучастием, ненавистью, непониманием. Новиков сидел в крепости, Радищев — в Илимске». Но и после смерти Новиков и особенно Радищев продолжали казаться самодержавию сильными врагами; на их произведения, даже на упоминание их имени был наложен суровый и многолетний запрет: «Печальная и старая история! Наши святые, наши пророки, наши первые сеятели, первые борцы, погибшие в неравной борьбе, начинают подымать головы из глубины своих могил, где они лежали под печатями императорской полиции. Это наводит на размышления; но такова в конце концов участь всех предтечей», — писал А. И. Герцен.
Значение А. Н. Радищева А. И. Герцен видит в том, что его произведения «в противоположность консервативной дворянской публицистике XVIII века (кн. Щербатов) целиком обращены к будущему.» А. Радищев смотрит вперёд... его идеалы... — это наши мечты, мечты декабристов... Что бы он ни писал, так и слышишь знакомую струну, которую мы привыкли слышать и в первых стихотворениях Пушкина, и в «Думах» Рылеева, и в собственном нашем сердце».
Герцен указывал на глубокое внимание Радищева к горю и страданиям народа, на громкий протест писателя против самодержавия и крепостного права: «Он (Радищев) едет по большой дороге, он сочувствует страданиям масс, он говорит с ямщиками, дворовыми, рекрутами, и во всяком слове его мы находим с ненавистью к насилию громкий протест против крепостного состояния...» Радищев дорого заплатил «за то, что пожалел чёрную Русь...». «Энергический и смелый, он один поднял голос протеста», — писал Герцен.
Герцена-публициста привлекало также творческое своеобразие «Путешествия», в котором он справедливо видел соединение протеста, глубочайшей эмоциональной взволнованности с юмором и сатирой. «Юмор его (Радищева) совершенно свеж, истинен и необыкновенно жив», — характеризует Герцен писательскую манеру Радищева.
А. И. Герцен правильно оценил Радищева как первого писателя-революционера, намного опередившего современников, проложившего новые пути в русской публицистике и литературе.
Несмотря на жесточайший цензурный гнёт, критики — революционные демократы не считали возможным обойти молчанием имя Радищева в своих обзорных характеристиках русской жизни и литературы в XVIII столетии. Н. А. Добролюбов коротко говорит о «Путешествии» Радищева, характеризуя русскую литературу 1770—1790-х годов. Он указывает на усиление преследования всякого проявления «свободоязычия» на примере Новикова и Фонвизина, прослеживает изменение законодательства о печати в 1780—1790 гг. от указа об открытии вольных типографий (1783) до учреждения цензуры (1796). Говоря о Радищеве, Добролюбов отмечает, что его «Путешествие» намного опередило своё время: «Состояние тогдашнего русского общества вовсе не было таково, чтобы в нём могло развиться что-нибудь серьёзно опасное для существующего порядка. Книга Радищева составляла едва ли не единственное исключение в ряду литературных явлений того времени, и именно потому, что она стояла совершенно одиноко, против неё и можно было употребить столь сильные меры. Впрочем, если бы этих мер не было, всё-таки «Путешествие из Петербурга в Москву» осталось бы явлением исключительным, и за автором его последовали бы, до конечных его результатов, разве весьма немногие». Не имея возможности цитировать запрещённую цензурой книгу Радищева, Добролюбов останавливается на «Отрывке Путешествия в***», напечатанном в «Живописце» под инициалами И. Т.
Н. Г. Чернышевский противопоставляет Радищева русским дворянам XVIII в., которые жили по традиции, не задумываясь о политических и моральных принципах. «Новиков, Радищев, — писал Чернышевский, — ещё, быть может, несколько человек одни только имели тогда то, что называется ныне убеждением или образом мыслей». Чернышевский не случайно сопоставлял или объединял имена Новикова и Радищева. Безбоязненная стойкость убеждений Радищева и Новикова, преследование обоих царским правительством — вот что привлекало к ним сочувствие революционеров-демократов.
Несмотря на повторное цензурное запрещение печатать произведения А. Н. Радищева, в 1860-х годах, сочувственные отзывы о нём попадали порой на страницы печати. В мартовском номере журнала В. Р. Зотова «Иллюстрация» за 1861 год были напечатаны портрет А. Н. Радищева, изображение дома в Илимске, где писатель прожил с семьёй пять лет в ссылке (по эскизу сына писателя П. А. Радищева), и анонимная статья, в которой была коротко изложена биография писателя в сопровождении явно сочувственной оценки. Как было выяснено недавно А. П. Могилянским, автором этой статьи является даровитая писательница 60-х годов С. Д. Хвощинская (псевдоним Иван Весеньев). С первых же слов писательница ясно определяет своё отношение к Радищеву: «В числе замечательных личностей, появлявшихся у нас в конце прошлого столетия, бесспорно занимает одно из первых мест писатель и публицист Радищев», беспощадный враг крепостного права и обличитель дворянства. С. Д. Хвощинская указывает на актуальность для передовых русских людей 60-х годов вопросов, поставленных Радищевым: «Кажется, что его голос раздаётся между нами, когда, после целого иолустолетия, многие из его мыслей обратились в животрепещущие, деятельно разрабатываемые вопросы настоящего времени». Из автографа статьи мы узнаём, что писательница первоначально хотела завершить её указанием на уважение к памяти Радищева со стороны деятелей революционной Франции XVIII века: «Замечательно, что во время французской революции бюст Радищева был поставлен в Пантеоне».
Более отчётливая и развёрнутая характеристика «Путешествия» Радищева стала возможной в легальной печати после снятия цензурного запрета с книги Радищева (30 марта 1868 г.). Этим не преминул воспользоваться последователь и соратник революционных демократов М. А. Антонович. В 1865 г. М. А. Антонович резко выступил на защиту методологических основ работы Чернышевского «Эстетические отношения искусства к действительности». Следуя за Чернышевским, Антонович считал, что художник не только воспроизводит, но и судит действительность. Он утверждал, что «первая задача искусства есть воспроизведение действительности с целью эстетического наслаждения, а вторая — уяснение воспроизводимой действительности; с этой второй задачей тесно связана и третья, по которой искусство может возвышаться до роли критика и судьи воспроизводимых им явлений». Именно с этой точки зрения шесть лет спустя М. Антонович остановился на подробной характеристике Радищева в предисловии ко второму изданию восьмого тома «Истории восемнадцатого столетия» Ф. К. Шлоссера. Антонович отметил типичность картин крепостного быта, изображённых Радищевым («возмутительные, обыкновенные картины крепостничества»), непримиримость Радищева в борьбе за свободу слова в отличие от либеральных публицистов 1870-х годов и понимание им социальной обусловленности цензуры. Антонович резко противопоставил своё истолкование идейного наследия Радищева либералам А. Н. Пыпину, В. В. Андрееву, изображавшим автора «Путешествия» только как борца за уничтожение крепостного права, чьи идеалы будто бы осуществились в реформе 19 февраля 1861 года. С этой целью Антонович противопоставил друг другу Новикова и Радищева, подчеркнув, что идейная основа «Путешествия» не исчерпывается обличением ужасов крепостничества, а философское мировоззрение обоих деятелей в корне различно: «Радищев руководился не мистическими возбуждениями и навеянною мистицизмом любовью к ближним, как Новиков, а светлыми и трезвыми воззрениями, глубоко продуманными и прочувствованными: Новиков видел, что его ближние, не имея просвещения, бедствуют, потому старался помочь им благотворительностью, доставлением средств к просвещению; Радищев же видел и понимал страдания своего отечества и полагал главную причину их не в невежестве или бедности, а в других неблагоприятных обстоятельствах, заключающихся в самом общественном строе, и был уверен, что с
устранением их скорее исчезнут и невежество и бедность... Новиков был моралист, имевший в виду улучшение судьбы личности, а Радищев — публицист, стремившийся к улучшению общества, общественного строя». Антонович указывал на актуальность «Путешествия» и для России 1870-х годов: «Путешествие» Радищева есть замечательное произведение даже для нашего времени».
Отметив несостоятельность попытки представить Радищева мистиком, Антонович указывал на громадный интерес Радищева к социально-политической проблематике: «Большая часть «Путешествия» посвящена рассуждениям в области политической и общественной философии; обо всех предметах сказано здесь последнее слово философии XVIII века. Здесь вы найдёте рассуждения о семейной жизни, о родительской власти, об отношениях между родителями и детьми, о воспитании, об отношении к женщинам, об основании, цели и идеале гражданских обществ, о власти, о правосудии, о кредите, банкротствах, русском ехидном купечестве, наконец, больше всего о свободе во всех её видах. Крепостное рабство возмущало его до глубины души». Антонович выделяет затем в проблематике «Путешествия» борьбу Радищева за свободу слова (глава «Торжок»), останавливает внимание на идеале общества и государства в представлении Радищева (глава «Хотилов») и особенно подробно останавливается на разоблачении Радищевым мрачной изнанки «блестящего и громкого» «катерининского царствования (глава «Спасская полесть»). Можно с полным правом признать, что в истолковании идейного наследия Радищева Антонович явился продолжателем революционно-демократических традиций Герцена, Добролюбова и Чернышевского.
В конце 60-х и начале 70-х годов «Путешествие» продолжает оставаться под запретом. На основании формального снятия запрещения 30 марта 1868 г. П. А. Ефремов в 1872 г. при книжном магазине Черкесова напечатал «Путешествие», в количестве 1985 экз., в двух томах. Однако почти весь тираж (1960 экз. из 1985) был уничтожен 11 июля 1873 г. «посредством обращения в бумажную массу» по специальному решению Комитета министров.
Как и ранее, в последнюю четверть XIX в. наследие Радищева продолжает оставаться почти под полным запретом. Читатель получает за 25 лет только два новых издания «Путешествия». Одно из них снова напечатано за границей нелегально в 1876 г. в Лейпциге, в издании Каспровича.
На подъёме революционного движения в 1902 г. царское правительство ещё один раз уничтожило издание «Путешествия» Радищева (изд. Картавова), но не сочло возможным запретить печатание статей о Радищеве, в связи со столетием со дня его смерти. Радищев в эти годы воспринимается как провозвестник близкой революции, раскаты которой ощущались всё явственней современниками. Печать и легальная, и подпольная в 1900-е годы многократно говорила о Радищеве, как о первом русском писателе-борце за свободу. Революция 1905 года сняла долголетний запрет с «Путешествия»; оно смогло, наконец, быть напечатанным в России в изданиях, предназначенных для широкого читателя.
Тотчас последовала попытка использовать «Путешествие» для антиправительственной агитации в легальной печати. Отрывок из главы «Спасская полесть» был перепечатан в декабрьском номере журнала «Пулемёт» Н. В. Шебуева за 1905 год под заглавием «Сон Радищева», с иллюстрациями И. Грабовского из истории современного русского революционного движения. Это подчёркивало политическую остроту и злободневность обличений самодержавия Радищевым и для периода первой русской революции.
К 1900-м и 1910-м годам относятся приведенные выше высказывания В. И. Ленина о Радищеве (1901—1914). По идейной значимости исключительный интерес представляют строки, посвященные Радищеву в дооктябрьской большевистской печати.
Имя Радищева мы находим в первом же номере ленинской «Искры» в декабре 1900г., где Радищев назван среди лучших сынов отчизны, замученных и преследуемых правительством: «Погляди, сколько лучших сынов твоих (народа) томятся в застенках. Новиков и Радищев, Пушкин и Лермонтов, Герцен и Лавров, Белинский и Чернышевский, тысячи менее талантливых, но не менее любящих родину, подверглись гонению «правды ради». К имени Радищева возвратились петербургские большевики в январе 1903 г. в листовке, посвященной 200-летию подневольной печати, где автору «Путешествия» было уделено немалое внимание как первому подлинному борцу за свободу русского слова: «Там, где есть ещё самодержавие, не может быть свободы мысли и слова. Вместе они не могут ужиться. Выход из положения может быть только один, и это давно уже поняли все честные, правдивые, свободные писатели. Первым это понял писатель Радищев, 100 лет тому назад. Он написал книгу «Путешествие из Петербурга в Москву», в которой описал бедствия крепостного крестьянства, виденные им по пути, описал злоупотребления и грабежи правительственных чиновников. Зная, что ему ни за что не позволят опубликовать эту книгу открыто, он сам собственными руками напечатал её в своей потайной типографии и распространил её в публике. Это была первая книга на русском языке, не осквернённая цензурой, первая революционная попытка взять силою ту свободу слова, которую царское самодержавие отняло у русского народа». 50 лет спустя, указывалось далее, Герцен за границей начал издание первого русского революционного журнала «Колокол», который «разбудил спящую Россию... Путь был указан». Если листовка 1903 г. называла Радищева первым писателем, пытавшимся силой взять у правительства свободу слова, то несколько лет спустя большевистская газета «Путь правды» напоминала своим читателям имя Радищева и отмечала, что в «ускорении падения крепостного права самоотверженная работа русской литературы не могла не сыграть своей роли». Одним из последних выступлений дооктябрьской большевистской печати о Радищеве была статья М. С. Ольминского в 1915 г., где Радищеву было уделено большое внимание как «первому в России горячему борцу против цензуры». На фоне этих высказываний большевистской печати следует остановиться на оценке Радищева Горьким и Плехановым.
А. М. Горький говорит о Радищеве в конспекте курса «Истории русской литературы», подготовленном на Капри в 1908—1909 гг. Останавливаясь на характеристике Радищева в этом курсе, Горький неправильно осветил значение Радищева, видя в нём «основоположника дворянского либерализма», а не революционера — предшественника декабристов и революционеров-разночинцев, как называл его В. И. Ленин.
Горький явно преувеличивал также влияние на Радищева французских философов-просветителей. Как правильно указывал А. М. Еголин, эти ошибки пролетарского писателя объясняются «непониманием Горьким в этот период некоторых вопросов революционной борьбы пролетариата и уровнем тогдашней литературной науки». Но Горький правильно указал в конспекте на значение роста революционного движения в России 1770-х годов в формировании идеологии Радищева («1771 — год чумы, — 1775 год — год бунта олонецких заводских крестьян... время Пугачёва»), затем он подчеркнул правдивость картин крестьянской жизни в «Путешествии» («знание быта крестьянского»), гневное обличение господствующих классов и закончил характеристику Радищева такими словами: «Радищев... первый увидал всё безобразие, всю тяжесть и бесправие, угнетавшие русское крестьянство».
Г. В. Плеханов замышлял писать о Радищеве ещё в 1888 г., когда задумывал книжку «Правительство и литература в России» — мартиролог русской литературы, по его определению. Он осуществил это в 1900 г. в речи, посвященной 75-летию со дня восстания декабристов, и в «Истории русской общественной мысли» (1912—1917), где Радищеву уделена специальная глава, к сожалению, не законченная. Говоря о предшественниках декабристов в речи 1900 г., Г. В. Плеханов на первое место ставил Радищева, считая его «самым ярким представителем освободительных стремлений нашего восемнадцатого века», и подчёркивал его ненависть к крепостному праву и царской власти. Позднее в «Истории русской общественной мысли» Г. В. Плеханов ставит себе целью не только воссоздать биографию Радищева, но и проследить формирование его политических воззрений, начиная с 1770-х годов (Примечание к переводу книги Мабли, Письмо другу, Житие Ушакова, Беседа о том, что есть сын отечества), и впервые устанавливает, что ещё до появления «Путешествия из Петербурга в Москву» «Радищев довольно полно и последовательно изложил в печати свои революционные взгляды». Г. В. Плеханов впервые сопоставлял философские основы мировоззрения и этику Радищева с наследием русских революционных демократов Добролюбова и Чернышевского: «Радищев явился у нас первым в ряду тех передовых учителей жизни, между которыми такое видное место заняли потом Чернышевский и Добролюбов. Сходство его практических правил с правилами, выработанными этими последними, тем более достойно внимания, что в теории он весьма часто опирался на посылки, имевшие очень много общего с философскими посылками Чернышевского и Добролюбова». В частности, Плеханов сравнивает наставления крестецкого дворянина из «Путешествия» с теорией разумного эгоизма, развёрнутой Чернышевским в романе «Что делать?»
Черновые материалы к незавершённой части главы XIII показывают, что Г. В. Плеханов предполагал остановиться на характеристике Радищева как русского философа-материалиста и показать отличие воззрений Радищева по вопросу об освобождении крестьян от писателей XVIII в. (например, Капниста). Но эти замыслы остались незавершёнными.
К методологическим недостаткам этой главы «Истории русской общественной мысли» Плеханова следует отнести то, что автор явно преувеличил влияние западноевропейской философии на Радищева, почти не показал связи проблематики и идеологии произведений Радищева с русской действительностью XVIII в. и считал Радищева писателем-сентименталистом. Эти ошибочные воззрения на значение Радищева были преодолены в советское время.
Не прошло и года со времени победы Великой Октябрьской социалистической революции, как Совет Народных Комиссаров принял декрет в феврале 1918 г. «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской социалистической революции». Список новых памятников в приложении к этому декрету, подписанному В. И. Лениным, начинался именем Радищева.
22 сентября 1918 г. на Дворцовой площади революционного Петрограда был открыт памятник Радищеву (работы скульптора Шервуда). В эти дни советские газеты, наряду с известиями с фронта гражданской войны, помещали статьи памяти Радищева. Советская печать 1918 г. ценила в Радищеве провозвестника революции: «Он предвидел революцию, верил в неё и призывал народ к борьбе за вольность... Теперь желания Радищева сбылись — русский народ свободен. Помня о своём великом соотечественнике, русский народ воздвигает ему сегодня памятник».
«Первым пророком и мучеником революции» назвал Радищева в своей речи на открытии памятника Народный комиссар просвещения А. В. Луначарский. Памятник Радищеву был первым в серии монументальной пропаганды, задуманной В. И. Лениным. А. В. Луначарский так передаёт слова В. И. Ленина об этом: «Ставьте как можно скорее, хотя бы пока в непрочном материале, возможно больше памятников революционерам и тем мыслителям, поэтам, которых не хотела чтить буржуазия за свободу их мысли и прямоту чувства. Пусть изваяния предшественников революции послужат краеугольными камнями в здании трудовой социалистической культуры».
В этой речи А. В. Луначарский, подчёркивая подлинную революционность Радищева, говорил: «...он прямо грозит самодержавию, он зовёт к борьбе с ним всяким оружием и радуется плахе для царей».
В славные годы гражданской войны такое восприятие образа Радищева было типичным. Нередко именно такую характеристику его слышали из уст комиссара партизаны и красноармейцы, сражавшиеся за молодую Советскую республику. Вот, например, как вспоминает об этом С. Е. Жмуров, старый коммунист, житель села Илимска, где Радищев провёл некогда годы ссылки:
«Впервые я услыхал о Радищеве от нашего комиссара. Это было в партизанское время. Подходили мы тайгой к Илимску. Только что бой с колчаковцами выдержали. Сидим у костра. Ночь тёмная, глаз выколи. Вот тут нам комиссар рассказал о том, что в наши края был выслан при царице Екатерине великий революционер Радищев, о том, как он боролся за свободу, против эксплуататоров.
И сейчас помню слова нашего комиссара. «Радищев предсказывал великое зарево свободы», — говорил он. И комиссар на память прочёл слова из книги Радищева: «Не мечта сие, но взор проницает густую завесу времени, от очей наших будущее скрывающую: зрю сквозь целое столетие».
«Борец за народное счастье, — продолжал комиссар, — Радищев видел людей будущего, строящих свою радостную жизнь, смелых, дерзновенных, полных любви к своему народу, к Родине».
Советская печать и деятели Советского государства многократно обращались к вопросу о значении наследия Радищева. В 1937 г. «Правда» в связи со 135-летием со дня смерти Радищева поместила о нём статью. В 1940 г. «Правда» поместила статью Е. Ярославского к 150-летию со дня выхода в свет «Путешествия из Петербурга в Москву». В этой статье Е. Ярославский говорит об отличии Радищева от дворян-революционеров; он отмечает, что «Радищев был последовательным революционным демократом XVIII столетия». Говоря о политико-воспитательном значении книги Радищева, Е. Ярославский обращает внимание на путешествие, предпринятое ленинградскими пионерами по маршруту, описанному Радищевым: «Поучительная картина! Теперь это был путь от Ленинграда до Москвы, путь от первого города революции до центра социалистического государства, путь по социалистическим городам и колхозным сёлам». Такие путешествия по маршруту Радищева стали теперь широко распространёнными.
Говоря о значении Радищева в наши дни, Е. Ярославский писал, опираясь на высказывание В. И. Ленина: «Советский народ должен знать, что в воспитание революционных поколений, которые расшатали царскую монархию, внёс свою заметную долю революционный просветитель конца XVIII века, «рабства враг» А. Н. Радищев».
С новой стороны подошёл к вопросу о ценности наследия Радищева М. И. Калинин. Он видит в Радищеве первого представителя новой революционной морали, противостоящей морали господствующих классов. Ненависть к эксплуататорам, любовь к народу, любовь к родине — таковы, указывает М. И. Калинин, основы этой новой морали. В этой связи совершенно естественно М. И. Калинин остановился на педагогических воззрениях Радищева (глава «Крестцы» в «Путешествии»), отмечая, что «мысли Радищева о воспитании и по сей день могут считаться прогрессивными». Наконец, иллюстрируя мысль, что социалистическая культура создаётся на основе всего передового, лучшего наследия человеческого ума и гения, М. И. Калинин обращал внимание на тиражи в десятки и сотни тысяч экземпляров, которыми выходят в свет произведения Радищева, наряду с произведениями других классиков в области философии и литературы.
С большим подъёмом было отмечено в 1949 г. двухсотлетие со дня рождения Радищева. «Правда» поместила в этот день передовую сяйвию «Подвиг служения народу», в которой писала о великих заслугах Радищева и его всенародном признании в советское время. «Имя Радищева, когда-то знакомое лишь узкому кругу передовых деятелей интеллигенции, ныне известно каждому грамотному человеку, каждому гражданину социалистической Родины. Его литературные и философские труды нашли широкое распространение, переведены на десятки языков народов СССР», — писала «Правда».
Действительно, в течение 1949 г. только на русском языке вышло четыре издания избранных сочинений Радищева, многие из его произведений были переведены на языки народов СССР. Жизни и творчеству Радищева за 1949 год было посвящено 24 книги, 60 журнальных и свыше 130 газетных статей. Примечательно, что книги, посвященные Радищеву, выходили в 1949 г. не только в Москве и Ленинграде, но также и во многих других городах (Ворошиловград, Воронеж, Нальчик, Новосибирск, Пенза, Псков, Саратов, Ташкент, Томск).
Учителю-словеснику из этой многочисленной юбилейной литературы следует в первую очередь обратить внимание на несколько книг.
Большой интерес представляет биография Радищева, изложенная М. В. Муратовым. Книга написана легко, увлекательно и снабжена огромным количеством документальных иллюстраций.
Мировоззрение Радищева наиболее полно и разносторонне освещено М. А. Горбуновым, причём преимущественное внимание уделено характеристике общественно-политических взглядов Радищева и их воздействию на дальнейшее развитие русской общественной мысли.
В изучение Радищева-писателя много нового внёс Г. П. Макогоненко; он особенно останавливается на вопросе о связи произведений Радищева с русской исторической действительностью и внимательно прослеживает путь Радищева-писателя. Вопросам об идейной связи Радищева с его современниками, о влиянии Радищева на «Общество друзей словесных наук», на молодого Крылова, о распространении радищевских идей в обширной подпольной рукописной литературе на рубеже XVIII—XIX вв. посвятил своё интересное и содержательное исследование В. Орлов.
Из многочисленных рецензий на издания текстов и исследования следует выделить две обзорные рецензии (С. Александрова и Н. Степанова) и развёрнутую рецензию В. Евграфова. В. Евграфов подробно охарактеризовал мировоззрение Радищева и указал на решающее значение пугачёвского восстания в формировании социально-политических взглядов автора «Путешествия» и «Вольности».
Знакомство с этими новыми материалами позволит учителю-словеснику при прохождении творчества Радищева обогащать свои уроки, опираясь на последние достижения советского литературоведения.
Двухсотлетие со дня рождения Радищева стало подлинным праздником советской социалистической культуры. В Москве, Ленинграде и других центрах страны были проведены торжественные заседания общественных организаций и научных учреждений, по всей стране прошли митинги, было устроено много выставок, прочитано десятки тысяч лекций. В селе Верхнее Аблязово, на родине писателя, ещё в 1943 г. был открыт Мемориальный музей Радищева, созданный руками колхозников. К двухсотлетию со дня рождения писателя в 1949 г. экспозиция музея была реорганизована и значительно пополнена под руководством сотрудников Государственного литературного музея в Москве. В юбилейные дни жителей Верхнего Аблязова приветствовали представитель Всесоюзного комитета по проведению двухсотлетия со дня рождения А. Н. Радищева проф. Д. Д. Благой, представитель Академии наук СССР проф. М. К. Добрынин, делегат правления Союза советских писателей П. Замойский. На месте дома, где жил Радищев, был торжественно открыт обелиск из красного гранита, украшенный барельефом Радищева. В юбилейных радищевских торжествах в селе Верхнее Аблязово приняло участие более семи тысяч человек. Так почтил свободный советский народ светлую память русского революционера-писателя. «Оглядываясь назад, в далёкое историческое прошлое, наш народ с величайшим уважением произносит имена тех, кто помог ему в борьбе против ненавистных угнетателей, кто дал ему пример мужественного служения народу», — писала «Правда» 31 августа 1949 г.
«Руководители революционных рабочих всех стран, — говорит товарищ Сталин, — с жадностью изучают поучительнейшую историю рабочего класса России, его прошлое, прошлое России, зная, что кроме России реакционной существовала ещё Россия революционная, Россия Радищевых и Чернышевских, Желябовых и Ульяновых, Халтуриных и Алексеевых. Всё это вселяет (не может не вселять!) в сердца русских рабочих чувство революционной национальной гордости, способное двигать горами, способное творить чудеса». Певец вольности, враг рабства и самодержавия — таким запечатлен образ Радищева в русской критике. Каждый период её развития открывал новые ценности в наследии Радищева.
После Великой Октябрьской социалистической революции пришла пора всестороннего углублённого изучения и подлинного понимания Радищева освобождённым советским народом. Стало явью то счастливое будущее навеки свободных от гнёта людей, которое сквозь «густую завесу времени» видел этот певец вольности, и он уверенно говорил, обращаясь к современникам и потомкам: «Не мечта сие... — я зрю сквозь целое столетие». В. Кузьмина.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +