Давно уже отошли в прошлое споры по вопросу о том, вправе ли суд кассационной инстанции оценивать доказательства. Имевшая в прошлом некоторое распространение точка зрения, что доказательства оцениваются лишь судом первой инстанции, а суд второй инстанции не вправе производить оценку доказательств, в настоящее время не имеет сторонников. Эта точка зрения в известной мере была связана с ограничением полномочий кассационной инстанции проникать в существо дела, которое содержалось в ранее действовавшем законодательстве. Статья 349 УПК РСФСР 1923 года содержала указание, что жалобы на приговоры народного суда могут быть принесены каждой из заинтересованных сторон исключительно лишь по поводу формального нарушения прав и интересов данной стороны и не могут касаться существа приговора.
Вместе с тем ст. 413 УПК РСФСР указывала, что основаниями к отмене и изменению приговоров служат неполнота исследования дела и назначение чрезмерно сурового или чрезмерно мягкого наказания.
Совершенно очевидно, что, не вникая в существо приговора, невозможно выявить неполноту исследования обстоятельств дела, а также несправедливость назначенного наказания.
Таким образом, запрет касаться в кассационных жалобах существа приговора и ограничение кассационной инстанции задачей выяснения одних лишь формальных нарушений прав и интересов сторон звучали чисто декларативно, так как они не только не находили реализации в конкретных статьях закона, но и начисто опровергались им. Кроме того, эти запреты находились в противоречии со всем строем и духом советской кассации.
После принятия Закона о судоустройстве 1938 года, ст. 15 которого обязывала вышестоящие суды проверять не только законность, но и обоснованность приговора, указания республиканских законов на недопустимость касаться в кассационных жалобах существа приговора вступили в противоречие с общесоюзным законом. В связи с этим Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 1 декабря 1950 г. «Об устранении недостатков в работе судов по рассмотрению уголовных дел в кассационном порядке» разъяснил судам, что «требование ст. 349 УПК РСФСР о недопустимости касаться в жалобах существа дела не подлежит применению, как противоречащее ст. 15 Закона о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик».
Из того положения, что кассационная инстанция обязана проверить не только законность, но и обоснованность приговора, следует, что она не только вправе, но и обязана оценивать доказательства по делу. Без оценки доказательств немыслимо дать ответ на вопрос, обоснован ли приговор или нет. Кассационный суд прежде всего призван проверить правильность оценки доказательств, данной судом первой инстанции. Это означает, что необходимо установить, не вызывает ли сомнений правильность выводов суда первой инстанции о признании одних доказательств достоверными, а других доказательств недостоверными, не вызывает ли сомнений то, что суд первой инстанции поверил одним свидетелям и не поверил другим, согласился с заключением одних экспертов и не согласился с заключением других экспертов, и т. д. Однако прийти к выводу о правильности оценки доказательств, данной судом первой инстанции, кассационная инстанция может лишь при одном условии, если она сама произведет оценку собранных по делу доказательств, каждого в отдельности и всей их совокупности. Только сопоставив две оценки — оценку суда первой инстанции и оценку суда второй инстанции,— можно ответить на вопрос, правильна ли оценка доказательств судом первой инстанции. Другого пути, иных средств для осуществления этой цели нет.
Разумеется, оценка доказательств производится судом первой и второй инстанции в разных процессуальных условиях. Кассационная инстанция не допрашивает свидетелей и экспертов, не проводит судебного следствия. Но зто не означает, что кассационная инстанция вообще лишена возможности оценивать доказательства. В ее распоряжении все материалы дела, кассационные жалобы и протест прокурора, в которых содержится критика приговора, и возражения на эти жалобы и протест. Но оценка доказательств в суде второй инстанции проводится не только по письменным материалам дела, как это полагают некоторые ученые-процессуалисты. Она проводится также на основе дополнительных материалов, представляемых в кассационную инстанцию, устных объяснений осужденных и оправданных, их защитников и законных представителей, потерпевших, гражданских истцов, гражданских ответчиков и их представителей, устных выступлений и заключений прокурора, живого общения с участниками процесса.
Кассационная инстанция использует не только доказательства, исследованные на судебном следствии, но и доказательства, исследованные в процессе предварительного расследования и имеющиеся в деле, но не исследованные по различным причинам судом первой инстанции. Среди последних могут быть такие, которые имеют весьма существенное значение для дела, но которым суд первой инстанции не придал должного значения.
В равной мере другие участники процесса (прокурор, защитник, осужденный, оправданный и др.) вправе обращать внимание кассационной инстанции не только на доказательства, исследованные судом первой инстанции, но и на доказательства, им не исследованные.
Кассационная инстанция, конечно, не вправе делать окончательные выводы на основе материалов предварительного расследования, если они не были предметом исследования суда первой инстанции. Это прямо вытекает из ст. 301 УПК РСФСР, устанавливающей, что суд основывает приговор лишь на тех доказательствах, которые были рассмотрены в судебном заседании.
Если суд первой инстанции не вправе основывать приговор на доказательствах, не исследованных в судебном заседании, то тем более суд кассационной инстанции не вправе положить такие доказательства в основу своего определения без проверки их в установленном законом порядке.
Кроме версии, положенной в основу приговора, кассационная инстанция может проверить и иные версии; это — один из способов проверки правильности приговора. Если приговор правильный, то версия, положенная в его основу судом первой инстанции, всегда будет исключать все иные версии. В тех же случаях, когда в основе приговора лежит ложная версия, всегда может быть найдена версия, иначе объясняющая обстоятельства дела.
Кассационная инстанция может обратиться к версии, лежащей в основе обвинительного заключения, если она была отвергнута судом первой инстанции, либо к версии, отвергнутой следователем в ходе предварительного расследования. Разумеется, в этих случаях, кассационный суд не вправе принять окончательное решение на основе версии, отвергнутой или не исследованной судом первой инстанции. Он может лишь отменить приговор и возвратить дело для нового расследования или нового судебного разбирательства, предложив следователю или суду первой инстанции исследовать определенные версии.
Спорным в теории и практике оказался вопрос о возможности производства экспертизы и привлечении специалистов в кассационном производстве.
Как должна поступить кассационная инстанция, если она приходит к выводу, что проведение экспертизы по делу согласно закону обязательно, но последняя не была произведена ни на предварительном расследовании, ни в стадии судебного разбирательства?
Представляется, что в этом случае следует приговор отменить и дело направить на дополнительное расследование для производства экспертизы. Назначение и производство экспертизы в кассационной инстанции беспредметно потому, что последняя все равно не сможет принять окончательное решение. Заключение эксперта может лишь служить основанием для отмены приговора. Пленум Верховного Суда СССР в постановлении № 2 от 18 марта 1963 г. «О строгом соблюдении законов при рассмотрении судами уголовных дел» обратил внимание на то, что «нередко в нарушение закона (ст. 45 Основ уголовного судопроизводства, ст. 337 УПК РСФСР...) вышестоящие суды по собственной инициативе собирают новые доказательства, в частности путем назначения экспертиз, и кладут их в основу окончательных решений, хотя эти доказательства не были проверены в суде первой инстанции».
В судебной практике возник вопрос, вправе ли кассационная инстанция истребовать от специалиста в письменном виде его мнение по поводу заключения эксперта, если это заключение оспаривается в кассационных жалобах или протесте прокурора либо вызвало сомнение у судей кассационной инстанции.
На этот вопрос следует ответить утвердительно. Изложенное в письменном виде мнение специалиста не может быть отождествлено с заключением эксперта, так как экспертиза проводится в установленной законом процессуальной форме. Это мнение по природе своей сходно с дополнительными материалами, представляемыми в кассационную инстанцию. Мнение специалиста по поводу заключения эксперта может либо рассеять сомнения в правильности заключения, либо, напротив, укрепить их. Опираясь на это мнение, кассационная инстанция может согласиться с приговором, в основу которого положено заключение эксперта, или же, наоборот, отменить приговор и дело направить для производства повторной или дополнительной экспертизы в стадии нового судебного разбирательства или расследования дела. Разумеется, кассационная инстанция не вправе отвергнуть заключение эксперта и положить в основу своего определения противоположное этому заключению мнение специалиста. Было бы желательно закрепить эту практику в законе. Следовало бы также, по нашему мнению, предоставить право кассационной инстанции вызывать в необходимых случаях специалиста для заслушания его устного объяснения в заседании суда.
Заслуживает внимания вопрос об оценке доказательств в кассационной инстанции. В литературе высказана точка зрения, что оценки доказательств бывают трех видов: 1) предварительная; 2) окончательная и 3) контрольная.
Как видно, эта классификация видов оценки доказательств тесно связана с классификацией стадий советского уголовного процесса, в которой выделяются проверочные, контрольные стадии процесса.
Из того, что расследование называется предварительным, отнюдь не следует, что оценка доказательств, производимая следователем и лицом, производящим дознание, является предварительной. По окончании расследования следователь дает окончательную оценку доказательств в соответствии со своим внутренним убеждением. Иначе од не вправе составлять обвинительное заключение. Но, разумеется, эта оценка ни в какой мере не связывает суд первой инстанции, который самостоятельно и заново исследует доказательства и дает им свою оценку. Эта оценка может совпадать с оценкой, данной следователем, может с ней и разойтись. В этом смысле оценка, даваемая судом первой инстанции, может считаться контрольной по отношению к оценке, данной следователем, так же как оценка доказательств, даваемая судом второй инстанции, является контрольной в отношении оценки, данной судом первой инстанции. Поэтому предложенная классификация не может быть признана обоснованной.
В литературе высказан также взгляд, что необходимо различать: 1) проверку оценки доказательств и 2) переоценку доказательств. При этом утверждается, что кассационный суд призван лишь проверять оценку доказательств суда первой инстанции, но не вправе переоценивать их.
С этим нельзя согласиться. В чем заключается разница между проверкой оценки доказательств вышестоящим судом и переоценкой доказательств? Для ответа на этот вопрос необходимо прежде всего разобраться, что такое проверка оценки и что такое переоценка доказательств. Проверить оценку доказательств означает выяснить, правильно ли суд первой инстанции оценил доказательства. Придя к выводу, что суд первой инстанции правильно оценил доказательства, кассационная инстанция не прибегает к их переоценке, так как в этом нет никакой нужды. Установив неправильность оценки доказательств судом первой инстанции, кассационная инстанция либо сама дает им иную оценку, либо предлагает суду первой инстанции вновь исследовать доказав тельства и дать им иную оценку. Так или иначе дать доказательствам иную оценку — значит, переоценить их.
Утверждать, что кассационная инстанция вправе проверить оценку доказательств, но не вправе переоценить их, было бы неправильно. Всякая проверка имеет определенную цель. Цель проверки оценки доказательств — обнаружить и исправить неправильную оценку. Исправление неправильной оценки и есть переоценка.
Вправе ли кассационная инстанция разойтись с судом первой инстанции в оценке доказательств? Разумеется, вправе. Здесь могут лишь быть два решения: 1) кассационная инстанция сама переоценивает доказательства и 2) по поручению кассационной инстанции переоценку делает суд первой инстанции.
М. Брайнин признает, что кассационный суд вправе дать новую оценку доказательств, но он полагает, что, «поскольку вышестоящий суд в своей деятельности по пересмотру приговоров ограничен, эта его новая оценка доказательств не может представлять собой полной переоценки, а будет включать лишь некоторые элементы переоценки».
Но новая оценка доказательств всегда представляет переоценку доказательств. В одних случаях переоценка касается части доказательств, в других случаях всех доказательств. В одних случаях она будет частичной, в других — полной. Автор говорит о «некоторых элементах переоценки» в кассационной инстанции. Какие же это элементы? На это ответа нет. Представляется, что это лишь робкое признание того, что кассационный суд вправе не только оценивать, но и переоценивать доказательства.
В литературе высказан и такой взгляд: вышестоящий суд вправе лишь признать оценку доказательств судом первой инстанции неправильной, но не вправе самостоятельно исправить ошибки, допущенные в оценке доказательств, так как это может сделать только суд первой инстанции: «...во всех случаях, когда вышестоящий суд признает оценку доказательств судом первой инстанции неправильной, он обязан отменить приговор и передать дело на новое рассмотрение в первую инстанцию».
С таким категорическим утверждением нельзя согласиться. Конечно, в большинстве случаев кассационный суд, признав оценку доказательств неправильной, отменяет приговор и передает дело на новое судебное разбирательство. Но имеют место случаи (и их немало), когда кассационный суд признает недоказанным то, что суд первой инстанции считал доказанным, признает недостоверным то, что суд первой инстанции считал достоверным, и дает окончательную оценку доказательствам, не направляя дело на новое судебное разбирательство. Приговор в этих случаях отменяется, и дело производством прекращается.
Кассационная инстанция, проверяя законность и обоснованность приговора, тем самым проверяет правильность формирования внутреннего убеждения судей первой инстанции, выраженного в приговоре. Именно в мотивах приговора, в доводах судей, в их аргументации и. проявляется вовне внутреннее убеждение судей. Проверяя мотивировку, аргументацию приговора, его убедительность, судьи второй инстанции вторгаются в «святая святых» — в область внутреннего убеждения судей первой инстанции. Последнее подконтрольно вышестоящему суду потому, что оно, как об этом говорится в ст. 17 Основ, основано «на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности». Проверяя эти обстоятельства, судьи кассационной инстанции проверяют тем самым объективно существующую базу, на которой зиждется внутреннее убеждение судей, постановивших приговор, а следовательно, и правильность самого внутреннего убеждения. В процессе оценки доказательств судьи кассационной инстанции проверяют правильность оценки этих же доказательств судьями первой инстанции. В процессе исследования и оценки доказательств у судей кассационной инстанции формируется внутреннее убеждение, которое позволяет проверить правильность формирования внутреннего убеждения судей первой инстанции. По одним делам проверить правильность внутреннего убеждения судей легче, по другим — труднее. Например, легче это сделать по делам, в которых обвинение построено на прямых доказательствах, труднее это сделать по делам, в которых обвинение основано на косвенных доказательствах. Но по всем делам такая проверка доступна судьям кассационной инстанции.
Н. Н. Полянский, правильно считая, что внутреннее убеждение судей подконтрольно вышестоящему суду, полагал, что проверить правильность внутреннего убеждения по делам, в которых обвинение основано на косвенных доказательствах, невозможно. Он писал: «...в каких случаях суд второй инстанции, проверяя аргументацию суда первой инстанции, должен остановиться перед барьером внутреннего убеждения судей первой инстанции?
Нам представляется, что это может иметь место (но вовсе не всегда имеет место) при оценке аргументации и вывода в делах, в которых обвинение строится на косвенных уликах...
Решение в сложных уликовых делах вопроса о виновности или невиновности подсудимого бывает именно волевым решением. Делая последнее усилие, подчиняясь голосу своей совести, который после тщательного взвешивания всех доказательств диктует то или иное решение, судья выносит свой приговор. Вот этот-то голос совести, который произносит последнее слово, и не поддается контролю высшей инстанции».
С этим нельзя согласиться. Волевое решение — это решение, не основанное на совокупности исследованных доказательств. Следовательно, в суде ему не должно быть места. Что же касается голоса совести судей, то он должен звучать не только по сложным уликовым делам, но и по делам, в которых обвинение основано на прямых доказательствах.
Если Н. Н. Полянский считал недоступным для контроля судей кассационной инстанции внутреннее убеждение судей первой инстанции лишь по сложным уликовым делам, то А. Я. Вышинский распространял это на все уголовные дела. Он писал: «Нам говорят — значит это (внутреннее убеждение.— И. П.) какая-то интимная среда, которая не может быть подвергнута анализу и проверке. Да, в известном смысле она не может быть подвергнута контролю, этому контролю она может подвергнуться, лишь в известных пределах».
Конечно, если внутреннее убеждение судей рассматривать как «интимную среду», то ясно, что судьям кассационной инстанции в эту «интимную среду» вход воспрещен. Но внутреннее убеждение, как мы его понимаем,— это уверенность судей в правильности своих выводов, притом не безотчетная уверенность, а уверенность, основанная на прочном фундаменте исследованных доказательств. Такое внутреннее убеждение можно и нужно проверить, такое внутреннее убеждение поддается проверке, оно доступно контролю судей вышестоящего суда, так как исследованные судом первой инстанции доказательства могут быть исследованы кассационной инстанцией. Нельзя обеспечить в полной мере проверку законности и обоснованности приговора кассационным судом, если оградить от его контроля внутреннее убеждение судей первой инстанции.
Но если приговоры судов вообще не подлежат никакому контролю, то исключается возможность их проверки в порядке кассационного и надзорного производства. Таким образом, отрицание возможности проверки вышестоящим судом правильности формирования внутреннего убеждения судей в конечном счете ведет к отрицанию осуществления вышестоящими судами надзора за судебной деятельностью нижестоящих судов, служащего одним из важнейших условий укрепления законности в советском уголовном судопроизводстве.
Автотранспорт