Друг! Когда я теперь оглядываюсь назад и спрашиваю себя, что же собственно я сделал для обучения человечества, то нахожу следующее: я установил высший основной принцип обучения, признав созерцание (наглядность) абсолютной основой всякого познания, и, отбросив в сторону все отдельные учения, пытался найти сущность самого учения и его первоначальную форму, при помощи которой развитие человеческого рода должно определяться самой природой. Я нахожу, что свел все обучение к трем элементарным средствам и отыскал специальные средства, при помощи которых стало безусловно возможно добиться определенных результатов от обучения в каждом из этих трех разделов. Я нахожу, наконец, что привел в гармонию эти три элементарных средства и благодаря этому сделал обучение более многосторонним, приведя его во всех трех разделах в согласие не только между собой, но и с человеческой природой, приведя его в соответствие с ходом природы в развитии человеческого рода.
Но, делая это, я одновременно (иначе я не мог) увидел, что образование в нашей части света в том виде, как оно теперь публично и повсюду дается народу, совершенно не признает наглядность высшим принципом обучения; что оно не знает о первоначальной форме, в пределах которой развитие рода человеческого определяется существом самой нашей природы; что оно, точнее говоря, сущность всего учения приносит в жертву хаосу изолированных частных учений и, давая людям различного рода отрывочные истины, убивает дух самой истины, гасит в людях самостоятельность, которая базируется на ней. Я видел, и для меня было ясно, что это обучение не основывает своих отдельных средств ни на элементарных принципах, ни на элементарных формах, что оно, скорее, пренебрегая созерцанием как абсолютной основой всякого познания, само себя лишает возможности (при помощи какого-либо одного из своих половийчатых средств) достичь цели обучения — получения четких понятий — либо возвысить до степени безусловной необходимости те ограниченные результаты, которых оно само добивается.
Это определенное состояние, в котором в отношении образования в Европе находятся по меньшей мере десять человек против одного, а также уровень обучения, которым они пользуются, при первом взгляде на этот предмет кажутся невероятными. Однако это не только исторически верно, но и необходимо психологически; иначе и быть не могло. Европа из-за состояния своего народного образования должна была впасть в заблуждения, или, скорее, в безумие, в которое она действительно впала. С одной стороны, Европа в отношении отдельных наук и искусств поднялась до исполинских высот, но, с другой стороны, для всего своего поколения потеряла всякие основы образования, следующего природе. С одной стороны, ни одна часть света так высоко еще не стояла, но с другой — ни одна часть света так низко еще не падала. Золотой главой своих отдельных наук и искусств она упирается в облака, словно в видении пророка; но народное образование, которое должно быть основанием этой золотой главы, напротив, повсюду, подобно ногам того исполинского видения, представляет собой самую жалкую, самую хрупкую, самую никчемную глину.
Это пагубное для человеческого духа несоответствие между преимуществами высшего образования и жалким уровнем низшего, или, вернее, исходная точка, с которой начинается вопиющее несоответствие нашей культуры,— изобретение книгопечатания. В своем изумлении перед столь новым и огромным влиянием книгопечатания на распространение словесных знаний Европа была охвачена безрассудным и легкомысленным доверием к всеобщности его действия. Это было естественно для ближайших поколений, живших после этого изобретения; но что Европа столько веков и по сей день охвачена этим безрассудством и дала ему перерасти в нервную лихорадку, разъедающую тело и душу, не чувствуя себя при этом больной,— это, конечно, ни с какой частью света, кроме нашей, случиться не могло бы.
Однако потребовалось еще и побочное воздействие со стороны влиятельных капуцинских, феодальных, иезуитских и кабинетных систем, чтобы это искусство книгопечатание вызвало успех, который оно имело в Европе. С учетом этих побочных обстоятельств, конечно, становится понятно, каким образом книгопечатанию удалось поставить, наконец, рядом наши искусства и наше народное образование в их настоящем положении, как оно это сделало. Становится также ясно, что при данных обстоятельствах книгопечатание не могло выдвинуть ни менее значительного искусства, ни более качественного образования, чем сделало на самом деле. Совершенно ясно, как безмерно ему пришлось сузить для Европы область применения ее пяти чувств, а деятельность орудия наблюдения, глаза, пришлось в такой степени ограничить обожествляемой святыней нового познания — буквами и книгами, что мне вскоре захочется сказать, что книгопечатанию пришлось превратить орудие получения нами всех познаний в простое орудие изучения нами букв, а нас самих — в простых буквоедов.
Реформация при ослаблении ее собственного духа и неизбежном при этом обожествлении своих мертвых форм и образа мыслей завершила то, что начало книгопечатание. Ведь она, не нанеся достаточно сильный удар неприкрытой глупости монашеско-феодальногомира, еще развязала этому миру язык в отношении отвлеченных понятий. Из-за этого мир еще больше погряз в буквоедстве и дошел до того, что развитие истины, любви и веры не только не уничтожило заблуждений этого порядка, но, наоборот, они еще усилились благодаря более опасным заблуждениям — неверию, эгоизму и бесправию, между тем как они, казалось бы, должны были исчезнуть.
Опустошительный поток, сдерживаемый в своем беге горным обвалом, принимает новое направление и из года в год, от поколения к поколению увеличивает вызванное им опустошение. Подобно ему, и европейское народное просвещение, после того как оно в результате совместного воздействия этих двух главных факторов оставило спокойное русло наблюдений и приняло общее беспочвенно-мечтательное направление, продолжало из года в год, от поколения к поколению опустошать человеческие сердца. Наконец, через столетия оно привело нас к окончательному превращению науки в болтологию, а через это — к болтологии неверия. Глубокая испорченность, которая свойственна этому состоянию, обусловленному увлечением словами и беспочвенными мечтами, ни в каком случае неспособна привести нас к безмятежной мудрости веры и любви, а, напротив, ведет к болтологии мнимой веры, суеверию и их следствию — эгоизму и ожесточению.
Во всяком случае, бесспорно, что всепоглощающее буквоедство и односторонняя книжность нашей современной культуры дошли до того, что мы больше ни в чем не можем оставаться такими, как сейчас. Иначе и быть не могло. Благодаря тому, что мы в результате подобного, глубоко внедрившегося искусства обучения и еще более глубоко внедрившихся средств, которые усиливали наши заблуждения, долго настраивали себя на то, чтобы совершенно лишить чувственной основы средства познания и обучения, а самих себя — всякой способности наблюдать,— благодаря этому позолоченное сумасбродство нашей культуры не могло стать на другие ноги, кроме тех, на которых оно действительно стоит. Иначе и быть не могло. Случайные, отрывочные средства нашей культуры не могли обеспечить ни в одной из ее отраслей действительной цели общественного обучения — четких понятий и законченных навыков во всем том, с чем народу надо быть знакомым во всех этих отраслях и что ему существенно необходимо знать.
Даже лучшие из этих средств — всевозможные арифметические, математические и грамматические пособия — при этих обстоятельствах должны были потерять свою силу, потому что они целиком были лишены необходимой основы всякого обучения — наглядности. Таким образом, и эти средства обучения слову, числу и форме, недостаточно подчиненные общей основе познания — созерцанию,— неизбежно должны были заставить наших современников (при множестве заблуждений и обманов) только поверхностно, бесцельно и односторонне изощряться в применении этих средств обучения и этими ухищрениями ослаблять свои внутренние силы, вместо того чтобы укреплять и развивать их. Благодаря тем же силам и тому же механизму, с помощью которого искусство обучения, основанное на природе, может возвысить нас до познания истины и мудрости, нас насильно унизили до лжи и глупости и заклеймили жалкими, бессильными, лишенными способности наблюдения пустобрехами и болтунами.
Даже познания, почерпнутые нами из наблюдений, связанных с нашим положением и профессией, которые, несмотря на всю глупость нашего поведения, еще ухудшившегося из-за искусственности [обучения], все же сохранились у нас, потому что никакие заблуждения в искусстве обучения никогда не в состоянии полностью отнять эти познания у людей,— даже эти познания оказались в нас изолированными и тем самым односторонними, призрачными, эгоистичными, бесчувственными. Мы должны были стать (и не могли при таком руководстве не стать) невосприимчивыми ко всякой истине, лежавшей за пределами нашего чувственно ограниченного наблюдения, и возмущаться всем, что противилось этому одностороннему, эгоистичному способу наблюдения; нам пришлось (в этом положении мы не могли иначе) из поколения в поколение все глубже погрязать в неестественности нашей ограниченности и вытекающих из нее бесчувственности, эгоизме, несправедливых насильственных действиях; такими мы в настоящее время и являемся.
Только этим, дорогой Гесснер, и ничем иным объясняется, что в течение прошедшего столетия, которое в последней своей четверти довело увлечение этим состоянием до его высшей степени, мы повсюду погружались в мечтания, или, вернее, в состояние неистовства беспочвенного, но и безграничного зазнайства. В этом состоянии мы сами отравляли свои отдельные истинные взгляды и справедливые требования весьма насильственным возбуждением своих диких и слепых природных чувств, а из-за этого во многих отношениях и многими путями должны были склониться к многоголовому и над нами всеми повсеместно властвующему духу санкюлотизма. Неизбежным следствием этого была и должна была быть внутренняя дезорганизация всех чистых природных чувств, всех основанных на них проявлений гуманности и даже ликвидация всякой гуманности в самих государственных формах. Это позднее, конечно, вызвало ликвидацию некоторых негуманных государственных форм, но, к сожалению, не в пользу гуманности.
Вот, дорогой друг, набросок моих взглядов на новейшие события. Так я объясняю себе мероприятия Робеспьера и Питта, поведение советников и народа. И по поводу каждого отдельного мнения я вновь утверждаю, что пробелы в европейском образовании, или, вернее, искусственная постановка с ног на голову всех естественных взглядов на образование, привели Европу к тому уровню, на котором она сейчас находится. И что нет никаких средств против уже произошедших и еще ожидаемых общественных, нравственных и религиозных переворотов, кроме поворота нашего народного образования, которому свойственны поверхностность, бессистемность и сумасбродство, к признанию того, что чувственное восприятие является безусловной основой всякого познания,— другими словами, что всякое познание должно исходить из чувственного восприятия и иметь возможность возвращаться к нему.
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Согласно Миллеру, сны, в которых снятся кошки – знак, предвещающий неудачу. Кроме случаев, когда кошку удается убить или прогнать. Если кошка нападает на сновидца, то это означает...
Как правило, змеи – это всегда что-то нехорошее, это предвестники будущих неприятностей. Если снятся змеи, которые активно шевелятся и извиваются, то говорят о том, что ...
Снятся деньги обычно к хлопотам, связанным с самыми разными сферами жизни людей. При этом надо обращать внимание, что за деньги снятся – медные, золотые или бумажные...
Сонник Миллера обещает, что если во сне паук плетет паутину, то в доме все будет спокойно и мирно, а если просто снятся пауки, то надо более внимательно отнестись к своей работе, и тогда...
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +