Н. Кочин, "Кулибин"
Горьковское книжное изд-во, 1958 г. Публикуется с некоторыми сокращениями OCR Detskiysad.Ru
Кулибин непосредственно общался с видными учеными своего века: Леонардом Эилером, Фуссом, Румовским, Котельниковым, Крафтом и многими другими, пользовался их советами и принадлежавшей им технической литературой; В рабочих дневниках его много пометок о беспрерывных консультациях по разным техническим и научным вопросам у самых компетентных специалистов-академиков той поры.
Но и те, в свою очередь, держали с ним контакт, постоянно нуждались в нем. По службе общался он с Протасовым, с М. Е. Головиным — племянником Ломоносова, со скульптором М. И. Козловским, с которым советовался относительно состава специального алебастра и устройства фейерверков, обращался к итальянскому композитору И. Сарти по поводу вибрации оптических систем, состоял в знакомстве со знаменитым инженером Собакиным и многими другими. Эта самая образованная среда своего времени, несомненно, содействовала творческому росту изобретателя. Кулибин был очень популярен среди образованных слоев своего времени. Мы уже говорили, что Державин в оде «Афинейскому витязю» под Архимедом подразумевает Кулибина.
Обосновывая материалистический взгляд на природу в своем сочинении «О человеке, его смертности и бессмертии», написанном в сибирском заточении («душа или мыслящее существо проистекает из сложения телесных органов»), Радищев аргументирует это тем, что все существующее из чего-нибудь состоит и всякая сила имеет источник в реальном мире и из реальных сил слагается. И на память ему при этом приходят факты из практики Кулибина: даже поразивший всех яркий свет кулибинского фонаря объясняется, говорит он, свойством света и устройством самого отражателя.
«Взгляните на кулибинский ревербёр». Горит перед ним одна лампада, а вдавленная за ним поверхность отражает ее свет. Но сие отражение составлено из отражения всех зеркальных стекол, ревербёр составляющих. Возьми одно из сих стекол: оно свет отразит, составь все вместе, они также свет отразят, но многочисленно: всё будет свет, но ярче».
Для нас это упоминание, а также стихи Державина о фонаре представляют собою яркое свидетельство того, насколько этим незначительным изобретением Кулибин поразил даже первостепенные умы своего века.
Об очень интересной и верной оценке Кулибина передовыми людьми того времени можно судить по отзывам Н. М, Карамзина.
В «Письмах русского путешественника» Карамзин описывает осмотр часов-автомата в Версальском дворце. Часы эти были изготовлены французским механиком Мораном «Тут с любопытством рассматривали мы часы, сделанные в начале нынешнего века Мораном, который подобно нашему Кулибину никогда не бывал часовщиком». Карамзин, выходит, прекрасно понимал, вопреки ходячему мнению того времени, что занятие часовым ремеслом было отнюдь не главным в деятельности механика-изобретателя. Как далеко отстали от этой оценки позднейшие биографы, превратившие гигантскую фигуру изобретателя в полуграмотного самоучку-часовщика или неудачника и фантазера, каким он показан Островским в «Грозе» под именем Кулигина.
Кулибин принимал участие в работах Вольного Экономического общества, членом которого был избран в 1792 году.
Кулибин был принят при дворе Екатерины. Его ценил Суворов, бывший о нем очень высокого мнения; его возил с собой Потемкин, которому изобретатель иллюминировал балы и торжества, он улучшал дворцовые постройки, делал игрушки и всякого рода забавы для внуков царицы. В собственном «Реестре» изображений, находящемся в архиве Академии Наук, есть запись: «Сделана для высоких внуков ее величества машина, представляющая гору со стеклянными каскадами воображаемой воды. Другая машина, представляющая на столе ветряную мельницу для увеселения их высочеств. Сыскано средство осветить темноту днем через поставленные зеркала в исподнем темном коридоре Царскосельского дворца».
Блестящий красавец, всесильный фаворит Екатерины, человек беззаветной храбрости, несокрушимой энергии, «похожий на древних римлян», как писала царица о нем Вольтеру, Григорий Орлов благоволил Кулибину, ссужал его личными деньгами на изобретения и заступался за него.
О Кулибин много раз с похвалой и удивлением писали в «Санкт-Петербургских ведомостях» и при жизни прославляли в стихах.
Но истинное значение Кулибина как механика и изобретателя лучше всего проясняет нам факт его сотрудничества с величайшим ученым того времени — Леонардом Эйлером.
Стоит остановиться на той роли, которую сыграл в истории русской культуры приехавший на службу в Россию в 1765 году ученый Эйлер.
Леонард Эйлер был эрудит, каких мало знал мир. Он занимался философией, восточными языками, медициной, физикой, был специалистом по механике, его знания древней художественной литературы были огромны, многих писателей он знал наизусть,— например, без ошибки читал всю «Энеиду»,— но истинного величия он достиг в математике. Он положил начало вариационному исчислению, развил дифференциальное и интегральное, разработал теорию чисел и т. д.
Он заявил себя во многих разделах математики, механики и физики. Его книги — золотой фонд науки. За время своей жизни в России с 1766 года по 1783 год (год его смерти) Эйлер издал в России более 200 работ. Ученые отмечают, что простое перечисление его трудов составило бы целую книгу, а полное собрание сочинений потребовало бы нескольких десятков томов.
В истории науки он являет собою образец, ученого, исключительно плодовитогр. Неутомимость его в работе способна вызвать восхищение. И при этом он не был ученым, знающим только свое дело и поклоняющимся только ему с суеверным усердием. Эту сторону его ума вскрывает одна книга — «Письма к германской принцессе».
Эта книга Эйлера содействовала пробуждению к интеллектуальной жизни русских девушек, потому что была любимейшим их чтением. Там автор остроумно высмеял «односторонних химиков, анатомов, физиков, которые все ушли в свои опыты. Всё то,— говорит он,— чего они не могут разложить в ретортах или разрезать ножом, не производит на их ум никакого впечатления. Сколько бы им ни говорили о свойствах и существе души, они соглашаются только с тем, что поражает их внешнее чувство».
В этом сказывается широта его умственных интересов и глубина мыслителя, не терпящего леденящей ограниченности узкого специалиста.
Заслуги его перед Россией огромны. Он положил начало педагогической литературе по математике и по праву считается основателем русской математической школы. Он подготовил и оставил для Академии своих выдающихся учеников. Большая часть из них пользовалась почетной известностью и все в целом ревностно насаждали математические знания в стране. Русская математическая школа той поры считалась передовой в Европе.
Ослабивший в неустанном труде свое зрение, Эйлер не выполнял предписаний врача, занимался сверх меры и ослеп окончательно. Его похоронили в Петербурге на Смоленском кладбище. Сыновья и сыновья сыновей Эйлера остались в России.
Личные связи Эйлера с западными учеными, огромная его переписка, которую он вел, ученая корреспонденция, которая поступала к нему в Петербург из всех культурных государств Европы, — всё это тоже содействовало тому, что русская Академия вводилась в международную литературу XVIII века. «Комментарии» Академии сохранили свою мировую славу.
И вот этот человек, постоянно одаряющий Кулибина своими знаниями, человек, которому до сих пор изумляется мир, сам нуждался в его консультации, в сотрудничестве с ним и в его огромном опыте, в его советах.
Эйлер теоретически проверял расчеты Кулибина по проектам его водоходного судна, был председателем академической комиссии по испытанию модели одноарочного моста. С Эйлером Кулибин беседовал о «вечном двигателе», встречался с ним и при обсуждении научных приборов для Академии. Кулибин был знаком с трудами Эйлера, в своих заметках он ссылается на его работы.
Всю правильность расчетов одноарочного моста Кулибина еще до испытания, модели подтвердил Эйлер в статье «Легкое правило, каким образом из модели деревянного моста или подобной бременосной машины познавать можно ли то же сделать и в большом». Скажем, кстати, что проект Кулибина принес автору блестящую славу, известен крупнейшим ученым и получил их самые лестные отзывы. Большой ученый Д. Бернулли писал Фуссу из Базеля о том, как он уважает механика и хочет знать его мнение по вопросу «силы и сопротивления дерева», которым Бернулли тогда занимался.
Вера в Кулибина у западных ученых была настолько крепкой, что даже теорию Эйлера о прочности балок Бернулли считал возможным проверить лишь на опытах Кулибина. «Зная, какой славой пользовался Л. Эйлер в ученом мире, нельзя не признать это предложение Бернулли чрезвычайно высокой оценкой работ Кулибина».
Академик Бернулли писал секретарю Академии:
«Эйлер произвел глубокие исследования упругости балок, особенно их вертикальных столбов, не могли бы Вы поручить г. Кулибину проверить теорию Эйлера подобными опытами, без чего его (Эйлера.— Н. К.) теория останется верной лишь гипотетически».
Практическое значение метода моделирования, введенного Кулибиным при строительстве объекта и глубоко оцененного Эйлером и Бернулли, крупными учеными своего века, основано на теории подобия, сфера применения которой «стала основой эксперимента, и ни одно исследование как в области физики, так и в технике щ может ее игнорировать».
Это значение Кулибина, которое сейчас только оценено по достоинству, для ученых того века было неоспоримо и ясно.
Известность выпала на долю Кулибина еще при жизни. И писали о нем немало. Но только одиночки разгадали всю глубину его дарования и оценили его по достоинству.
Лишь в наше время, пристально оберегающее народные таланты и память о них, начинает вырисовываться подлинно трагическое лицо исключительно талантливого изобретателя. Разбираются его рукописи, расшифровываются чертежи, изучаются и реконструируются его изобретения. До советского же времени Кулибин был для русского образованного общества только чудаком, неудачником-«самоучкой», «самородком», экзотическим явлением, «жертвой малограмотности». И вот таким он проходит через многочисленные популярные книжки о нем на протяжении ста двадцати лет. У него были, большей частью, плохие биографы. Писали слащаво. Всего три статьи являются более или менее ценными источниками для биографов, если не считать краткую автобиографию самого изобретателя, опубликованную, еще при его жизни.
Первая статья вышла на другой год после смерти Кулибина. Она называется: «Жизнь русского механика Кулибина и его изобретения» и принадлежит Павлу Свиньину.
Из переписки Кулибина с сыном Семеном видно, что еще при жизни Ивана Петровича оба они были озабочены приисканием автора, который взялся бы поведать гражданам о его трудах и работах. По-видимому, они и нашли Свиньина, который вообще интересовался изобретателями-«самоучками», и передали ему имеющиеся материалы к биографии.
Свиньин был больше обеспокоен не обнародованием подлинной жизни Кулибина и его достижений, а тем, «сколько было именных и изустных императорских указаний о разных милостях механику Кулибину». Он всячески подчеркивал то обстоятельство, что механик пользовался вниманием со стороны придворных и власть имущих, настоятельно проводил ту мысль, что усердие всегда достойно награждается монархом. Свиньин не углублялся в сущность изобретений Кулибина и значения их не понимал. Все старания он направил на то, чтобы тщательно скрыть всё неприятное в жизни изобретателя. Назначение его произведения сводится вот к чему: «Жизнь и кончина Ивана Петровича Кулибина служит приятнейщим убеждением, что у нас в России не одно богатство и знатность возвышаются, торжествуют, что гражданин с дарованием — в бороде и без чинов — может быть полезен отечеству, почтен от монархов, уважен и любим от соотчичей, счастлив и боготворим в своем семействе». Курьезно, что биограф приводит «пророческий» сон Кулибина. После тяжелой работы над часами, когда Кулибин был еще в безвестности, увидел он во сне трех орлов. Это якобы было предчувствием милости от братьев Орловых. А ведь Свиньин — один из тех биографов, которые знали Кулибина лично и на которых поневоле приходится полагаться, хотя бы при регистрации фактов.
Вторая работа-первоисточник — «Некрология славного механика Кулибина» — написана сыном механика Семеном. Это — сухое изложение событий с указанием хронологических дат. Здесь тоже подчас отмечается самое несущественное. Описанию восторгов купца Костромина, любующегося с семьей подаренной царицею кружкой, посвящается целая страница из тридцати, а о судне сказано только, что оно «изобретено». После статьи Свиньина «Некрология» дает мало нового. В ней тоже тщательно отмечаются всякие «пожалования». Забавна забота о том, чтобы не пропала для потомства память об отце, как развлекателе двора.
Третья работа принадлежит Пятерикову. Пятериков — сын часовщика, бывшего помощником у Кулибина. Этого биографа больше всего занимает то, что Кулибин пользовался особенным покровительством графов Орловых и всемогущего тогда князя Потемкина. Автор с простодушным удивлением провинциала спешит скорее вписать «реестры»—списки указов о «милостях двора» Кулибину. Пятериков высчитал, сколько раз представлялся Кулибин Екатерине, Павлу, Александру, и составил списки, а о самых серьезных событиях в жизни Кулибина, как, например, об его увольнении из Академии, даже и намека нет. Правильно замечает В. Г. Короленко: «К сожалению, нужно сказать, что первоначальные биографы обращали почти исключительное внимание на эту казовую сторону в жизни самоучки-механика. Кулибин, подносящий часы с курантами, Кулибин обласканный, Кулибин, которому кланяется Суворов, Кулибин, принимающий Потемкина Запросто, Кулибин, посрамляющий русской сметкой иностранных инженеров, Кулибин в русском кафтане, беседующий на придворном балу с иностранными принцами. Кулибин, осыпаемый милостями Екатерины, Павла, Александра. Вот главные эпизоды, на которых с любовью останавливаются первоначальные биографы».
Короленко замечает далее: «Уже из-за восторженных повествований об этих триумфах нередко выступают истинно трагические черты человека, слишком поторопившегося явиться на свет... Волшебная карьера Кулибина, кроме биографий и их лубочных переделок, вызвала даже драматические вдохновения, прославлявшие и гениального «бородача» и просвещенных меценатов екатерининского века. Однако с одинаковой легкостью эта карьера могла бы дать материал для трагедий».
Вскоре после смерти Кулибина написал его биографию, конечно, по горячим следам, поэт-крестьянин Ф. Н. Слепушкин (1783—1848 гг.)6. Это поэт-самоучка, сын крепостного, автор сборника стихов «Досуги сельского жителя» (1826 г.). Он рисовал картины крестьянского довольства, счастья, в духе «официальной народности». Отыскано его письмо Свиньину:
«Павел Петрович! Мне мысль пришла дать поместить в журнал г. Греча целиком всю жизнь Кулибина с тем, чтобы он мне особо напечатал 200 экземпляров. Ее можно разместить в 3 номерах... Я г. Греча видел вчера и ему весьма хочется ее поместить в журнале, тем паче, что полгода выходят и новую подписку объявляет. Я ему приноровлю так, чтоб начало поместилось в последнем номере июня, а конец в июле. Прочитав сей приложенный лист, благоволите послать г. Тимковскому, весьма надеюсь, что с большим удовольствием будут читать жизнь Кулибина, ибо он славился и удивлял всех своими изобретениями пока был жив, конечно и после смерти его бы поминали, пока его изобретения существуют; но время бы их сокрушило и он вместе б с ними был забыт; вы же приятным пером вашим все его механические вещи вычинили, поновили и прочностью предали векам!.
Преданный вам А. [?] Слепушкин.
Июня 14 дня [год не указан].
Короленко одним из первых угадал в жизни механика трагедию, заинтересовался им, собрал и издал переписку Кулибина с детьми. Короленко опубликовал всего пятьдесят два письма, раньше появлявшихся частью в провинциальных газетах, частью в «Русской старине», и двадцать пять писем, разысканных им случайно.
Владелица небольшого именьица, недалеко от Нижнего Новгорода, в селе Кудрешки, собираясь продавать именье, решила сжечь находившиеся в доме бумаги и набила ими камин. Камин оказался неисправным, и не вполне сгоревшие бумаги были выброшены в мусор. Клочок письма с подписью Кулибина попался на глаза сестре нового владельца, родственника писательницы Мысовской. Мысовская выбрала из мусора письма Кулибина и переслала их Короленко. Но как эти письма попали в Кудрешки, никому не известно.
До Короленко на родине Кулибина были опубликованы в «Нижегородских губернских ведомостях» интересные статьи писателя Мельникова. Мельников знал дочерей Кулибина и пользовался рукописями изобретателя, предоставленными ему Елизаветой Поповой. К сожалению, биография Кулибина доведена им только до 1796 года.
О Кулибине много писали после отмены крепостного права. Это были брошюры «для народа», издаваемые в сериях с подзаголовками: «Самоучки», «Самородки» и т. п. Одни авторы с забавным умилением изумлялись способности «простого мужика к наукам и искусствам», другие неуклонным усердием рядили его под верноподданнического героя-«бородача», «хранителя старорусских устоев».
Чего только не было написано о Кулибине! Слащавые рассуждения об его усердии к престолу, нелепые анекдоты, сентиментальная патетика, простодушное ликование невежд, восторгавшихся его иллюминациями. Рисовали его портреты с медалью, пристегнутой к его кафтану рукой царицы, с медалью, пожалованною за техническую диковину, которая позабавила двор. Всё это выглядит издевательски в сопоставлении с истинным путем изобретателя, умершего нищим.
Такие брошюры изготовлялись на продажу. Известно, например, что темные дельцы Нижнего Новгорода пробовали нажиться на биографии своего земляка. Так, Горький рассказывает в своих «Воспоминаниях» о книготорговце Брееве, хорошо известном нижегородским старожилам, который торговал сперва «поминаниями», крестиками, шпилечками, булавочками, потом стал издавать книжечки для «народного чтения». Он выпустил «Житие старца Федора Кузьмича» и хорошо на нем заработал. Когда вышли первые книги рассказов Горького, черносотенец Бреев8 явился к нему и заявил: «Позвольте изложить мечту сердца! Для прославления древнего нашего города и желая принести посильную пользу истории государства, затеял я издание сочинений небольшого размера о знаменитых земляках наших, как-то Кузьме Минине, патриархе Никоне, Аввакуме протопопе, о Кулибине, Милии Балакиреве, господине Боборыкине, о Добролюбове, конечно, а также о Мельникове-Печерском и всех прочих талантах земли нижегородской. Окажите делу этому литературную помощь».
Надо думать, что мечта Бреева об издании брошюры о Кулибине не осуществилась. По крайней мере, нам ничего в этом роде найти не довелось.
Из всех «народолюбческих» работ о Кулибине по проверенности и систематизации фактов наибольшего внимания заслуживает книжка И. Ремизова, который очень долго занимался Кулибиным, но в плане исключительно внешней биографии. Работа эта ценна особенно приложенной к ней библиографией, для своего времени исчерпывающей.
Но самой полной работой, повествующей о жизни Кулибина, является, по нашему мнению, брошюра Селезнева.
Ф. Селезнев, студент Нижегородского университета, опубликовал в 1918 году в приложении к № 7 «Вестника Нижегородского университета» работу о Кулибине. Не претендуя на особенную глубину освещаемых событий, автор, по сравнению с первыми биографами, дает самое полное их изложение, впервые используя и материалы Короленко. К достоинствам брошюры следует отнести ее серьезный тон и понимание сложности натуры Кулибина. Зато у автора нет отчетливого и верного представления о самих изобретениях и совершенно отсутствует социальный фон.
В беллетристике, которая не обошла Кулибина, образ его представлен в еще более искаженном и условном плане. В стихах Кулибин был воспет еще при жизни своим земляком — нижегородским поэтом XVIII века Орловым. Орлов выпустил тогда книгу стихов. Одно из стихотворений называется «Нижний Новгород» и кончается так:
О, Нижний! Мининым прославленный стократ, Не всякий ли тебе уступит в этом град?
Эхо: рад.
Рад будет уступить и сердцем и устами, Зря на Кулибина своими очесами!
Эхо: сами!
Механик сей от нас во град Петров утек, Сколь долго проживет сей умный человек?
Эхо: век!
Простой он человек, нигде он не учился, Но механизм его кому б не полюбился?
Эхо: бился!
Пошел он и дошел: часы сам делать стал, Голландец пред его моделею ниспал?
Эхо: пал!
Вот Нижний каковых на свет людей рождает, Баранщикова свет, еще ли свет не знает —
Эхо: знает!
О Кулибине написана была пьеса, поставленная потом в Петербурге. Она была опубликована под названием: «Русский механик Кулибин, анекдотическое представление в трех отделениях». Автор этой пьесы — А. В. Висковатов, русский военный историк, имевший склонность сочинять литературные произведения и помещать их в разных журналах.
В пьесе беззастенчиво перепутаны все внешние события жизни изобретателя. В первом акте Кулибин представлен завидующим Ломоносову и читающим его оды. После поездки в Петербург Кулибин вскоре опять живет в Нижнем, тогда как этого не было. Автор причисляет Кулибина к Академии Наук после испытания модели моста, тогда как он занял место механика при Академии тотчас же по приезде в Петербург. Производит неприятное впечатление плоское остроумничанье в тех местах, где городские кумушки рассматривают модель Кулибина и из-за нее ссорятся. После того как удалась Кулибину модель моста, тотчас же объявляются женихи к его племяннице. Кулибин представлен идеалом доброты и рыцарем бороды, которую он везде и перед всеми защищает. В пьесе есть и «неизвестный покровитель», так сказать, «рука всевышнего» в образе смертного, пекущегося об отечественных талантах. Истый русский, он широк по натуре и объемлет всё: он позавтракал шинкованной капустой, а заедает ее персиками; поужинал ананасами и запил их квасом, после винограда он употребляет соленую осетрину. Этим «добрым гением» оказывается Потемкин, который во время испытания модели стоит в окне Академии «рядом с дамою в голубой ленте». Царица одарила механика, сам Потемкин торопится его обласкать и т. д. Любопытно, что, пытаясь дать самый резкий шарж на академиков немцев, автор вложил в их уста совершенно балаганные рассуждения. Один немец утверждает, что Ломоносов был германец Лемназе. «Участвуя в какой-нибудь морской экспедиции, он был заброшен бурею на берега Двины и поселился в Холмогорах». Этот немец и Кулибина зачислил в «немцы».
Кулибиным навеян в «Грозе» Островского образ Кулигина — «мещанина, часовщика-самоучки, отыскивающего перпетуум мобиле». У драматурга получился условный тип «механика-самоучки», как его представляла себе передовая интеллигенция прошлого века. Кулигин клеймит грубость нравов, «поначитался» Ломоносова, декламирует на бульварах стихи о звездах, мечтает об «общественной пользе» и при полном отсутствии знаний помешан на идее вечного двигателя. В пьесе он ничего не делает, встречается с героями на улицах, не в меру словоохотлив и слишком «простоват», если не сказать более того. Он пристает к купцу Дикому с просьбой отпустить средства для громоотвода: «для общей пользы... каких-нибудь десять рублей». Дикой ругает изобретателя разбойником, а тот отвечает грубияну выдержками из Державина. Истинно кулибинского нет ни в характере Кулигина, ни в быту его, ни в идеалах, да к тому же и эпоха совершенно иная. Автор снисходительно жалеет Кулигина.
В этих сердобольных симпатиях к «самоучке» повинны почти все беллетристы, писавшие о Кулибине. Удивительнее всего то, что крупнейшие изобретения Кулибина заслонялись часами даже в представлении образованных людей.
Борис Садовской в произведении «Великодушный жених» пошел другими путями. Он изображает выдуманную историю сватовства Кулибина, в третий раз овдовевшего, к шестнадцатилетней девушке-Настеньке, дочери мелкого торговца железом. Торговец согласен отдать за него свою молодую дочь. Для автора неинтересна и чужда социальная трагедия изобретателя. Всего соблазнительнее оказалась для него выдумка о женитьбе Кулибина в четвертый раз. Весна 1813 года. Автор заставляет старика вздыхать под окошком своей невесты. Вздыхающий жених застает ее с возлюбленным — молодым парнем, который уговаривает ее бежать. Кулибин великодушно «уступает» невесту и отправляется домой, а затем на свадьбе выступает в роли посаженного отца жениха. Вот и всё. Трагическая фигура изобретателя использована для легковесного и достаточно нелепого рассказа.
В наше время вышла повесть Н. Шаховской «Через препятствия». В повести показаны трагические судьбы двух корифеев русской техники XVIII века, работавших одновременно, но в разных местах: Ивана Кулибина и Ивана Ползунова. И даже формально повесть построена по принципу параллелизма. Эпизоды из жизни одного изобретателя перебиваются фактами из жизни другого. И какая сходная судьба! Ползунов тоже умер в нищете. Пенсию, назначенную его вдове, присвоило начальство. Вдова эта осталась в холоде и в голоде. Само изобретение — одно из величайших в мировой истории — начальство дискредитировало и выбросило на берег Барнаульского озера. Железные цилиндры долго валялись там, и дети в них прятались. Очень умное и нужное сопоставление двух биографий делает книгу Шаховской острой. Почти полное отсутствие домыслов и строгое следование фактам придают книге серьезный характер. Но есть фактические ошибки, досадно, что не использованы автором материалы, накопившиеся на родине Кулибина. Еще досаднее, что отъезд его в Нижний объясняется традиционно: «Он давно уже тосковал о широкой красавице-Волге». Язык книги ясный, правильный, энергичный. Повесть эта — нужное, поучительное чтение для нашего юношества, но следовало бы сделать ее еще лучше.
Таким образом, если в статьях о Кулибине как механике авторы чаще всего недооценивали значимость его изобретений,— беллетристы не считали нужным ознакомиться глубоко с фактами жизни изобретателя и доносили до читателя ложный характер.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +