Одно из наиболее массовых и стойких социально-психологических явлений — религиозная психология сопутствовала человечеству на протяжении большей части его истории и играет еще немалую роль в настоящее время. До сих пор нередко смешивают два термина: религиозная психология и психология религии, хотя они обозначают различные понятия.
Религиозная психология — это совокупность социально-психологических явлений, относящихся к области религии как формы общественного сознания. Религиозные представления, религиозное чувство, суеверия сочетаются с ритуальным поведением и рядом производных явлений: молитвой, экстазом, исповедью и т. д.
Психология религии — это раздел социальной психологии, изучающий социально-психологические явления религиозного сознания. Последнее изучается также социологией, этнографией, историей религии и, более всего, религиоведением. Поэтому психология религии является разделом не только социальной психологии, но и религиоведения, как социальной науки.
Значение психологии религии для общественной практики определяется тем, что атеистическое воспитание как неотъемлемая часть коммунистического воспитания опирается на закономерности психологии религии. Разделами психологии религии являются: учение о психологических корнях религиозного сознания, о вере, о молитве, заклинаниях, жертве и исповеди, о суевериях и предрассудках и других явлениях религиозной психологии. Но наиболее существенным для общественной практики является раздел психологии религии, опирающийся на все предыдущие и как бы подытоживающий их,— психология атеистического воспитания, воспитания не пассивных атеистов, безразличных или просто ничего не знающих о религии, а «воинствующих безбожников», активно борющихся со всеми видами религиозных пережитков.
Наиболее подробные книги по психологии религии написаны либо психологами-идеалистами, либо самими богословами. И те и другие содержат немалый фактический материал и представляют в научно-историческом плане известный интерес для специалистов. Значительный вклад в изучение религиозной психологии внесен исследованиями этнографов и врачей.
Марксистская психология религии разрабатывается на основе учения К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина о религии как форме общественного сознания. В СССР проблемы психологии религии изучаются в Институте научного атеизма Академии общественных наук при ЦК КПСС и ряде других научных учреждений. Издан ряд работ советских психологов и философов.
Значение психологии религии в том, что она дополняет социологические исследования религии и особенно необходима в практике антирелигиозной пропаганды. Например, социология на основе конкретно-социологических исследований может выявить районы большей религиозности населения и вскрыть причины этого, а психология помогает понять, почему в том же районе, в таких же социальных условиях один человек — атеист, а его сосед — религиозный фанатик. Социология может установить очень важные общие закономерности и тенденции в развитии религиозного сознания, но только психология обосновывает индивидуальный и личностный подход в атеистическом воспитании. А без индивидуальной работы с учетом особенностей каждой личности антирелигиозная пропаганда не будет достаточно эффективной. Ведь социальные корни «нищеты и темноты», о которых, как о самых глубоких источниках религиозных предрассудков, говорил В. И. Ленин в 1918 г. на I Всероссийском съезде работниц, в основном у нас уже уничтожены. А религиозная психология еще существует.
Носителем религиозной психологии, или, что то же самое, религиозного сознания, является личность. Через личность может быть понята и религиозная психология, хотя, конечно, религия как социальное явление далеко не исчерпывается психологией и включает кроме нее религиозную идеологию, организацию, культ. Но здесь мы будем говорить только о религиозной психологии.
Психологические корни религии
Проблема корней религиозности в сознании людей является одной из основных проблем психологии религии. Конечно, прежде всего, изучая религию, необходимо выяснить истинные исторические и экономические корни религиозного тумана. Говоря о необходимости борьбы с религией, В. И. Ленин подчеркивал важность устранения социальных корней религии. Вместе с тем он указывал на наличие не только социальных и исторических, но и гносеологических корней религии, определенных свойств человеческого познания и человеческой психики, способствующих возникновению религии.
Энгельс в «Анти-Дюринге» писал, что «всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни,— отражением, в котором земные силы принимают форму неземных». Это «фантастическое отражение» в конкретно-научном плане должно раскрываться психологией, и прежде всего через понимание психологических корней религии.
Психологические корни религии — это те специфические особенности индивидуального и группового сознания, которые способствуют возникновению явлений религиозной психологии. Понятно при этом, что любые явления религиозной психологии, и тем более религиозное сознание в целом, имеют не одни психологические причины, а возникают как результат взаимодействия ряда особенностей психики человека с условиями его существования, с естественно-материальными и социальными факторами. Научная абстракция не только позволяет, но и требует, выделив психологические корни религии, рассмотреть каждый из них отдельно.
Еще Публием Стацием, древнеримским поэтом (ок. 40—95 гг.), страх был понят как психологический корень религии. Ленин, ссылаясь на Стация, показал значение страха в религии не только первобытного человека, но и пролетария в условиях капиталистического общества. В 1909 г. в статье «Об отношении рабочей партии к религии», анализируя «корни религии» и приведя слова Стация «страх создал богов», он связал этот психологический корень с социальными условиями жизни пролетария при капитализме. «Страх перед слепой силой капитала, которая слепа, ибо не может быть предусмотрена массами народа, которая на каждом шагу жизни пролетария и мелкого хозяйчика грозит принести ему и приносит «внезапное», «неожиданное», «случайное» разорение, гибель, превращение в нищего, в паупера, в проститутку, голодную смерть,— вот тот корень современной религии, который прежде всего и больше всего должен иметь в виду материалист, если он не хочет оставаться материалистом приготовительного класса»,— писал Ленин.
Страх является непременным элементом религиозного сознания и в условиях социализма. Но это уже страх перед смертью, болезнями, разного рода несчастьями, могущими вторгнуться в личную судьбу человека. Корреспондент «Комсомольской правды», выехавший к баптистскому проповеднику по письму его дочери, пытался разобраться в том, как он «цепляет» чужие души. Он установил, что тот стремился нащупать «больные места» в сознании своих слушателей. «Первое и главное — страх. Страх перед богом, перед болезнью... «Кто знает, что случится с тобой завтра?» — вопрошает проповедник, сея панику в доверившихся ему душах. Люди с натруженными руками и напуганностью во взглядах стараются, заставляют себя верить в небесное спасение».
Лениным раскрыта глубокая диалектическая связь различных корней религии, всегда действующих во взаимообусловленности; причем им показана взаимосвязь не только социальных и психологических корней религии, но и связь психологических корней: страха и того сочетания осознанного с неосознанным, о котором речь пойдет ниже. Здесь Ленин, по существу, говорит о религиозной психологии как явлении общественной психологии, возвращаясь к этой мысли и в ряде других высказываний о религии.
Людвиг Фейербах в «Лекциях о сущности религии» в 1849 г. усмотрел психологический корень религии в виде, как он писал, «сочетания в одном и том же существе сознания с бессознательным, воли с непроизвольным». Точнее говоря, этим вторым психологическим корнем религий является противоречие между осознанным и неосознанным в психике человека. Ленин, конспектируя в 1909 г. эту книгу Фейербаха в «Философских тетрадях», выписал эти слова и, отметив их знаком нотабене, оценил их как «превосходное, философское (и в то же время простое и ясное) объяснение сути религии». На тех же страницах, к которым Ленин относил эту свою оценку, Фейербах писал: «Человек со своим Я или сознанием стоит на краю бездонной пропасти, являющейся, однако, не чем иным, как его собственным бессознательным существом, представляющимся ему чужим». Ведь не только первобытному, но и современному человеку, не понимающему связи своего удачного действия с автоматизированным навыком, так же как не понимающему причин своего ошибочного действия, причин непроизвольного воспоминания, ассоциации, найденного решения и т. д., часто кажется, что ему кто-то помогает или мешает.
Далее к числу психологических корней религии следует отнести ту эмоциональную закономерность катарсиса, которую знали уже пифагорейцы задолго до Платона и Аристотеля, а в позднейшее время мистифицировал Фрейд. Катарсис — по-гречески очищение, с этим словом Аристотель связывал влияние музыки и эстетических переживаний. Катарсис является компонентом психологической структуры многих религиозных действий: проклятия, молитвы, жертвоприношения и особенно исповеди во всех их различных формах.
Наиболее древним социально-психологическим явлением принято считать возникновение в сознании индивида представления о «них». Б. Ф. Поршнев, исследуя это явление, писал: «Тщательный анализ приводит к неожиданному результату: «вы» (и соответственно «ты») — категория производная и отвечающая более поздней ступени, чем «мы» и «они»». Однако, правильно отметив эту закономерность, он не увидел в ней одного из социально психологических корней религии. Дело в том, что «они» всегда кажутся более сильными, более могущественными, чем есть на самом деле. «Они» всегда вызывают страх. Для первобытного человека «они» — это наиболее простое объяснение всех непонятных неприятностей. Из понятия «они» с его характерной эмоциональной окраской легко возникает и психология тотема, и психология фетиша, и психология анимизма, хотя, конечно, каждая формируется и в дальнейшем развивается под влиянием различных социальных и психологических условий. Общим для любой религии является вера в то, что «они» могут воздействовать на «меня» и «нас».
Это явление, также относящееся к психологическим корням религиозной психологии, тесно связано со страхом и с противоречием осознанного и неосознанного. Человеку часто кажется, что в выполнение высокоавтоматизированного навыка, в творчество, в непроизвольное воспоминание и т. д. вмешиваются «они» («муза, скажи мне...», «его копье метнула Афина Паллада» и т. п.). Конечно, у Гомера и у современного поэта обращение к музе имеет различный психологический смысл. И все же «они» чаще мешают, чем помогают, и в словах «черт меня дернул» в пережиточном виде также содержится элемент тем же вызванного суеверия.
Психология веры
В основе религии лежит вера. Исследователи, занимавшиеся историей и теорией религии, считали веру основным признаком понятия религии. Так, Л. Я. Штернберг справедливо писал, что нужно такое определение религии, которое «одинаково подходило бы и к верованию самоеда, секущего своего идола, когда его охота неудачна, и к верованиям финикиян, сжигавших на костре своих детей в угоду божеству, и к верованиям вавилонян, посылавших в храм Астарты своих дочерей и жен проституироваться, отдаваясь первому встречному чужеземцу, и к религии христианина, которая требует, чтобы люди полагали жизнь свою за ближнего, и к религии буддизма, в основе которой лежит в сущности полнейший атеизм...». Л. Я. Штернберг, как ранее Э. Тейлор, искал «минимум религии» как элемент структуры религиозного сознания, присущий всем религиям — от самой примитивной до самой сложной. Таким минимумом религии является чувство веры.
Не понимая сущности психологии веры, трудно правильно понять многие другие явления религиозной психологии, в частности психологию молитвы, заклинания, заговоров, исповеди и всякого рода суеверий и предрассудков.
Неправильно было бы не учесть и мнения самих «отцов церкви», очень много думавших и писавших о месте и роли веры в религии. В основу понимания веры они клали слова, приписываемые апостолу Павлу: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом». Доктор богословия, ректор Киевской духовной академии архимандрит Антоний так разъяснял это определение: «...то есть это суть истины, недоступные опыту и превышающие разум человеческий, чем отличается вера от знания».
Фейербах приводит следующие слова Мартина Лютера о вере: «Все члены нашего символа веры кажутся для разума глупыми и смехотворными... Поэтому не следует домогаться, возможна ли данная вещь; но следует так говорить: бог сказал, и потому случится даже то, что кажется невозможным. Ибо хотя я не могу ни увидеть, ни понять этого, но ведь господь может невозможное сделать возможным и из ничего сделать все». А недавно это было повторено: «...невозможность полного постижения разумом содержания догматических истин составляет одно из основных положений православного богословия». Но наиболее четко и последовательно определил сущность веры римский раннехристианский богослов Тертуллиан (160— 220 гг.), сказав: «Верю, потому что абсурдно». Эта формула на века защитила веру от доводов рассудка.
Вера — это чувство, создающее иллюзию познания и реальности того, что создано фантазией с участием этого же чувства. Оно является обязательным компонентом структуры религиозного сознания и, следовательно, минимумом религии.
В таком понимании вера сближается с рядом других социально-психологических явлений: с внушением, психическим заражением, подражанием, содержащими в своей структуре элементы иррациональности.
Чувство веры, доходя, как это свойственно любой эмоции, до уровня аффекта, принимает форму религиозного экстаза, чаще развивающегося в группе, чем индивидуально. Его иногда называют просто экстазом, но это неверно, так как и другие чувства, как, например, эстетическое и чувство любви, могут доходить до эстетического и любовного экстаза. Эти экстазы могут проявляться совершенно независимо от религиозного экстаза, но могут и входить в его структуру. Комлания шаманов, кликушество — все это проявления религиозного экстаза, в структуру которого в той или иной степени входит и половое чувство.
Религиозный экстаз может принимать и форму религиозного фанатизма, которым были окрашены религиозные войны и религиозные споры и в которых религиозный фанатизм всегда тесно переплетается с другими социально-психологическими явлениями.
Психология религиозных действий
Религиозные действия, составляющие в совокупности религиозное поведение, многообразны. К ним относятся молитва, жертвоприношения, исповедь. Близки к ним и действия, опирающиеся на так называемую ложную веру,— суеверия, действия, связанные с религиозными предрассудками, с верой в предчувствия.
У истоков психологии молитвы лежит магический заговор и заклинание. Магический заговор и заклинание — это слова, которые якобы имели чудесную силу действовать не только на других людей, животных и силы природы, но и на духов, богов: «Сгинь! Рассыпься! Пропади!».
Человек, познав силу слова в речевом межличностном общении, поверил, что своими словами он может ограждать себя от нападающих на него не только людей, но и духов. Потом заклинание стало благодарственным и просительным (в благодарственности ведь всегда есть элемент «просьбы на следующий раз»). Так заклинание превращалось в молитву, в которой часто содержится просьба о чуде. Как сказал И. С. Тургенев, «всякая молитва в сущности сводится к следующему: «Сделай, Господи, так, чтобы дважды два было не четыре, а пять»». Молитва может быть как групповой, так и индивидуальной.
Жертвоприношение — один из древнейших религиозных культов. В нем фантастически отразилась форма общения и человеческой взаимопомощи: «Я тебе, а ты мне». Она особо была искажена в классовом обществе психологией купли и продажи. Так, еще древнегреческий философ-атеист Лукиан говорил: «Боги ничего не делают безвозмездно, но продают людям разные блага...» Жертва, свечка к иконе, выполнение трудного обета — все это вера в возможность «откупа» или «расплаты» за старые грехи или новые блага. Если бы не было этой веры — не было бы ни жертв, ни свечек перед иконами, ни обетов.
Психология исповеди включает в свою структуру много общего с психологией молитвы и психологией жертвы. Ведь, каясь в грехах, верующий не только «просит прощения», но и верит, что «если хорошо попросить», то прощение будет получено. Неприятное усилие «сознаться в сделанном» переживается как жертва, которая должна быть вознаграждена. Но в психологии исповеди есть и еще одна психологическая особенность. Это — свойственная человеку как социальному существу закономерность: «Разделенная радость — двойная радость, разделенное горе — половинное горе». В исповеди верующий «перекладывает тяжесть своего поступка на плечи исповедника». Это многократно усиливает действие катарсиса, свойственного не только молитве, но и просто «задушевной беседе о своих неприятностях». Именно поэтому за рубежом в условиях кризиса церкви на смену «исповедникам» пришли «психоаналитики» с их «интимными беседами», а исповедники не случайно взяли на вооружение различные приемы психоанализа.
Психология суеверий
Суеверия — это иногда рудиментарные осколки прошлых религий. Но иногда это и благоприобретенные, новые веры,
близкие по своим психологическим механизмам неврозу навязчивых состояний. Поскольку хорошо известно, что с навязчивыми состояниями уговорами бороться бесполезно, это объясняет низкую эффективность разъяснительной борьбы с суевериями, равно как и то, почему суеверия иногда противоречат мировоззрению человека и встречаются даже среди атеистов.
Суеверия осуждались догматической религией, хотя психологическая структура суеверия мало чем отличается от канонизированной веры. Отличие только в идейном компоненте, который определяет содержание суеверия.
На противоположном фланге ряда форм суеверий они сливаются с предрассудками. Эти два явления религиозной психологии часто смешивают. В психологической структуре суеверия доминирует чувство веры, не только преобладающей, но и тормозящей мышление. Суеверие более переживается, чем понимается. «...Страх есть причина, благодаря которой суеверие возникает, сохраняется и поддерживается»,— говорил Спиноза.
Предрассудок — это явление ошибочной «картины мира», в психологической структуре которой преобладает элемент мышления, неправильного понимания, обычно внушенного извне. Предрассудок не бывает без суеверия, которое всегда и обязательно входит как элемент в его психологическую структуру. При этом как суеверия, так и предрассудки всегда представляют собой явления группового сознания.
Происхождение суеверий хорошо было понято уже давно. Ф. Бэкон так писал о них: «Разум человека все привлекает для поддержки и согласия с тем, что он однажды принял,— потому ли, что это предмет общей веры или потому, что это ему нравится. Какова бы ни была сила и число обстоятельств, свидетельствующих о противном, разум или не замечает их, или пренебрегает ими, или отводит и отвергает их посредством различений — с большим и пагубным предубеждением,— чтобы достоверность тех прежних заключений осталась ненарушенной. И потому правильно ответил тот, который, когда ему показали повешенные в храме изображения спасшихся принесением обета от опасного кораблекрушения и при этом добивались ответа, признает ли теперь он могущество богов,— спросил в свою очередь: «А где изображения тех, кто погиб после того, как принес обет?» Таково основание почти всех суеверий — в астрологии, в сновидениях, в предзнаменованиях, в божественных определениях и тому подобном. Люди, услаждающие себя подобного рода суетой, отмечают то событие, которое исполнилось, и без внимания проходят мимо того, которое обмануло, хотя последнее бывает гораздо чаще».
Случай с изображениями спасшихся, о котором писал Бэкон, был заимствован им у Цицерона. Это говорит о том, что и в те далекие времена прогрессивные умы правильно представляли себе психологическую сущность суеверий.
Одним из типичных суеверий является вера в предчувствия. В ее основе лежит подмена предчувствием предположения. Предположение — это допущение события, вероятность появления которого еще неизвестна. Умение предполагать есть ценное свойство ума, специально изучавшееся как мышление вероятностями. Такое мышление, в частности, типично для военачальника. Но иногда сочетание предположения с чувством тревожного ожидания переживается как предчувствие, что чаще бывает в условиях опасности и нервного напряжения (стресса). Если дальнейший ход событий предчувствия не подтвердит, оно забывается. Но совпадение нескольких подтверждений непроизвольно запоминается, и создается суеверное убеждение, легко переходящее в предрассудок: «предчувствие меня никогда не обманывает». Близкой к вере в предчувствия является развивающаяся по подобному же механизму вера в загадывание. Идет человек по улице и считает окна домов или складывает цифры номеров автомашин и верит: чет — будет удача, нечет — неудача. В основе этого предрассудка лежит хорошо известный в психиатрии невроз навязчивого счета, связавшийся избирательностью памяти с ожиданием удачи.
Религиозные предрассудки есть только один из видов предрассудков, хотя и наиболее отчетливо выраженный и имеющий наибольшее общественное значение. Нравственное сознание содержало и содержит также немало предрассудков, примером чему может являться убеждение в пользе розог в воспитании детей. Но в отличие от религиозных предрассудков они лучше коррегируются внутри достаточно широких общественных групп.
Психологические моменты в атеистическом воспитании
Борьба с религиозными пережитками является важной задачей пропагандистов научного мировоззрения. Но борьба эта требует немалого умения. В. И. Ленин учил, что «бороться с религиозными предрассудками надо чрезвычайно осторожно; много вреда приносят те, которые вносят в эту борьбу оскорбление религиозного чувства. Нужно бороться путем пропаганды, путем просвещения». Эти слова — образец диалектического понимания характера религиозной психологии и путей борьбы с ней. В антирелигиозной работе необходим психологический личностный подход.
В основе научного обоснования антирелигиозной работы помимо понимания психологических корней и сущности проявлений религиозной психологии лежит и понимание их особенностей как религиозных пережитков. В пережитках проявляется тенденция отставания мышления от бытия. Причем в области индивидуального сознания надо различать три рода пережитков, не тождественных по своей социально-психологической сущности.
Первым родом различных, в том числе и религиозных, пережитков является наиболее простой их род. Это непосредственные пережитки, возникшие у человека как форма сознания, социально соответствовавшая его бытию, и закрепившиеся настолько прочно, что они не могут быть искоренены до конца его жизни. Еще живы старушки, привыкшие ходить в церковь «при царе» и не перевоспитавшиеся и поныне.
Вторым родом являются пережитки, психологически очень близкие к предыдущим, однако требующие активного воспитательного воздействия. Это тоже непосредственные пережитки,, но уже у молодежи, возникшие в результате неблагоприятных, но адекватных этим пережиткам социально-психологических условий. Они являются непосредственным результатом пережитков предыдущего рода у старшего поколения, создающего благоприятные для их возрождения микросоциальные и психологические условия. Этот род пережитков чаще проявляется как эпизодические явлепия (венчанье или крещение ребенка), но иногда там, где ослаблена идеологическая работа, под влиянием внушающего воздействия религиозного окружения пережитки становятся стойкой религиозностью, переходя в следующий род.
Третий род религиозных пережитков уже реже является эпизодическим, причина религиозных эпизодов здесь более сложная, обусловленная социально-психологическими неврозоподобными влияниями типа тяжелых переживаний при одновременных внушающих воздействиях религиозного окружения.
В соответствии со сказанным всех современных верующих можно разделить примерно на следующие условные группы.
Еще сохранились в темных углах фанатики-изуверы, голос разума у которых совсем молчит, заглушён верой. И не потому, что вера у них очень сильна, а потому, что рассудок слаб и не развит.
Есть и так называемые обращенные. Это в прошлом люди нерелигиозные, неверующие, которым религия «открылась» после тяжелого переживания, обычно сугубо личного, а иногда и интимного.
Следующую группу современных верующих составляют верующие по традиции, по привычке, перенятой от старших родственников, от окружающих, под влияние которых они попали. Часть из них глубоко верующие, но больше «сомневающихся» и крестящих лоб из-за перестраховки — «вдруг бог есть».
Последняя группа — верующие не в бога, а в разные суеверия, приметы, гадание, амулеты. Эти верующие часто являются резервом для «обращения».
Каждая из этих групп верующих требует к себе различного подхода, который должен быть, кроме того, строго индивидуальным и личностным.
Так, например, если к третьей группе отнесена тихая старушка лет семидесяти, то вряд ли надо тратить силы на ее перевоспитание, однако, следует устранить возможность подражания ей. Но если к той же группе отнесена робкая по характеру молодая девушка, у которой отмечается наклонность к «обращению», то здесь медлить с атеистической работой нельзя. Выяснив, под чьим религиозным влиянием она находится, надо или устранить это влияние, или, что практически легче, противопоставить ему здоровое влияние, чем-нибудь заинтересовать и отвлечь. Еще более активных мер потребует впечатлительный и неуравновешенный по характеру объект атеистического воспитания, отнесенный ко второй группе верующих. Возможно, что здесь помимо идеологической работы потребуются мероприятия, обеспечивающие лечение. Нельзя упустить и религиозных фанатиков, могущих нанести ущерб окружающим. Здесь атеистическое воспитание проводится с акцентом на правовое.
Есть и еще одна группа, мимо которой нельзя проходить в атеистическом воспитании, хотя верующими входящих в эту группу людей назвать нельзя. Это молодежь, у которой ношение нательных крестов или икона над кроватью переживаются как «последний крик моды». Психология этих псевдоверующих, относясь к кругу вопросов социальной психологии, может быть раскрыта с позиций психологии моды. Но не только. Группа псевдоверующих легко заражается всякого рода суевериями и становится резервом для «обращения». Атеистическое воспитание нашей молодежи должно формировать не пассивных, а воинствующих, активных атеистов. Пассивный атеист просто далек от религии, хотя и представляет собой резерв возможного «обращения». Вот почему неправы те, кто считает, что советского школьника «достаточно только изолировать от церкви». Такая изоляция в лучшем случае формирует лишь пассивных атеистов, а чаще вызывает нездоровый интерес, как ко всякому «запрещенному плоду». Школьников старших классов полезно водить на экскурсии в церкви как исторические музеи, проводя после этого беседы по религиоведению и научному атеизму. Активный, воинствующий атеист знаком с основами религиоведения и знает, что религия всегда служила и служит одурманиванию рабочего класса, трудящихся, поэтому с религиозными предрассудками необходима последовательная и искусная борьба. И он не только знает это, но и активно претворяет свои знания в жизнь.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +