Усиление 1-го Афинского морского союза и стремление к расширению контролируемых Афинами территорий, вызванное развитием рабовладельческого хозяйства и расслоением среди свободных, возбудило опасение Спарты и связанных с ней конкурентов Афин, главным образом Коринфа. Особенно опасным для Спарты и Коринфа было намечавшееся стремление Афин утвердиться в южной Италии и Сицилии. Обе стороны начали готовиться к войне. Начала военные действия Спарта. На опасения спартанцев как на причину войны, а также на активность Коринфа и Спарты, стремившихся развязать войну с Афинами, и на противоречия между двумя лагерями рабовладельческих полисов — демократическим, возглавлявшимся Афинами, и олигархическим, возглавлявшимся Спартой и Коринфом,— указывает Фукидид (документ № 90). В соответствии с наличными силами Афины разработали план морской войны, а Спарта — сухопутной. О проведении этих планов в жизнь прежде всего рассказывают № 92 и 93. Спартанцы вторглись в Аттику. «Афиняне увидели неприятельское войско на расстоянии шестидесяти стадий от города... земля их опустошалась у них на глазах». Но афинский флот в это время разорял берега Пелопоннеса. Даже страшная эпидемия чумы не приостановила морских операций афинян (№ 93). Морским десантом являлась и самая крупная в первый период войны боевая операция афинян в Пилосе и на о. Сфактерии (№ 97). Грандиозной военно-морской операцией была и Сицилийская экспедиция (№ 100 и 104). Интересны сведения, которые сообщает начало документа № 92. В нем перечисляются союзники Афин и союзники Спарты. Этот перечень сразу указывает на большие масштабы, на общегреческий характер войны. Но, с другой стороны, достаточно внимательно прочитать отрывок № 91 — «Размеры афинской государственной казны и военных сил в начале войны», чтобы убедиться в относительной скромности ресурсов даже такого богатейшего древнегреческого государства, как Афинская морская держава.
Битва на о. Сфактерии (№ 97), одна из самых значительных в первом периоде войны, произошла между армиями, общая численность которых доходила до 3 000 человек. Это, разумеется, не мешало ожесточению сражавшихся. Классовая борьба в период войны достигла высокого напряжения. Воюющие стороны пытались использовать основное противоречие рабовладельческого общества, переманивая друг у друга рабов и надеясь на помощь рабов противника. И с этой точки зрения интересен № 97, повествующий о том, как, производя вылазку в Пилосе, афиняне понадеялись на помощь порабощенных спартанцами илотов и не ошиблись в этом.
Документ № 98 рассказывает, как спартанцы, ослабленные потерей Пилоса, произвели жестокое избиение илотов. Он ярко характеризует вероломные приемы рабовладельцев и ожесточенность отношений между угнетателями и угнетенными, которые дошли до таких размеров, что пункт о помощи против илотов был включен спартанцами в мирный договор со своими постоянными врагами— афинянами в 421 г. (№ 99). При изучении классовой борьбы в Пелопоннесе следует привлечь все эти три документа.
О размерах производства, основанного на труде и эксплоатации рабов в Афинах, дают представление № 102 и 103. Вопреки утверждениям неизвестного олигарха, автора так называемой «Афинской политии Псевдоксенофонта» ( см. раздел VII, № 86), положение рабов в Афинах было тяжелым; иначе нельзя объяснить бегство из Афин к спартанцам более двадцати тысяч рабов.
Война осложнялась и борьбой в среде рабовладельцев: между аристократией и демократией. Яркий пример такой борьбы содержит рассказ Фукидида о событиях на о. Керкире в 426 г. до н. э. Как и на войне, враждующие группы рабовладельцев стремились переманить на свою сторону рабов. Большинство рабов во время этого междоусобия примкнуло к демократам, однако не все — часть рабов поддерживала и олигархию. С обеих сторон было совершено много жестокостей, обычных в рабовладельческом обществе. Документы № 94 и 95 тоже содержат наглядные примеры жестокой расправы победителей над побежденными врагами. Нередко победители уничтожали побежденный город полностью. О такой ужасной, но обычной в ту пору расправе победителей-спартанцев над капитулировавшим городом Платеями сообщает отрывок под № 95. Рассказывая о Сицилийской экспедиции, следует на основании документа № 100 показать элементы авантюризма в этом предприятии. Ведь, по словам Фукидида, «большая часть афинян не имела представления ни о величине этого острова (Сицилии), ни о числе его жителей». Однако экономическое развитие рабовладельческого полиса требовало расширения территории эксплоатации, так как рабский труд вытеснял труд свободных, увеличивал массу разоренных граждан, не имевших возможности найти средства к существованию в черте полиса. Это способствовало популярности идеи Алкивиада, предложившего из честолюбивых побуждений завоевать о. Сицилию. Алкивиад был политическим деятелем периода начавшегося упадка рабовладельческого полиса — авантюристом, ставившим личные интересы выше общественных. Ему следует противопоставить политических деятелей предшествующего периода расцвета рабовладельческих Афин— Фемистокла и Перикла (см. раздел VII, № 74, 84 и др.), честно служивших интересам родины, т. е. афинской рабовладельческой демократии. Для выяснения обстоятельств окончательного поражения Афин в Пелопоннесской войне следует привлечь документ № 105, содержащий два договора спартанцев о союзе с персами. Спартанцы, не имея достаточно финансов для успешного ведения длительной войны и убедившись, что Афины нельзя победить без сильного флота, в конце концов прибегли к помощи Персии. Особенно важен был следующий пункт договора: «Корабли лакедемонян, их союзников и царские пусть ведут войну сообща». Последние документы VIII раздела № 106—108 рассказывают о событиях конца войны и о поражении Афин. Важно отметить слабость олигархов в Афинах, которых поддерживали главным образом иноземные силы, в частности — спартанские войска, как это особенно видно из № 108, повествующего о том, как победа аристократической реакционной Спарты привела к временному падению демократии в Афинах. Интересен документ № 107, ярко рисующий неполноправное положение афинских «союзников», которые не раз восставали против Афин в период Пелопоннесской войны (см. № 94 о восстании афинского «союзникам Митилены), что использовала в своих интересах Спарта. Афинские «демократические» рабовладельцы рассматривали союзников и как объект эксплоатации. Только после окончательного поражения в войне и последовавшего вслед за ним отпадения всех союзников афиняне догадались даровать афинское гражданство жителям единственного оставшегося верным Афинам союзного острова Самоса. Демос обычно поддерживал Афины, олигархи и аристократы — поддерживали Спарту. Это видно, в частности, на примере восстания в Митиленах и его подавления, а также на примере восстания на Керкире. Не лишнее будет отметить, что даже после провала Сицилийской экспедиции спартанцам удалось одолеть Афины только при помощи персидской монархии. Междоусобная Пелопоннесская война, порожденная противоречиями развития рабовладельческого общества, способствовала упадку Греции.
№ 90. ПРИЧИНЫ И ПОВОДЫ ВОЙНЫ (Фукидид, I, 23, 4-б)
... Начали войну афиняне и пелопоннесцы нарушением тридцатилетнего мира, который был заключен между ними после покорения Эвбеи (1). Чтобы в будущем кто-нибудь не стал доискиваться, откуда возникла у эллинов такая война, я предварительно изложу распри и причины (2), вследствие которых мир был нарушен. Истиннейший повод, хотя на словах и наиболее скрытый, состоит, по моему мнению, в том, что афиняне своим усилением стали внушать опасение лакедемонянам и тем вынудили их начать войну. Что же касается тех причин, о которых с обеих сторон говорилось открыто и которые привели к нарушению мира и возникновению войны, то они заключались в следующем.
КОНФЛИКТ ИЗ-ЗА ЭПИДАМНА (3) И КЕРКИРЫ (4) (Фукидид, I, 24 — 31, 44/1, 45,/1-2, 55/2 с пропусками). (Конфликт был одним из главных поводов, ускоривших начало Пелопоннесской войны.)
Есть в Ионийском заливе (5), на правой стороне от входа в него, город Эпидамн. В окрестностях его живут варвары тавлантии иллирийского племени. Город основали керкирцы, вождем же колонии был... коринфянин, из потомков Геракла, согласно древнему обычаю приглашенный из метрополии (6). В числе колонистов были также некоторые коринфяне и остальные дорийцы. С течением времени эпидамнцы усилились, и город стал многолюдным. Перед самым началом этой войны демократия Эпидамна изгнала олигархов из города, а последние, вместе с варварами, стали грабить оставшихся в городе жителей с суши и с моря. Оставшиеся в городе эпидамнцы, находясь в угнетенном положении, отправили послов в Керкиру, как в свою метрополию, с просьбою не оставить их без внимания в их бедственном положении, примирить с изгнанниками и положить конец войне с варварами. Вот о чем просили послы, расположившись, в качестве умоляющих, в храме Геры. Однако керкирцы не вняли их мольбам, и отпустили послов ни с чем. Узнав, что от Керкиры не будет им никакой защиты, эпидамнцы были в затруднении, как им уладить создавшееся положение. Поэтому они отправили в Дельфы послов вопросить бога: не передать ли им свой город коринфянам, как основателям колонии, и не попытаться ли получить от них какую-нибудь защиту. Бог дал послам ответ: передать город коринфянам и признавать их главенство. Согласно прорицанию эпидамнцы явились в Коринф, передали колонию коринфянам... Они просили не допускать их до погибели, но защитить их... ...Коринфяне с радостью занялись отправкою вспомогательного войска в Эпидамн, предлагали отправляться туда, в качестве колонистов, всякому желающему и послали гарнизон из ампракиотов (7), левкадцев (8) и собственных граждан... Тогда керкирцы на сорока кораблях пошли на Эпидамн, имея при себе изгнанников (9), которых они желали снова водворить на родине, и прихватив с собою иллирийцев. Блокировавши город, они объявили, что все желающие эпидамняне и находившиеся в Эпидамне чужестранцы могут безопасно удалиться, угрожая, в противном случае, поступить с ними как с неприятелями. Так как эпндамнцы не послушали их, то керкирцы приступили к осаде города (лежал он на перешейке). Когда посланные из Эпидамна явились в Коринф с известием об осаде, коринфяне стали снаряжать войско и вместе с тем через глашатаев предлагали всем желающим отправляться в Эпидамн на жительство на равных и одинаковых условиях с прежними жителями и новыми колонистами... Коринфяне просили также мегарцев сопровождать со своим флотом колонистов на тот случай, если бы керкирцы вздумали задержать их на море. Мегарцы изъявили готовность отплыть вместе с ними. (Далее перечисляются другие союзники Коринфа.) Когда керкирцы узнали об этих приготовлениях, то вместе с лакедемонскими и сикионскими послами, которых они взяли с собою, явились в Коринф с требованием отозвать назад из Эпидамна и гарнизон и колонистов, как не имеющих никакого касательства к Эпидамну. Если же коринфяне имеют на Эпидамн какие-либо претензии, то они готовы предстать на суд перед пелопоннесскими государствами, выбранными по обоюдному соглашению: за кем суд признает колонию, те и будут ею владеть. Они изъявляли также желание представить вопрос на решение Дельфийского оракула, лишь бы не доводить дело до войны. В противном случае, говорили керкирцы, коль скоро коринфяне действуют насилием, и они будут вынуждены искать себе помощи у союзников, нежелательных для коринфян, преимущественно не у тех, которых имеют теперь (10). Коринфяне не шли ни на одно из этих предложений; когда же корабли их были вооружены и союзники явились, они предварительно послали глашатая к керкирцам с объявлением войны, потом вышли в море на семидесяти кораблях с двумя тысячами гоплитов и направились к Эпидамну с намерением начать военные действия против керкирцев... тогда и керкирцы направились против них в открытое море, выстроились в боевой порядок и дали сражение. Решительная победа одержана была керкирцами... ...керкирцы стали господами всего тамошнего моря... ...Раздраженные войною с керкирцами, коринфяне в течение целого года, последовавшего за битвой, и даже в следующем году, сооружали корабли и готовились к большой морской экспедиции, причем флот они собирали из Пелопоннеса, а гребцов нанимали также и из остальной Эллады. При известии о приготовлении коринфян к войне керкирцы испугались, и так как они не состояли в союзе ни с кем из эллинов и не вписались в число союзников ни афинских, ни лакедемонских, то решили обратиться к афинянам и вступить в их союз или попытаться найти у них какую-либо помощь. Узнав об этом, коринфяне с своей стороны отправили послов в Афины из опасения, как бы присоединение афинского флота к керкирскому не помешало им окончить войну так, как они хотели... ...Выслушав обе стороны, афиняне дважды созывали народное собрание... и решили не заключать с керкирцами такого союза, в силу которого у них были бы общие враги и друзья (ведь если бы керкирцы потребовали от афинян идти вместе с ними на Коринф, то афинянами был бы нарушен их договор с пелопоннесцами), но вступить с ними в оборонительный союз на условии оказывать взаимную помощь в случае нападения кого-либо на Керкиру или Афины, или на их союзников. Война с пелопоннесцами, по мнению афинян, была неизбежна во всяком случае, и потому они не желали уступать Керкиру, обладавшую столь значительным флотом, коринфянам... Таковы были соображения афинян, на основании которых они приняли керкирцев в свой союз... Афиняне отправили керкирцам на помощь десять кораблей... Таким-то образом Керкира вышла счастливо из войны с коринфянами.
Перев. Ф. Г. Мищенко — С. А. Жебелева.
1. В 446—445 гг. до н. э. афиняне подавили восстание союзных городов на о. Эвбее, которое поддерживали спартанцы (см. раздел VII, № 83: постановление афинского народного собрания о Халкиде). После этого состоялись переговоры между Афинами и Спартой, закончившиеся заключением мира между обоими государствами в 445 г. до н. э. на тридцать лет.
2. Фукидид слово «повод» употребляет в смысле «причина» и, наоборот, слово «причина» употребляется в смысле «повод».
3. Эпидамн — греческая колония в районе современного албанского города Дуррес.
4. О. Керкира — совр. о. Корфу. На северо-востоке Ионического моря.
5. Ионийский залив — подразумевается Адриатическое море.
6. Метрополией о. Керкиры был город Коринф. Город, основавший колонию, по отношению к ней назывался метрополией, т. е. «городом матерью».
7. Ампракиоты — жители города Ампракии в южном Эпире.
8. Левкадцы — жители острова Левкады у западного побережья Средней
Греции.
9. Изгнанные из Эпидамна — были олигархами. Следовательно, в это время у власти на о. Керкире были тоже олигархи.
10. То-есть не у пелопоннесцев, а у афинян.
№ 91. РАЗМЕРЫ АФИНСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КАЗНЫ
И ВОЕННЫХ СИЛ В НАЧАЛЕ ВОЙНЫ (Фукидид, II, 13, /3-9)
Перикл убеждал афинян сохранить бодрость духа, ссылаясь на то, что обыкновенно государство получает в год 600 талантов дани от союзников, не считая прочих доходов, да на акрополе еще хранилось в то время чеканной монеты 6 000 талантов — наибольшая сумма этих денег доходила до 9700 талантов... Кроме того, говорил Перикл, есть нечеканное золото и серебро в виде посвящений от частных лиц и государства, вся та священная утварь, которая употребляется в процессиях и на состязаниях, добыча от персов и т. п., не меньше, как на 500 талантов. Он присоединил сюда еще сверх того значительные денежные суммы из остальных святилищ, которыми афиняне также могут воспользоваться, равно как и золотым облачением самой Афины... Статуя имеет на себе веса 40 талантов чистого золота, и все это может быть снято. ... Но, употребивши это золото на спасение государства, необходимо будет, прибавлял Перикл, возвратить его в неменьшем количестве. Так Перикл возбуждал мужество афинян перечислением денежных средств. Далее он напомнил, что у них есть тринадцать тысяч гоплитов (1), не считая стоявших в гарнизонах и тех шестнадцати тысяч воинов, которые поставлены были вдоль стены. Таково было количество воинов, охранявших город вначале, когда производил вторжение неприятель; оно состояло из граждан самого старшего и самого младшего возрастов, а также из тех метеков (2), которые служили в гоплитах... Далее Перикл указал на то, что имеется тысяча двести человек конницы вместе с конными стрелками, тысяча шестьсот стрелков и триста годных к плаванию триер (3). Таковы, ничуть не меньшие, средства были у афинян вообще и в частности в то время, когда предстояло первое вторжение пелопоннесцев и афиняне начинали войну.
Перев. Ф. Г. Мищенко — С. А. Жебелева.
1. Гоплиты — тяжело вооруженные воины-пехотинцы.
2. Метеки — см. № 86, прим. 6.
3. Триеры — см. № 34, прим. 3.
№ 92. НАЧАЛО ВОЙНЫ (Фукидид, II, 9—10/1, 14, 17, 21/2_3 — 22/1_2, 23/2, 23/2_3, 25/1) (Спартанцы сухопутными силами разоряли Аттику, а афиняне при помощи флота организовали блокаду Пелопоннеса.)
... То и другое государство начинало ее со следующими союзниками. В союзе с лакедемонянами состояли все пелопоннесцы, живущие по сю сторону Истма (1), за исключением аргосцев (2) и ахейцев (3), находившихся в дружественных отношениях с обеими сторонами. Из ахейцев одни пелленяне воевали вместе с лакедемонянами с самого начала, а остальные только впоследствии. За пределами Пелопоннеса в союзе с ними были мегарцы (4), беотийцы, локры, фокейцы, ампракиоты, левкадцы (5), анакторийцы (6). Из них доставляли флот коринфяне, мегарцы, сикионцы, пелленяне, элейцы, ампракиоты и левкадцы, конницу — беотийцы, фокейцы и локры, пехоту — остальные государства. Таков был союз лакедемонян. В союзе с афинянами состояли хиосцы, лесбосцы (7), платейцы (8), мессенцы (9) в Навпакте, большинство акарнанцев (10), керкирцы, закинфяне (11) и другие государства, обложенные данью (12) и принадлежавшие разным народностям: приморская часть Карии, смежные с карийцами дорийцы, Иония, Геллеспонт, Фракийское побережье, все Кикладские острова, лежащие к востоку между Пелопоннесом и Критом, кроме Мелоса и Феры. Из них корабли доставляли хиосцы, лесбосцы и керкирцы, остальные — сухопутное войско и деньги. Таковы были союзники обеих сторон и такова была их боевая подготовка. Лакедемоняне тотчас после платейских событий (13) разослали приказание по городам Пелопоннеса и по союзникам вне его вооружать войска и заготовлять все необходимое к далекому походу, так как они намерены вторгнуться в Аттику... ... Афиняне ... стали переселять с полей в город женщин и детей и перевозить остальную движимость, которою пользовались в хозяйстве, уничтожали даже деревянные части самих жилищ; мелкий скот и вьючных животных они переправили на Эвбею и другие прилегающие острова. Тяжело было для афинян сниматься с места, потому что большинство их привыкло постоянно жить на своих полях... Когда они явились в Афины, то помещений там нашлось только для немногих; кое-кто нашел приют у друзей или родственников. Большинство же афинян поселилось на городских пустырях, во всех святынях богов и героев, за исключением расположенных на акрополе и Элевсиния (14), а также некоторых других, крепко запертых святилищ. Под давлением теперешней нужды заселен был даже так называемый Пеларгик, лежащий у подошвы акрополя и необитаемый в силу заклятия; заселять его возбранялось и следующими заключительными словами Пифийского оракула, гласившими: «Лучше Пеларгику быть невозделанным». Мне кажется, оракул исполнился в смысле обратном тому, как предполагали, именно: несчастия постигли город не вследствие противозаконного заселения местности, но сама нужда в заселении Пеларгика возникла по причине войны; не называя войны, оракул предугадал, что место это никогда не будет заселено при счастливых обстоятельствах. Многие устроились в крепостных башнях и вообще, где и как могли: город не мог вместить в себе всех собравшихся; впоследствии они заняли даже длинные стены, поделивши их между собою, и большую часть Пирея. В то же время афиняне принялись за приготовления к войне, собирали союзников и снаряжали сто кораблей для нападения на Пелопоннес с моря. Так готовились афиняне... ...Когда афиняне увидели неприятельское войско подле Ахарн (15), на расстоянии шестидесяти стадий от города, они не могли долее сдерживать себя: земля их опустошалась у них на глазах, чего младшие еще не видали, да и старшие видели только во время персидских войн. Ужасно, как и следовало ожидать, было смотреть на это; все, в особенности молодежь, решили, что нельзя долее терпеть и что следует идти на неприятеля. На сходках происходили большие споры: одни требовали похода, кое-кто из других не соглашались на него. Прорицатели вещали всевозможные предсказания, к которым каждый прислушивался с жадностью. Ахарнцы понимали, что они составляют весьма значительную часть афинян и, так как опустошалась их земля, больше всего настаивали на выступлении из города. Возбуждение охватило весь город; граждане негодовали на Перикла, не вспоминали никаких его прежних внушений, но все бранили его за то, что, будучи стратегом, он не ведет их в битву, и считали его виновником всего того, что им приходилось терпеть. Перикл, замечая, с одной стороны, недовольство граждан настоящим положением дел и отсутствие с их стороны рассудительности, с другой — веря в правильность своего решения не переходить в наступление, не созывал народного собрания и не устраивал вообще никаких совещаний из опасения, как бы граждане в собрании не впали в ошибку, действуя скорее под влиянием раздражения, а не по внушению рассудка. В то же время Перикл охранял город и главным образом, по возможности, поддерживал в нем спокойствие. Однако он непрерывно высылал конницу с целью препятствовать летучим неприятельским отрядам отдельно от остального войска нападать на близкие к городу поля и разорять их... Пелопоннесцы находились еще в Аттике, когда афиняне отправили в воды Пелопоннеса сто кораблей... Между тем пелопоннесцы, пробывшие в Аттике столько времени, насколько хватило у них запасов, отступили обратно... ... Афиняне на ста кораблях вместе с явившимися к ним на помощь керкирцами на пятидесяти кораблях и с некоторыми другими из тамошних союзников крейсировали в водах Пелопоннеса, разоряли различные местности...
Перев. Ф. Г. Мищенко — С. Л. Жебелева.
1. Истм — см. № 73, прим. 5.
2. Аргосцы — жители Аргоса.
3. Ахейцы — жители северной части Пелопоннеса.
4. Мегарцы и другие племена — жители различных районов средней Греции.
5. Левкадцы — см. № 90, прим. 8.
6. Анакторийцы — жители мыса Анакторий на западном побережье средней Греции.
7. Хиосцы и лесбосцы — жители островов Хиоса и Лесбоса в северо-восточной части Средиземного моря.
8. Платейцы — жители города Платеи в Беотии.
9. Мессенцы — бывшие илоты, после поражения в третью Мессенскую войну нашедшие убежище в Навпакте под покровительством Афин.
10. Акарнанцы — жители Акарнании, области на западе средней Греции.
11. Закинфяне — жители о. Закинф у западного побережья Средней Греции.
12. Государства, обложенные данью, т. е. члены Афинского морского союза, платившие афинянам форос.
13. Платейские события — неудачное нападение фиванцев, союзников Спарты, на союзный с Афинами город Платеи.
14. Элевсиний — храм в Афинах, недалеко от акрополя.
15. Ахарны — самый большой из демов, известный своим плодородием.
№ 93. ЧУМА В АФИНАХ (Фукидид, II, 47/3, — 48/2, 52/1_3, 53/4, 59/1_2, 65/3_5)
Появление болезни сначала в афинском порту Пирее указывает на то, что она была занесена на кораблях. Несмотря на эпидемию, ослаблявшую афинян, они продолжали морскую блокаду Пелопоннеса.
Столь свирепой чумы и такой смертности людей, насколько помнится, не было еще нигде. Дело в том, что врачи были бессильны; первое время они лечили, не зная характера болезни, и чаще всего умирали сами, чем более входили в соприкосновение с больными; да и вообще всякое человеческое искусство было бессильно против болезни. Сколько люди ни молились в храмах, сколько ни обращались к оракулам и тому подобным средствам, все было бесполезно; наконец, одолеваемые бедствием люди оставили и это. Как говорят, с самого начала болезнь появилась в Эфиопии, что за Египтом, потом спустилась она в Египет и Ливию и охватила большую часть владений персидского царя. На Афины болезнь обрушилась внезапно и прежде всего поразила жителей Пирея, почему афиняне и говорили, будто пелопоннесцы отравили там цистерны; водопроводов в Пирее еще не было. Впоследствии болезнь достигла и верхнего города, и люди стали умирать уже в гораздо большем числе... В довершение к постигшему бедствию, афиняне были угнетены еще скоплением народа с полей в город, особенно пришельцев. Так как домов недоставало и жили они летом в душных хижинах, то и умирали при полнейшем беспорядке; умирающие лежали один на другом, как трупы, или ползали полумертвые по улицам и около всех источников, мучимые жаждою. Святыни, где расположились в палатках пришельцы, полны были трупов, так как люди умирали тут же. Так как болезнь слишком свирепствовала, люди, не зная, что с ними будет, перестали уважать и божеские и человеческие установления. Людей нисколько не удерживал ни страх пред богами, ни человеческие законы, так как они видели, что все гибнут одинаково, и потому считали безразличным, будут ли они чтить богов, или не будут; с другой стороны, никто не надеялся дожить до той поры, когда понесет по суду наказание за свои преступления. У афинян изменилось настроение. С одной стороны, они стали упрекать Перикла за то, что он склонил их к войне и что через него они подверглись несчастиям; с другой — они склонны были заключить мир с лакедемонянами и послали к ним несколько послов, но ничего не достигли. Чувствуя себя беспомощными во всех отношениях, афиняне стали нападать на Перикла. Общее раздражение граждан против Перикла прошло тогда только, когда они оштрафовали его денежной пеней. Вскоре после того — так обыкновенно поступает толпа — они, однако, снова выбрали его в стратеги, доверили ему все государственные дела: каждый был уже менее чувствителен к личному горю, а для нужд общегосударственных Перикл считался самым драгоценным человеком... Войну он пережил всего на два года и шесть месяцев...
Перев. Ф. Г. Мищенко — С. А. Жебелева.
№ 94. РАСПРАВА АФИНЯН С ВОССТАВШИМ НА о. ЛЕСБОСЕ ГОРОДОМ МИТИЛЕНОЙ (Фукидид, III, 362-5, 49—50)
Восстание и отложение города Митилены от Афинского морского союза было следствием противоречий между афинской рабовладельческой демократией и рабовладельческой демократией союзников. Афинское государство развивалось в том числе и на базе эксплоатации союзников, поэтому митиленским олигархам удалось захватить власть и отложиться от Афин. Они надеялись на помощь Спарты, заинтересованной в ослаблении и распаде Афинского морского союза. Афиняне решительными и быстрыми мерами подавили очень опасное для них восстание и произвели жестокую расправу на о. Лесбосе, не делая большого различия между олигархами и демократами, хотя митиленские демократы под конец содействовали успеху афинян. Следует обратить внимание на законопроект об истреблении взрослых мужчин и обращении в рабство всех митиленских женщин и детей. Также следует обратить внимание на вывод на о. Лесбос афинских клерухов из числа обедневших граждан.
... Относительно митиленцев афиняне стали совещаться. В гневе они решили казнить не только тех митиленцев, которые были в Афинах, но всех, достигших возмужалости, а детей и женщин обратить в рабство. Они вменяли митиленцам в вину как восстание вообще, так особенно то, что они возмутились, не будучи подчинены афинянам, подобно прочим союзникам. В весьма сильной степени вызывали возбуждение афинян и пелопоннесские корабли, которые, чтобы подать помощь митиленцам, дерзнули проникнуть в Ионию (1); это показывало, что восстание задумано серьезно. Итак, афиняне отправили триеру к Пахету (2) с известием о принятом решении и с приказанием скорее покончить с митиленцами. Однако на следующий день афиняне стали несколько раздумывать и приходить к убеждению, что решение погубить весь город, а не одних виновных,— сурово и жестоко. Находившиеся в Афинах митиленские послы и сочувствовавшие им афиняне заметили эту перемену и постарались уговорить должностных лиц (3) снова представить дело на обсуждение. Тем легче удалось им это, что и сами должностные лица ясно видели желание большинства граждан дать им возможность обсудить дело снова. Немедленно созвано было народное собрание, на котором разные лица высказали различные мнения. Выступил и сын Клеенета, Клеон (4), тот самый, который провел прежнее решение о казни всех митиленцев. Это был вообще наглейший из граждан; в то время он пользовался величайшим доверием народа... (Клеон продолжал настаивать на прежнем решении.) ... Афиняне перешли к обмену мнений; при открытой баллотировке за оба предложения высказалось почти равное число голосов, но все же одержало верх предложение Диодота (5). Тотчас со всею поспешностью афиняне отправили другую триеру для того, чтобы раньше посланная триера не предупредила ее и чтобы до ее прибытия население города не было истреблено: первая триера вышла почти за сутки до второй. Так как митиленские послы снабдили корабль вином и ячменным хлебом и обещали щедро наградить гребцов, если они опередят первую триеру, то афиняне плыли с таким усердием, что на ходу ели хлеб, замешанный на вине и масле, и в то время как одни поочереди спали, другие гребли. К счастью, противного ветра не было вовсе, и первый корабль, шедший на необычайное дело, плыл, не торопясь, тогда как второй спешил, как сказано. Первый корабль опередил второй настолько, что Пахет прочитал постановление и собирался уже привести его в исполнение, как вслед за этим пристал к берегу второй корабль и не допустил до избиения митиленцев. Так едва-едва Митилена избежала опасности. Остальных граждан, тех, что были отосланы Пахетом, как наиболее виновных в восстании, афиняне, по предложению Клеона, казнили (их было немного больше тысячи человек). Стены Митилены были срыты, корабли отобраны. Впоследствии афиняне не наложили фороса на лесбосцев, но образовали из их земель, кроме мефимнейской, три тысячи наделов; из них триста отделили и посвятили богам, а на остальные отправили из среды своих граждан клерухов по жребию. Лесбосцы сами обрабатывали свою землю и должны были выплачивать деньгами клерухам ежегодно за каждый надел по две мины. Афиняне отобрали также и все небольшие города на материке (6), какие были во власти митиленцев; эти города впоследствии подчинены были афинянам. Таковы были события на Лесбосе.
Перев. Ф. Г. Мищенко — С. А. Жебелева.
1. Иония — часть Малоазийского побережья Эгейского моря и прибрежные острова.
2. Пахет — стратег, подавивший восстание митиленцев.
3. Стратегов или пританов, очередных председателей совета 500 и народного собрания.
4. Клеон — сын Клеенета или Клеонима, богатый, но не знатный афинянин, владелец кожевенной мастерской. Стратег, возглавивший после смерти Перикла многочисленную группу сторонников активного ведения войны против Спарты. Он руководил более радикально настроенными, чем сторонники Перикла, разорявшимися слоями афинского городского демоса, рассчитывавшими победой над Спартой поправить свое материальное положение. Фукидид, сторонник умеренной демократии и личный враг Клеона, называет его «наглейшим из людей», но не может не признать, что он пользовался большим авторитетом у народа (т. е. у афинских граждан).
5. Диодот — сын Евкрата, афинский гражданин, сторонник снисхождения к митиленцам, осуществивший свое право заявить об этом в афинском народном собрании.
6. На материке — подразумевается западное побережье Малой Азии.
№ 95. РАСПРАВА СПАРТАНЦЕВ С ЖИТЕЛЯМИ ВЗЯТОГО ИМИ ГОРОДА ПЛАТЕЙ (Фукидид, III, 52/1_4, 68/2_3,5)
Следует обратить внимание на комедию суда над жителями капитулировавшей Платеи с последующим истреблением мужчин, продажей в рабство женщин и полным разрушением враждебного Спарте города.
... Платейцы, не имея больше съестных припасов и не будучи в состоянии долее выдерживать осаду (1), сдались пелопоннесцам при следующих обстоятельствах. Пелопоннесцы штурмовали платейское укрепление, и платейцы не имели силы его защитить. Лакедемонский начальник, поняв бессилие платейцев, не желал брать город силою. Это ему приказано было из Лакедемона для того, чтобы Платеи, жители которых сдавались добровольно, не были возвращены афинянам в том случае, если пелопоннеецы заключат с ними мир и придут к соглашению относительно возвращения всех местностей, какими во время войны завладела каждая сторона. Лакедемонский начальник обратился к платейцам через глашатая со следующим предложением: если они желают добровольно передать город лакедемонянам и взять их в судьи, то будут наказаны только виновные и не иначе, как по суду. Так объявил глашатай. Платейцы находились тогда в состоянии крайнего бессилия и потому сдали город. В течение нескольких дней, пока из Лакедемона не явились судьи в числе пяти человек, пелопоннеецы кормили платейцев. Когда судьи прибыли, против платейцев не было выставлено никакого обвинения; их вызвали только в суд... Стали выводить платейцев каждого поодиночке и задавали ему вопрос: оказали ли платейцы какие-нибудь услуги в войне лакедемонянам и их союзникам. Если платейцы давали отрицательный ответ, лакедемоняне отводили их в сторону и убивали, причем исключения не делалось никому. Так казнили они не менее двухсот платейцев и двадцать пять афинян, находившихся вместе с ними в осаде, женщин же обратили в рабство. Самый город лакедемоняне предоставили для жительства, приблизительно на год, мегарским гражданам, которые были изгнаны из Мегар вследствие междоусобицы (2), а также всем оставшимся платейцам, которые держали их сторону. Позже они сравняли весь город с землею... Таков был конец Платеи на девяносто третьем году с того времени, как она вступила в союз с афинянами.
Перев. Ф. Г. Мищенко — С. А. Жебелева.
1. Спартанпы осаждали Платеи с 429 по 427 г. до н. э.
2. Мегарские олигархи, изгнанные из Мегар около 427 г. до н. э.
№ 96. КЛАССОВАЯ БОРЬБА НА ОСТРОВЕ КЕРКИРЕ (Фукидид, III, 72/2 — 74, 81/2 — 82/2)
(В 426 г. до н. э.) имевшие в своих руках власть керкирцы, после того как явилась к ним коринфская триера и лакедемонские послы, напали на демократов и в сражении одержали над ними победу. С наступлением ночи демократы бежали на акрополь и возвышенные части города, собрались там и укрепились, заняв также Гиллейскую гавань. Противники захватили городскую площадь, по соседству с которой большею частью они жили сами, а также гавань, прилегающую к площади и материку. На следующий день произошли небольшие схватки, и обе стороны посылали на окрестные поля вестников, призывая на свою сторону рабов обещанием свободы. Большинство рабов примкнуло к демократам, а к противникам их явилось на помощь восемьсот человек с материка. По прошествии одного дня битва возобновилась, и победа осталась за демократами благодаря тому, что они занимали более укрепленные позиции и имели численный перевес. Им отважно помогали и женщины, бросая черепицы с крыш домов и выдерживая боевой шум со стойкостью, не свойственною их полу. К позднему вечеру олигархи обратились в бегство и были в страхе, как бы демократы быстрым натиском не завладели корабельной верфью и не перебили их. Поэтому олигархи сожгли свои дома, что были вокруг площади, и наемные общежития, чтобы охранить себя от нападавших, причем не щадили ни своих, ни чужих жилищ. Истреблено было огнем множество купеческих товаров, и гибель угрожала целому городу, если бы поднялся ветер и направил огонь в его сторону. По окончании сражения обе стороны оставались спокойными и провели ночь на сторожевых постах ... Керкирцы отдали приказание своим вооруженным кораблям плыть... в обход Гиллейской гавани... Пока эти корабли были в пути, керкирцы убивали всякого из противников, кого только захватывали, а также выводили на сушу и умерщвляли всех тех, кого уговорили взойти на корабль. Потом они вошли в святилище Геры, убедили около пятидесяти человек, находившихся там в качестве умоляющих о защите, подчиниться суду и всех их приговорили к смертной казни. Тогда большинство умоляющих о защите, не поддавшихся увещанию, видя, что творится, стали убивать друг друга тут же в святилище. Некоторые повесились на деревьях, другие лишали себя жизни, кто как мог. В течение семи дней, пока оставался прибывший Евримедонт (афинский стратег, отправленный с флотом на помощь керкирским демократам) с шестьюдесятью кораблями, керкирцы убивали из числа сограждан всех, казавшихся им врагами, обвиняя их в соучастии с теми, кто хотел ниспровергнуть демократию; иные, впрочем, пали жертвой личной вражды, другие убиты были должниками из-за денег, которые они были должны. Вообще смерть царила во всех видах. Отец убивал сына, молящихся отрывали от святынь и убивали подле них, некоторые были замурованы в святилище Диониса и там погибли. До такого ожесточения дошла междоусобная распря. Она показалась тем ужаснее, что проявилась впервые. Действительно, впоследствии вся Эллада, можно сказать, была потрясена, потому что повсюду происходили раздоры между партией демократической и олигархической, причем представители первой призывали афинян, представители второй — лакедемонян. В мирное время эти партии не имели бы ни повода, ни подходящих данных призывать тех или других; напротив, во время войны привлечение союзников облегчалось для обеих враждующих сторон, коль скоро та или иная из них желала произвести какой-либо государственный переворот с целью тем самым причинить вред противникам и извлечь выгоду для себя. И вследствие междоусобиц множество таких бед обрушилось на государство, бед, какие бывают и будут всегда, пока человеческая природа останется тою же.
Перев. Ф. Г. Мищенко — С. А. Жебелева.
№ 97. ВЗЯТИЕ АФИНЯНАМИ ПИЛОСА И о. СФАКТЕРИИ (Фукидид, IV, 2—6, 8—9, 13—16, 30/4—34, 41)
Самым крупным военным успехом афинян в первый период Пелопоннесской войны было взятие Пилоса и о. Сфактерии и пленение на Сфактерии отборного отряда спартиатов. Эта победа вынудила спартанцев просить мира, который был отвергнут афинянами, стремившимися тогда к полному уничтожению военного могущества Спарты. Следует обратить внимание на роль илотов, содействовавших афинянам, и на опасение восстания илотов, как на важную причину, из-за которой спартанцы начали стремиться к миру. В этой битве также впервые выявилась отсталость военных приемов спартиатов.
... Весной (425 г. до н. э.), когда хлеб еще не созрел, пелопоннесцы и их союзники вторглись в Аттику под начальством царя лакедемонян Агиса, сына Архидама (1) и, утвердившись там, стали опустошать поля. Между тем афиняне отправили в Сицилию сорок кораблей ... под командою ... стратегов Евримедонта и Софокла.... Им приказано было на пути мимо Керкиры позаботиться также о судьбе находившихся в городе керкирцев ... Что касается Демосфена (2) ... то афиняне ... разрешили, если он желает, воспользоваться упомянутыми сорока кораблями для военных операций в пелопоннесских водах. Когда афиняне подошли на кораблях к берегам Лаконики и узнали, что пелопоннесские корабли уже у Керкиры, Евримедонт и Софокл стали торопиться туда. Демосфен же уговаривал их пристать прежде всего к Пилосу... (3) Демосфену пункт этот казался предпочтительнее всякого другого, так как при нем была гавань; мессенцы (4) с давнего времени здесь туземцы и говорят на одном языке с лакедемонянами, а потому, имея Пилос опорною базою, могли бы причинять им величайший вред и вместе с тем надежно охранять местность для афинян... Афиняне в течение шести дней укрепили местность со стороны суши, а также, где это представлялось наиболее нужным, и в других частях; для защиты местности они оставили Демосфена с пятью кораблями, а сами с большинством кораблей поспешно направились к Керкире и Сицилии. Находившиеся в Аттике пелопоннесцы, когда получена была весть о занятии Пилоса, поспешно выступили в обратный путь. Лакедемоняне и царь их Агис понимали, что пилосское дело близко их касается. ...Лакедемоняне объявили по всему Пелопоннесу приказ идти возможно скорее к Пилосу и послали за своими шестьюдесятью кораблями, стоявшими у Керкиры. Корабли эти были перетащены через Левкадский перешеек (5) и, не будучи замечены аттическими судами, что были у Закинфа (6), явились к Пилосу. К тому времени прибыло уже и сухопутное войско. Когда пелопоннесцы были еще на пути к Пилосу, Демосфен поспешил послать тайно два корабля к Евримедонту и к афинянам, находившимся у Закинфа, с известием о случившемся и с требованием явиться к нему, так как Пилосу угрожает опасность. Согласно этому требованию, флот поспешно отплыл ... В ожидании аттических кораблей, шедших на подкрепление от Закинфа, лакедемоняне намеревались, в случае если им раньше не удастся взять Пилос, запереть входы в гавань, чтобы афиняне не могли войти в нее для стоянки. Дело в том, что перед гаванью, вблизи нее, тянется остров, по имени Сфактерия, который защищает гавань и суживает входы в нее; с одной стороны (7), со стороны афинского укрепления и Пилоса, он оставляет проход для двух кораблей, с другой (8), со стороны материка,— для восьми-девяти. Весь остров изобиловал лесом, вследствие необитаемости был непроходим и в длину имел около пятнадцати стадий. Лакедемоняне рассчитывали запереть входы в гавань с помощью плотно сдвинутых кораблей, обращенных носами вперед. На остров они, опасаясь, как бы неприятель не открыл оттуда против них военных действий, переправили гоплитов, а остальное войско выстроили вдоль берега... Замечая, что лакедемоняне намереваются повести наступление с моря и с суши, Демосфен с своей стороны стал также готовиться. ... Тем временем явились афинские корабли от Закинфа в числе пятидесяти... На следующий день афиняне приготовились к морскому сражению и вышли в море. Но лакедемоняне не выходили и не заперли входов в гавань, хотя и думали это сделать, а спокойно вооружали свои корабли на берегу и готовились к морской битве в просторной гавани на случай, если бы кто из афинян вошел в нее. Понявши это, афиняне устремились на врага обоими проходами и большую часть лакедемонских кораблей, уже находившихся в открытом море и обращенных носами вперед, своим нападением обратили в бегство; преследуя неприятеля на близком расстоянии, они повредили многие его корабли, пять захватили, в том числе один с людьми; на остальные корабли, укрывшиеся на суше, они стали делать атаки. Несколько кораблей было пробито еще в то время, когда они вооружались и не отчалили от берега; несколько пустых кораблей, воины которых бежали, афиняне потащили за собою на буксире. При виде этого сильная скорбь овладела лакедемонянами, потому что их воины оказались отрезанными на острове. Когда в Спарту пришла весть о том, что случилось у Пилоса, спартанцы, ввиду постигшего их тяжкого бедствия, постановили, чтобы в лагерь отправились высшие должностные лица и, по рассмотрении дела на месте, приняли там же решение, какое найдут нужным. Когда эти должностные лица увидели, что невозможно оказать помощь спартанцам, они не хотели подвергать их опасности или умереть голодною смертью, или сделаться добычею численно превосходившего их врага; поэтому они решили вступить относительно Пилоса в договор с афинскими стратегами, если последние согласятся, отправить посольство в Афины с предложением вступить в соглашение и попытаться возможно скорее освободить своих граждан. Афинские стратеги приняли это предложение... (Спартанцы предложили заключить мир, но афинское народное собрание отказало и вскоре послало флот во главе с Клееном для захвата о. Сфактерии.)
... Клеон (9), предупредив Демосфена через вестника о том, что он явится, прибыл к Пилосу с тем войском, которое для себя потребовал. Вожди соединились и прежде всего отправили глашатая с предложением, не пожелают ли лакедемоняне ... сдаться афинянам... Когда пелопоннесцы отвергли это предложение, афиняне один день подождали, а на следующую ночь ... высадились на сстров с двух сторон ... в числе почти восьмисот гоплитов ... На заре высадилось с семидесяти с лишним кораблей и остальное войско... Было тут восемьсот стрелков, не меньшее число пелтастов (10), мессенцы, явившиеся на помощь... Эти войска, выстроенные Демосфеном, расположились отрядами по двести и более человек ..., заняли наиболее возвышенные пункты, чтобы поставить неприятеля, окруженного со всех сторон, в возможно более затруднительное положение... Афинские гоплиты стояли с фронта, а с флангов и с тыла — легко вооруженные войска. Поэтому лакедемоняне не имели возможности сразиться с гоплитами и употребить в дело свою опытность: им мешали в этом обстреливавшие их с обеих сторон легко вооруженные, в то время как афинские гоплиты держались спокойно и не переходили в наступление. Там, где легко вооруженные в своих набегах подходили на ближайшее расстояние, лакедемоняне обращали их в бегство; но благодаря своему легкому вооружению афиняне возвращались и снова вступали в бой. К тому же им легко было бежать быстрее лакедемонян, так как местность была неудобная, раньше не заселена и потому трудно проходима; по таким местам лакедемоняне, будучи в тяжелом вооружении, не могли преследовать неприятеля. Таким образом, короткое время происходили между воюющими небольшие стычки. Но так как лакедемоняне не могли с прежнею быстротою поспевать туда, где они подвергались нападению, то легко вооруженные отряды заметили, что неприятель защищается уже не с такой быстротою. Легко вооруженные сильно ободрились при виде неприятеля тем, что их самих было гораздо больше; к тому же они привыкли теперь не считать лакедемонян столь страшными, какими они казались им прежде, в тот момент, когда войско высаживалось в подавленном настроении при мысли, что они должны идти на лакедемонян, так как не испытали на первых порах того, чего ожидали. Проникшись презрением к лакедемонянам, легко вооруженные отряды всею массою с криком бросились на них, метали камни, стрелы и дротики — все, что у кого было в руках. Стремительное с криками нападение навело панику на людей, непривычных к такого рода сражению. К тому же, от недавно сгоревшего леса подымалось вверх густое облако пепла, так что затруднительно было видеть что-либо перед собою за метаемыми массою людей стрелами и камнями, вместе с которыми неслась зола. Положение лакедемонян становилось теперь затруднительно: от стрел не защищали их войлочные панцыри, о которые ломались метаемые дротики (11), и лакедемоняне совершенно не знали, что им делать, не имея возможности что-либо видеть перед собою, не слыша за усилившимися криками неприятеля команды своих начальников. Опасность угрожала со всех сторон, и они потеряли уже надежду как-нибудь отразить гибель... (После того как отряд афинских стрелков и легко вооруженных под начальством мессенского стратега зашел в тыл лакедемонянам, Клеон и Демосфен предложили им сдаться, и лакедемоняне сдались.) ... По доставке пленных афиняне решили содержать их под стражей в оковах впредь до какого-либо соглашения относительно их. Если же пелопоннесцы до этого времени вторгнутся в Аттику, афиняне решили вывести их из заключения и перебить. В Пилосе они поставили гарнизон, а мессенцы из Навпакта послали туда, как в родную землю (Пилос некогда принадлежал Мессении), наиболее подходящих людей, которые, говоря на одном языке с жителями Лаконики, стали грабить ее и причиняли ей очень много вреда ... и так как к тому же илоты стали перебегать в Пилос, они, опасаясь какого-либо дальнейшего переворота в собственной стране, были в тревоге. Хотя лакедемонянам желательно было скрывать ее перед афинянами, все же они посылали к ним послов и пытались получить обратно Пилос и своих воинов. Но афиняне увеличивали свои требования и послов, приходивших к ним многократно, отсылали ни с чем.
Перев. Ф. Г. Мищенко — С. А. Жебелева.
1. Агис I (426—397 гг. до н. э.).
2. Демосфен — афинский стратег, в 425 г. до н. э. овладевший островом Сфактерией и захвативший гарнизон спартанцев, взят в плен и казнен в 413 г. в Сиракузах после неудачного для Афин похода в Сицилию.
3. Пилос — гавань на западном побережье Пелопоннеса; современное название Наварин.
4. Мессенцы, т. е. илоты. 5. На севере о. Левкады.
6. Остров Закинф, расположен у западного побережья средней Греции.
7. Северной.
8. Южной.
9. Клеон — см. № 94, прим. 4.
10. Пелтасты — в это время воины с короткими копьями, длинными мечами и легкими круглыми щитами (пелтай), от которых и получил название этот род войска, занимали среднее положение между тяжело вооруженными гоплитами и легко вооруженными стрелками.
11. Дротик — небольшое копье для метанья рукой.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +