Мы рассмотрели тот путь, которым психология пришла па помощь индустрии, стремясь к тому, чтобы каждый человек оказался наиболее пригодным для того экономического задания, перед которым он поставлен. Равным образом, мы познакомились и с теми мерами, которые должны сделать эту помощь более продуктивной. Исследования в целях профессиональной подготовки — это область, которую прикладная психология заняла, пожалуй, позже всех других областей. Результаты, полученные здесь не столь многочисленны и не так блестящи, как в некоторых других областях. Первым пунктом, в котором движение, обозначаемое названием „современная индустриальная псохология", сделало большой шаг вперед, было изучение условий, определяющих производительность труда. Пожалуй, это и остается покуда пунктом, в котором достигнуты наибольшие успехи. Именно в этой
сфере самые поразительные успехи психологии в отношения индустрии предстали во всей своей очевидности. Условия, определяющие продуктивность работы, представляют обширное поле для психологических исследований. Поэтому, мы естественно, не должны думать, будто работа психолога в этой области уже близка к окончанию или что перед нам уже открываются новые промблемы, ожидающие своего разрешения. В действительности этого нет. Тем не менее психолог, занимающийся прикладной психологией в этой области, может указать много важных исследований, которые здесь были выполнены, и много экономически-ценных выводов, которые здесь были установлены. И потому он смело может утверждать, что, по крайней мере, в этой области его наука оправдала свое право на существование, как в смысле действительных достижений, так и в смысле надежд в будущем.
Изучение физиологами и психологами „кривой" работы („кривая" представляет собою изменения в продуктивности работы от одного момента до другого, на протяжении известного целого периода) было начато в физиологических и психологических лабораториях сравнительно уже много лет тому назад. Это было вызвано, главным образом, медицинскими и педагогическими нуждами. Главная цель заключалась здесь, прежде всего, в изучении последствий утомления и, для нужд практических, в изобретении надежных тестов для констатирования наличия утомления. По эти, несколько узкие, цели скоро были почти совсем заслонены другими целями, так как дальнейшие исследования привели к изучению, помимо утомления, разнообразных условий, которыми затрагивается производительность труда. Исследователи скоро обнаружили большую сложность проблем, сначала казавшихся простыми. Интересно отметить, что хотя вопрос о наиболее полезных тестах для испытания утомления и теперь едва ли может считаться окончательно решенным, многие из вопросов, к которым привели эти более ранние исследования, уже решены. Эти решения для экономики не менее важны, чем решение первоначально поставленной проблемы. Прежде чем обратиться к рассмотрению лабораторных методов, употребляемых при изучении „кривой" работы и достаточно интересных для того, чтобы на них остановиться подробнее, нужао подвергнуть анализу некоторые другие вопросы. Именно необходимо, нрежде всего, рассмотреть, хотя бы в самой сжатой форме, некоторые общие условия, которые, несомненно, затрагивают производительность труда не только от одного момента до другого, как это выступает на кривой, но и на протяжении всей работы, от начала до конца. Эти общие условия можно свести в группы: 1) наиболее сильные стимулы и 2) психическая установка. Наиболее сильные стимулы. Можно принять в качестве основного положения (о чем часто забывают), что какую бы работу мы пи выполняли, мы всегда выполняем ее под влиянием какого-нибудь мотива. У человека нет немотивированной деятельности. Тем более должны существовать мотивы для той более определенной формы деятельности, какую мы здесь имеем в виду. Может, конечно, существовать общий мотив для деятельности, как для чего-то отличного от недеятельности (хотя бы в виде скуки от ничего — неделания) но помимо этого всегда существует и мотив для "определенного способа действования, для делания именно того, что мы делаем. Второе основное положение заключается в том, что интенсивность нашей деятельности пропорциональна силе мотива, пробуждающего нашу социальную активность. Эта сила мотива моагет достигнуть такой степени, что стимул уже начинает тормозить работоспособность, или даже совсем ее подавляет, как-это, например, наблюдается при сильном эмоциональном возбуждении. Это — один из самых бесспорных пунктов, с которого психологическая наука продолжает анализ экономиста. Экономист берет мотив как мотив — в абстракции, быть может, называя его личным интересом. Критические замечания Рескина по адресу политической экономии, как мы видели, лишены убидительности. Анализ и уяснение мотивов в их конкретных проявлениях — это дело не экономиста, а психолога. Называет ли представитель политической экономии известный мотив „личным интересом" или неопределенным, это не важно для самой политической экономии, как науки. Но это вовсе не безразлично, поскольку дело касается понимания сил и элементов, имеющих место в экономической жизни. Едва ли нужно особенно подчеркивать, что для понимания экономической жизни в ее конкретной психологии это так же важно и существенно, как и принципы политической экономии. При этом нужно напомнить, что даже и психолог не уполномочен высказываться относительно того употребления, какое может быть сделано из данного специального стимула или мотива. Все, что психолог призван сделать, это — проанализировать мотивы, лежащие в основе реальной деятельности, затем — определить условия, при которых обнаруживается более сильное действие этих мотивов, и наконец, изобразить психологические последствия, наблюдаемые в результате деятельности мотивов в спецшчлъных случаях. Экономист должен изобразить эти последствия в экономической сфере, а дело политического и социального мыслителя — высказаться о желательности или нежелательности таких последствий. Этот пункт тоже необходимо подчеркнуть. Пси-ология никоим образом не может быть ответственна за то „чрезмерное ускорение" или „гонку" в индустрии, которые некоторые представители научной организации производства неправильно ей приписывали. Все, за что психология может быть ответственна, это — создание средств для достижения цели, которая была поставлена независимо от психологии и до обращения к научным услугам психолога. Психологические последствия подобного чрезмерного ускорения эти энтузиасты научной организации производства благоразумно игнорируют. Но последствия эти интересны и значительны для психолога в связи с теми методами, при помощи которых они вызваны, и экономист, социальный или политический мыслитель, но обращающие внимание на достижения психологии в этом отношении, поступают таким образом в ущерб себе. Мотивы и стимулы, пробуждающие и поддерживающие активность рабочего, суть мотивы и стимулы, присущие человеческой природе вообще и изучаемые представителем социальной психологии. Нет ни одного из них, который при случае не мог бы сделаться важным в каком нибудь специальном отношении. Впрочем, здесь не место обсуждать этот вопрос. Но все же не нужно думать, что нет никакой работы для индустриальной психологии, как таковой, в этой именно области. Жизнь выдвинула уже целый ряд проблем при чем некоторые из них должны изучаться путем тщательного наблюдения, а другие путем точного эксперимента. Так, индустриальная психология должна выяснить то последствия, ближайшие и отдаленные, какие связанны с тем или другим специальным стимулом, и учесть при этом те специальные условия, при которых эти стимулы действуют. Мы можем, для примера, указать на вознаграждение в виде прибавки к жалованью, в виде премии иди участия в прибыли. Каково специальное влияние каждого типа этих наград? Как это влияние варьирует в зависимости от размера награды, от промежутка между началом работы и назначением награды, в зависимости от возраста, пола, интеллекта и индивидуальных особенностей рабочего? Исходя из психологических соображений, мы должны ожидать, что всякая вообще награда в конце каждой недели будет иметь гораздо больше влияния, чем более значительная награда в конце года. Но то ли говорят факты? Таковы некоторые из тех проблем, которые ждут решения в этой специальной области индустриальной психологии. До сего времени мы имеем немного систематических исследований этого рода. Кое-что сделано психологами, а кое-что представителями научной организации производства. Но вполне научных фактов, которымя можно воспользоваться в настоящее время, относительно немного. Все же совершенно ясно, что эта сфера изучения представляется чрезвычайно важной и может щедро вознаградить исследователя. Другой важной проблемой для индустриального психолога в этой же области является проблема существования и современного психологического выражения так называемого „инстинкта работы" или „рабочего инстинкта". Некоторые представители социальной психологии отстаивали существование подобного инстинкта и приписывали ему большую роль в развитии современной цивилизации. Напротив, представители научной организации труда или прямо отрицают его существование, или, по крайней мере, в своих практических мероприятиях, игнорируют его. Ясно, что здесь—проблема для психолога, решение которой может повести к важнейшим выводам в сфере индустриальных отношений. Всеми признается существование инстинктивного влечения к игре. Не существует ли известного тяготения к труду также? Если такое тяготение существует, то не может ли оно на известной стадии своего развития принять форму, которою мы могли бы всего ближе обозначить как „инстинкт работы" или „инстинкт мастерства"? Приходится и здесь признаться, что чисто научная работа для выяснения этого вопроса покуда очень незначительна. Третья проблема, тоже очень большой важности и также игнорируемая в процегсе систематической психологической работы, это — проблема общего духа рабочего. Есть какая то ирония в том обстоятельстве, что тот же самый человек, который на субботнем футбольном матче затрачивает вею свою энергию для одержания победы своей партии, борется за эту цель, избитый, кровоточащий, покрытый грязью, — тот же самый человек в понедельник может показать на заводе совсем другое лицо, иногда выступая даже как человек, уклоняющийся от действительного труда. Во время войны на многих заводах наблюдался дух, который мы встречаем в игре в футбол. Конечно, это не является выражением мудрой экономии, если работа совершается с тою же энергией и с тем же увлечением как в игре в футбол; да это и невозможно. Но здесь важен дух отдельного рабочего и дух всей вообще рабочей массы — выяснение его и составляет одну из очередных проблем психологии. Какие психологические причины обусловливают своеобразие психологических явлений в том и в другом случае? Насколько и при каких условиях возможно причины, действующие в одном случае, заставить так же успешно действовать и в другом, и если они будут действовать, то какие отсюда могут быть последствия для практической политики? Вот вопросы,требующие настоятельного решения, но это решение еще и не намечается. Психическая установка. Помимо мотивов, лежащих в основе человеческой активности в отдельный момент, эта активность может испытывать влияние и со стороны психологических условий, которые в целом могут быть обозначены термином „установка". Некоторым из этих условий может принадлежать такое же серьезное значение, как и самим мотивам, вызывающим известную работу. Например, эмоциональное настроение может представлять сотого одно из таких условий, с трудом отличимое от того, что мы только что рассматривали. Другие условия, в начале не носящие эмоционального характера,д могут зависеть от обстоятельств, при которых производится работа, или от того, что данная работа кажется рабочему неинтересной, скучной или слишком трудной. Некоторые из этих условий будут более полно рассмотрены позже. В настоящее время, повидимому, заслуживают особенного внимания два фактора, более тщательно изучавшиеся психологами в других областях. Это — замешательство (или помеха) и внушение. Явления замешательства могут обнаруживаться разнообразными способами и могут влиять на продуктивность работы в различной степени, но основную суть их легко уловить. Если за мускульным или психическим актом А часто следует акт В, то выполнение акта А создает в системе человека, но крайней мере, готовносгь совершить акт В. Поэтому всякая попытка совершить новый акт С после А встретит препятствие со стороны уже установившейся связи между А и В, именно благодаря тому, что уже создалась мускульная или психическая „установка" для выполнения Б после А. „Установка" сама по себе есть фактор полезный, ибо она облегчает выполнение одного акта после другого в известной последовательности. Если за А безразлично следуют В и С, то выгода такого облегчения утрачивается. Если за А обычно следует В и если затем неожиданно вторгается С, то это будет представлять собою еще и помеху (замешательство) не говоря уже об утрате установившейся легкости связи. Так, если мы будем с каиими либо двухзначными числами делать попеременво операции сложения и вычитания (например, то прибавляя, то вычитая число 8), то мы убедимся, что такие операции займут гораздо больше времени и будут для нас труднее, чем есдибы каждый раз мы или только прибавляли, или только вычитали это число. Точно также, если в какой-нибудь работе, рабочий должен постоянно переходить от одного трудового процесса к другому, отличному от первого, или если он вынужден прерывать правильную последовательность актов выполнением новых различных действий, то количество и продуктивность работы потерпит ущерб, в особенности, если эти перерывы будут нерегулярны: ущерб здесь будет пропорционален количеству эгих нерегулярных вторжений. Внушение может еще более удивительным образом влиять на продуктивность работы у работающих. Если рабочего заставить поверить, что его работа очень трудна, он будет и реагировать на нее как на трудную работу. Благодаря этому, количество выработки резко понизится, а сила утомления, в соответствии с этим, значительно возрастет. Противоположные результаты будут наблюдаться в том случае, если рабочему будет внушено, что его работа может быть с успехом выполнена очень легко. Холлингуорс и Поффенберджер цитируют из Джестрова очень интересный и убедительный пример подобного явления. Для распределения по таблицам карточного материала после одной переписи, был введен новый и замысловатый способ разнесения этого материала (по особой карточной системе). Работающим с самого начала будет внушена мысль, что работа трудна и запутана и что для нее нужны особенные способности, особенное внимание и ловкость. После предварительного пятинедельного упражнения в приемах, которые необходимы были для выполнения этой работы, служащие, в среднем, могли отрабатывать по 500 карточек в день. Но обнаружилось, что работа с такими результатами требовала такой лихорадочной энергии со стороны рабочих, что они протестовали против попыток подбодрить их путем опубликования сведений об их работе. Затем были приглашены, уже в разгар работы, новые 200 служащих. Они были размещены среди уже работавших. Вновь приглашенные не прошли через подготовку, полученную старыми служащими и не были проникнуты убеждением, что работа будет особенно трудна и утомительна. Наоборот, они видели, что все вокруг них работали быстро и, повидимому, легко. Результатом было то, что через три дня некоторые из вновь вступивших могли отработать 500 карточек, а по истечении недели почти все могли отработать это количество. Перед окончанием работы один из новых служащих успевал отработать в день 2.230 карточек (больше, чем каждый из прежних служащих мог отработать в течение четырех дней) Едва ли можно привести более убедительный пример могущественного влияния психического фактора в нашей повседневной работе. „Кривая" работы. Как мускульная, так и психическая работа были предметом тщательного исследования в лабораторных условиях со стороны физиологов и психологов. Два типа работы требуют и различных методов исследования, мыцачнем с анализа мускульной работы. Аппарат, обыкновенно употребляющийся для ее изучения, называется эргографом. Употребляются различные типы эргографов, но почти все они построены на одном и том же принципе. Мускульные сокращения, вызываемые известным сопротивлением, происходят через правильные промежутки времени, при чем количество выполняемой работы постоянно регистрируется определенным образом. Эргографы Моссо - и Крепешна являются наиболее распространенными типами этих инструментов. В обоих приборах работа производится сокращением или сгибанием среднего пальца руки. Верхняя и нижняя части руки прикрепляются таким образом, что для них движение невозможно, и может двигаться только средний палец. На него надевается металлический колпачек,сделанный так, что при помощи его можно, путем сгибания пальца, поднимать груз на расстояние, пропорциональное силе сгибания. Сгибания пальца отмечаются ударами метронома. Общее расстояние, на которое поднимается груз в связи -с рядом сгибаний в течение всего опыта, можно сразу видеть на скале, или же его можно измерять положением поднятого груза. Особое приспособление позволяет также отмечать высоту каждого подъема при помощи рычажка, который делает отметки на регулярно движущейся поверхности, покрытой закопченой бумагой. Таким путем подучается „кривая" работы идя эргограмма. Хотя результаты, полученные при помощи работы с эргографами, в некоторых отношениях вели и к разочарованию, однако, в процессе исследования были вскрыты и некоторые интересные и поучительные факты. Так, например, обнаружилось, что максимум работы выполняется при условии некоторого определенного груза и что вместе с увеличением или уменьшением этого груза — уменьшается и количество работы, выполняемой в течение определенного рремени, если только это время не слишком коротко. Далее было установлено, что наиболее успешная работа имеет место в том случае, если через правильные промежутки времени повторяются паузы определенной длительности. Можно определить наиболее подходящий груз для каждого человека и наиболее удобное для него чередование периодов работы и отдыха при операциях с этим грузом. Некоторые, цифра приводимые Мейерсом, заслуживают внимания в этом отношении. Если палец делает до 30 сгибаний в течение 60 секунд при работе с одним и тем же грузом, то для полного восстановления его силы требуется два часа отдыха. Если, с другой стороны, палец с тем же самым грузом делает 15 сгибаний в течение 30 секунд, то в этом случае требуется только полчаса отдыха. Следовательно, при последнем типе работы в течение двух часов можно было бы достигнуть двойной выработки. Некоторые студенты, работающие в Психологической Лаборатории Комба в Эдинбурге, пришли к подобным же выводам. Они сравнивали различные виды распределений 60 сгибаний и общей суммы пауз в 60 минут и нашли, что наиболее продуктивная работа наблюдалась при самых больших промежутках, т. е. когда делалось по 10 сгибаний и устанавливались 5 пауз для отдыха, по 12 минут каждая. Далее, из экспериментов с эргографом выяснилось, что вызываемое в данном случае утомление (если только его можно назвать утомлением)— есть утомление особого свойства. Если палец утомился от известного груза настолько, что совсем перестал сгибаться, то удаление части груза дает пальцу возможность вновь производить свои сгибания, приблизительно, в прежнем объеме. Таким путем получается новая эргограмма для уменьшенного груза. Наконец, некоторые интересные эксперименты и их результаты описаны Ахом. Практическое значение такого рода выводов будет рассмотрено в соответствующем месте, теперь же мы должны обратиться к анализу лабораторных исследований психической работы. Подробное изучение „кривой" работы в процессе психического или умственного труда было осуществлено Креиелином и его сотрудниками. В своих главных экспериментах они применяли, в качестве умственной работы, непрерывное прибавление (или сложение) какого-нибудь определенного однозначного числа. Продуктивность работы измерялась числом и точностью таких „сложений", выполняемых в определенную единицу времени. Оказалось, что увеличением трудности работы нельзя ничего добиться, когда целью является установление „кривой" работы. Обычная процедура такого рода опытов заключается в том, что испытуемый непрерывно делает сложение, экспериментатор дает сигналы через регулярные промежутки (например, каждую минуту), и испытуемый отмечает пункт, до которого он дожед при каждом сигнале. Это дает возможность запечатлеть ход „кривой" работы, при чем мы можем проследить эту последнюю от минуты к минуте. В результате таких экспериментов получается „кривая", представляющая с первого взгляда нечто неправильное или нерегулярное. Эти неправильности обязаны, главным образом, своеобразным „капризам" или „причудам". Для них можно указать различные причины. Обыкновенно испытуемый начинает с такого „каприза" и оканчивает таким „капризом", если только ему известно, что конец близок. Другие „капризы", встречающиеся через неправильные промежутки между началом и концом работы, могут иметь свой источник в блуждающем внимании испытуемого, быть может, в пришедшей ему в голову мысли о том, что он не достигает в своей работе возможной для него скорости, быть может — в желании возместить ущерб, вызванный воображаемой потерей времени и т. п. Когда мы учитываем последствия таких „капризов", мы видим, что „кривая" работы обнаруживает регулярно появляющиеся особенности. Это—начальный „каприз", потом падение кривой, за которым следует непрерывный и быстрый подъем. Затем может наблюдаться медленный подъем в течение сравнительно продолжительного времени, за которым рано или поздно следует падение, сначала слабое, но потом все более резкое, с возможным „капризом" в конце. Все эти черты обязаны действию общих факторов, обусловливающих продуктивность всякой работы. Этих общих факторов 4: упражнение, утомление, затем то, что мы называем „разогреванием" к работе и, наконец, установка, т. е. приспособление себя к обстановке работы и способность противостоять отвлекающим влияниям. Конечно, влияние упражнения может видоизменяться в зависимости от того, опытен ли данный человек в данной работе или нет. Если упражнение отсутствовало или было недостаточным, то влияние утомления обнаруживается рано. Если же предварительное упражнение было достаточное, то, естественно что оно в течение некоторого времени маркирует признаки утомления. Здесь два фактора, действуют во взаимно противоположных направлениях. Что касается результатов, связанных с „разогреванием" и с „установкой", то их трудно отделить друг от друга. Оба они дают себя знать в начале работы и, соединяясь с результатами упражнения, вызывают крутой подъем кривой на этой стадии работы. Влияние „разогревания" обнаруживается раньше влияния другого фактора и скорее исчезает по прекращении работы. По все же нельзя утверждать, что это различие дает возможность путем эксперимента разъединить указанные два фактора. Рассмотрим теперь влияние пауз. Пауза может содействовать отдыху от наступившей усталости и, таким образом, увеличить продуктивность работы. С другой стороны, пауза может „охлаждать" человеческую машину, если пауза продолжительна, она может дать выигрыш, связанный с „установкой" на окончание. Возможен, наконец, случай, когда пауза влечет за собой известный выигрыш, обязанный упражнению. Таким образом, пауза в работе может влиять весьма разнообразно в сложно в смысле результатов; в смысле выработки, она не всегда ведет к чистому выигрышу. Чистая прибыль иди. чистый убыток будет зависеть от комбинированного влияния всех участвующих здесь факторов. Мы можем при помоща эксперимента установить паузу такой длительности, чтобы производительность работы до паузы и после нее была совершенно одинакова. Это и есть так называемая „уравновешивающая" пауза. Экспериментальным путем можно найти и такую паузу, которая дает наибольший выигрыш в продуктивности. Такая пауза называется „наиболее благоприятной" паузой. Метод, при помощи которого определяются эти различные паузы, сравнительно простой. Например, после получасовой работы пробуются паузы различной длины. Результат даст нам желательные данные и в отношении рабочего, и в отношении периода работы. Когда найдена наиболее благоприятная пауза для данного рабочего, можно измерить некоторые из его особенностей, имеющих значение для этого лица, как для рабочего, и в особенности — для его „утомляемости". Для измерения утомляемости мы, скажем, берем часовую работу. Испытуемое лицо работает полчаса, затем наступает „наиболее благоприятная пауза", а после нее он работает другие полчаса. Положим, в первые полчаса оа прибавляет (путем последовательного сложения) 2000 однозначных чисел, а в течение второго получаса, после паузы — 2200 однозначных чисел. Мы сравниваем этот результат с результатом, полученным при получасовой работе без паузы. Если, в этом случае, испытуемый делает сложение в первые полчаса, то мы должны ожидать (принимая, что выигрыш от упражнения не изменяется и что нет никакого ущерба от усталости), что 0200 во вторые полчаса он должен сделать сложений: — от 2020, т. е. 2222. В действительности же он делает 2082 сложений. Значит, утомление, вызванное работой в первые полчаса, уменьшило его продуктивность на следующую цифру : 2222 — 2082 = 140. Мы принимаем эту разность за меру утомляемости этого индивидуума. Коэффициент этой утомляемости мы можем выразить дробью путем деления этого числа 140 на количество работы, которое этот рабочий, по нашему предположению, должен выполнить в другие полчаса. Это число выражает легкость или трудность, с которыми указанное лицо утомляется работой, в зависимости от ее количества. Лабораторные методы изучения работы могут быть перенесены, без существенных изменений, на фабрику или завод. Но в этих учреждениях задания в отношении испытуемых бывают гораздо сложнее, а обстановка для работы гораздо разнообразнее, так что здесь трудно подучить вполне точные результаты. Во всяком случае, подобное исследование жет производиться любителем. Оно требует услуг со стороны опытного психолога и применения технических методов психологической лаборатории. Эта истина должна быть усвоена всеми, непосредственно заинтересованными в этих вопросах, бтдут ли это представители производственных учреждений, или рабочие. Это — научные проблемы, требующие применения научных методов в процессе их исследования, а также высокого технического умения со стороны исследователя. Предпринимать такие исследования без необходимой технической подготовки в психологической методике будет так же бесплодно, как предпринимать изучение сложных химических процессов без технической подготовки в методологии химической лаборатории.
Популярные статьи сайта из раздела «Сны и магия»
.
Магия приворота
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +