Хейфиц Б. Б.
НИИ судебной психиатрии им. Сербского. Судебно-психиатрическая экспертиза, ее практика и задачи, ОГИЗ, Москва, 1935 г.
(Опыт работы первого клинического отделения института имени Сербского).
Публикуется с некоторыми сокращениями
В институт поступают на испытание лица с различными формами заболеваний, обвиняемые в разнообразных правонарушениях.
Это разнообразие контингента испытуемых накладывает особый отпечаток на наши отделения. Наш институт много лет был чисто практическим учреждением и ставил перед собой одну лишь задачу — дать ответ суду, вменяем ли испытуемый. Лишенный свободы, направляемый в институт судом, следователем или психиатром места лишения свободы, помещенный в отделение, рассматривался как больной. Испытуемый, оставаясь почти все время в постели, обслуживаемый медперсоналом, фиксировал все свое внимание на своих переживаниях и на болезненных ощущениях, вживаясь в них и укрепляясь в мысли, что он болен и имеет право на лечение, уход и дальнейшее направление в больницу. Предъявление раздражительности, тоскливости, неустойчивости было повседневным явлением, так же как припадки, конфликты, демонстративные попытки на самоубийство, самопорезы и т. д. Все это обусловливало напряженность атмосферы отделений, частые переводы больных в изолятор, необходимость мужского обслуживающего персонала. Особенно напряженной атмосфера в отделении становилась в день отправки испытуемого в место лишения свободы. Врач исправительно-трудового учреждения получал лишенного свободы из института в своеобразном реактивном состоянии. Испытуемый до последней минуты в больничной обстановке института жил с надеждой пойти в гражданскую психиатрическую больницу, а оттуда — на свободу. Такое положение было до 1933 года. Два года, как институт — научно-исследовательское учреждение, где экспертная, лечебная, психогигиеническая работа теоретически обосновываются и тесно увязываются со всей нашей исправительно-трудовой политикой. Являясь звеном в этой цепи, институт помогает не только следствию и суду, но и исправительно-трудовым учреждениям, ставя там психогигиеническую работу. В институте, наряду с клиническим углубленным изучением испытуемого, ставится и дело лечения. Большое место в работе отделений заняли трудовые процессы и политкультработа, что дает возможность уже в стенах института начать ту большую перевоопитательную работу, которую ведут наши ИТУ. Из первого клинического отделения института больше 50% испытуемых идут обратно в место лишения свободы. Многие из них, несмотря на трудности их характера и даже легкие органические явления, должны быть приспособлены к жизни в исправительно-трудовом учреждении, для чего необходимо указать, какие меры в отношении этих лиц необходимы, чтобы из-за них не срывались жизнь и производственный план исправительно-трудового учреждения. Для того чтобы рекомендовать те или иные меры, нужные главным образом для коррекции поведения некоторых групп лишенных свободы, необходимо тщательно индивидуализировать их и исходить прежде всего из понимания особенностей того лица, в отношении которого эти меры рекомендуются. Это и служит основой для составления психогигиенической характеристики. Выработкой такой характеристики занимается, в частности, психогигиенический сектор института. Приступая к реорганизации нашего отделения, мы ставили себе задачу — помочь работе исправительно-трудового учреждения тем, чтобы в условиях института, борясь с реактивными и установочными явлениями у лишенных свободы, давать им нужную лечебно-воспитательную зарядку, а также, на основе изучения отдельных личностей, закономерностей их поведения и путей коррекции этого поведения, выработать типовые психогигиенические характеристики. Эту реорганизацию мы начали с первого клинического отделения, где содержатся наиболее спокойные больные, но уже через несколько месяцев, когда отделение изменило свое лицо, и персонал начал отмечать, что стало «легче работать»,— приступили к реорганизации и в других отделениях. Проведена она полностью в женском отделении — третьем клиническом. Что же касается второго клинического отделения — полубеспокойного мужского, то там нельзя развернуть работу во всем объеме, так как присутствие слабых дементных органиков, которым показан постельный режим, придает другой характер отделению. Это обязывает нас принимать реактивных и установочных больных, если они не резко возбуждены и агрессивны, сразу в первое клиническое отделение, или через несколько дней, т. е. после того, как они несколько успокоились, переводить их туда.
Для характеристики первого клинического отделения приведем некоторые фактические данные. За 1933 г. прошло через отделение 304 испытуемых; из них выбыло по месту прибытия (обратно в место лишения свободы) 165, т. е. 61%, и направлено в больницу 119, т. е. 39%. За 1934 г. поступило в отделение 336, выбыло 311, из них выбыло по месту прибытия 177, т. е. 57%, и направлено в больницу 134 человека, т. е. 43%.
...Приводимые выше цифры говорят за то, что контингент испытуемых, прошедших через отделение, более или менее определился по диагнозам.
То же отмечается и по квалификации совершенных ими правонарушений; так, обвиняемых по закону от 7 августа в 1933 и 1934 гг. 14—15%, по ст. 74 УК — 13—14%. Если среди группы привлекаемых по закону от 7 августа (расхищение социалистической собственности) имеется лишь 1% душевнобольных, то среди обвиняемых по ст. 74 УК (хулиганство) их до 30%; при этом нередко наблюдается, что алкоголизм и связанные с ним проявления хулиганства являются первыми признаками начинающегося шизофренического процесса. Среди идущих по месту прибытия останавливают внимание те, которых можно объединить в одну группу испытуемых с неправильным поведением и неправильными установками, ищущих выгоды от болезни; их 77% в 1933 г. и 82% в 1934 г. Это те психопаты, травматики, алкоголики, те реактивные и симулянты, среди которых много социально деградировавших, бывших беспризорных, безнадзорных, которых бытовые условия так изменили, изуродовали, что порой трудно сказать, какие же конституциональные особенности лежат в основе каждой из этих личностей. Из числа многих проблем, какие ставит этот разнообразный материал, мы займемся лишь описанием опыта организационных мер, направленных к коррекции поведения отдельных личностей и к привитию им правильных установок (стремление к здоровью, включение в общественно-полезную работу). Основное в наших мероприятиях — создание из испытуемых нашего отделения коллектива, объединенного указанными выше установками, несмотря на разнообразие всей массы испытуемых, о чем говорилось выше. Эти установки мы прививаем испытуемому с первого дня его прибытия в институт, сначала в индивидуальной беседе, потом режимом, атмосферой отделения и теми коллективными разъяснительными беседами, которые ведутся три раза в месяц заведующим отделением. Работа отделения строго планирована. План на месяц должен быть известен персоналу с первого дня каждого месяца, так же как строго должен быть проводим, известен и разъяснен режим дня. На этом остановимся подробнее.
Санитарное состояние отделения и обследование испытуемых (генеральные уборки, очистительные ванны, саносмотр, бритье, свидания, закупки, коллективные беседы), политкультработа (коллективная читка газет, кружок текущей политики, вечера самодеятельности, репетиции, турниры, работа библиотеки, выпуск стенгазеты и т. д.) — все это должно быть строго, по дням, планировано и за точным проведением этого в жизнь должен следить весь коллектив. Это дисциплинирует и объединяет. План этот должен быть единым с планом работы медицинского персонала. В этот план включены обходы, научные конференции, дни комиссий, дни занятий с средним и младшим персоналом (семинар по психиатрии и разбор больных отделения, обсуждение наблюдений персонала и тех мероприятий, которые необходимы для коррекции поведения отдельных испытуемых), дни политучебы, производственные совещания, заседания бригад соцсоревнования, политпрофдни, дни обхода санэкономбригад, выпуск стенгазеты, бюллетеня интернационального воспитания, т. е. планом охвачена вся производственная и общественная работа отделения. Это делает не только уверенной, спокойной и качественно высокой работу персонала, но, повышая производительность труда, улучшая обслуживание испытуемых, создает условия, при которых персонал является для коллектива испытуемых примером дисциплины, порядка и новых методов работы. Еще более тщательно должен быть проработан режим дня. Должно быть подробно объяснено значение единовременного вставания в определенный час, как важного момента для выполнения плана дня, для включения в жизнь коллектива. Строго должен быть проведен принцип самообслуживания. Тщательно убранная постель, опрятный вид, участие в физкультурной зарядке, трудовых процессах, в культурной жизни определяет уважение к себе, к коллективу, является результатом стремления быть здоровым, желания включиться в жизнь.
Вот то, что является постоянным материалом для беседы с испытуемым, что невольно вытесняет, сводит на-нет часть его жалоб и создает действенный контакт между испытуемым и врачом. Интересна динамика этого контакта и, в зависимости от нее, кривая поведения испытуемых. Испытуемый не сразу поступает в общую палату отделения; сначала он направляется в приемочную, разборочную, карантинную (можно как угодно назвать эту изолированную от общего отделения палату). Здесь испытуемый находится первые несколько дней. Ему измеряется температура, к нему применен постельный режим, заведующий отделением подробно знакомится с его жалобами и состоянием. Это знакомство по возможности должно быть при первой встрече, так как после этого делается лечебное назначение и уже в этот же или на другой день с испытуемым ведется беседа, указывающая на путь его дальнейшего поведения, включения в жизнь отделения. Перевод в общее отделение и помещение испытуемого на одну из кроватей не могут и не должны быть случайными. При переводе надо учитывать, кто будет соседом испытуемого, находится ли койка в постоянном поле зрения персонала, какие удобства эта койка ему дает. В отделении есть койки для старосты отделения, для библиотекаря, бригадира мастерской, культ-актива, редколлегии. Таким образом переведенный на одну из этих коек уже облечен доверием. Перевод в общее отделение установочных больных, явных травматиков, которые с первого дня требовательны и делают все, чтобы обратить на себя внимание, срывая режим, необходимо приурочить к коллективной беседе. В этой беседе привлекается внимание на установочность поведения травматиков, алкоголиков, на необходимость коррекции такого поведения как самим испытуемым, так и путем воздействия всего коллектива; здесь указывается на роль примера, на тех, которые, выполняя режим, тем самым борются с настроениями, с угнетающими мыслями, включаются в жизнь, становятся полезными членами общества, а не его балластом, здесь отмечается воспитательное значение стенгазеты, политкультработы и т. д. После таких бесед испытуемые часто подходят к заведующему отделением и просят назначить их на работу или обращаются с вопросами, как бороться с бессонницей и т. п. Некоторые просят не считать их симулянтами и заявляют: «У меня действительно сильно болела голова, я завтра начну работать». Несколько дней после беседы отделение живет как-то по-особенному, дисциплинированно; обычно персонал, придя на дежурство, безошибочно определяет, что была проведена беседа. Если в промежутке между беседами поступило много новых испытуемых, которые внесли в жизнь отделения некоторый разнобой, то больные, которые уже продолжительное время в институте, сами просят заведующего отделением назначить беседу. Темы этих бесед следующие: 1. «Режим и его лечебное значение» (в этой беседе, как уже говорилось, объясняется каждый час режима, его значение для здоровья и создания коллектива). 2. «Нервность и борьба с ней». 3. «Алкоголизм и борьба за культурный быт». 4. «Культработа и организация отдыха». 5. «Психогигиеническое значение правильной организации труда, быта и отдыха». Очередность этих бесед в плане каждого месяца зависит всецело от дисциплины и состава отделения. Вопросы и обсуждения после беседы приходится по возможности сокращать, так как при этом с общих вопросов сходят всегда на личные, ответы на которые необходимо переносить на время утреннего обхода. После беседы обычно намечается культактив, распределяются обязанности среди членов редколлегии, выделяются докладчики для кружка текущей политики (докладчик-испытуемый ежедневно следат по газетам за сообщениями и делает по этим материалам ежедекадные сводки); тут же предлагается составить списки желающих участвовать в кружках, турнирах и т. д. Старосте отделения поручается следить за выполнением режима, за выходом на работу и т. п.
Двухлетний опыт показал, что строгая плановость всей работы, точность режима, индивидуальный подход, оказание доверия и уважения каждому испытуемому, возможное уточнение и разъяснение ситуации (объяснение неправильности поведения, подробное обсуждение будущих возможностей, сообщение результатов решения комиссии), — все это наряду с организацией трудовых процессов, полит- и культработы дает если не полную коррекцию поведения (снятие установочности, изжитие реактивного состояния), то во всяком случае заставляет испытуемых уйти из института с сознанием бесцельности «бегства в болезнь» и с некоторыми психогигиеническими установками и навыками, которые они уносят с собой в место лишения свободы, в жизнь, в семью. Наблюдаемые изменения в поведении и «снятие» реактивных наслоений благодаря индивидуальной и коллективной работе с испытуемым имеют свои закономерности, которые намечаются не только в отношении каждого испытуемого, но и в отношении отдельных групп. Там, где перед нами испытуемый с правильными социальными установками и с трудовыми навыками, коррекция поведения на этой основе облегчена, контакт врача с таким испытуемым устанавливается скорее и результаты работы с ним более эффективны и стойки (разработка отдельных случаев и дальнейшего наблюдения их в местах лишения свободы является материалом особой работы). Переходя же к описанию отдельных групп, имеющих специфические особенности и свою динамику поведения, нам хотелось бы отметить, что и внутри этих групп наблюдаются свои особенности как в зависимости от степени патологического процесса, так и в зависимости от социальной установки личности. 1. Органика,— будь то артериосклеротик или со специфическим поражением центральной нервной системы,— большей частью можно узнать по внешнему виду. Ситуация следствия, суда, лишения свободы накладывает на них отпечаток. Землисто-желтое, пастозное лицо, вялый, депрессивный, большей частью плаксивый тон настроения, жалобы на головную боль, расстройство сна.
Это — случаи, когда нужно сразу взяться за укрепляющее лечение, особенно если испытуемый злоупотреблял еще и алкоголем. Лечебные ванны, стрихнин, уротропин, франклин, постельный режим в течение 4—5 дней дают хороший эффект: меняются окраска и тонус кожи, испытуемый становится бодрее, меньше плачет, хотя попрежнему тяжело переживает ситуацию. Если это только артериосклеротик,— его соматическое состояние с каждым днем улучшается и он, будучи переведен в общее отделение, становится активным участником трудовой и культурной жизни. Так проходят первые пятнадцать-двадцать дней. Но близится время комиссии. Страх перед переводом обратно в место лишения свободы, ожидание суда или предстоящего отбытия срока лишения свободы начинают давить на испытуемого, и появляются вновь ипохондрические жалобы, мысли о самоубийстве, раздражительность, напряженность, отказ от работы. Если это не сниженный и социально деградировавший алкоголик, коррекция поведения и улучшение общего самочувствия возможны, но необходима индивидуальная разъяснительная психотерапевтическая беседа, где вместе с испытуемым детально обсуждаются все его перспективы и намечается план его дальнейшей жизни и поведения. 2. Интересно поведение дементных органиков или олигофренов. Эта группа больных иногда поступает в отделение при явлениях так называемого ложного слабоумия. Чаще всего этот симптомокомплекс развивается тут же на глазах. При этом такой больной работает, подчиняется дисциплине, являясь однако объектом насмешек или сожаления для всех больных отделения. Он чаще всего — уборщик или полотер в отделении, ему необходим дополнительный паек, он жадно и много ест. Аггравация им своего состояния часто не прекращается некоторое время и после комиссии, так как такой больной медленно и с большим трудом осмысливает изменившуюся для него ситуацию и после комиссии ежедневно, по нескольку раз в день, спрашивает у каждого из медицинского персонала, правда ли, что он пойдет в больницу.
3. Следующая группа, на которой мы останавливаемся,— процессуальные душевнобольные. Больше всего среди них шизофреников, паралитиков в начальных стадиях болезни. Они при поступлении в отделение нетребовательны, вялы и неохотно рассказывают о своей болезни, просят о переводе в общее отделение, охотно соглашаются включиться в трудовые процессы и подчиняются дисциплине отделения. Но уже через несколько дней они начинают требовать, чтобы запросили их истории болезни из больницы или от районного психиатра, начинают жаловаться на галлюцинации и подробно рассказывать, что с ними было раньше; часто когда нужно пойти в мастерскую, неожиданно отказываются, ссылаясь на то, что плохо себя чувствуют. Элементы аггравации, использование старых механизмов, так называемые реактивные наслоения начинают играть преобладающую роль, усиливаясь обычно к моменту комиссии. Иногда даже шизофреник (ясный по наблюдениям в отделении) откладывается на комиссии, так как реактивные наслоения и даже симуляция путают и затемняют картину процесса. Но прошла комиссия, решение о направлении в больницу становится известным испытуемому, и он — вновь исправный посетитель мастерской и, в зависимости от степени процесса, активный или пассивный участник культурной жизни в вечерние часы. 4. Другую динамику мы наблюдаем у эпилептиков. Депрессивные, напряженные, они с первого дня угрожают покончить с собой, однако дают слово сдержаться, работают, просят пожалеть их, лечить. Продолжая ежедневно жаловаться, требовать внимания, они выходят ежедневно на работу в мастерскую, где тщательно выполняют задание, но в палате в вечерние часы лежат, угрюмы, раздражительны, от участия в культурной жизни отказываются. У них мы чаще всего наблюдаем депрессию с большой агрессивностью в отношении окружающих, но дисциплина отделения и их сдерживает.
Несмотря на присутствие эпилептиков в отделении, мы редко имеем конфликты. Основным моментом, который обязателен и который необходимо всегда помнить, является то, что персонал должен быть внимателен к малейшим изменениям в настроении и поведении всех душевнобольных, во-время принимать необходимые меры, но особенно важно это в отношении эпилептиков. Много значит во-время вывести больного в дежурную комнату персонала, вызвать к нему врача, сделать ванну, объяснить ему создавшуюся ситуацию или просто уложить в постель.
Если эпилептик назойлив, требователен до комиссии, то он становится нетерпим после комиссии. Получив право перевода в больницу, он требует этого немедленно, отказывается ходить в мастерскую и начинает себя чувствовать хозяином отделения. Если же он идет по месту прибытия, он угрожает покончить с собой и, будучи напряжен, злобен, все же слащаво говорит с врачом, подробно расспрашивает о дальнейшем, интересуется, как устроить зачет тех дней, которые работал в мастерской, и, уезжая, всегда обещает вернуться в институт.
5. Самой трудной и основной, над которой больше всего приходится работать, является группа алкоголиков, травматиков, психопатов, именно тех, которые чаще всего дают установочное поведение. Среди них много социально деградировавших, с неправильными социальными установками. Они при первом знакомстве предъявляют много жалоб, рассказывают о своем «психиатрическом прошлом», но стараются быть вялыми, депрессивными, жалкими. Такого испытуемого необходимо с первого же дня взять в индивидуальную и коллективную обработку.
Первое общение с врачом и открытое игнорирование последним всей «богатой симптоматики», которую предъявляет испытуемый, указание на необходимость выполнения режима отделения вызывают протест и чаще всего агрессивную реакцию против врача. После такой беседы испытуемый начинает «показывать себя». Требования, агрессия, раздражительность, в отдельных случаях демонстрация припадка и иногда даже суицидальная попытка — являются непосредственным продолжением этой беседы. Первые два-три дня испытуемый пребывает под особо строгим надзором персонала. Перевод в общее отделение и присутствие на коллективной беседе дает обычно резкий сдвиг в поведении: испытуемый включается в жизнь; он работает в мастерской, активен в вечерние часы культзанятий. Но под влиянием каких-нибудь новых обстоятельств эти испытуемые дают вновь резкий сдвиг: начинается демонстрация раздражительности, физической разбитости, психической неполноценности. В зависимости от социальных установок данной личности и здесь, благодаря психотерапевтическим беседам и воздействию коллектива испытуемых, внимание которых привлекается врачом, возможен еще новый подъем с последующим падением за день-два до комиссии.
Эти колебания в поведении более резки у социально деградировавших; особенно заслуживает внимания разница в поведении внутри этой группы после комиссии. Если социально деградировавший сдержанно злобен, иногда угрожает «доказать», вернуться обратно и если он упрекает в том, что с ним недостаточно занимались, в нем не разобрались, он еще «многое скрыл» и т. д., то более полноценный в социальном отношении, как будто стесняясь за свое установочное поведение, стремится загладить впечатление, спешит проявить особую активность в работе, с врачом советуется о своих семейных делах, о своем будущем и всегда просит о медицинских указаниях, так как он «все же нервный и хотел бы быть совсем здоровым». Кривая поведения травматика, алкоголика, психопата, проявляющего установочное поведение, довольно четко вырисовывается. Необходимо отметить, что эту установочность правильно было бы рассматривать как психогенную реакцию, где наряду с симуляцией есть элементы настоящего реактивного состояния, несущего в себе черты конституциональной обусловленности. Таковы те основные группы, которые привлекли наше внимание. Мы хотели бы подчеркнуть, что эта работа ведется параллельно с нашей основной обследовательской работой по изучению личности с экспертной целью. Вначале вокруг реорганизации отделения возникло много споров и сомнений в том, что будто ведение такой работы может осложнить наблюдение и затруднить правильность экспертизы. Опыт показал, что организованная жизнь отделения помогает не только коррекции поведения отдельных испытуемых, но зачастую помогает и самой экспертизе, давая дополнительные данные и наблюдения. Просматривая материал отделения, можно сказать, что каждый случай - пример наших достижений или ошибок, но в этом сообщении вряд ли нужно приводить много отдельных историй личности, так как ценность их тогда только будет реальной, когда мы сумеем поставить начатое нами теперь дело по собиранию катамнезов, т. е. дальнейшее наблюдение и проверку наших указаний, которые мы даем в психогигиенических карточках института, сопровождающих тюремное дело лишенного свободы. Однако все же приведем несколько примеров. 1. К-в. Обвиняется по ст. 139 УК, служащий охраны Госбанка. При передаче дежурства начал проверять револьвер, выстрелом убил товарища. После этого реактивное состояние, угнетен, плачет, расстройство сна. Был помещен в Преображенскую (ныне 1-я психиатрическая) больницу, оттуда переведен в институт. Первые дни заторможен, плачет, ни с кем не общается, идеи самообвинения, мысли о самоубийстве, бессонница, аппетит понижен. Дано задание по стенгазете — следить за монтажом; выполнил хорошо. Назначен старостой: первые дни работает вяло, много плачет, постепенно стал активнее, вошел в курс всей жизни отделения, следит за бригадами по выходу на работу, принимает участие в стенгазете, с больными хорошо контактирует, умеет создать общественное мнение вокруг нарушителей режима отделения, прибыл в весе, сон наладился, плачет только тогда, когда с ним говорят о деле, но начал правильно относиться к своему поступку и просит только об одном — ускорить разрешение создавшейся для него ситуации. Тяжело переживает утрату товарища. У испытуемого ранние явления артериосклероза. Всегда реактивно-лабильный, склонный к депрессии тревожно-мнительный, привязан к семье, трудолюбив. Алкоголь не употребляет.
2. И-ов. Агроном, обвиняется по ст. ст. 118 и 109 УК. Поступил из Таганского дома заключения. Отказывался ходить - «ноги не ходят». Жалуется на боль в области сердца, страх смерти, говорит заикаясь, много плачет. После беседы с ним, когда ему было указано, что заикание и все имеющиеся у него явления не имеют органической почвы, отказался от еды, плакал, требовал немедленного перевода обратно в место лишения свободы. Был переведен в общее отделение. Там, после того как слышал коллективную беседу, попросил врача вызвать его и заявил, что он не симулянт и хочет ходить на работу. Стал посещать мастерскую, занялся индивидуальной работой (модель совхоза), постепенно включился в работу мастерской. Уменьшилось заикание, стал хорошо ходить, жалуясь однако на слабость в ногах, урегулирован сон. Вот что об этом пишет сам испытуемый: «Я на практике убедился, насколько правилен предлагаемый метод лечения (труд, физкультура, электричество, лекарство), со мной немало возился мой врач, внушая и доказывая полезность труда, движения для нервнобольных, и я, начав исполнять предлагаемые методы лечения, стал чувствовать себя день ото дня лучше. Из больного, убогого человека делают человека здорового. Я чувствую, что снова буду пригоден работать на сельскохозяйственном поприще». Это психопат со склонностью к невротическим реакциям, в прошлом лечился у невропатологов, психиатров, злоупотреблял алкоголем, и, попадая в тяжелую ситуацию, всегда обнаруживает тенденцию к «бегству в болезнь». Выбыв из института, был приговорен к двум годам лишения свободы, которое отбывает в сельскохозяйственной колонии под Москвой; заикание, слабость ног — все это прошло, и он работает по специальности.
3. Больной Б-ик. Обвиняется по ст. ст. 116 и 73 УК. Травматик. С первого дня требователен, агрессивен. Угрожает покончить с собой. Конфликтует с другими больными, с персоналом; не хочет подчиняться режиму. Переведенный в общее отделение, начал выходить на работу, но требует постоянного внимания, приходится часто вызывать испытуемого, вести с ним психотерапевтические беседы. Появление в отделении врачей, каждого нового человека возбуждает испытуемого на демонстрацию своей взрывчатости: несколько раз припадки травматического характера. Испытуемый никак не может примириться с мыслью, что он должен отвечать перед судом, что пойдет обратно в место лишения свободы. У него большой психиатрический опыт, его много лет считали душевнобольным. Будучи направлен в Таганский дом заключения, он там начал хорошо работать, но стоило появиться там врачу из института, как он явился на прием и стал доказывать, что он неправильно направлен в место лишения свободы, что он не должен отвечать за содеянное, так как он совершал его как душевнобольной. Убедившись, что пути в психиатрическую больницу для него закрыты, стал добиваться устройства в Болшевскую коммуну. В настоящее время он в Болшевской коммуне, оттуда послал привет в институт и просит сказать, что хорошо работает, имеет большие перспективы и «прежний» Б—ик остался в институте».
4. Т-ев. Обвиняется во взятках. Работник милиции. Поступил в состоянии истощения, депрессии. Землисто-желтое, пастозное лицо. Беспрерывно плачет, дрожит, плохо спит. Жалобы на головную боль, разбитость. Назначен на курс лечения лизатами. Одновременно, получает лечебные ванны, франклин и несколько дней получал пилюли опия в связи с большой тревожностью, подавленностью. Все внимание испытуемого фиксировано на его ситуации, беспокоится о семье. Старается подчеркнуть свое болезненное состояние. О деле без слез говорить не может. Старается выгородить себя, ссылаясь на свое болезненное состояние: «голова болела, последнее время ничего не понимал», «я — честный человек, не знаю, как могло это случиться». Несмотря на улучшение соматического состояния, испытуемого не удается втянуть в трудовые процессы. С улучшением физического состояния все более выступают черты установочности, нарочитости — старается быть жалким, плохо осмысливает, ссылается на плохую память. На коллективной беседе испытуемый заявил, что режимом и «уговариванием» лечиться нельзя, что у него с каждым днем хуже болит голова. Когда врач отметил, что как раз Т-ев может служить примером нарушения режима, нежелания быть здоровым, Т-ев с этого же дня изменился, перестал плакать. Узнав же, что комиссией он признан вменяемым, стал проявлять необычайную активность по организации своих семейных и личных дел. Изменился внешне — исчезла плаксивая депрессивная мина; энергичный, собранный, он начал советоваться с врачом о своем будущем и стал делать все, чтобы загладить впечатление о его установочном поведении.
Поставленные нами задачи еще не полностью разрешены и требуют дальнейшего изучения. Только теперь, выявив общие принципы работы, можно заняться более углубленно отдельными группами. Особенно, конечно, интересен вопрос о психопатах. Наблюдаемое на нашем материале реактивное заострение их конституциональных особенностей, возможно,) позволит подойти нам ближе к генезу этих особенностей.
Нам представляется необходимым в дальнейшем увязать нашу работу не только с психологической лабораторией, но и с биохимической, так как тщательное изучение соматических изменений (вегетативной, эндокринной системы), возникающих благодаря реактивному торможению или возбуждению психических процессов, может помочь нам найти правильный путь лечебного воздействия на испытуемого.
Реорганизацию отделений можно было провести только благодаря тому, что коллектив работников неустанно повышал свою квалификацию. Занятия, проводимые заведующим отделением четыре раза в месяц (два раза с младшим персоналом (санитарками) и два раза со средним персоналом (надзирателями отделения), имеют двоякое значение. На них прорабатываются не только формы душевных заболеваний и характер ухода за душевнобольными, но обсуждается состав больных, находящихся в отделении, и те мероприятия, которые нужны в отношении каждого. Персонал отделения в свою очередь сообщает о сделанных им наблюдениях. Таким образом на этих занятиях персонал повышает свою квалификацию, а заведующий отделением имеет возможность проверить подготовку и качество работы персонала. Все это создает большую заинтересованность в работе и объединяет коллектив.
Популярные статьи сайта из раздела «Медицина и здоровье»
.
Поможет ли имбирь сбросить лишний вес?
Не столь давно в качестве лучшего средства борьбы с лишним весом преподносился ананас, теперь пришла очередь имбиря. Можно ли похудеть с его помощью или это разбитые надежды худеющих?
Чего только не пробуют желающие расстаться с ненавистными килограммами - обертывания, травяные настои, экзотические продукты. Можно ли похудеть с помощью пищевой соды?
Далеко не все рекламируемые средства действительно помогают сбросить вес, но абсолютно все они клянутся помочь. Сегодня на пике популярности находится зеленый кофе. Что же в нем особенного?
Метод клеточной терапии применяется для коррекции возрастных изменений в организме. Но как же работает клеточная терапия? И действительно ли эффективна клеточная косметика?
Достаточно ясные образы из сна производят неизгладимое впечатление на проснувшегося человека. Если через какое-то время события во сне воплощаются наяву, то люди убеждаются в том, что данный сон был вещим. Вещие сны отличаются от обычных тем, что они, за редким исключением, имеют прямое значение. Вещий сон всегда яркий, запоминающийся...
Существует стойкое убеждение, что сны про умерших людей не относятся к жанру ужасов, а, напротив, часто являются вещими снами. Так, например, стоит прислушиваться к словам покойников, потому что все они как правило являются прямыми и правдивыми, в отличие от иносказаний, которые произносят другие персонажи наших сновидений...
Если приснился какой-то плохой сон, то он запоминается почти всем и не выходит из головы длительное время. Часто человека пугает даже не столько само содержимое сновидения, а его последствия, ведь большинство из нас верит, что сны мы видим совсем не напрасно. Как выяснили ученые, плохой сон чаще всего снится человеку уже под самое утро...
Приворот является магическим воздействием на человека помимо его воли. Принято различать два вида приворота – любовный и сексуальный. Чем же они отличаются между собой?
По данным статистики, наши соотечественницы ежегодно тратят баснословные суммы денег на экстрасенсов, гадалок. Воистину, вера в силу слова огромна. Но оправдана ли она?
Порча насылается на человека намеренно, при этом считается, что она действует на биоэнергетику жертвы. Наиболее уязвимыми являются дети, беременные и кормящие женщины.
Испокон веков люди пытались приворожить любимого человека и делали это с помощью магии. Существуют готовые рецепты приворотов, но надежнее обратиться к магу.
При выборе имени для ребенка необходимо обращать внимание на сочетание выбранного имени и отчества. Предлагаем вам несколько практических советов и рекомендаций.
Хорошее сочетание имени и фамилии играет заметную роль для формирования комфортного существования и счастливой судьбы каждого из нас. Как же его добиться?
Еще недавно многие полагали, что брак по расчету - это архаический пережиток прошлого. Тем не менее, этот вид брака благополучно существует и в наши дни.
Очевидно, что уход за собой необходим любой девушке и женщине в любом возрасте. Но в чем он должен заключаться? С чего начать?
Представляем вам примерный список процедур по уходу за собой в домашних условиях, который вы можете взять за основу и переделать непосредственно под себя.
Та-а-а-к… Повеселилась вчера на дружеской вечеринке… а сегодня из зеркала смотрит на меня незнакомая тётя: убедительные круги под глазами, синева, а первые морщинки
просто кричат о моём биологическом возрасте всем окружающим. Выход один – маскироваться!
Нанесение косметических масок для кожи - одна из самых популярных и эффективных процедур, заметно улучшающая состояние кожных покровов и позволяющая насытить кожу лица необходимыми витаминами. Приготовление масок занимает буквально несколько минут!
Каждая женщина в состоянии выглядеть исключительно стильно, тратя на обновление своего гардероба вполне посильные суммы. И добиться этого совсем несложно – достаточно следовать нескольким простым правилам.
С давних времен и до наших дней люди верят в магическую силу камней, в то, что энергия камня сможет защитить от опасности, поможет человеку быть здоровым и счастливым.
Для выбора амулета не очень важно, соответствует ли минерал нужному знаку Зодиака его владельца. Тут дело совершенно в другом.
© Все права на статьи принадлежат авторам сайта, если не указано иное.
16 +