Природосообразное изучение любого другого языка, кроме родного, совсем не идет этим столь долгим путем. При изучении иностранного языка, будь то древний или новый, мы имеем следующее.
1. Ребенок обладает уже развитыми органами речи. При изучении каждого иностранного языка ему приходится упражнять свои в общем уже развитые органы речи в произнесении лишь небольшого числа звуков, свойственных именно этому языку.
2. В том возрасте, когда ребенок начинает изучать иностранный язык, древний или новый, он с помощью чувственного восприятия усвоил уже так много знаний, что в состоянии выразить их на родном языке с величайшей определенностью. Поэтому научиться каждому новому языку, по существу, означает для ребенка не что иное, как научиться преобразовывать звуки, значение которых на родном языке ему известно, в звуки, ему еще не знакомые. Искусство, предназначенное облегчить такое преобразование при помощи мнемических средств и свести его к психологически обоснованным последовательным рядам упражнений, в результате чего понятия, словесное познавание которых облегчают детям мнемические средства, природосообразно и непременно получат свое ясное истолкование,— это искусство должно рассматривать как одну из важнейших задач идеи элементарного образования. Все чувствуют потребность в психологическом обосновании исходных начал обучения языку. Мне кажется, что я, начав полвека тому назад и непрерывно продолжая опыты упрощения исходных начал обучения народа, нашел некоторые природосообразные, в данном отношении плодотворные средства достижения этой важной цели.
Но чтобы не упускать нити изложения идеи элементарного образования, вернусь к тому положению, что умственное развитие, исходящее из чувственного восприятия, должно обратиться к природо-сообразному обучению языку как важнейшему вспомогательному средству искусства. Средство это, поскольку оно служит уяснению познаний, исходит из чувственного восприятия. Однако умственное развитие по самой своей природе требует основы, способствующей дальнейшему его продвижению. Оно требует применения средств искусства для природосообразного развития способности самостоятельно сопоставлять, различать и сравнивать предметы, познанные путем чувственного восприятия, ясного осознания их. Это позволит природной склонности правильно судить о предметах, об их сущности и свойствах, возвыситься до уровня истинных мыслительных способностей.
Умственное развитие и зависящая от него культура человечества требуют постоянного совершенствования логических средств искусства в целях природосообразного развития наших мыслительных способностей, наших способностей к исследованию и суждению, до осознания и использования которых человеческий род возвысился с давних пор. Эти средства по своему существу и во всем своем объеме исходят из присущей нам способности свободно и самостоятельно сопоставлять, различать и сравнивать предметы, ясно осознанные нами самими через чувственное восприятие, то есть логически их рассматривать и логически их обрабатывать, тем самым позволяя нам подняться до развитой человеческой способности к суждению.
Одним из важнейших стремлений идеи элементарного образования является исследование сущности этих средств искусства, возвышающих мыслительные способности человека до развитой способности к суждению, и их усовершенствование, чтобы эти средства стали во всем пригодны и общеприменимы. И так как способность логически обрабатывать предметы, отчетливо осознанные через чувственное восприятие, несомненно, прежде всего и природосообразно побуждается и поощряется развитой способностью считать и измерять, то ясно, что наилучшее средство для достижения этой важной цели образования надо усмотреть в упрощенной обработке обучения числу и форме. Ясно так же, почему идея элементарного образования признает психологически обоснованное и упрощенное обучение числу и форме в сочетании со столь же упрощенным обучением языку глубочайшей, самой действенной и самой широкой основой природосообразного формирования в процессе обучения мыслительных способностей человека и почему она требует такого обучения.
Если говорить об элементарной обработке обучения числу и форме, то показательно поразительное впечатление, которое произвели на всех наши первые опыты в этом направлении еще в Бургдорфе. Еще примечательней, однако, тот бесспорный факт, что одни лишь позднейшие результаты этих опытов, в высшей степени односторонне начатых в Бургдорфе, а затем совершенно заглохших, позволили устоять до сих пор моему заведению, так давно уже глубоко потрясенному в своих основах, долгие годы с открытым возмущением боровшемуся за свое существование и очутившемуся уже на краю пропасти. И даже теперь еще, когда все внешние средства его все более слабеют и почти уже истощились, когда, казалось бы, близка его гибель, оно обнаруживает великую искру внутренней жизненной силы, учреждая институт для подготовки воспитателей и воспитательниц; это выдающееся явление все еще не дает угаснуть во мне надежде на спасение моего заведения.
Если мы спросим себя, в-третьих, как развиваются основы искусства воспитания, на которых покоятся все средства, позволяющие выразить результаты деятельности человеческого ума и обеспечить побуждениям человеческой души внешний успех и действенность, как развиваются основы, с помощью которых должны складываться все навыки, необходимые в семейной и гражданской жизни, то сразу увидим, что эти основы — и внутренние и внешние, что они и духовные и физические. Но мы увидим также, что внутренняя сущность формирования всех способностей к мастерству и профессии заключается в формировании духовных сил человеческой природы, в формировании способности человека мыслить и судить. Духовные же силы человека в своем существе проистекают из природосообразного формирования у человека способности чувственного восприятия. Мы не можем не признать ту истину, что если человек хорошо, то есть природосообразно и удовлетворительным образом, обучен считать, измерять и, что с этим связано, чертить, то он в себе самом уже содержит глубокие, важнейшие основы всякого мастерства и всякой умелости. Для определенной цели приобретения нужных навыков в том мастерстве, которое он собирается изучить, ему остается лишь механически усовершенствовать силы своих органов чувств и членов в соответствии с внутренне развитыми у него способностями к овладению мастерством.
Если элементарно обработанное обучение числу и форме следует рассматривать как настоящую гимнастику для духовных способностей к мастерству, то механическое упражнение органов чувств и членов, необходимое для формирования внешних навыков, следует считать, напротив, физической гимнастикой для способностей овладеть мастерством.
Элементарное формирование способностей к мастерству (профессиональные умения нужно рассматривать лишь как специальное приложение этих способностей соответственно сословному положению и обстоятельствам жизни каждого отдельного индивидуума) покоится, таким образом, на двух различных по своему существу основах. Его природосообразные средства исходят из оживления и совершенствования двух отличных друг от друга основных сил — духовной и физической. Но лишь благодаря общему, с ними связанному оживлению и совершенствованию трех основных сил культуры человечества эти средства становятся средствами истинного образования, или, что то же самое, настоящими и природосообразными средствами образования для той человеческой сущности, что заложена в нашей природе.
Я затронул сущность элементарной разработки этих средств в их нравственных и умственных основах; коснусь еще их физических основ. Главное побуждение к формированию наших нравственных и умственных сил заключается в самом их природном стремлении к саморазвитию. Точно так же главные побуждения к природосообразному формированию способностей к мастерству — и в физическом отношении тоже — заключаются в собственном стремлении этих способностей к саморазвитию. Стремление это и в данном случае заложено в самом существе наших чувств, органов и членов. Умственно и физически пробужденное, оно делает для нас склонность к применению этих способностей прямо-таки необходимостью. Что касается такого пробуждения, то искусству воспитания здесь, собственно, почти нечего делать. Физическое стремление пользоваться своими органами чувств и членами в основном оживляется животным инстинктом. Подчинение его инстинктивного оживления законам нравственных и умственных основ искусства — вот на что, собственно говоря, должно быть направлено элементарное стремление к природосообразному развитию этой нашей силы. В этом его преимущественно поддерживает и оживляет сила принуждения, заключенная в обстоятельствах и условиях жизни каждого отдельного индивидуума и в воздействии семейной жизни, в которой эта сила принуждения сосредоточивает все свои средства в нравственном, умственном и физическом отношении. Заботливое и мудрое использование образовательных средств, заложенных в семейной жизни, следовательно, столь же важно в физическом отношении, как и в нравственном и умственном. Неодинаковость этих средств определяется различием в положении и условиях семейной жизни каждого отдельного индивидуума. Но при всем хаотичном разнообразии образовательных средств, содействующих применению основных сил нашей природы, сущность этих средств для развития как в физическом, так и в нравственном и умственном отношении подчинена вечным и неизменным законам,— следовательно, тождественна повсюду. При образовании ребенка совершается переход от внимательного соблюдения правильности любой формы, предлагаемой для изучения, к силе в воспроизведении ее, затем к стремлению любую форму, хорошо усвоенную в смысле правильности и силы, воспроизводить с легкостью и тонкостью. А от освоения правильности, силы и тонкости формы ребенок переходит к свободе и самостоятельности в изображении форм и к выявлению своих умений. Таков путь, которым идет природа, которым она всегда должна идти, вырабатывая умения человека. Прививая своему воспитаннику последовательным применением своих образовательных средств умение и доводя его в правильности, силе и тонкости до определенной, единообразной по отношению к отдельным элементам степени совершенства, природа достигает того, что результаты этих отдельных упражнений согласуются и гармонически связаны между собой. В силу этого они вырастают во всеобъемлющую силу мастерства, без которой человек не в состоянии ни облагородить себя им, ни даже почувствовать твердое, в себе самом истинно обоснованное стремление к совершенству в каком бы то ни было действительном мастерстве.
Этот природосообразный ход развития механических основ способности к овладению мастерством находится в полном согласии с ходом природы в развитии глубоких духовных основ этой способности. Он вообще прокладывает ей природосообразный путь к достижению гармонии с основами образования ума и сердца, чтобы таким образом объединить природосообразные средства воспитания любви и веры с такими же средствами формирования способности к мастерству (точно так же как это происходит в отношении средств развития мыслительных способностей). Без этого равновесие наших сил это высокое свидетельство вытекающей из единства нашего существа совокупной силы нашей природы вообще не только недостижимо, а просто немыслимо.
Хочу еще немного задержаться на одной из самых существенных сторон этого высокого свидетельства истинно развитой совокупной силы нашей природы — на равновесии нравственных, умственных и физических сил человека, или, что то же caмое равновесии сил нашего сердца, ума и мастерства...
Человек, утративший подобное равновесие сил, как бы серьезно он ни стремился укрепить свои слабые умственные силы, в своих бессильных и беспочвенных стремлениях к познанию истины может все глубже погрязнуть в бредовых заблуждениях. Он утрачивает способность к действительному познанию истины и справедливости, к выполнению всех обязанностей, нуждающихся в таком познании и его предполагающих. Такой человек чувствует, мыслит и действует с необычайной горячностью. Из-за нее, хотя она первоначально и проистекала из чистых побуждений сердца, он в одно и то же время, природе вопреки, стремится к тому, чего из-за присущих ему слабости и заблуждений сам же в себе не признаёт и что в себе презирает... И тогда он может обессилеть и впасть в противоречие с самим собой, а это в высшей степени достойно сожаления и, откровенно говоря, может оказаться неизлечимым... Животное удовлетворение, которое людям приносят ощутимые результаты преобладающих в них сил ума, способностей к мастерству и профессии, по самому своему существу таково, что заглушает ощущение недостатка любви и веры, а тем самым и стремление восстановить равновесие своих сил, укрепляя в себе любовь и веру,— заглушает его в самой глубине человеческой души до такой степени, что, откровенно говоря, восстановить его просто невозможно. Подобное нарушение равновесия сил в результате ведет к ожесточенности, к состоянию, не мыслимому при всех вызванных слабостью заблуждениях самой неразумной любви, самой бессильной и бездеятельной веры.
Благочестие, вера и любовь даже у слабого и заблуждающегося стремятся к покою. Духовные силы, способности к мастерству и профессии без веры и любви становятся неиссякаемым источником животного беспокойства, а оно причиняет огромный вред природосообразному развитию человеческих сил.
Ожесточенность, влекущая за собой полную неспособность серьезно и искренне стремиться к укреплению своих слабых сил и восстановлению утраченных, ожесточенность, к которой так легко и часто ведут надменность умственных сил и наглость физических, не обладает такой же заманчивостью и нелегко проявляется при наличии благочестия, любви и веры — даже при очень значительном недостатке умственных сил и очень большой физической беспомощности. Это верно и несомненно, однако, лишь в том случае, если, рассматривая эту породу слабых и односторонне развитых людей, подходить к каждому из них индивидуально. Коль скоро они составляют массу, корпорацию, орден, клику, секту и выступают в таком качестве, то и у отдельных членов этих сообществ теряется ощущение их индивидуальной слабости, столь важное для основ истинной любви и истинной веры, столь необходимое для чистого стремления к укреплению слабых сил и восстановлению утраченных. Ощутив себя массой чувственно человеческой, то есть животной силой, они в умственном и гражданском смысле чувствуют себя сильнее, чем это есть в действительности. Противоречие между смиренным ощущением своей слабости и вспыхнувшим чувством своей силы и своих притязаний как массы порождает настроение духа, способное при слабости людей легко побудить каждого из них в отдельности к лицемерному самообману, возбуждающему гордость своей массовой силой, и страстное, враждебное и несправедливое отношение ко всем, чьи мнения и суждения не совпадают с мнениями и суждениями, объединяющими их как массу или секту. Вследствие этого истинная способность и тихое смиренное стремление к укреплению сил, в каждом из них в отдельности недостаточных, и к восстановлению утраченных ими сил не просто ослабевает, но еще ведет к возникновению в них грубого чувства заносчивых притязаний и жестокой жажды насильственных действий. Отсюда и ожесточенность мирских созданий, приводящая к полнейшей неспособности искренне и истинно стремиться к укреплению ослабленных и к восстановлению утраченных сил. Esprit du corps и в религиозном, и в гражданском отношении исходит не из стремлений духа, а из стремлений плоти и в своих конечных результатах проявляется совершенно так же, как проявляются односторонне оживленные результаты перевеса духовных или физических сил...
Я продолжаю. Рассмотрим теперь идею элементарного образования с точки зрения всего объема требований, предъявляемых ее средствами обучения. Природосообразность идеи требует вообще максимального упрощения ее средств, и несомненно именно в этом положении заключался, в сущности, источник всех педагогических устремлений моей жизни. Вначале я ничего другого не желал и ни к чему другому не стремился, как лишь к тому, чтобы максимально упростить привычные и общераспространенные средства обучения народа и тем самым сделать их использование и применение более доступным для каждой семьи. Такой взгляд естественно вел к разработке последовательных рядов средств обучения. Отправляясь во всех отраслях человеческого знания и умения от простейших исходных начал, эти ряды в непрерывной последовательности ведут от более легкого к более трудному; шагая в ногу с ростом сил воспитанника, они из него самого исходят и на него воздействуют, всегда оживляя и никогда не утомляя и не изнуряя его.
Для четкого, психологически верного проведения этого принципа в жизнь большое значение имеет признание различия между исходящими из вечных законов, всегда тождественными средствами развития основных сил человека и средствами, с помощью которых усваиваются знания и навыки, нужные для применения сформировавшихся способностей к развитию. Эти последние средства в полном своем объеме так же разнообразны, как существующие в мире предметы, на познание и использование которых направлены наши силы, как различны положение и обстоятельства индивидуумов, желающих и обязанных применять эти сформировавшиеся силы. Но в задачи элементарного образования входит предотвратить последствия этого несходства через преобладающее влияние вечно тождественных средств развития наших сил, а для этой конечной цели — подчинить средства, помогающие применять наши силы, средствам, служащим для их развития, и поставить первые в зависимость от последних. Оно достигает этого преимущественно тем, что, пользуясь всеми средствами для развития и применения наших сил, стремится завершить каждый этап своего воздействия на ребенка, прежде чем сделать хоть один новый шаг в своих упражнениях. Тем и другим — как упражнениями, развивающими способности, так и упражнениями в их применении — элементарное образование вызывает у ребенка духовное стремление к совершенству, способное не только установить полное согласие между действием элементарных средств развития сил и средств, формирующих способности к их применению, но и привить ребенку общее стремление к совершенству во всей его жизненной деятельности.
Я пока еще не затрагиваю разносторонних последствий выдвинутого положения. Прежде чем продолжать, я в первую очередь займусь рассмотрением такого вопроса: не мечта ли идея элементарного образования? Является ли она основанием действительно выполнимого дела? Громко и со всех сторон до меня доносится вопрос: где она существует в действительности?
Отвечаю: повсюду и нигде. Повсюду — в виде отдельных доказательств ее выполнимости; нигде — в завершенном виде. В виде метода введенного в полном объеме и представленного разработанными средствами, ее нет нигде. Нет ни одной школы, полностью организованной по элементарному принципу, нет ни одного такого института. Человеческие знания и умения во всех областях разрозненны, и даже самое высокое и самое лучшее в нашей культуре складывается и организуется лишь по кусочкам; в каждом разделе своей культуры, складывающейся лишь по кусочкам, человек то продвигается вперед, то опять отступает назад. Не может возникнуть и никогда не возникнет такое состояние, которое во всем могло бы удовлетворить требованиям этой великой идеи. Человеческая природа в самой себе содержит непреодолимые препятствия для общего и в своих средствах совершенного осуществления этой идеи... Никогда ни одному институту, ни одному заведению, пусть даже их извне и поощряли и поддерживали бы по-княжески, пусть бы они получали столь же щедрую поддержку в нравственном и умственном отношении, не удастся достичь, чтобы во всей стране была введена на практике и признана идея элементарного образования как совершенный по своим средствам метод воспитания и обучения для всех сословий.
Я повторяю: человеческая природа с непреодолимой силой противится полному, всеобщему внедрению этой высокой идеи. Все наши знания и все наше умение далеки от цельности и во веки веков таковыми останутся, и прогресс наших знаний, нашего умения и даже нашего желания, так как он проистекает из ограниченного прогресса отдельных людей и отдельных сообществ, не изменит несовершенства наших знаний и нашего умения. Более того, он даже станет препятствовать отдельным людям успешно в этом продвигаться, приблизиться к завершению этого несовершенного в той области, в которой они дальше всего ушли.
Мы должны это прямо высказать: метод воспитания и обучения, в совершенстве отвечающий требованиям идеи элементарного образования, немыслим.
Какую бы ясность мы ни внесли в принципы идеи, как бы максимально ни упростили ее средства, насколько бы очевидным ни сделали внутреннее тождество средств ее осуществления, все равно внешнее тождество средств ее осуществления немыслимо. Каждый отдельный человек будет в соответствии с особенностями своей индивидуальности применять эти средства иначе, чем любой другой, чья индивидуальность не гармонирует с его собственной. Один в своем сердце найдет силу для осуществления идеи и будет стремиться к ней со всем благородным пылом своей любви; другой увидит эту силу в преобладании умственного начала своей индивидуальности и постарается проложить себе путь к достижению цели с помощью ясных и верных понятий, ведущих к ней; еще кто-нибудь постарается проложить этот путь с помощью способностей к мастерству и профессии, которые он в себе ощущает; и поистине хорошо, что это так. Есть гении сердца, есть гении ума и гении умения. Их так создал бог. Некоторым из них он дал в миллион раз большее, но одностороннее превосходство над их ближними. Они — миллионеры в обладании внутренними средствами нравственных, умственных и физических сил человечества, но в глубине их чувств, мыслей и поступков живут все претензии индивидуального эгоизма, как мы это ежедневно имеем возможность наблюдать на денежных миллионерах и миллионерах власти, живущих среди нас. В разнообразии своих неравных притязаний, проистекших из природы преобладающей в них особой силы, они, подобно денежным миллионерам, находят целый ряд сторонников; заинтересованные в сохранении превосходства своей односторонней силы, они вступают в оппозицию к притязаниям превосходящих противоположных сил. Последствия этого с необходимостью должны вести к тому, что человеческая природа направляет всякое преобладание отдельных сил на способствование сохранению равновесия всех своих сил, но в то же время и на сохранение преград и препятствий, которые наше несовершенство воздвигает на пути успеха каждой отдельной силы и всех ее средств для этого. С таким признанием связана природосообразность всех успехов наших знаний и нашего умения, а вместе с тем и все действительное благо, проистекающее из человеческих знаний и умений.
Пока мы этого не осознаем, нам придется считать идею элементарного образования только мечтой, рожденной человеческими заблуждениями, а полное осуществление ее целей невозможным. Но если мы станем смотреть на цель элементарного образования самого по себе как на цель всей человеческой культуры и признаем, что природосообразность прогресса всех наших знаний вытекает из природы их несовершенства, повсюду ставящего непреодолимые пределы нашим знаниям и нашему умению, то цель этой великой идеи ясно представится как цель человечества. Тогда само собой отпадет суждение, в котором виновно наше ослепление, будто эта идея — пустая мечта, порожденная человеческим заблуждением, и сама по себе невыполнима.
Нет, то, что является целью человеческого рода, вменяет мне в долг стремление к этой цели, а то, что является долгом человеческого рода, никак не может быть невыполнимым и недостижимым и не должно считаться таким. И это поистине относится к идее элементарного образования, если ее правильно понимать и брать в неискаженном виде. Верно и неоспоримо, что она никогда не достигнет полного внутреннего совершенства в формах и видах своего осуществления как метода, но так же несомненно и то, что стремление к этой цели всегда заложено в безыскусственной, я бы даже сказал, в не испорченной культурой человеческой природе. Этому стремлению, вообще присущему природе человека, мы обязаны той степенью культуры, до которой цивилизованный мир возвысился в нравственном, умственном и физическом отношении. Каждый принцип природосообразного воспитания, каждое природосообразное средство, применяемое в какой-либо отрасли обучения,— результат этого стремления.
Еще раз скажу: эта высокая идея — повсюду и нигде. Так же, как ее нет нигде в завершенном виде, так она видна всюду в незавершенных своих проявлениях и стремлениях. Общее непонимание этой идеи есть непонимание всего божественного и вечного, что заложено в человеческой природе. Но это божественное и вечное по своей сущности и есть сама человеческая природа. По своей сущности оно есть единственное истинно человеческое в нашей природе, и природосообразность средств образования, которую требует для человека идея элементарного образования, по своей сущности представляет собой тоже не что иное, как соответствие этих средств нерушимым основам вечной божественной искры, что заложена в природе человека, но состоит в вечном противоречии и вечной борьбе с чувственной сущностью нашей животной природы. Чувственный эгоизм — сущность животной природы, и что от него исходит и его соблазнами оживлено, с чисто человеческой точки зрения противоестественно.
Следовательно, требования идеи элементарного образования — главные требования истинной природосообразности, вытекающие из духа и жизни нашей внутренней природы. Поэтому они так явно и находятся в вечном противоречии как со всем хитросплетением животных средств, ведущих человеческий род по пути искусственности, так и с чувственным всемогуществом по-животному укоренившихся в нас неестественных и противоестественных свойств — следствием преобладания плоти над духом. Мирская суетность, особое внимание к способствующим коллективному существованию человечества средствам образования, преобладающее над вниманием к средствам, способствующим индивидуальному существованию, противоречат существу требований элементарного образования и воздействию его природосообразных средств во всем их истинном значении. Иначе и быть не может. Средства образования, способствующие коллективному существованию рода человеческого, по своему существу требуют больше физических сил, физического умения и напряжения, нежели нравственных и умственных сил. Стремления плоти во всех формах и видах должны быть подчинены стремлениям духа, и дух идеи элементарного образования всей сущностью и во всем объеме своих устремлений ведет к глубокому и живому признанию необходимости такого подчинения.
Охватывая взором всю совокупность своих усилий добиться признания идеи элементарного образования, я не могу утаить от себя, что, вынашивая эту идею, я понимал, насколько далеки от нее начальные средства народного образования для всех сословий. С невыразимой силой оживляла она никогда не угасавшее во мне стремление к упрощению обычных, общеупотребительных форм обучения народа как наилучшему способу с несомненным успехом противодействовать плохому состоянию этого обучения во всех сословиях. Однако она, эта высокая идея, жила во мне преимущественно как плод доброго, любвеобильного сердца при несоразмерно более слабых силах ума и умения, которые должны были бы помочь стремлению моей души воздействовать на претворение в жизнь этой высокой идеи. Она жила во мне как продукт крайне развитой силы воображения, которая не могла привести ни к каким действительно значительным реальным результатам при рутине, господствовавшей в этом вопросе в моем окружении. Она скорей походила на ребенка, вступившего в борьбу с могущественными современниками, желавшими и осуществлявшими нечто противоположное тому, к чему он в мечтах стремился; в этой борьбе он тем более должен был потерпеть поражение, что упорствовал в ней, цепляясь за свою мечту. При таких обстоятельствах мои стремления, конечно, не могли привести ни к каким более значительным реальным результатам, чем те, каких они достигли в действительности в виде побуждения,— результаты отчасти живые и блестящие, но в общем оставшиеся без последствий.
Природосообразные средства образования, проистекающие из духовного начала, с другой стороны, воздействуют на отдельного человека в общем в той степени, в какой эти начала в нем оживлены. Они должны воздействовать на него в такой степени.
Воздействие неестественности и противоестественности мирской суетности и всех пагубных последствий ее эгоизма всегда заразительно для животной природы человека в силу соблазна чувственного удовлетворения, и сами по себе они заразительны вследствие животного стремления к подражанию и всемогущества рутины esprit du corps. Но в такой же мере природосообразность элементарного образования и всех его средств там, где оно действительно существует во всей истинности и благотворности своей объединенной силы, действует захватывающе и увлекающе на духовные начала человека там, где они внутренне оживлены. Она всюду воздействует на восприимчивость к нравственным и умственным побуждениям, на простодушие и непредвзятость, из которых чаще всего проистекает эта восприимчивость. И благодаря этому элементарное образование способно также успешно противодействовать соблазнам неестественности и противоестественности в средствах образования и развития человеческого рода и их последствиям. Опыт всей культуры человечества во все эпохи ее истории с самой недвусмысленной определенностью раскрывает эту захватывающую и увлекающую силу природосообразности средств формирования и одушевления наших сил, или, что одно и то же, раскрывает силу идеи элементарного образования и его средств, где бы они ни приходили в соприкосновение с простодушием и непредвзятостью людей. Но искать идею элементарного образования нужно не в мечтах о возможности ее появления в полном и всесторонне завершенном виде, а в каждом ее обрывке, как бы он ни возник, пусть несовершенном, но с большей или меньшей силой стремящемся и приближающемся к совершенству. И тогда ее существование увлекающе и захватывающе раскроется исследователю во множестве незаметных проявлений, в невинности и чистоте человеческого сердца.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +