«Ну вот, мы считаем, что нравственность не в добродетели, то есть не в благоразумии, дисциплинированности, добрых нравах, честности,— говорит Клавдия Шоша, покорительница сердец, предмет исступленной, роковой страсти Ганса Касторпа, главного героя «Волшебной горы» Томаса Манна,— но скорее в обратном, я хочу сказать,— когда мы грешим, когда отдаемся опасности, тому, что нам вредно, что пожирает нас. Нам кажется, что нравственнее потерять себя и даже погибнуть, чем себя сберечь».
Этот декадентский мотив роковой одержимости страсти, когда теряют себя и гибнут, у Томаса Манна подчинен глубокой философской идее, поискам «спасительной истины», которая должна помочь людям выбраться из хаоса страстей и зоологического эгоизма к жизни новой, красивой, соответствующей человеческому разуму.
Один из персонажей «Волшебной горы» декадент Нафта, утверждающий, что быть человеком — значит быть больным, что гений болезни человечнее, чем гений здоровья,— отвратительное детище немецкой реакции. Ганс Касторп вначале тянется к этой декадентской игре с болезнью, смертью, одиночеством к «сладострастному эксперименту» с силами, противными разуму, враждебными человечеству; но постепенно он начинает понимать, что болезнь, страдания, одиночество, подавляя человеческое достоинство, роковым образом превращают разумного, красивого человека в безобразное, трусливое существо, начиненное притворством и эгоизмом.
Т. Манн развенчивает также и «великую духовную тайну» смерти.
Все напряженно-мучительные попытки Ганса Касторпа раскрыть эту тайну, разгадать красоту смерти приводят его к полному разочарованию. Он начинает постигать, что вся мучительно-сладострастная игра со смертью скучна и недостойна, потому что ни красоты, ни тайны нет. На дне тайны оказалось «ничто», и смерть, по словам Томаса Манна, «стала фигурой комической».
Гансу Касторпу становится ясно, что смерть ничего не открывает, ничего не прибавляет к пониманию, отношению человека и к жизни, и к людям, и к самой смерти... у людей, обреченных на смерть, он видит или отчаянный животный страх или какое-то укороченное, жалкое продолжение того, что составляло содержание их жизни прежде.
Томас Манн заставляет своего героя понять, что декаданс безобразен и жалок, что влечение к смерти — рефлекс больного, сумеречного сознания.
В романе Ремарка «Жизнь взаймы» происходит обратный процесс: весь эмоционально-образный строй произведения утверждает декадентское своеволие, одержимость любви, где счастье и гибель неразлучны.
«Жизнь взаймы» повторяет отдельные ситуации «Волшебной горы», но это лишь внешнее сходство. У Ремарка нет и следа столь характерного для Т. Манна глубочайшего философско-политического и психологического подтекста. Наоборот, в этом романе несколько облегченное, прямолинейное решение темы.
Главная героиня романа «Жизнь взаймы» Лилиан Дюнкерк, красивая девушка, больная туберкулезом, бежит из санатория, чтобы ценой жизни испытать счастье любви, как бы выпрошенное, взятое взаймы у беспощадного рока.
Финальные строки нарочито подчеркивают декадентскую тенденцию романа: «Лилиан умерла через шесть недель после своего приезда, в светлый летний день, такой тихий, что, казалось, природа затаила дыхание. Она умерла быстро, неожиданно и в полном одиночестве. Борис на короткое время отлучился в деревню. Когда он вернулся, она лежала мертвая на кровати. Лицо ее было искажено, а руки подняты к самому горлу; Лилиан умерла от удушья во время кровотечения, но немного погодя черты ее лица разгладились. Борис никогда не видел ее такой красивой. И он подумал, что она была счастлива, насколько человек вообще может быть счастлив».
Когда читаешь эти претенциозно-старомодные строки, то не веришь, что они принадлежат Ремарку, столь большому мастеру слова.
Несравненно по качеству — много тоньше, психологически глубже написан роман «Три товарища» — одно из лучших произведений Ремарка. Но и здесь люди обречены «на полный износ», и здесь роковая одержимость любви, прелестная, больная туберкулезом девушка и смерть, подстерегающая недолгое, непрочное человеческое счастье...
«Отдельные детали чудесны,—- говорит герой-рассказчик,—но все в целом — совершенно бессмысленно. Так, будто наш мир создавал сумасшедший, который, глядя на чудесное разнообразие жизни, не придумал ничего лучшего, как уничтожать ее».
В жизни нет никакого смысла, все безразлично, тускло; везде самообман и одиночество, отречение и бегство ; лишь в ощущении мечты, в ее отблеске — настоящая жизнь.
Откуда идет этот испепеляющий пессимизм? Словами героя-рассказчика Ремарк обнажает его природу, его социальные корни: «Вспомнил, какими мы были тогда, вернувшись с войны,— молодые и лишенные веры, как шахтеры из обвалившейся шахты. Мы хотели было воевать против всего, что определило наше прошлое,— против лжи и себялюбия, корысти и бессердечия ; мы ожесточились и не -доверяли никому, кроме ближайшего товарища, не верили ни во что, кроме таких никогда нас не обманывавших сил, как небо, табак, деревья, хлеб и земля, но что же из этого получилось? Все рушилось, фальсифицировалось и забывалось. А тому, кто не умел забывать, оставались только бессилие, отчаяние, безразличие и водка. Прошло время великих человеческих мужественных мечтаний. Торжествовали дельцы. Продажность. Нищета».
Что же остается делать? Находит ли Ремарк выход для себя и своих героев?
Если Т. Манн видит верный и оптимистический выход в слиянии с общественно-политической жизнью народа, то у Ремарка лишь иллюзия выхода; надо бороться в одиночку, сохранить свою духовную независимость, не присоединяться к торжествующей пошлости — вот смысл романов «Три товарища» и «Жизнь взаймы». И человек оказался один на пустынном острове. Отсюда — рецидив декадентства, столь старая, но всегда опасная игра со смертью, болезнью, одиночеством.
Творчество Ремарка сложно и противоречиво, и нужна большая книга, чтобы раскрыть эти сложные противоречия. Я хочу лишь отметить, что декадентско-песси-мистические настроения сильны у писателя там, где он изображает личную жизнь — женщину, любовь...
В интервью, опубликованном после выхода книги «Три товарища», Ремарк говорит: «Сейчас, встретив любимую женщину, мужчина любит ее страстно, точно она пришла разделить его одиночество на пустынном острове. Эта женщина должна заменить все ценности, все иллюзии».
Мученичество одиночества, неустроенность, бесперспективность, когда все ценности иллюзорны, а души испепелены огнем болезненно безнадежных, отчаянно несбыточных мечтаний о счастье, порождает этот культ обреченно одержимой любви, которую стережет смерть.
...Как-то в литературном кружке школы рабочей молодежи обсуждался роман Ремарка «Жизнь взаймы», и один из участников кружка задал вопрос, возможно ли в современной советской литературе появление такого произведения, где бы поэтизировалась эта обреченная на смерть любовь. Тогда кто-то сказал, что еще в конце 20-х годов в романе «Братья» Федин «разоблачил» в образе Варвары Шерстобитовой женщину с де-кадентско-больным отношением к жизни.
Возможно, что слово «разоблачил» не совсем точно, но несомненно, что в романе «Братья» показана моральная победа, внутреннее превосходство женщины новой формации, гармоничной и цельной, над женщиной декадентски противоречивой. Речь идет об Ирине Каревой, напоминающей Аночку Парабукину из «Необыкновенного лета» (возможно, здесь первоначальный вариант этого образа) и о Варваре Шерстобитовой, которая одержима непреодолимой страстью к музыканту Никите Кареву — главному герою романа.
Никита не любит Варвару, избегает ее, ему неприятны, тягостны ее назойливость, одержимость, роковая внезапность вторжений в его жизнь. Никиту влечет к Ирине Каревой, к ее девичьей ясности и чистоте, к одухотворенной внутренней ее силе. Ирина тоже любит Карева, но едва возникшая между ними дружба-любовь рушится по воле случайных обстоятельств. Никита тоскует по Ирине, но чувствует, что она уходит от него все дальше и дальше и, наконец, облик ее пропадает в тумане...
Тогда, сквозь туман, Никита «слышит почти телесное прикосновение жадных, насмешливых глаз, и уже не в силах освободиться от них, и видит, как постепенно жадность их сменяется мольбою и насмешка — нежностью. Он дополняет влекущую, горячую темноту этих глаз улыбкой, черты лица — яркого и открыто прямого — чудятся ему смягченными изжитой и безропотной болью, и Никите жалко, что он причинил эту боль, и, может быть, чувство жалости делает образ, занявший воображение, осязаемо близким».
Так возникает обманная, вынужденная страсть Никиты к Варваре Шерстобитовой. Но как ни «дополнял» Никита образ Варвары болью и радостью неосуществленной мечты об Ирине, Варвара осталась такой, какой ей положено быть,— жадной, болезненно-мстительной, разорительницей человеческого счастья.
Тяжелая, неодухотворенная страсть Варвары приносит лишь утраты и ей самой и людям, с которыми она сталкивается. Это характер глубоко антагонистичный Ирине Каревой. И в первой же встрече этих двух женщин достоинство и сила Ирины раскрываются в ее неприятии Варвары:
«Варвара Михайловна протянула руку, плавно качнулась к Ирине и, глядя прямо в ее глаза, не изменяя улыбки, сниженным голосом назвалась:
— Шерстобитова.
И, глядя прямо в глаза Варвары Михайловны, не моргнув, преодолевая темноту набегавших слез, выросшая и больше обычного похудалая, Ирина, заложив свои руки за спину, не торопясь, нарочно сдерживая, напрягая себя, повернулась и пошла в гостиную».
Но ведь Ирина любит Никиту, и ему она тоже как будто мила и необходима. Как же так получилось, что Шерстобитова оттеснила Ирину, что Шерстобитова одержала победу? Ведь Никита понимает: ему нетрудно убедить Ирину, что он ни в чем не провинился перед ней, ему ничего не стоило распутать узлы случайных недоразумений, которые, казалось, были единственной причиной их разрыва.
Но беда в том, что Никита не захотел объяснять и распутывать — у него не хватило сил это сделать. И не хватило сил потому, что он запутался в декадентском бреду, и влечение его к Ирине была не любовь, а мольба, больная мечта о любви. Это поняла Ирина. Между ней и Каревым происходит такой разговор:
«— Я уже научился ценить жизнь со всеми утратами. Ведь это тоже жизнь — утраты. И я знал, что без них я не был бы тем, чем должен быть. Я принимаю их. Понимаете? Но ведь...
Он наклонился, чтобы увидеть лицо Ирины, попробовал повернуть ее к себе, крепче взяв за руку.
— Но ведь это мало — одни утраты. И нужно иметь еще что-нибудь. Все равно, как назвать это,— радость, участие, любовь. Я об этом и говорил. Такое чувство, чтобы постоянно был уверен, что ты необходим, и твое дело, твой труд так же необходимы, как твоя жизнь. Вот...
— Вы точно просите о таком чувстве,— быстро перебила Ирина.— Чтобы у вас такое чувство было».
Ирина, конечно, могла бы быть опорой Никите, могла бы дать ему и радость, и участие, и любовь. Но этого не случилось... Ирине необходим был другой герой, ясный и цельный, как она, которому нужна была не постоянная боль утрат, а великое счастье побед, который бы не вымаливал любовь, а любил. Таким героем оказался в романе большевик Родион Чорбов. Но образ Родиона в известной мере условный, схематичный, и союз Ирины с Родионом в романе Федина — лишь символическое обозначение единения лучших представителей старой интеллигенции с революционным народом.
Пластичный, живой образ Кирилла Извекова должен был сменить образ Родиона. Тогда Ирина естественно воплотилась в Аночку (недаром Аночка похожа на Ирину детской остротой движений, пленительной своей независимостью). И только тогда родилось, раскрылось живое счастье одухотворенной любви. Декадентские характеры типа Варвары Шерстобитовой с их патологическим эгоцентризмом, алогичностью поведения, с почти бредовой спутанностью сознания уходят из фединских произведений. Интерес к такого рода явлениям был исчерпан в «Братьях», так же как интерес Федина и других советских писателей к декадентству, к «достоевщине», ко всему, что шло от всякого рода ущербно пессимистических «профессоров» старого, навсегда ушедшего мира. Времена менялись, Варвары Шерстобитовы закономерно уходили из литературы, как уходили они из советской жизни. Но следы их болезненно-паразитического существования, к сожалению, время от времени давали себя знать. И в психологии женщины это выражалось прежде всего в неумении жить на средства собственной души, в патологически жадной растрате душевной энергии любимого человека, в болезненной поэтизации страданий и утрат. Да, Шерстобитовы вынуждены были уйти... Наша действительность и наша литература в борьбе за человеческое счастье естественно и последовательно вытесняют из сознания людей тяжелое наследие декадентско-больных настроений и взглядов.
Талантливое произведение о любви, о женщине, которое соответствует этико-эстетическому идеалу положительного героя нашего времени, всегда найдет многочисленного, жадного, горячего читателя...
Эта книга будет песнью торжествующей любви — никогда не меркнущего человеческого счастья. В ней многие и за пределами нашей страны найдут ту «благодать света, ясной небесной лазури, морской солнечной свежести», тот «избыток блеска и нестерпимого великолепия», которые не то в полусне, не то в полубреду лишь на один волшебно счастливый миг открылись Гансу Касторпу...
Пусть же этот герой, несчастное и «трудное дитя жизни», а вместе с ним и «потерянное поколение», душевно истерзанное волчьими законами капиталистического общества, почувствуют, что существует иная действительность, иная нравственность, этика, добродетель, где воплощаются в жизнь крылатые слова Короленко: «Человек рожден для счастья, как птица для полета». И вместо роковой обреченности пусть для него зазвучит гимн жизни, неизбежно торжествующей над безумием смерти и разрушения.
Дело, конечно, не в том, что в идеальном произведении, то есть в произведении, соответствующем самым высоким требованиям современного человека, не будет трагических коллизий и все закончится общим благополучием. Отнюдь не это нужно.
В «Необыкновенном лете» мы расстаемся с Аночкой, когда она провожает Кирилла на фронт, расстаемся в разгар гражданской войны. Тогда рушилось здание старого эксплуататорского мира, и молодая советская республика, напрягая все свои силы, отбивала непрерывные атаки внутренних и внешних врагов... Сдвинуто, разворошено, потрясено было все общество сверху донизу. Борьба кипела всюду — в столице, в провинциальных городках, в селах, в деревне. Вся жизнь — в разящих контрастах, в непримиримых, часто трагических противоречиях. Сколько любящих сердец, изнывая от боли, вынуждены были разлучиться навсегда. Сколько отважных, достойных, таких, как Кирилл и Аночка, гибло в великой борьбе за советскую власть.
Но если бы Кирилл или Аночка погибли в те великие и трагические дни — все равно и тогда образ Аночки, ее роман с Кириллом остались бы песнью торжествующей любви, примером достоинства женщины нового мира, одухотворенная воля которой побеждает безобразие смерти...
И уж если бы такой женщине неожиданно довелось встретить и полюбить какого-нибудь одинокого страдальца «на пустынном острове», то она не заменила бы ему «все ценности», как выразился Ремарк, а открыла бы их — и не иллюзорные, а живые, реальные ценности жизни.
Любовь, которая помогает жить, любовь для жизни, во имя жизни, сила оптимизма этой любви растопит любой лед отчужденности, одиночества, отшельничества.
Эта любовь всесильна. Иногда она свершает чудеса.
Одно из чудес любви показано в пьесе «Каменное гнездо» недавно умершей финской писательницы X. Вуолийоки. Пьеса Буолийоки годами не сходит у нас со сцены, и билеты на нее до сих пор трудно достать — так много людей разных возрастов, самых различных профессий стремятся посмотреть спектакль, посмотреть не один раз.
В чем же сила притяжения этой пьесы, казалось бы, с довольно банальной фабулой? Прелестная девушка, учительница, полюбила женатого человека из семьи, где вековые предрассудки, клеймящие внебрачную любовь, и мертвая хватка собственничества определяют все. Девушка ввергнута в пучину жестокой травли, и даже любимый человек не обладает силой воли, чтобы защитить ее... Но так велико обаяние этой девушки, так прекрасно раскрыта поэтичность, чистота и сила ее внутреннего облика, что пьеса становится новой и неповторимой. И зритель с непрерывно нарастающим волнением следит, как великая жизнеутверждающая сила любви рушит неприступные гнезда вековечной косности, лицемерия, человеконенавистничества.
В последнем акте молодая учительница, покинутая любимым человеком, стоит на сквозном ветру перекрестных допросов-обвинений. Лицемеры и мракобесы атакуют ее со всех сторон. Казалось, нет спасения... Но она не сдается, она принимает вызов, и сила человеческого достоинства, поэзия чистоты и женственности одерживает победу в жестоком и неравном бою.
Молодая актриса в романе Федина и молодая учительница в пьесе Вуолийоки — какая несовместимость во времени, в характере, в социально-политической жизни! Это верно. Но все же в несовместимости этой есть и общность, присущая лучшим произведениям искусства всех стран и народов,— раскрытие поэзии мира, красоты, человеческого достоинства, в том числе поэзии и красоты любви.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +