В довоенные годы в периодике помещалось много статей проблемного характера о научной фантастике. Среди них были и статьи Александра Романовича Беляева, который придавал большое значение разработке теоретических вопросов научно-фантастической литературы. Он высказал ряд интересных мыслей, образующих в совокупности целую систему взглядов. Говоря о творчестве Беляева, нельзя пройти мимо этого интересного материала.
Беляев утверждал прежде всего, что научная фантастика, имея свою специфику, является частью советской литературы и к произведениям этого жанра следует подходить без всякой скидки, как к любым другим произведениям художественной литературы.
«Научно-фантастическое произведение должно удовлетворять всем требованиям, которые предъявляются к художественной литературе. Но сверх этого на авторе научно-фантастического произведения лежит дополнительная нагрузка: он должен овладеть научным материалом и умело подать его. Научная фантастика — труднейший жанр». «Жанр этот очень трудоемкий и требует для каждой работы большой предварительной подготовки».
Фантастика, адресованная юному читателю, должна увлекать его романтикой науки, научного поиска. Она поэтому не может обойтись без познавательного материала. И задача фантаста состоит в том, чтобы сделать его органической частью повествовательной ткани. При этом не надо забывать, что детский читатель тяготеет к приключениям, ему более всего импонирует динамичная форма, где преобладает действие. Такой читатель не любит нравоучений и отступлений, и мастерство писателя состоит в разумном сочетании всех этих элементов.
Отдавая должное динамике, стремительной смене эпизодов, обрисовке образов героев, главным образом, по внешним поступкам, Беляев вместе с тем протестовал против упрощенных схем. Герои должны быть наделены характерными, типическими чертами. Они придают герою, как это зачастую встречается у Жюля Верна, свое неповторимое лицо.
Остросюжетность, свойственная приключенческому жанру, сочеталась у Беляева с научно-фантастической основой, которая являлась стержнем всего произведения. В то же время Беляев придерживался принципа максимального правдоподобия, введения необычного в повседневную, современную нам обстановку. Примененный в таких произведениях, как «Головапрофессора Доуэля», «Человек-амфибия», «Властелин миpa», и других, этот принцип оказался весьма плодотворным. Иногда творческий прием писателя несколько изменялся — он помещал обычное в необычную обстановку. Благодаря такому приему как нечто вполне реальное воспринимаются нарисованные им грандиозные картины космоса, пейзажи Луны и Венеры, сказочная обстановка подводного мира.
Героями у Беляева стали люди науки, науки будущего. Необычность, например, открытия Доуэля — лишь в несоответствии его уровню науки той эпохи, когда написана была повесть.
«Ведь всякая фантазия, даже сказочная, в конечном счете является результатом комбинирования, «перестановки» образов реального мира»,— подчеркивал Беляев.
На страницах произведений Беляева мы найдем целый ряд идей, либо уже признанных техникой и наукой, либо определившихся, как осуществимая перспектива. Жизнь во многом подтвердила реальность беляевской мечты.
Уже появились первые лаборатории на дне моря, телекамеры заглядывают в морские глубины, обнаруживают затонувшие суда и находят остатки древних городов. Ракетопланы летают в стратосфере, проектируются цельнометаллические дирижабли. Вездеходы помогают обживать полярные районы, в Арктике скоро возникнут города под куполами с искусственным климатом. Радиотехника и энергетика развиваются бурными темпами, ядерная энергия начинает входить в жизнь.
Внеземная станция, полеты человека на Луну и планеты, освоение солнечной системы — все, о чем фантазировал Беляев в своих «космических» романах, не вызывает сомнений теперь, когда началась эпоха покорения космоса.
Смелость писателя, показывавшего воплощенными идеи «дальнего прицела», можно оценить по достоинству лишь сейчас. Анабиоз, приостанавливающий жизненные процессы; жизнь отделенных от тела органов; пища, приготовленная бактериями; использование богатств моря; искусственное дождевание — над этим работают сегодня ученые. Даже такой краткий перечень показывает, насколько насыщено было интереснейшим научно-техническим материалом творчество фантаста.
Беляев был не одинок в своих взглядах на научную фантастику. Академик В. А. Обручев, автор «Плутонии» и «Земли Санникова», писал о научно-фантастическом романе:
«Он должен быть построен настолько увлекательно по фабуле и изложению, чтобы читатель не мог от него оторваться, стремясь поскорее узнать, как развернутся дальше события, что сделают герои. Роман, который можно без сожаления отложить, прервав чтение на любой странице, нельзя назвать хорошим, хотя бы он давал массу полезных сведений.
Роман должен быть правдоподобным. Читатель должен получить впечатление, что все изложенное в романе если и не происходило в действительности, то могло бы произойти».
Композиция произведений Беляева подчинена решению одной задачи: создать необходимое драматургическое напряжение, позволяющее поставить героев в такие обстоятельства, которые лучше и нагляднее выявляют их характер. Авторский анализ событий, комментарии к ним сведены к минимуму.
«Здесь все держится на быстром развитии действия, на динамике, на стремительной смене эпизодов,— писал Беляев,— здесь герои познаются главным образом не по их описательной характеристике, не по их переживаниям, а по внешним поступкам». Так формулировал Беляев свой основной творческий принцип.
Стиль произведений Беляева отличается лаконизмом. Короткие фразы как нельзя лучше соответствуют стремительному развертыванию действия. Диалоги или монологи кратки, в них отчетливо, но сжато выражена каждая мысль. Описания очень образны, они создают наглядное зрительное впечатление.
Лаконизм не мешает красочности и наглядности пейзажей, которых немало у Беляева. Они умело «вписаны» в общую повествовательную ткань и воспринимаются как необходимая составная ее часть. Для них всегда бывает найдено единственно возможное по композиционной схеме место.
Перу Беляева принадлежат десятки произведений. В них — десятки тем, десятки научных и технических проблем, относящихся к будущему и близкому, и далекому. Наука и техника в той или иной мере присутствуют в каждом научно-фантастическом произведении. Беляев подчеркивал поэтому важность умения «незаметно и естественно подавать нужный материал».
Даже консультации специалистов не могут заменить необходимых знаний, когда пишется научно-фантастический роман. Это лишний раз свидетельствует об одаренности писателя, который не был ни врачом, ни радиотехником, ни инженером, но свободно владел материалом научной или технической темы и умел использовать его без ущерба для литературной стороны своих романов.
Какой контраст с некоторыми произведениями других авторов, порою в целом неплохими! Они вводили совершенно невежественных персонажей исключительно для того, чтобы с их помощью преподнести читателю массу всевозможных сведений. Пионер, студентка, журналист были наиболее распространенными объектами для такой псевдохудожественной популяризации.
Рассказывая о существе открытия или изобретения, Беляев стремится сделать это как можно менее скучным. Вводя научный материал, он обходится без шаблонных приемов — тяжеловесных и скучных диалогизированных лекций, дежурных «зайцев», нудных пояснений, но в то же самое время научная сторона его произведений не приносится в жертву сюжету, как это бывало нередко в произведениях других фантастов, его современников.
Небольшие «вкрапления» научно-популярного характера, написанные отличным литературным языком; беседы, но не сухие и не утомительные, а вызывающие интерес; учебные записи (но далекие от учебного стиля!); отрывки из дневника; блестящие остроумные выступления и речи — таковы приемы, которыми пользовался Беляев.
В живых, непринужденных беседах раскрывается история судостроения («Остров Погибших Кораблей»), сущность анабиоза («Ни жизнь, ни смерть»). А страстная взволнованная речь профессора Сальватора на суде («Человек-амфибия»), призывающего овладеть богатствами океана, — разве мог произнести что-либо подобное какой-нибудь «экскурсовод», придуманный автором для научно-популярных объяснений? В выступлении ученого по радио (ведь его слушают и понимают миллионы людей!) очень просто и понятно разъясняются понятия оптики («Светопреставление»). Столь же наглядно изложены понятия микробиологии («Вечный хлеб», «Нетленный мир»), теории относительности («Держи на Запад!»).
Правда, были у Беляева и срывы: тяжеловесные, занимающие много места рассуждения об элементах и их превращениях в повести «Золотая гора»; слишком затянутые, хотя и поверхностные, научные споры в «Лаборатории Дубльвэ». Таких примеров, впрочем, весьма немного.
Научные сведения необходимы, но их включение должно мотивироваться самим сюжетом, судьбами и поступками героев. Особые трудности проистекают оттого, что внимание писателя раздваивается между научным материалом и людьми. Следует добиваться, чтобы то и другое объединялось в одно целое, в единый художественный сплав. В одной из своих статей, опубликованной в «Литературной газете» (под красноречивым заголовком — «Золушка»), Александр Романович говорит о стремлении некоторых фантастов превратить научную фантастику в сухую «занимательную» технологию или электротехнику, где герои «романа» только и делают, что задают вопросы и отвечают на них. Он выступает против тенденции снижения тематики до узкотехнических проблем.
Научную фантастику не следует низводить к занимательной науке, машины не должны заслонять людей.
«Научную фантастику нельзя превращать в скучную научно-популярную книжку, в научно-литературный недоносок». Беляев справедливо восставал против существовавшей тенденции излишнего утилитаризма, пренебрежения художественной стороной, превращения фантастики, низведенной на степень занимательной науки, в «весьма незанимательные научные трактаты в форме диалогов». Он здесь опять-таки ссылается на опыт Жюля Верна (хотя и отмечает, что иногда Жюль Верн обилием описаний подвергает испытанию читательское терпение) и Герберта Уэллса (в рассказах которого лишь очень немного описаний, а все остальное — художественное изображение событий).
Роль научной идеи в романах Беляева отнюдь не всегда сводится к одному лишь «двигателю» сюжета. Она, будучи показанной в своем практическом воплощении, раскрывает перспективы научных исканий, ведущихся сегодня. Опыты Доуэля и Керна, препараты доктора Цорна, изобретения Штирнера и Бройера — это будущее науки. Какими бы фантастичными ни казались сейчас все подобные смелые эксперименты, в них присутствует зерно истины. Быть может, не в таком именно виде войдут они в жизнь — иными способами будут воздействовать на железы внутренней секреции, иначе передавать на расстояние мысль, иную создадут синтетическую пищу. Это не умаляет заслуги Беляева, верно угадавшего направление научного прогресса.
Возникал далее вопрос: если фантастика научна, то в какой степени допустим в ней вымысел? Вокруг этого вопроса разворачивалась борьба. Поборники «научности» делали ее критерием оценки, отрицая тем самым право писателя на фантазию, заставляли ограничиться рамками ближайшего будущего и вообще придерживаться полной достоверности. Тогда, в ранний период развития фантастики, необходимость широкого взгляда на роль фантастического вымысла не являлась очевидной.
Потому упрекали Беляева в отрыве от науки и даже в противоречии ей. Беляев же, следовавший традициям и Уэллса и Жюля Верна, понимал, что научная фантастика по своей природе требует смелости воображения. Говоря об этом, Беляев утверждал, что фантаст может предвосхитить такие последствия и возможности, которые подчас неясны еще и самому ученому. «Не слишком ли это смело?» — спрашивал он и отвечал: «Жизнь показывает, что не слишком». Если бы научно-фантастические идеи были научны на все сто процентов, то тем самым они перестали бы быть фантастическими. Без научных «погрешностей», «допущений» вообще невозможно обойтись.
«Но тогда чем же отличается подлинная научная фантастика от беспочвенного фантазирования, оторванного от научных знаний? Тем, что в голом фантазировании ничего и нет, кроме пустой игры воображения, в научной же фантастике «допущения» и научные «ошибки» лишь порог, который необходимо переступить, чтобы войти в область вполне доброкачественного познавательного материала, основанного на строгих научных данных». Здесь Беляев имеет в виду сделанные Жюлем Верном допущения, благодаря которым его герои летят в пушечном снаряде к Луне, благополучно путешествуют в недрах Земли и пучинах океана. Он отстаивал право на фантастический допуск, приводя в качестве примера и уэллсовского человека-невидимку.
Беляев решил для себя вопрос, который сегодня снова и с необычайной остротой возник перед советской фантастикой. Это вопрос о праве на далекую мечту, о том, насколько может фантаст не признавать «запреты» современной науки.
Писатель никогда не порывал связи с научной основой, не придумывал ради чистого вымысла. Но вместе с тем он не был и рабом научных догм. Секрет обаяния беляевской фантастики, ее жизненность заключается в той смелости, с которой он отбрасывал «абсолютные» истины и отстаивал право фантаста и человека на дерзкую мечту. И, может быть, именно поэтому он с такой силой увидел то, что не увидели многие более ученые его современники, не говоря уже о критике?
Право на мечту далекого прицела, доказанное творческими победами Беляева, — самое большое завоевание и самый важный принцип сегодняшней советской фантастики. Смелость мечты — вот что роднит его романы с лучшими книгами современной фантастической литературы.
Высказывания Беляева о фантастике и примеры из его творческой практики ценны потому, что в довоенной научной фантастике нередко встречались отмечавшиеся им недостатки.
На страницах научно-фантастических романов, повестей и рассказов мелькали безликие академики и другие ученые-статисты, поименованные, но не наделенные никакими живыми человеческими чертами. Скудость фантазии, часто повторяющиеся шаблонные ситуации, отсутствие правдоподобия в описании обстановки — все это, к сожалению, снижало уровень произведений фантастов того времени.
Владея мастерством увлекательного сюжета и подачи познавательного материала, Беляев наглядно показал, как можно научно-фантастический роман сделать приключенческим, а приключенческое произведение обогатить научным материалом. Правильные идеологические позиции помогли ему создать вещи острой социальной направленности, звучание которых актуально до сих пор.
Читая его книги, мы видим, как в царстве капитала даже самые ценные научные открытия обращаются во вред людям. Столкновения, описанные романистом, завершаются обычно победой разума, гуманизма. Тех, кто пытается идти наперекор прогрессу, ждет неминуемая гибель.
Типичное в его произведениях — судьба крупного открытия в мире наживы и господства низких страстей. Их обличает Беляев-художник. И все это, вместе взятое, придает шаблонной форме романа приключений совершенно иное качество: он становится научно-фантастическим и социальным.
В произведениях Беляева мы встретим целую галерею героев-ученых. Среди них и те, кто служит «золотому тельцу» и ради личных эгоистических целей идет на преступление; и ученые-идеалисты, пытающиеся стоять вне политики и потому терпящие крах; ученые фашистского толка, стремящиеся превратить науку в орудие господства над миром.
Говоря о советской научной фантастике, Беляев подчеркивал, что она «неизбежно сливается с фантастикой социальной». «Следует еще сказать, — продолжал он, — что цели, стоящие перед советской научной фантастикой, делают из нее как бы совершенно новый жанр, при создании которого литературное наследство классиков лишь в очень малой степени помогает автору».
«Интересует меня и человек будущего, жизнь, быт коммунистического общества. Первая попытка дать более или менее развернутую картину жизни нашего будущего — роман «Лаборатория Дубльвэ»... В этом романе я еще не решаюсь дать характеристики людей будущего, — для этого у меня недостаточно материала. Главное внимание обращено на описание городов будущего, коммунальных учреждений, квартир, транспорта и т. п. При обилии описаний сюжет не может быть острым, захватывающим, иначе читатель начнет пропускать описания. Именно поэтому роман получился не очень занимательным по сюжету».
Мы — в лаборатории, но не проникаем достаточно глубоко в ход мысли ученых, в их поиски, споры, не можем проследить путь идеи, как было, например, во «Властелине мира». Поэтому, с интересом читая отдельные страницы, скажем, о грядущем Ленинграде, мы остаемся равнодушными ко всему остальному.
Нет того, что вдохнуло бы жизнь в схематически намеченный сюжет, нет людей, хотя они и названы по именам.
В повести «Земля горит» собственно фантастика занимает сравнительно небольшую часть произведения, где рассказывается о применении химии и электричества в сельском хозяйстве, борьбе за высокие урожаи на землях Поволжья. Это лишь беглые зарисовки, а в них лишь один намек на конфликт — несостоявшуюся диверсию.
С художественной стороны произведения о будущем гораздо слабее других его романов, повестей и рассказов. По существу перед нами — своего рода беллетризированные очерки. Однако у очерка — свои задачи и свои художественные средства; то, что хорошо в очерках, не годится для романа. Для «оживления» Беляев вводит драматические эпизоды, придумывает отдельные конфликты, старается разнообразить форму изложения.
В романе «Под небом Арктики» главные герои — Бугаев и негр Джим Джолли — совершают путешествие за Полярный круг. Им приходится испытать и приключения, как, например, пожар в тайге или катастрофу на ледяной дороге. Тем не менее все это лишь путевые впечатления. Люди не запоминаются, они здесь только наблюдатели, а не активные участники событий, как было хотя бы в «Подводных земледельцах».
Беляев настойчиво искал новые формы для научно-фантастического произведения о коммунизме. Чисто приключенческий сюжет, основанный на внешних конфликтах, уже не мог его удовлетворить.
При изображении сравнительно близкого советского будущего «...может и должна быть использована для сюжета борьба с осколками классов эксплуататоров, с вредителями, шпионами, диверсантами. Но роман, описывающий более отдаленное будущее, скажем, бесклассовое общество эпохи коммунизма, должен уже иметь какие-то совершенно новые сюжетные основы...».
«Самое легкое — создать занимательный, острофабульный научно-фантастический роман на тему классовой борьбы. Тут и контрасты характеров, и напряженность борьбы, и всяческие тайны и неожиданности... И самое трудное для писателя — создать занимательный сюжет в произведении, описывающем будущее бесклассовое коммунистическое общество, предугадать конфликты положительных героев между собой, угадать хотя бы две-три черточки в характере человека будущего... А ведь показ этого будущего общества, научных, технических, культурных, бытовых, хозяйственных перспектив не менее важен, чем показ классовой борьбы». Беляев подчеркивал: «Удачно показать образ этого человека нашего будущего во весь рост, заставить его говорить «во весь голос» — задача почетнейшая, но и необычайно трудная, требующая для своего разрешения времени».
Советский научно-фантастический роман является не просто показом «техники будущего». В самых «технических» романах нельзя обойтись без общего хозяйственного развития городов, семьи, быта будущего. На авторе лежит огромнейшая ответственность, которой не знали фантасты и утописты минувших эпох. Ведь он должен показать идеологически верно то самое будущее, ради которого мы сейчас совершаем героические подвиги, ведем напряженное строительство.
На чем же строить сюжет в произведениях о будущем? С этим вопросом Беляев обращался, как он вспоминал, к десяткам авторитетов, вплоть до А. В. Луначарского. И в лучшем случае он получал ответ в виде стандартной формулы: на борьбе старого с новым. Конкретизируя, приходилось экстраполировать законы диалектического развития и предугадывать сюжетно-конфликтные формы проявления этой борьбы.
К тому же читателя необходимо было увлечь рассказом о будущем, что само по себе было достаточно трудно. Вот почему Беляев подчеркивал, что все эти трудности создания подлинно советской научной фантастики решаются «приближениями, опытом, экспериментом. Как результат — огромные «отходы производства».
Так обосновывал Беляев творческие принципы и задачи, стоящие перед советской научной фантастикой, так представлял он себе трудности на пути к роману о будущем.
Призыв Беляева к всестороннему освещению будущего — как главного героя фантастики — прозвучал еще в 30-е годы. Но никто из фантастов, в том числе и сам Беляев, не смог тогда нарисовать сколько-нибудь впечатляющие образы людей даже близкой эпохи. К решению этой задачи советская фантастика приступила много позднее.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +