179. Delicta publica и delicta privata. Как уже было указано выше, противоправные действия делились в Риме на две основные группы: delicta publica и delicta privata.
Delicta publica (получившие во второй половине республиканского периода название crimina — преступления) — это действия, нарушающие интересы государства в целом или действия, хотя и направленные против отдельных лиц, но нарушающие общие интересы господствующего класса. Delicta publica вызывают организованную расправу со стороны государства, как аппарата господствующего класса.
Мы уже видели, что усиление эксплоатации, рост недовольства и восстаний против рабовладельцев приводили к тому, что все большее и большее количество видов правонарушений включается в область delicta publica (сюда относились как действия, объявленные delicta publica и прежде не вызывавшие уголовной кары, так и некоторые delicta privata, которые приобрели характер delicta publica). Растет и усиливается карательная деятельность государства, детализируются отдельные виды преступлений, государство берет в свои руки преследование всякого рода посягательств против существующего политического и экономического строя. Обострение классовой борьбы приводит к тому, что защита интересов непосредственно самими потерпевшими уже становится недостаточной и заменяется репрессией со стороны государства (например, в области посягательств на имущество).
Карательная деятельность государства существенно усиливается уже начиная с —I ст.; революция рабов и гражданская война привели к установлению жестоких мер репрессии для сохранения господства крупных рабовладельцев. Действия, не вызывавшие ранее государственной репрессии, приобретали характер особой опасности для государства, и потому устанавливалась передача их в органы уголовного суда, а тем самым и наказуемость их. Нельзя сказать, что в силу издания соответствующих законов устанавливался преступный характер действий: магистраты, в силу своего imperium, имели право налагать наказания и без специального закона. Эти законы в некоторых случаях лишь закрепляли уже существующую практику. Но законы о наказуемости тех или других действий имели то значение, что они закрепляли передачу соответствующих дел в органы суда (quaestiones perpetuae), усиливали наказуемость и уже не допускали оставления соответственных действий безнаказанными. С другой стороны, устанавливалась передача рассмотрения дел из народных собраний в quaestiones perpetuae. В этом видно стремление сосредоточить расправу непосредственно в руках господствующей верхушки общества.
Ряд уголовных законов был издан Суллой (—87—79 гг., т. н. leges Cornelliae об обидах, об убийствах и отравителях, о подлогах), Цезарем и Августом (т. н. leges Juliae — о наказаниях за преступления против величия римского народа, за подкуп, за нарушение супружеской верности, за публичное и частное насилие). В дальнейшем карательная деятельность непрерывно и еще более расширяется путем распоряжений императоров. Императоры, являвшиеся органами военной диктатуры класса рабовладельцев, принимали жестокие меры для борьбы со всякого рода посягательствами на интересы рабовладельцев. Преступления, предусмотренные распоряжениями императоров, получили название crimina (или delicta) extraordmaitia, так как они рассматривались в чрезвычайном порядке, в отличие от преступлений, предусмотренных еще республиканским законодательством (т. н. crimiina или delicta ordinaria). Однако, трудно провести грань между этими двумя видами преступлений. В ряде случаев императоры, не издавая новых норм, дополняли прежние законы в направлении расширения предусмотренных в них составов преступлений и усиления репрессии. Вместе с тем императоры издавали ряд отдельных распоряжений, нередко по отдельным делам, и эти распоряжения получали руководящее значение и в дальнейшем, при рассмотрении аналогичных дел. Никакого «уголовного кодекса» в Риме составлено не было. И римская юриспруденция сравнительно мало занималась разработкой вопросов уголовного права, систематизацией и анализом преступлений и наказаний. 180. Определение круга преступлений и наказаний. В Риме никогда не было исчерпывающего перечня преступлений, т. е. тех действий, которые вызывают наказание виновного со стороны государства. В ряде случаев не было и определенных правил о том, какое наказание влечет то или иное преступление. Накоторые законы республиканского периода, относящиеся к области уголовного права, постановляли лишь, что то или иное действие подлежит рассмотрению органов уголовного суда (quaestiones perpetuae); тем самым устанавливался преступный характер этих действий, а наказание нередко избиралось самим судом, причем имели значение установившиеся обычаи, существующие воззрения и т. п.
Вообще на всех стадиях истории Рима огромную роль в области признания конкретного деяния преступным и выбора меры наказания в отдельных случаях играло усмотрение должностных лиц, в позднейший период — императора и высших чиновников.
В связи с этим находится и то обстоятельство, что наказания могли налагаться не только в особом судебном порядке (iudicia publica), но и путем непосредственного распоряжения магистратов (а впоследствии — императора и высших чиновников). В этих случаях никакого установленного заранее порядка рассмотрения соответственных дел не было. Эта деятельность администраторов, устанавливавших но своему произволу как противоправность действий, так и размер наказания, проявлялась в отношении всех лиц, как граждан, так и неграждан. Но наибольший произвол в области применения административных карательных мер осуществлялся в отношении перегринов в Риме и в отношении жителей провинций. 181. Права paterfamilias. Наказания рабов. Государство не являлось единственным органом применения репрессий. Мы уже видели неограниченные права paterfamilias, в отношении всех подвластных ему лиц. Остатки этого встречаются и в позднейшее время в виде права отца убить дочь, застигнутую при совершении прелюбодеяния (193.3). Равным образом, всякий рабовладелец имел право распоряжаться принадлежащими ему рабами, вплоть до лишения раба жизни. Во все эти действия государство не вмешивалось: органы государства останавливались перед чертой, отграничивающей ius publicum от ius privatum. Такое положение вытекало из патриархального строя семьи, из рабовладельческого способа производства. Рабовладение требовало установления произвола рабовладельцев. Здесь не было «уголовно-правовых» правомочий рабовладельца: расправа с рабом являлась, с точки зрения римского права, просто проявлением права собственности рабовладельца.
Но вместе с тем, если раб совершал какое-либо действие, затрагивавшее интересы государства в целом, то органы государства налагали на раба наказание. Интересы класса рабовладельцев в целом превалировали над интересами отдельного рабовладельца. Бывали случаи, когда раб, совершивший тяжкое преступление, отбирался от господина и, подвергаясь ссылке на работы в рудники, становился уже рабом государства. Обычно на раба органы государства налагали наказание неизмеримо превышавшее наказание свободного лица за такие же деяния (например, за воровство раб сбрасывался с Тарпейской скалы; ср. также бесчеловечный закон о казни рабов в случае убийства господина). Объясняется это тем, что основной задачей государства рабовладельцев являлось держать рабов в полном повиновении, беспощадно искоренять всякие проявления протеста. Таким образом, имела место беспощадная расправа с рабами. 182. Значение умысла для наказуемости. В период наибольшего развития римского права, юристы начинают анализировать внутреннюю сторону преступного деяния. Формулируется то положение, что наказание должно налагаться не за само совершение какого-либо действия, но за злую волю, выразившуюся в совершении этого действия, т. е. за умысел. Как говорит Павел «следует наказывать намерение лица, а не действие» (Сентенции Павла, 5,23, 3). Ульпиан приводит слова рескрипта: «Кто убил человека, должен быть освобожден, если он совершил это не с намерением убить; и тот, кто не убил, но хотел убить, осуждается, как человекоубийца» (Collatio legum Mosaicarum et Romanarum, 1,6,1). Другими словами, случайное причинение смерти не облагается наказанием.
С другой стороны среди умышленных деяний различаются деяния, совершенные обдуманно, с выработанным ранее намерением, и деяния, совершенные под влиянием гнева, внезапного порыва. «Преступления совершаются или обдуманно, или в порыве, или случайно. Обдуманно совершает преступление разбойник, который составляет шайку, в порыве — когда в пьяном состоянии дело доходит до драки или до оружия, случайно же — когда во время охоты стрела, пущенная в зверя, убивает человека» (1. 11 § 2D 48.19). Если муж незаконно убьет любовника жены в порыве гнева, то наказание за убийство смягчается.
Совершение преступлений по неосторожности вызывает иные последствия, чем умышленное совершение преступления. Так, по Корнелиевому закону об убийцах даже грубая небрежность (culpa lata) не приравнивается к умыслу (1. 7 D 48.8). Неосторожный поджог влечет за собой лишь обязанность возместить вред (Сентенции Павла, 5,20).
Мы не находим в римском праве общих правил о снижении ответственности при наличии лишь покушения или приготовления к совершению преступления. Но встречаются отдельные указания. «Кто чеканил фальшивую монету, и не захотел придать ей окончательный вид, тот освобождается от наказания при наличии раскаяния» (1. 19 D 48.10).
Если основанием ответственности является злая воля, то не могут быть ответственными лица, у которых нет необходимого разумения. Сюда относятся прежде всего малолетние. Иногда они вовсе освобождаются от ответственности,иногда же их ответственность смягчается. Павел указывает, что во всех почти уголовных делах оказывается снисхождение (юному) возрасту (1. 108 D 50.17). Но несовершеннолетний, близкий к совершеннолетию, несет ответственность и за воровство и за причинение обиды (1. 111 там же).
Не несут ответственности безумные. Это установлено в отношении даже одного из тягчайших преступлений — убийства родича: «Кто убьет родича в безумии, — тот не подвергается наказанию; достаточно, что он наказан своим безумием; но он должен быть тщательно содержим под стражей или даже быть закован» (1. 9 § 2 D 48.9). Последние меры имеют в виду охрану от безумного других лиц.
Автотранспорт