«Мы требуем от прокурора,— говорил. М. И. Калинин,— такой постановки работы, такой организации борьбы за социалистическую законность, при которой каждый рабочий, каждый колхозник, каждое советское учреждение были бы гарантированы от бюрократических извращений, при которой каждый был бы уверен, что его законные права и интересы охраняются, что на страже этих интересов стоит специально поставленный Советской властью прокурор». Эти указания М. И. Калинина относятся ко всей деятельности прокурора, в частности к деятельности прокурора в стадии кассационного производства. Так как в этой стадии процесса происходит проверка законности и обоснованности приговора, каждый участник процесса должен быть уверен, что если нарушены его трава и законные интересы, то в их защиту выступит прокурор. Статья 354 УПК УССР указывает также на то, что прокурор обязан опротестовать в кассационном порядке незаконное или необоснованное определение суда или постановление судьи.
Весьма полезное указание содержат ст. 344 УПК Азербайджанской ССР, ст. 314 УПК Казахской ССР, ст. 327 УПК Киргизской ССР: Прокурор обязан опротестовать в кассационном порядке каждый незаконный или необоснованный приговор независимо от того, поддерживал ли он обвинение в суде первой инстанции или нет. Это указание следовало бы воспринять и УПК других союзных республик, так как оно предъявляет повышенные требования к прокурору и обязывает его постоянно быть в курсе судебной работы, активно осуществлять прокурорский надзор за законностью и обоснованностью судебных приговоров, перенося центр тяжести этого надзора в область кассационного производства.
Если прокурор считает, что суд назначил чрезмерно строгую меру наказания или применил закон о более тяжком преступлении, он не вправе отказаться от принесения протеста по той причине, что по этим основаниям уже принесены кассационные жалобы осужденным и его защитником. Он обязан определить свое отношение к приговору и принести протест.
Между тем на практике иногда наблюдается односторонний обвинительный подход. Выражается он в том, что преимущественно приносятся протесты на неправильность оправдания, мягкость меры наказания, применение судом закона о менее тяжком преступлении, возвращение дела для производства дополнительного расследования.
Именно такой неправильный подход к опротестованию приговоров служит одной из главных причин большого числа отклоненных протестов.
В 1960 году было отклонено 27% протестов (в отношении лиц), в 1961—27,2%, в 1962 — 28,8%, в 1963 — 30%, а в 1964 — 33,2%. Как видно, число отклоненных протестов имеет тенденцию к увеличению и в 1964 году каждый третий протест был отклонен.
Если обратиться к данным об отклонении протестов по их основаниям, то мы получим следующую картину: из общего числа протестов, принесенных на необоснованность оправдания или прекращения дела судом, было отклонено в 1960 году — 37,8%, в 1961 — 36,4%, в 1962 — 38,2%, в 1963 — 41,1%, а в 1964 — 50,5%.
Из общего числа протестов, принесенных на мягкость меры наказания, было отклонено в 1960 году — 28,5%, в 1961 — 28,9%, в 1962 — 33,2%, в 1963 — 36,3%, а в 1964 — 41,3%.
Из общего числа протестов, принесенных на необоснованное возвращение судами дел на доследование, было отклонено в 1960 году —24,7%, в 1961 — 25,2% и в 1962 — 25,9%.
Таким образом, удельный вес отклоненных протестов по этим основаниям выше удельного веса всех отклоненных протестов в целом.
Интересно отметить, что значительно меньше отклоняется протестов, принесенных в интересах осужденных и оправданных. Taк, из числа протестов, принесенных на необоснованное осуждение, было отклонено в 1960 году — 12,1%, в 1961 — 20,5%, в 1962 — 28,1%, в 1963 — 17,5% и в 1964 — 21,3%.
Из общего числа протестов, принесенных на чрезмерную суровость назначенного приговором наказания, было отклонено в 1960 году — 13%, а 1961 — 16,5% и в 1962 — 15,8% (с 1963 г. статистический учет этого показателя отменен). Это свидетельствует о том, что по этим основаниям протесты привносятся более обоснованно. Односторонний характер протестов отмечен Прокуратурой СССР и по данным за 1967 год. «Коллегия Прокуратуры СССР,— говорится в письме Генерального прокурора СССР № 4/2 от 4 января 1968 г.,— обсудив результаты изучения причин отзыва и отклонения кассационных и частных протестов в 1967 году, отметила, что до настоящего времени значительное число указанных протестов приносится прокурорами без достаточных оснований, в результате чего около половины частных и более половины кассационных протестов отзывается с рассмотрения вышестоящими прокурорами или отклоняется судами...
Необоснованные протесты приносятся чаще всего на мягкость назначенного судом наказания, на оправдательные приговоры и на определения о возвращении дел на дополнительное расследование. Таким образом, отозвано и отклонено около половины частных протестов, подавляющее большинство которых было принесено на определения судов о направлении дел к доследованию. Каждый пятый из отклоненных кассационных протестов приносился на предмет отмены оправдательного приговора, 56% всех отклоненных кассационных протестов составляют протесты на мягкость наказания, из которых многие приносились в связи с назначением наказания, не связанного с лишением свободы, лицам, содержащимся до суда под стражей с санкции прокурора. Если всех кассационных протестов отклонено 33,8%, то протестов на оправдательные приговоры — 44%, а на мягкость наказания — 41,5%.
Протесты на оправдательные приговоры, на определения о возвращении дел к доследованию, на мягкость наказания носят нередко необъективный характер и в ряде случаев приносятся явно не в целях устранения нарушений закона со стороны суда, а для того, чтобы избежать ответственности за недоброкачественное расследование, незаконное привлечение к уголовной ответственности, необоснованный арест и т. п.»
Чтобы обеспечить своевременное кассационное опротестование незаконных и необоснованных приговоров, прокурор должен постоянно быть в курсе деятельности суда. Это особенно важно о о делам, в которых прокурор не участвовал в суде первой инстанции. Такие дела следует систематически проверять.
Анализ данных статистики показывает неуклонное повышение числа проверяемых прокурорами дел, рассмотренных в судах первой инстанции без участия прокуроров, в течение кассационного срока. Так, если в 1960 году прокуроры проверили лишь 55,8% таких дел, то в 1961 году было проверено 60,1% дел, в 1962 — 62,8%, в 1963 — 62,3%, в 1964 — 71,6% дел. Вместе с тем эти данные показывают, что значительная часть дел, рассмотренных без участия прокурора, не проверяется прокуратурой в течение кассационного срока; это не дает возможности своевременно приносить кассационные протесты на незаконные и необоснованные приговоры. Отсюда рост числа надзорных протестов за счет соответствующего сокращения кассационных протестов.
Закон не указывает, какой прокурор вправе принести кассационный протест. Представляется, что право принесения кассационного протеста принадлежит: 1) прокурору, осуществляющему надзор за законностью и обоснованностью приговоров, определений и постановлений данного суда; 2) прокурору, участвовавшему в судебном разбирательстве в качестве государственного обвинителя; 3) вышестоящему прокурору.
В связи с вовникшим в судебной практике вопросом о праве принесения кассационных и частных протестов помощниками прокурора и прокурорами отделов и управлений прокуратур, участвовавших в судебном разбирательстве уголовного или гражданского дела, Пленум Верховного Суда СССР постановлением от 23 октября 1964 г. «О рассмотрении судами кассационных и частных протестов прокуроров, принимавших участие в рассмотрении дел по первой инстанции», разъяснил судам, что кассационные и частные протесты помощников прокуроров союзных и автономных республик, краев, областей, национальных округов, городов и районов и прокуроров отделов и управлений соответствующих прокуратур, участвовавших в судебном разбирательстве уголовных и гражданских дел, подлежат рассмотрению в кассационном порядке на общих основаниях.
Если в деле участвуют несколько прокуроров — государственных обвинителей (это имеет место по делу со значительным числом подсудимых), каждый из них вправе принести кассационный протест. Обычно каждый прокурор в этом случае поддерживает обвинение в отношении определенной части подсудимых, и, естественно, он вправе воспользоваться правом опротестования приговора в этой части.
В судебной практике возник вопрос, может ли прокурор района, утвердивший обвинительное заключение, принести протест на приговор народного суда другого района, вынесенный по этому же делу, если прокурор не принимал участия в суде в качестве государственного обвинителя. Представляется, что правом принесения кассационного протеста обладает лишь прокурор того
района, где рассматривалось дело в народном суде, так как именно, он осуществляет надзор за законностью и обоснованностью судебных решений данношлшродного суда. Следователь не наделен правом принесения кассационного протеста. В тех случаях, когда на следователя возложено исполнение обязанностей прокурора, первый выступает в качестве прокурора со всеми вытекающими отсюда последствиями. Следовательно, он вправе принести кассационный протест, кроме случаев, когда сам вел следствие по делу.
Вышестоящий прокурор не вправе заменить кассационный протест нижестоящего прокурора своим протестом в ходе рассмотрения протеста в кассационной инстанции либо изменить основания и мотивы протеста нижестоящего прокурора. Такая замена может иметь место лишь в пределах кассационного срока. По истечении этого срока и до начала судебного заседания кассационной инстанции вышестоящий прокурор вправе лишь отозвать протест.
Нельзя поэтому согласиться со следующей позицией, высказанной в литературе. «Прокурор,— пишет К. С. Банченко-Любимова,— может... изменить мотивы протеста или же его просительный пункт, для чего не требуется пересоставления протеста».
При всех условиях недопустимо изменение прокурором оснований и мотивов протеста после его принесения как до, так и в ходе заседания кассационной инстанции, если это изменение направлено на ухудшение положения осужденного или оправданного, в отношении которого принесен протест. Такие изменения не вправе вносить ни прокурор, принесший кассационный протест, ни вышестоящий прокурор.
Вправе ли прокурор, отказавшийся от обвинения в суде первой инстанции, принести кассационный протест на оправдательный приговор суда? Поскольку принести протест на приговор могут не только прокурор, поддерживавший обвинение в суде, но и прокурор, утвердивший обвинительное заключение, а также вышестоящий прокурор, следует прийти к выводу, что указанные прокуроры могут быть не связаны позицией прокурора — государственного обвинителя, могут не согласиться с этой позицией и поэтому, естественно, вправе опротестовать оправдательный приговор. Это следует распространить, на наш взгляд, и на прокурора — государственного обвинителя. Прокурор, как и другие участники процесса, при опротестовании приговора не связан позицией, которую он занимал в суде первой инстанции. Нельзя не учесть, что после отказа прокурора от обвинения продолжалось судебное разбирательство, постановлен приговор, принесена на него кассационная жалоба потерпевшим или оправданным, и под воздействием всего этого прокурор может признать свою позицию ошибочной и изменить ее.
В практике имеют место случаи, когда прокурор в протесте ограничивается лишь указанием на имеющиеся в деле безусловные кассационные основания, не отмечая все иные нарушения закона, допущенные, при расследовании и судебном рассмотрении. При этом он исходит из того, что достаточно указания хотя бы на одно безусловное кассационное основание, чтобы приговор был отменен, и поэтому нет необходимости обращать внимание кассационной инстанции на все иные нарушения. Некоторые прокуроры поступают так и тогда, когда в деле имеются, по их мнению, существенные и несущественные нарушения: они ограничиваются указанием только на существенные, оставляя в стороне те нарушения, которые они считают несущественными.
Такая практика нам представляется неправильной. Закон обязывает прокурора реагировать на все нарушения. Кроме того, он не может заранее знать, какие нарушения будут признаны кассационной инстанцией по данному делу существенными, а какие нет. В оценке этого суд может разойтись с прокурором. Даже тогда, когда имеется безусловное кассационное осно&ание, весьма важно, чтобы кассационный суд обратил внимание следователя и суда частным (особым) определением на все иные нарушения закона. Это помогает предупреждать ошибки в будущем.
Автотранспорт