Постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе наркомпросов» показало истинные корни так называемой педологии, установив, что «...такая теория могла появиться лишь в результате некритического перенесения в советскую педагогику взглядов и принципов антинаучной буржуазной педологии, ставящей своей задачей в целях сохранения господства эксплоататорских классов доказать особую одаренность и особые права на существование эксплоататорских классов и «высших рас» и, с другой стороны, - физическую и духовную обреченность трудящихся классов и «низших рас».
В приведенной цитате из постановления ЦК речь идет об «антинаучной буржуазной педологии». Относится ли она также и к современной буржуазной психологии?
Хорошо известно, что разграничение терминов «психология» и «педология» в зарубежной литературе весьма и весьма неопределенно, причем термин «педология» употребляется там довольно редко. Хорошо известно также, что большинство тех буржуазных авторов, взгляды которых наиболее сильно влияли на наших педологов, называли себя не педологами, а психологами. Все это говорит о том, что искать педологию следует не только в тех книгах, на титульном листе которых стоит это слово, и не только у тех писателей, которые сами называли себя педологами. Название в этом вопросе является самым маловажным обстоятельством. Критерий, дающий возможность отличить антинаучную педологию от научной психологии, содержится в той самой цитате из постановления ЦК, которая приведена мною выше. К антинаучной буржуазной педологии относятся - независимо от их названия и от субъективных намерений их авторов - все те работы, которые направлены на доказательство особой одаренности и особых прав на существование эксплоататорских классов и «высших рас» и, с другой стороны - физической и духовной обреченности трудящихся классов и «низших рас» и тем самым служат делу сохранения господства эксплуататорских классов.
Подходя с этим критерием к литературе по интересующему нас вопросу, мы должны признать, что буржуазная психология одаренности в ее основных, наиболее влиятельных направлениях является по существу своему антинаучной, педологической.
Давать систематический обзор зарубежной литературы по психологии одаренности не входит в мою задачу. Я остановлюсь лишь на нескольких примерах, достаточно ярко иллюстрирующих выдвинутое положение.
Начну с книги Ф. Гальтона «Наследственность таланта, ее законы и последствия», написанной еще в 60-х годах прошлого столетия, по и в настоящее время цитируемой почти во всех сколько-нибудь крупных работах по психологии одаренности (3). Работа Гальтона единогласно признается - по крайней мере английскими и американскими исследователями - основоположной для всего учения об одаренности, а сам Гальтон обычно именуется создателем этой отрасли науки. Нередко имя его сопровождается эпитетом «гениальный». Основные положения Гальтона - с теми или иными частными поправками - кладутся в основу очень многих современных американских и английских работ по психологии таланта и одаренности.
Книга Гальтона посвящена доказательству того положения, что появление талантов и гениев целиком объясняется наследственностью, что привилегия давать талантливых и гениальных людей принадлежит определенным родам, определенным семействам. Слава Гальтона определяется, однако, не столько тем, что он защищал это ложное, но очень выгодное для всякого рода эксплоататорских классов положение, сколько тем, что он впервые применил для доказательства его некоторые наукообразные методы, создающие при известном мастерстве подачи их иллюзию объективности и беспристрастности. В этом смысле Гальтон является действительно отцом того «объективного», «количественного», «строго научного» изучения вопросов одаренности, которое особенно расцвело в Америке в XX в. Так именно оценивал свой труд и сам Гальтон. «Теория наследственности таланта, - писал он, - находила себе защитников и между прежними писателями и между новейшими. Но я объявляю притязание на то, что я первый пытался разработать этот предмет статистически, пришел к таким результатам, которые могут быть выражены цифрами, и применил к изучению наследственности закон уклонения от средних величин» (3, стр. 2).
Основной прием, примененный Гальтоном, заключается в следующем: вместо того, чтобы доказывать, что талантливые или даже просто высокоодаренные люди принадлежат в основном к ограниченному кругу семейств (а прямо доказать такое положение, очевидно, невозможно), он доказывал, что «известные» и «знаменитые» люди принадлежат к этому ограниченному кругу семейств Такое положение доказать уже нетрудно, в особенности, если в качестве-«известных» людей взять, как это сделал Гальтон, всех английских судей за известный период времени, английских пэров и т. п.
Для того, чтобы иметь право осуществить этот фокус, Гальтон должен был предварительно принять следующие положения:
1)«ни один человек не может достигнуть высокой репутации, не будучи одарен чрезвычайно высокими дарованиями», и 2) «лишь весьма немногие из людей, обладающих этими высокими способностями, не достигают выдающегося положения» (стр. 49).
Легко понять, какую исключительную ценность должны иметь эти два положения для всех, стремящихся доказать «особую одаренность» господствующих классов. «Выдающегося положения» и «высокой репутации» достигают главным образом представители этих самых классов и, если принять, что положение и репутация являются следствием «высоких способностей», то немедленно будет доказано, что «высокие способности» составляют принадлежность господствующих классов. И действительно, буржуазные исследователи одаренности вплоть до последнего времени широко используют гальтоновскую подмену одаренности известностью, ссылаясь при этом на вышеприведенные два «основных положения», как на «установленные Гальтоном». Конечно, доказать эти положения Гальтон не мог. Да и как доказать вещь, явно противоречащую действительности? Трудно ведь совсем невидеть того, как капитализм «тысячами давил, губил, выбрасывал вон» (1). таланты, совсем не знать того, что в капиталистическом обществе вовсе не «высокие способности» ведут к занятию «высокого положения» и достижению «высокой репутации». Ярчайшие примеры этого можно найти у лучших представителей буржуазной художественной литературы.
Однако Гальтон исписал много страниц, якобы посвященных «доказательству» неразрывной связи способностей с известностью, и тем самым дал право его последователям не задерживаться на этом щекотливом вопросе, а просто принимать приведенные выше положения как «доказанные Гальтоном». Не много ведь найдется охотников извлекать старинную книгу Гальтона и проверять его доказательства.
Если же мы все-таки попробуем такую проверку произвести, то результат окажется не лишенным занимательности. Приступая
к своей задаче, Гальтон дает такое определение одаренности:
«Под «природной даровитостью» я разумею такие качества ума и характера, которые дают человеку возможность и способность
_______________
1. Ленин, Очередные задачи Советской власти, Соч., т. XXII, стр. 457.
_______________
совершать действия, ведущие к высокой репутации» (стр. 37). За сим следуют разного рода рассуждения и ссылки на «множество примеров, приводимых в этой книге», после чего делается вывод: «Отсюда можно заключить, что люди, достигшие известности, и люди, одаренные от природы, по большей части совпадают между собой» (стр. 39). Конечно, не мудрено доказать «совпадение» известности с природной даровитостью, если заранее принять за одаренность те качества, которые ведут к достижению известности.
Логическая нелепость этого «доказательства» только потому не бросается в глаза, что оно тонет в море всякого рода рассуждений и примеров, которыми автор пытается уговорить своих читателей. Вот образец такого рода уговаривания: «Если человек одарен обширной умственной даровитостью, энергичностью в работе и способностью к тяжелому труду, едва ли какие-нибудь причины могут помешать ему выдвинуться. Мир вечно томится затруднениями, выхода из которых он ищет, непрерывно борется с идеями и чувствами, для которых он неумеет найти должного выражения. Поэтому, если является человек, способный разрешить эти трудности или выразить словом эти скрытые чувства, он наверное будет встречен общим сочувствием. Ему нужно только взяться за перо, и дело будет сделано» (стр. 39). Хорошо бы автору таких рассуждений предложить «взяться за перо» после 12 или 14 часов тяжелого физического труда и притом в обстановке, н которой жили средние английские рабочие 60-х годов XIX в. И что бы сказал этот самый автор, если бы ему посоветовать считать «дело уже сделанным», как только он «взялся за перо», и не интересоваться опубликованием продуктов его пepa? Автор, по-видимому, не знает, что в современном капиталистическом обществе мало одной работы пера для достижения высокой репутации и что для печатного распространения написанного пером мало одного желания автора.
Первое место в том материале, на котором доказывается наследственность таланта, занимают английские судьи. Вот что говорится о них: «Прежде всего место судьи уже само по себе служит надежным ручательством, что занимающий его наделен исключительными способностями». (Хорошо бы автору почитать, ну хотя бы Диккенса!) «Поэтому я не считаю нужным приводить выдержки из биографий для доказательства того, что каждый из упомянутых мною судей - человек высокодаровитый »(стр. 53, 55).
Требуется доказать тезис: чем талантливее человек, тем больше у него талантливых родственников. Для этого доказывается - статистически, цифрами, «строго научно», что у лордов-канцлеров (высшая судебная должность в Англии) больше талантливых родственников, чем у судейских чинов бодрее низкого ранга. Но достаточно открыть любой справочник, чтобы узнать, что лорд-канцлер в качестве главы гражданского правосудия назначает низших судей и рекомендует кандидатов в судьи более высоких судебных инстанций. Это обстоятельство легко может навести даже не особенно дальновидного читателя на мысль о том, что и не привлекая на помощь наследственности, можно объяснить изобилие достигших высокого положения (причем главным образом в судебном мире) родственников лордов-канцлеров. Это соображение настолько очевидно, что оно бросается в глаза и самому Гальтону. Но он мгновенно отводит его следующим замечанием: «Если мне представят возражение, что лорды-канцлеры имеют более возможности выдвинуть своих родственников сравнительно с остальными судьями, то с моей стороны лучшим возражением будет снова то замечание, что известность есть уже доказательство способностей» (стр. 63).
Как видно из этого последнего замечания, положение «известность есть доказательство способностей» имеет силу некоторого всеобщего закона, простой ссылкой на который можно опровергать даже самые очевидные вещи. В связи с этим особенно любопытно находить в гальтоновской книге мысли и факты, в корне опровергающие этот всеобщий закон. Таких мыслей и фактов можно особенно много найти во второй половине книги, там, где автор настолько уже уверен, что. читатель поверил в «закон», что не боится допускать на страницы своей работы отголоски реальной жизни. Если собрать все мысли Гальтона, противоречащие его основному «закону» - «известность есть доказательство способностей», то их будет совершенно достаточно, чтобы от закона ничего не осталось.
Вот пример из главы «Государственные люди»: «Было бы крайне нецелесообразно выбрать для нашего списка имена сановников или министров, потому что, если некоторые из них действительно отличаются замечательными или блестящими дарованиями, зато другие никак не выше посредственности» (стр. 84).
Разве не интересно сопоставить эту фразу с первым положением «закона»: «Ни один человек не может достигнуть высокой репутации, не будучи одарен чрезвычайно высокими дарованиями»? Подобного рода фраз в этой главе сколько угодно: «Бесспорно, многие из герцогов - весьма даровитые люди, но, с другой стороны, не подлежит сомнению, что способности значительного большинства их не дают права на такое общественное положение». «Исключительное положение, например, министра в Англии не может быть верным критерием соответствующих дарований» и т. п. (стр. 84).
Можно подумать, что именно «государственные люди» дают изъятия из пресловутого «закона». Но, нет. Эти изъятия без труда отыскиваются и в других главах. Например, о писателях говорится, что некоторые из них могут приобрести славу, далеко превышающую действительное их достоинство, и что «слава не всегда служит надежным указанием действительного достоинства» (стр. 136-137).
Эти «небольшие» недоразумения не смутили, однако, последователей Гальтона. Они полностью приняли его положение о
том, что известность является доказательством одаренности, и построили на нем один из двух основных методов «объективного и строго научного» изучения одаренности: метод измерения известности. (Другим является получивший у нас печальную известность метод т е с т о в.)
«Метод измерения известности» был широко использован в целом ряде исследований, пользующихся солидной репутацией в буржуазном учении об одаренности. Таковы работы Кэтелла, Хавелока Эллиса, Кандола, Клэрка и, наконец, огромное исследование Екатерины Кокс, составляющее второй том «Генетического исследования гениальности Термена».
Сущность этого «метода» лучше всего усмотреть на работах Кэтелла. Он взял 6 больших энциклопедических словарей (английские, французские и немецкие) и измерил количество места, отведенного в этих словарях отдельным лицам. Это «количество места, отводимого в энциклопедических словарях», он и принял за «меру известности». В первой из своих работ, посвященных этому вопросу, он отобрал тысячу человек, имеющих наибольшую меру известности, и расположил их в порядке убывающей известности, т. е. начав с того, которому было отведено больше всего места в энциклопедиях. Таким образом составился кэтелловский список тысячи «наиболее известных людей истории» (цит. по 25, стр. 18-19). Сходные процедуры использовались и в работах других авторов.
Результаты, полученные такого рода исследованиями, Холлингворт формулирует следующим образом: «Лица, изучавшие «известность», сходятся между собой в следующем: отцы подавляющего большинства знаменитых людей имели социально-экономическое положение далеко выше среднего: дворяне, лица свободных профессий или лица, успешно занимающиеся коммерцией. И в странах Старого Света, и в Соединенных Штатах очень немногие дети работников физического труда достигали высоких степеней известности. Города дали по сравнению с деревней (за исключением французских замков) гораздо больше людей, достигших известности. Очень немного женщин в истории человечества могут быть включены в число достигших первого ранга в умственной работе» (28, стр. 11).
Конечно, все эти выводы совершенно бесспорны и для получения их едва ли следовало производить кропотливые исследования. Такие особенности классового общества, как разделение умственного и физического труда, выполнение функций, связанных с «высоким положением» и «высокой репутацией», главным образом представителями эксплоатирующих классов, подчинение деревни городу, порабощение женщин, - являются азбучной истиной для всякого марксиста. Во всех этих исследованиях не было бы ничего антинаучного, если бы они просто преследовали цель установить, какие имена получили наибольшее официальное признание в определенных странах и в определенную эпоху. Но не будем забывать, что цель их совсем другая. Они претендуют на
то, чтобы установить «совершенно объективным путем» список наиболее одаренных, наиболее талантливых людей, список величайших гениев и, установив такие списки, делать из них выводы о том, какие социальные группы, какие нации, какие расы, какой пол являются носителями более высоких ступеней одаренности.
Логическая схема всей этой процедуры такова: 1) Составить список «наиболее одаренных» людей, положив в основу этого списка такой признак, который заранее гарантирует отбор людей, главным образом, из господствующих классов, «высших рас» и «передовых наций». 2) Подсчитать, какое количество представителей разных социальных групп, разных наций, рас и т. п. входит в этот список. 3) «Открыть», что огромное большинство «высокоодаренных» людей выходит из господствующих классов, наций и т. д.
Наиболее объемистым (около 850 страниц) и наиболее внушительным с точки зрения «ученого аппарата» (сотни кривых и статистических таблиц, из которых некоторые занимают десятки страниц) из всех работ этого рода является исследование Екатерины Кокс, выполненное под руководством Термена и посвященное «ранним психическим проявлениям трехсот гениев» (25). Сейчас нас интересует вопрос о том, как был составлен и каким оказался список этих гениев. О том, как изучались «ранние психические проявления» лиц, вошедших в этот список, речь будет несколько позже.
В основу своего описания Кокс положила кэтелловский список тысячи наиболее известных людей истории», внеся в него следующие изменения: 1) она исключила всех лиц, о которых нельзя было собрать достаточных биографических данных;
2) она исключила владетельных особ, получивших свой сан по наследству, и представителей наследственной аристократии;
3) оставила в списке только лиц, родившихся между 1450 и 1850 гг.; 4) из списка, оставшегося в результате этих манипуляций, она взяла 282 имени, имевших но Кэтеллу наибольшую «меру известности».
Мы уже знаем, что отбор по принципу «известности» является не объективным отбором наиболее выдающихся по одаренности людей, а весьма и весьма необъективным отбором, заранее гарантирующим огромное преобладание представителей господствующих классов. Рассматривая список Кокс, мы в дополнение к этому убеждаемся, что и само определение «известности» производится вовсе не объективно: в список попадают не действительно наиболее известные люди, а люди, которых желательно считать за наиболее известных. В списке нет ни одного русского имени: нет Льва Толстого, нет Достоевского, нет Пушкина и Гоголя, нет Петра I, нет Чайковского, нет Ломоносова, нет Менделеева. В списке нет Маркса и Энгельса, нет Фейербаха, нет Бланки, нет Вильгельма Либкнехта. И в тоже время в нем стоят такие имена: Вильям Уорбертон (1698-1779), «английский прелат, богослов и критик» (1), Эттербери (1662-1732), «знаменитый английский богослов и критик», Л. Эндрьюс (1555-1626), «английский богослов», Р. Бакстер (1615-1691), «знаменитый английский новоконформистский богослов», Т. Чалмерс (1780-1847), «известный шотландский богослов и писатель», Томас Кранмер (1489- 1550), «архиепископ кентерберийский», и т. д. Позволительно усомниться в том, чтобы даже в современной Америке перечисленные имена богословов и архиепископов были более известны, чем имена Маркса или Льва Толстого. Столь же сомнительным по своей объективности представляется и порядок имен в этом списке. Шестое место занимает, например, Эдмунд Борк (1729-1797), известный деятель партии вигов, впоследствии перешедший к консерваторам. Неужели же, даже и по признаку известности, он является шестым в списке величайших гениев человечества за последние четыре столетия, в то время как в том же списке Дарвин занимает 68-е место, Бетховен 121-е, Коперник 192-е, Бальзак 255-е, Бах 269-е?
Резко тенденциозен, таким образом, не только принцип определения одаренности по известности, но и метод, применяемый для установления степени известности.
Одним из основных вопросов, которым интересуется Кокс в своем исследовании, является вопрос о том, из каких социальных групп происходят гении. Нетрудно догадаться» какой ответ можно получить в результате столь «объективного» метода исследования.
Ответ этот дается, исходя из профессии отцов, причем профессии классифицируются по так называемой «классификации Таусига», включающей в себя 5 профессиональных групп. Процентное распределение 282 имен из списка Кокс по профессиям их отцов показано в табл.1.
Таблица 1
Процентное распределение 282 знаменитостей по профессиям их отцов
(Екатерина Кокс)
Профессиональные группы по классификации Таусига / Процент отцов, входящих в каждую группу
___________________________________________________________________
1. Лица интеллигентных профессий и дворянство .................. 52,5%
2. Лица полуинтеллигентных профессий, люди из делового мира и джентри (2)... 28,7%
3. Квалифицированные рабочие и низшие представители делового мира........ 13,1%
4. Полуквалифицированные рабочие................... 3,9%
5. Неквалифицированные рабочие......................0,7%
____________________________________________________________________
1. В кавычках я привожу даваемые Кокс формулировки того, чем именно знаменит данный деятель.
2. Английское мелкопоместное дворянство.
Конечно, классификация Таусига не может претендовать на четкость классового анализа (в особенности, когда она применяется суммарно к такой большой эпохе, как четыре столетия, в течение которых произошла смена феодального строя капиталистическим), однако она достаточно резко разделяет классы. эксплоатирующие и классы эксплоатируемые. Первые две группы в основном состоят из представителей эксплоатирующих классов, последние две - из представителей классов эксплоатируемых; средняя третья, группа является смешанной, включая в себя, однако, главным образом, мелкую буржуазию. Особо почетное место в этой классификации занимает, как мы видим, интеллигенция, но это обстоятельство не затрудняет классового анализа. В классовом обществе интеллигенция состоит в большей своей части из представителей господствующих классов и служит интересам этих самых классов. О русской дореволюционной интеллигенции товарищ Сталин говорит: «В старое время интеллигенция рекрутировала своих членов среди дворян, буржуазии, отчасти среди крестьян и лишь в самой незначительной степени среди рабочих» (1). Таким образом тот факт, что интеллигенция в классификации Таусига отнесена в те же две первые группы, как дворянство и буржуазия, нисколько не стирает классовой физиономии этих групп.
Эта таблица дает возможность автору сделать следующий вывод: «Хотя сыновья королевских, а также аристократических фамилий выше ранга баронета были исключены из списка, чтобы иметь дело с известностью лишь в таком круге, где общественное положение отца едва ли может иметь влияние, все же больше половины лиц являются наследственными членами высшего социального класса, который численно составляет очень малую часть населения, а 80%, т.е. четыре пятых всех лиц, принадлежат к двум высшим классам» (25, стр. 36 - 37). Одних подчеркнутых нами слов было бы достаточно, чтобы доказать классовую направленность автора: утверждать, что за последние четыре столетия социальное положение отца, если только он «не выше баронета», не влияло на воспитание и карьеру детей, это такая явная ложь, которую невозможно преподносить массам без покрытия густой завесой учености. Для создания этой завесы и служит тяжелый аппарат псевдонаучных, якобы объективных статистических методов.
Итак, работы буржуазных авторов, изучающих одаренность «методом измерения известности», в своей основной тенденции направлены н а доказательство особой одаренности эксплоататорских классов.
Перейдем теперь к исследованиям, опирающимся на другой --------------------------------
1. С т а л и н, О проекте Конституции Союза ССР, Доклад на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 г., «Вопросы ленинизма», изд. 11-е, стр. 526. ------------------------------
из «методов» изучения одаренности, также претендующий на «строгую научность и объективность», на «метод тестов». В данном контексте речь будет итти не о методической критике тестов. Здесь нас интересует классовая направленность тестологических исследований.
Наибольшую славу в буржуазной науке из всех тестов одаренности получили как известно, тесты Бине в различных их вариантах. Остановимся на двух-трех примерах того, как используются эти тесты наиболее знаменитыми представитедями буржуазного исследования одаренности.
Начнем с немецкого психолога Вильяма Штерна, пользующегося репутацией крупнейшего теоретика проблемы одаренности и создателя диференциальной психологии. По своей общественно-политической физиономии Штерн был типичным либералом, нередко говорил и писал об объективности и беспартийности подлинной науки, был большим защитником демократии, буржуазной, конечно.
Штерн не мало занимался тестами Бине; он изобрел и пресловутое IQ, т. е. «коэфициент умственной одаренности» (1). В деле использования тестов он несомненно высоко компетентное лицо. Послушаем, какого мнения он придерживается в вопросе о зависимости умственной одаренности, определяемой тестами, от социальной принадлежности ребенка.
Вот что он пишет по этому вопросу: «При испытании или оценке одинаковыми методами одаренности детей различных школ, воспитанники которых происходят обычно из социально и материально неодинаково обставленных кругов, большей частью - и притом именно в случаях, исследование которых отличается наиболее научным подходом, - обнаруживалось в среднем итоге опережение на стороне социально-привилегированной группы».(22, стр. 252).
Как же следует объяснить тот факт, что дети привилегированных классов дают при тестовых испытаниях более высокие показатели умственной одаренности? Принципиально говоря, здесь возможны объяснения трех типов: 1) Признать, что тестовые испытания характеризуют вовсе не «умственную одаренность», а что-то совсем другое. Это объяснение оказывается единственно возможным при действительно объективном и беспристрастном подходе. 2) Допустить, что обнаруживаемые различия в одаренности относятся за счет разницы в условиях школьного обучения и домашней жизни. К такому объяснению склонялись некоторые из буржуазных исследователей. 3) Отнести обнаруживаемые различия за счет «внутренних», врожденных, наследственных причин, признав тем самым более высокую наследственную одаренность у детей господствующих классов. Это --------------------------------
1) IQ есть процентное отношение «умственного возраста», определяемого помощью тестов Бине, к паспортному возрасту ребенка. Если «умственный возраст» отстает от паспортного, IQ меньше 100, если «умственный возраст» опережает паспортный, IQ больше 100. ----------------------------------
объяснение - самое реакционное из всех - защищает Штерн. Вот что он пишет по этому поводу: «Вполне учитывая упомянутые внешние обстоятельства, способные понизить успешность детей, материально менее обеспеченных, - не следует, однако, упускать из виду, что и внутренние причины, т. е. причины, лежащие в подлинных задатках, могут играть свою роль. Ведь социологические факты тесно переплетаются с биологическими: общественное расслоение связано с моментами наследственными. Значительная часть детей общественных верхов является потомками поколений, которые выбились из низших слоев именно благодаря особой способности и дарованиям; они уже являются, следовательно, продуктом влияния наследственности в процессе сурового отбора, имевшего, по крайней мере, частично «интеллектуальный характеру (22, стр. 255). То-есть, попросту говоря, дети эксплоататорских классов по своим врожденным наследственным задаткам стоят выше детей угнетенных классов; это результат наследственно закрепленного отбора, который ничем не изменишь.
И вот, установив такого рода психологическую «теорию голубой крови», Штерн предлагает следующую «высоко демократическую» педагогическую систему: после четырехлетнего курса всеобщего начального обучения производить отбор по «умственной одаренности» (т. е. по тестам) и лишь выдвинувшихся в этом отборе допускать к тем видам дальнейшего образования, которые открывают доступ к руководящим профессиям и должностям. Это сопровождается приговариваниями о том, что таким образом будет уничтожена «зависимость школьного пути от кошелька родителей». Для всякого грамотного человека ясно, что речь здесь идет о классовом отборе, так как только что было доказано, что тестовая одаренность зависит от социального происхождения и что отбор этот выдуман для того же, для чего выдумыют всякие буржуазно-демократические установления: создать видимость равенства для всех, а на деле обеспечить доступ для избранных. Но Штерн боится: вдруг те самые избранные, ради которых выдумана эта хитрая система, не поймут, что она призвана работать в их интересах. И он спешит сделать следующее, замечательное по своей откровенности, признание: «Я ни на мгновение не сомневаюсь, что при этой правомерной, насквозь демократической конкуренции дети из семей, доселе являющихся носителями культуры, попрежнему будут составлять сравнительно значительную долю. Это будут как раз те самые «старые» семьи, которые еще достаточно «юны», чтобы претворить старинные сокровища психического наследия в молодую свежую силу современности. И будет счастьем для прогресса культуры, если это полное жизненности психическое наследие, сохраняющее преемственную связь с прошлым, пропитает собой и смягчит отвергающее историческую традицию стремление к новизне вновь вступающих в культуру» (22, стр. 257-258). Эти слова, несмотря на их цветистую красивость, представляют собой драгоценное свидетельство типичного представителя буржуазной, «объективной» науки о том, для чего придумываются наукообразные манипуляции вроде тестового отбора по одаренности, оказывается для того, чтобы «смягчить» «отвергающее историческую традицию» (читай «революционное») «стремление к новизне» (не к свержению ли капитализма?) «вновь вступающих в культуру» (читай пролетариата и вообще эксплоатируемых классов).
Четкая классовая направленность штерновской интерпретации тестового определения одаренности, кажется, не может вызывать никаких сомнений.
Перейдем к другому, не менее известному представителю буржуазной психологии одаренности - Термену. Возьмем первый том его «Генетического исследовании гениальности», носящий заглавие «Генетические и психические черты тысячи одаренных детей». Исследование это, проведенное, кстати сказать, на специально отпущенные из государственного, фонда средства, состояло в следующем: 1) Была проведена анкета среди учителей, предлагавшая каждому учителю выделить трех самых способных учеников его класса. Этой анкетой были охвачены только школы крупных городов; таким образом дети из сельских школ и из школ небольших городов не были охвачены исследованием. 2) Отобранные таким образом 10 000 школьников были подвергнуты испытанию при помощи двух наборов тестов: «Национальные тесты В» и «сокращенный Бине-Санфорд». 3) В результате этих операций была отобрана «основная экспериментальная группа» численностью в 643 человека и еще одна дополнительная группа приблизительно такой же численности. Обе эти группы, по предположению автора, состояли из высокоодаренных или «выдающихся» детей. 4) Все описанное составляло подготовительную часть работы; основная же часть заключалась в том, что с каждым ребенком «основной экспериментальной группы» было проведено около 65 страниц разного рода тестов и около 35 страниц разного рода анкет. Половина этого материала была проведена также с дополнительной группой. Размах работы, как видим, грандиозный.
В центре обработки этого огромного материала Термен ставит социальный вопрос.
Он еще в прошлых своих исследованиях нашел, что у интеллектуально выдающихся детей 50% отцов принадлежат к людям интеллигентных профессий и нет ни одного отца, принадлежащего к неквалифицированным рабочим (35, стр. 4). Теперь он стремится дать еще более веские доказательства этого факта. При этом он пользуется той же классификацией Таусига, с которой мы встречались в работе Кокс, с теми лишь изменениями, что у него не фигурируют ни дворянство, ни джентри, которых, как известно, нет в Соединенных Штатах, и что всех «лиц из делового мира» он отнес ко второй группе.
В табл. 2 показано процентное распределение отцов терменовских «одаренных» детей по всем 5 группам.
Таблица 2
Процентное распределение по профессиональный группам отцов 643 детей, признанных одаренными на основании тестовых испытаний (Термен)
Профессиональные группы по классификации Таусига / Процент отцов, входящих в каждую группу
___________________________________________________________
1. Лица интеллигентных профессий................... 31,5%
2. Лица полуинтеллигентных профессий и лица делового мира .......50,0%
3. Квалифицированные рабочие ....................... 11,8%
4. Полуквалифицированные рабочие.................... 6,6%
5. Hеквалифицированные рабочие.......................0,13%
____________________________________________________________
Опять тот же результат: огромное большинство «одаренных> выходит из «высших» социальных групп. Термен прекрасно знает, что это положение было многократно показано исследователями, работавшими по «методу известности». Он в своих выводах хочет пойти дальше и считает, что тестовый метод дает ему на это право. Вот что он пишет по этому поводу: «Прежние исследования доказали только то, что высшие социальные слои дают большее число мужчин и женщин, которым удается достигнуть известности. По этому поводу часто утверждалось, что факт этот должен быть отнесен за счет тех более широких возможностей для успешной деятельности, которыми пользуются члены привилегированных классов. Наши данные доказывают, что индивидуумы, принадлежащие к разным социальным классам, уже в раннем детстве обнаруживают соответствующие различия, обстоятельство, решительно показывающее, что причинный фактор лежит скорее в первоначальной одаренности, чем во влиянии среды» (35, стр. 66). К этой мысли Термен снова возвращается в резюме всей книги, лишь изменяя словесную формулировку: «Предшествующие исследования показали только превосходство высшего профессионального и социального класса в отношении числа даваемых им законченных гениев; было совершенно естественно, что многие предпочитали объяснить это превосходство более благоприятными условиями воспитания. Мы показали, что превосходство этих классов является не менее решительным, если сравниваются дети в таком возрасте, в котором условия воспитания уравнены настолько, насколько может сделать это просвещенная демократия» (стр. 635). Как мы видим, работа Термена целиком направлена на доказательство особой одаренности «высших классов». Какими логическими приемами осуществляется это «доказательство»? Во-первых, здесь повторяется тот же прием, с которым мы уже встречались у Гальтона. Последний сначала определил одаренность, как качества ума и характера, ведущие к известности, а затем «доказал», что так называемая одаренность «совпадает» с известностью. Аналогично поступает и Термен. Одаренность он определяет следующим образом: «Более высокая интеллектуальная одаренность в данном исследовании произвольно определяется как способность давать высокие результаты в таких интеллектуальных тестах, как «Национальные», «Групповые Термена» и «Бине-Санфорд» (стр. 631). Все применение тестового метода для определения одаренности основано в буржуазной психологии на такого рода «произвольном» (очень меткое слово!) определении одаренности как способности решать тесты одаренности. Во-вторых, Термен пытается убедить читателя, что в условиях «просвещенной демократии», образцом которой являются Северо-Американские Соединенные Штаты, все дети живут и воспитываются в одинаковых условиях. Этот тезис Термен доказывает совершенно серьезно. На интеллектуальное развитие ребенка, полагает он, влияют только «формальные условия воспитания», а они в Америке для всех одинаковы. «Хотя большинство наших (т. е. обнаруживших высокую тестовую одаренность) детей имело преимущество более высокого культурного влияния дома, формально условия их воспитания были такими же, как у всех детей, ни в коем случае не более высокими, чем те, которыми пользуются дети самых скромных семей в Лос-Анжелосе, Сан-Франциско и Окленде. В школе они учились и играли вместе со всеми детьми. Школа не создавала для них особых программ обучения» и т. д. (стр. 636). Конечно, это очень «демократично», что в одной и той же школе не существует разных программ обучения для богатых и бедных. Это делает честь американскому «демократизму». Но Термен забывает, что в другом месте книги читатель может прочесть, что «больше половины детей из нашей группы пользуется частными уроками дома по таким предметам, как музыка, рисование, живопись, танцы, языки и т. д.» (стр. 236). Следует ли полагать, что частные уроки не входят в «формальные условия воспитания», или же надо верить, что и в «самых скромных семьях» больше половины детей пользуется частными уроками?
Для иллюстрации той «логики», к которой прибегают буржуазные ученые в интересующем нас круге вопросов, и той интерпретации, которую они дают тестовым показателям, я приведу еще один пример из уже знакомого нам исследования Кокс.
Мы знаем, что Кокс составила список 282 гениев с целью изучить их «ранние психические проявления». Как осуществлялось
это изучение?
Были выписаны сведения о детских и юношеских годах этих лиц, для чего в отношении каждого лица были использованы две-три биографии (сведения получились, конечно, весьма и весьма поверхностные), затем три «оценщика» (одним из них был сам
Термен, другим - автор работы) должны были, исходя из этих сведений, определить IQ, т. е. «коэфициент умственной одаренности» этих лиц в детские и юношеские годы, иначе говоря, решать, какую бы они получили отметку, если бы их провели через испытания по тестам Бине. Эту оценку они должны были, говорит автор, делать, «пользуясь собственным опытом в тестировании и основываясь каждый на своей собственной шкале оценки умственной одаренности по поведению человека» (25, стр. 47). Очень странно встретить такой метод исследования у ученых, больше всего ратующих за «объективность» методов, понимаемую как независимость результатов от суждения, толкования и оценки исследователя. Но самое главное не в этом. Автор говорит неправду, утверждая, что «оценщики» должны были судить об одаренности, исходя из поведения человека. На самом деле им предлагалось исходить вовсе не только из «поведения» человека, a во многих случаях и не столько из него. Вот как объясняется автором работа оценщиков: «Те лица, родители которых относятся к 3-й группе («квалифицированные рабочие»), если не обращать внимания на другие факторы, вполне имеют право на IQ, в среднем равное 100; если родители их относятся ко 2-й группе («лица делового мира» и т. п.), они, в отсутствии других данных, могут быть оценены в среднем коэффициентом 110, а если родители их из 1-й группы («лица интеллигентных профессий и дворянство»),- коэфициентом 120» (стр. 47-48). В сущности говоря, эти несколько строк до конца раскрывают всю классовую природу тестовых оценок одаренности. Дети квалифицированных рабочих (о рабочих неквалифицированных речи нет, так как они, как мы знаем, почти не попали в список гениев) «имеют право» на одаренность 100, дети же дворян, например, при прочих равных условиях, т. е. при тех же личных свойствах, признаются одаренными на 120. И в результате таких оценок делаются выводы о том, что одаренность у дворян «оказывается» (!!) выше, чем у рабочих.
Чтобы показать, какую роль среди других факторов играло при установлении «крэфициента умственной одаренности» социальное положение отца, я приведу несколько кратких рассуждений, обосновывающих оценки, полученные отдельными людьми.
Первым примером может служить Массена, один из наиболее выдающихся наполеоновских маршалов. Вот что о нем написано: «Мы знаем, что Массена был с раннего детства сиротой и что он работал в качестве юнги на военном корабле, которым командовал один из его дядей. На этом судне он совершил два длинных путешествия. Однако море его интересовало мало. Племянник командира судна должен вероятно иметь оценку несколько выше 100; но юнга, оставшийся юнгой в течение двух длинных путешествий и о котором нечего больше сказать до 17-летнего возраста, кроме того, что он служил юнгой, должен - оцениваться в среднем ниже 100». В результате таких соображений Массена получил в качестве первого «коэфициента» 100.* --------------------------------------
*Каждый «гений» получал два «коэфициента» умственной одаренности»: первый - в отношении возраста до 17 лет, второй - в отношении возраста от 17 до 25 лет.
--------------------------------------
В качестве второго «коэфициента» он получил 105 со следующей мотивировкой: «Этот юноша, служив до 17 лет юнгой, был в этом возрасте зачислен в Королевский итальянский полк. Здесь он быстро достиг унтер-офицерского звания. Дальнейшей продвижение было невозможно вследствие его низкого рождения. (Вот замечательный аргумент «в пользу» измерения одаренности известностью! - Б. Т.). Оценка 105 показывает, что данные дают право на оценку, несколько более высокую, чем 100. Насколько более высокую - можно только гадать» (стр. 88 и 92). И вот такое-то «гадание» именуется «подлинно научным» и «строго объективным» подходом.
Другой пример - английский писатель XVII в. Буниан. Он получил в качестве первого коэффициента 105 с такой мотивировкой: «Его отец был медником или лудильщиком, но медником с хорошим положением в деревне; мать происходила не из среды убогих бедняков, а из семьи порядочной и уважаемой в тех краях. Это достаточные данные (!!) для получения оценки между 90 и 100. Но наши данные этим не исчерпываются: дальше мы читаем, что родители мальчика, несмотря на их незначительность и низкое положение, послали его в школу учиться читать и писать, что, по всей вероятности, означает, что он обнаруживал нечто большее, чем то, что требуется от будущего медника. Оценка 105, по всей вероятности, не слишком велика для такого юноши в подобных обстоятельствах» (стр.90). Не велика-то она не велика, но может быть она слишком мала? Ведь, если бы этот юноша был сыном дворянина или священника, он получил бы только «за происхождение» 120, а если бы он еще что-нибудь «обнаружил», ему прибавили бы за это еще пятерку и он заработал бы всего 125. Вот, например, Дженнер, открывший предохранительную прививку оспы, был сыном священника, получившим «обычное для своего социального положении образование»; за это ему присудили 120. Но, кроме того, он обнаруживал в детстве научные интересы: в возрасте до 9 лет собирал коллекции гнезд; несколько лет спустя «тратил часы, посвящаемые другими мальчиками играм и развлечениям, на отыскивание «ископаемых». За это ему прибавили еще 5 очков, доведя «коэфициент» до 125 (стр. 107).
Работа Кокс чрезвычайно поучительна потому, что в ней «коэфициенты одаренности» не автоматически возникали в результате наукообразной, имеющей видимость объективности и чрезвычайно хитроумной процедуры, называемой тестовым обследованием, а придумывались исследователями на основании всем понятных «житейских» данных. Тут-то яснее, чем в какой-либо другой работе, вскрывается подлинный смысл, который вкладывается буржуазными исследователями в понятие одаренности. Как мы только что видели, в основе методики этой работы (если только можно назвать методикой смешное гадание о том, какую оценку по тестам Бине получили бы Коперник, Наполеон, Ньютон, Вольтер, маршал Ней или Бах, если бы каждый из них был
подвергнут соответствующим испытаниям) лежит исходный тезис: одаренность человека тем больше, чем «выше» его социальное положение. Это положение получило даже, как и полагается в «подлинно научном» и «объективном» исследовании, количественное выражение: дети квалифицированных рабочих «имеют право» на оценку одаренности коэфициентом 100, дети буржуазии «имеют право» на коэфициент 110, дети дворян и высшей интеллигенции - на коэфициент 120. Вот какой смысл имеет «одаренность», изучаемая методом тестов.
Итак, работы буржуазных авторов, изучающие, одаренность «методом тестов», также, как и работы, основанные на «методе измерения известности», направлены в своей основной тенденции на доказательство особой одаренности эксплоататорских классов.
Все сказанное на предыдущих страницах вовсе не преследует цели показать лживость, нечестность, научную недобросовестность или другие какие-нибудь пороки отдельных буржуазных ученых. И Гальтон, и Штерн были, по всей вероятности, весьма почтенными и субъективно честными людьми. Столь же мало имеется оснований отрицать эти достоинства и у ныне здравствующих Термена или Кокс. Речь идет вовсе не об индивидуальных особенностях этих исследователей и не об их субъективных намерениях или желаниях. Речь идет не о психологии, а об идеологии. Речь идет о том, что нельзя, оставаясь буржуазным ученым, дать правильное, не искажающее действительности, подлинно, объективное решение, проблемы одаренности.
Что значит правильно, объективно, не искажая, действительности подойти к проблеме одаренности? Это значит, прежде всего, выявить те огромные залежи способностей, талантов и дарований, которые при капитализме остаются скрытыми в трудящихся массах любого народа, найти закономерности развития этих способностей и показать, наилучшие пути и способы, которыми это развитие может быть осуществлено.
Может ли сделать это буржуазный ученый, оставаясь буржуазным ученым? Нет, потому что, решая эту задачу, он неизбежно должен показать, как капитализм тысячами давит и губит таланты в народе, показать, что в классовом обществе люди работают вовсе не по способностям, показать, что представители господствующих классов в огромном числе случаев не обладают теми способностями, на которые, они претендуют. Но показать все это - значит перестать служить господствующим классам, мало того, это значит-пойти против них. Поступившего так не оставили бы в буржуазном государстве профессором, т. е. человеком, состоящим на государственной службе, ему не дали бы возможности вести исследования на государственные деньги.
Однако не только экономическая, служебная, бытовая и всякая иная зависимость буржуазных ученых от господствующего класса предопределяет направление их работ. Огромное значение имеет здесь и идейная ограниченность их, скованность традиционными рамками буржуазной идеологии, невозможность выйти из-под власти тех-якобы «вечных» категорий человеческого общества, которые на самом деле представляют собой только проклятые свойства эксплоататорского строя и обречены на гибель вместе с ним.
Очень показательны с этой точки зрения последние работы талантливого русского психолога А. Ф. Лазурского, написанные в годы перед революцией и образовавшие выпущенную уже после его смерти (Лазурский умер в 1917 г.) книгу «Классификация личностей» (7). Лазурский несомненно стремился преодолеть многие традиционные предрассудки буржуазной психологии, стремился приблизить ее «к жизни». Тем более бросается в глаза, до какой степени он был скован «вечными категориями» буржуазной идеологии. Приведу один пример.
В основу своей классификации личностей Лазурский кладет прежде всего деление по «психическим уровням», различая три таких уровня: низший, средний и высший. Что следует разуметь под понятием «психического уровня»? При нормальных внешних условиях, пишет Лазурский, и соответствующем воспитании и образовании уровень этот определяется прирожденной одаренностью человека, сводящейся в конце-концов к общему (потенциальному) запасу его нервно-психической энергии или, употребляя другой термин, к присущему ему большему или меньшему количеству психической активности (7, стр. 13). Одним из признаков, «определяющих принадлежность человека к высшему или низшему психическому уровню», является, по мнению Лазурского, «большая или меньшая сознательность и идейность его психических проявлений», которая «отражается, по крайней мере, в большинстве случаев, также и на содержании личности, т. е. на направлении ее интересов, характере профессиональной деятельности и т. п. Если на низшем психическом уровне преобладают занятия мышечным трудом или же такой умственной работой, которая не требует особенного соображения и творчества, то на высших ступенях мы встречаем как раз обратное» (стр. 18).
Вот замечательная иллюстрация буржуазной ограниченности мировоззрения! Для нас кажется почти невероятным допустить, что человек, специально размышлявший над этим кругом вопросов, мог не знать, что в капиталистическом обществе вовсе не психический уровень, зависящий от врожденной одаренности, определяет выбор профессии, что рабочий вовсе не потому занимается мышечной работой, что у него недостаточная «сознательность или идейность его психических проявлений».
Преодоление этой ограниченности возможно только на пути марксистско-ленинского мировоззрения. Только учение Маркса, продолженное и развитое Лениным и Сталиным, научно доказало, что такие «категории» буржуазного общества, как частная собственность на средства производства, как разделение общества на классы эксплоататоров и эксплоатируемых, как разрыв
между физическим и умственным трудом, не являются «вечными категориями», а осуждены на исчезновение вместе с капиталистическим строем. Теперь это положение давню уже перестало быть только теоретическим тезисом. Рабочий класс и крестьянство народов Советского Союза под руководством партии Ленина - Сталина уничтожили на одной шестой части земного шара капитализм, и на наших глазах исчезают эти «вечные категории» буржуазного общества.
Вместе с тем жизнью опровергнуты и основные положения буржуазной «науки» об одаренности.
В Советском Союзе уничтожены все эксплоататорские классы. «80-90 процентов советской интеллигенции - это выходцы из рабочего класса, крестьянства и других слоев трудящихся» (1). Если бы в утверждении буржуазной «науки» об «особой одаренности» эксплоататорских классов заключалась хоть малая доля истины, то следовало бы ожидать в Советском Союзе оскудения талантов и снижения общего уровня одаренности. На самом деле происходит как раз обратное: такого огромного расцвета талантов, как в Советской стране, и в особенности за последнее десятилетие, за годы сталинских пятилеток, не бывало еще ни в одной стране и ни, в одну эпоху. «Страной талантов называют Советский Союз многие представители зарубежной культуры, побывавшие у нас за эти годы.
Критерием истины является практика. Практика Советского Союза показала, что трудящиеся классы, свергнув эксплоататоров и вступив на путь построения коммунистического общества, выдвигают из своей среды такое огромное количество дарований, которого никогда и нигде не было при капиталистическом строе. Практика Советского Союза показала, какие огромные массы самых разнообразных способностей и талантов скрываются в народе и какой бурный расцвет дают эти способности, как только народ свергнет с себя гнет капиталистической эксплоатации. Практика Советского Союза доказала, что не существует никакой «особой одаренности» эксплуататорских классов, так как при уничтожении этих классов количество дарований, выдвигаемых народом, не только не уменьшается, но колоссально возрастает. Таким образом вопрос этот уже не может являться предметом теоретической дискуссии. Он решен практикой. Не видеть этого решения может только тот, кто не хочет видеть, а с тем, кто не хочет видеть истину, бессмысленно вести научный спор. Поэтому-то основные тезисы буржуазной теории одаренности, исходящие из признания «особой одаренности» эксплоататорских классов, не могут являться предметом научной дискуссии. Для нас, работников социалистического строительства, участвующих в осуществлении ----------------------------------
1. Сталин, О проекте Конституции Союза ССР, Доклад на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 г., «Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 512. ----------------------------------
третьей сталинской пятилетки, было бы дико поднимать якобы научный спор о том, что давно опровергнуто нашей действительностью, Спор уже разрешем жизнью, и пусть нежелающие считаться с этим не претендуют на то, что жизнь, не вступая с ними в дискуссию, просто отбросит их «в мусорный ящик истории».
Популярные статьи сайта из раздела «Медицина и здоровье»
.
Поможет ли имбирь сбросить лишний вес?
Не столь давно в качестве лучшего средства борьбы с лишним весом преподносился ананас, теперь пришла очередь имбиря. Можно ли похудеть с его помощью или это разбитые надежды худеющих?
Чего только не пробуют желающие расстаться с ненавистными килограммами - обертывания, травяные настои, экзотические продукты. Можно ли похудеть с помощью пищевой соды?
Далеко не все рекламируемые средства действительно помогают сбросить вес, но абсолютно все они клянутся помочь. Сегодня на пике популярности находится зеленый кофе. Что же в нем особенного?
Метод клеточной терапии применяется для коррекции возрастных изменений в организме. Но как же работает клеточная терапия? И действительно ли эффективна клеточная косметика?
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +